«Я скучаю... Я скучаю и хочу чтобы всё стало как прежде... Чтоб смерть была как просто тупая шутка Глупая байка! Розыгрыш. Стёб. Чей-то плохой прикол. Приземлялись самолёты. И невредимо стояли башни. Чтобы не натыкались на льдины и айсберги корабли. Чтобы дети не болели, повторяя: «Мама, мне очень страшно...». А врачи не сообщали: «Мы сделали что смогли». Чтобы души не превращались в холодный лёд. Чтобы никто не знал о болезнях и рецидивах. Чтобы мама тихонько пела: «Не печалься, всё пройдёт!» И как не странно, всё, действительно, проходило! .... Чтобы друзья не разбивались на мотоцикле насмерть!!! Поэты не стреляли себе в висок и не летели с крыш..! Маленькие лисы не лежали на мокрых трассах. Я позвонил богу... И меня никто не услышал. Я позвонил богу, просил сущую малость. Чтобы то, чего очень хочешь когда-нибудь да сбывалось! Чтобы не были одиноки ни старики, ни дети. Я позвонил богу... Но мне никто не ответил.»
Рука тихо дрогнула, отрываясь от листа, после написания последней строчки. Пробегаясь глазами по свежему тексту, он вздохнул, закрывая глаза, а вместе с ними и тетрадь.* * *
Из окна в комнату тихо проскальзывал холодный ветер. Закутавшись в одеяло, Гено тихо лежал на кровати в попытках заснуть. Бессонница преследовала парня по пятам уже несколько дней. Хотелось выспаться и набраться сил. — Апчхи!... Парень протёр нос, зажмуриваясь и сворачиваясь комочком, чтобы холод и озноб отступили. Весь вечер он чувствовал себя не в своей тарелке, и в этот момент, открытое окно только лишь подливало масла в огонь. Гено было просто лень встать и закрыть его. Дверной щелчок. Дверь открылась. Скидывая с плеч рюкзак, вошедший вошёл в ванную, моя руки и после уже подходя к лежащему на кровати. — Ты как? — спросил Рипер, присаживаясь на край кровати и поглаживая светловолосого по закутанному в одеяло плечу. —.... не очень... — тихо ответил Гено, поворачиваясь в сторону Рипера и приподнимаясь. — нет, лежи. — брюнет аккуратно положил парня обратно на кровать. Оборачиваясь на открытое окно, брюнет придал значение сквозняку в комнате. Ни сказав ни слова он подошёл к форточке, поднимая её наверх и закрывая окно. — А потом спрашиваешь, почему ты так часто болеешь. Здоровье беречь надо, Гено. — было видно что Рипер сильно раздражён ситуацией. Ему не хотелось видеть своего парня больным и слабым. —... это просто холодный март...( — так же недовольно ответил Гено, делая злую рожицу. — и я не часто болею! Мы не так давно знакомы с тобой, чтобы ты говорил мне как часто я болею!!! — два года это уже немало. Полтора из них мы уже встречаемся. — прокомментировал парень, присаживаясь на соседнюю кровать. — и что!? Всё я обиделся!!! — он обиженно отвернулся, переворачиваясь на другой бок. — обиженка. Куда ты денешься?) — убегу. — раздался недовольный ответ — я догоню) — ЗАВАЛИСЬ!!!! — пхах) ладно ладно. Брюнет усмехнулся, вставая с места и снова садясь на край кровати Гено, беря того за плечо — обиженка, повернись, — сказал он, аккуратно задавливая плечо светловолосого. — что надо? — он всё-таки негодующе обернулся. Рипер тут же дотронулся до лба омеги. —... нет, температуры вроде нет... ну вот и хорошо. — сказав это, парень опустился, ложась рядышком и обнимая Гено за талию. — хороший мой...) — не твой. — а чей же?) — усмехнувшись сказал альфа, глянув на Гено. — свой. Я независимая личность. — говоря последнюю фразу, парень покрутил пальцем в воздухе, делая умный вид. — МОЯ независимая личность) — сказал Рипер, мимолётно чмокая его в щёку. Гено проигнорировал его. — уже поздно. Спи давай, моя независимая личность) — Ёбаный собственник.... — Недовольно фыркнув, Гено прикрыл глаза.* * *
Белое пространство сново разразилось громом среди ясного неба, оглушая и вынуждая падать на землю, разбивая колени в кровь. Колени и локти. Ломать пальцы, выворачивать тело наизнанку, заставлять изнывать от безостановочной боли. Хотелось кричать, но севший и охрипший голос отдаёт только сильной болью в глотке. Глаза слезятся, а сердце словно выскочит из груди. Желание остановить это и прекратить своё существование берёт вверх. Кое-как поднимая ноющие и ломающиеся, словно мокрый песок руки с острым ножом в ладонях, он вонзил его себе в грудь. Сердце закололо ещё сильнее, а дальше холод... Он упал на землю, проваливаясь сквозь неё в чёрную воду. Видимо это конец. Чёрная кровь ручьём льётся из раны в груди, а лёгкие наполняются водой. В глазах темнеет и возможность видеть тот белый свет исчезает... С громким криком он распахнул глаза, падая с кровати и тут же отползая в угол, хватаясь за голову. Да что же с ним такое...? Кошмары не отпускают Найтмера уже как месяц. Кошмары разные, но с одним финалом. Смерть. Смерть и темнота с тухнущим вдали белый светом. Истерика. Издавая непроизвольные звуки, он продолжал продолжать пялить в одну точку в полу. Глаза снова начали слезиться чёрным дождём. Найтмер уже много раз думал что эти слёзы являются частью его способности, но... как её контролировать? Что делать? Сказать кому-либо он об этом не хотел. По его мнению, какой-нибудь Оутер обязательно должен будет влезть и всё испортить. Хотя кто знает. В комнате парень был один. Да с ним никто и не жил... Он не отрицал, что иногда брюнету бывал одиноко, но это же стоило того? Может ему никто и не нужен? Столько боли и проблем от этих людей и от этого мира.. Ему гораздо проще было бы закрыться от всех, не высовываясь из своего маленького одинокого мирка. Наедине с самим собой. Многие могли бы лишь мечтать о таком одиночестве, а некоторые же наоборот не смогли бы выжить в таких условиях. Найтмер придерживался средней позиции. Да, ему хотелось общения, но одному ему тоже не плохо.. ведь так?* * *
С танца Киллера и Оутера на той вечеринке дни начали идти слишком быстро и... Необычно. Дрим всё чаще начал проводить время наедине с чёрно-белым, что наталкивало не на самые приятные мысли. Он же не мог влюбиться? Не мог же... Или мог?* * *
Если бы Кросс знал, что тот будет постоянно общаться с Дримом, он бы не предлагал ему этот сраный танец... Он не в коем случае не собирался зацикливаться и закрывать на этом свой круг общения, но Дрим всем своим видом требовал максимум внимания. Это раздражало, а наглое самовнушение блондина дёргало за нити... Кросс вроде бы не собирался вступать в отношения, но у судьбы были свои планы на этот счёт. Помещение разбавлял громкий звук разговоров студентов и стуков посуды. Столовая кипела жизнью. Всё-таки обед как-никак. — Аккуратней) — заботливо сказал Кросс, делая глоток из кружки с чаем. — кхе... — парень кашлянул последний раз, неловко улыбаясь — Не пихай в рот так много. Второй раз уже давишься, — сделал замечание Кросс — хорошо хорошо... Милое общение не прекращалось до тех пор, пока Дрим не начал делать большие намёки на... Нечто большее, чем дружбу. Кросс видел это, но пытался игнорировать как мог, строя из себя идиота, что получалось у него весьма неплохо. Сколько правда он так ещё протянет... Неизвестно.* * *
Коричневые пряди упали на лицо, и Инк быстро убрал их за ухо. Он все ещё хотел спать. До конца урока оставалось ещё 10 минут. Устало выдохнув, художник положил голову на руки, закрывая глаза. В голове резко вспомнилось стихотворение из средней школы. Инк помнил лишь пару строк, но они, не переставая, залетали в голове. Стало быть, решил вспомнить школьную литературу. Парень с головой ушел в мысли, забыв, что делал. И вот долгожданный звонок. Эррор, сидящий рядом, легонько тыкнул Инка в бок. — доброе утро. Пошли есть, — сказал брюнет, начиная собирать вещи —...м... — В ответ коричневолосый промычал невнятные буквы. Потерянные и ничего не понимающие, все разошлись по комнатам, а кто-то направился в столовую перекусить. Инку есть не хотелось. Ничего не хотелось. Только забыть всё это. Забыть и всё. Уснуть и не проснуться... Может это именно то, что сейчас и нужно? Парень очень сильно выгорел за этот месяц по неизвестной причине. На самом деле, по учёбе его очень сильно завалили. Словно разом возненавидели все учителя. Уже не раз он плакал под дверями кабинета... Эррора никогда не выпускали за ним, хотя он пытался. Даже скандалы часто учинял. Но это не спасало Инка от обрушения тонны жестоких наречий на плечи и психику, которые делали больно. Парень начал чаще ходить в наушниках, говоря что в них легче. Эррор лишь понимающе кивал на высказывания художника, благополучно посылая всех обидчиков Инка, включая учителей, нахуй. Он не один раз проводил беседы с директором из-за этого, но всё ссылалось на бездарное отношения к детям новых учителей. В итоге парочка из самых ненормальных по мнению Инка была благополучно уволена. Проблема уладилась, но выгорание никуда не делось. Инк даже в общую комнату приходить перестал, из-за чего Дрим и Блу приходили лично к художнику, проводя время с ним там. Они помогали эму выбраться из ситуации. Честно говоря, никто из этой компании ни разу не жалел о том, что встретил таких друзей. И ведь правда, таких ещё поискать надо. Короче, мораль такова: какой бы глубины не была твоя яма, всегда найдётся человек с лестницей нужной длины...