Легион

Нортвуд, Великобритания, наши дни. Дом был двухэтажный, стены из красного кирпича, и одна из них – та, что со стороны сада – была почти полностью покрыта плющом. Сад немного разочаровал гостя: газон был подстрижен, но и только. Кусты и деревья росли как хотели. Очевидно, ветвей никогда не касались садовые ножницы. Кое-где была не убрана листва, а старый деревянный забор местами просел и покосился. Нигде не было ни одной клумбы с цветами, лишь перед самым парадным входом несколько чахлых пионов. Сам дом, впрочем, снаружи выглядел обжитым и довольно уютным. В окнах второго этажа уже вот около часа горел свет, сначала в детской, потом в спальне. На несколько минут озарилось окно кухни на первом этаже – очевидно, кто-то из обитателей зашел перекусить. Этот свет казался заманчивым, особенно человеку, стоящему в саду по щиколотку в грязи под проливным осенним дождем. Было около десяти вечера, и уже давно стемнело. Дождь ослабел, но и не думал прекращаться. Незнакомец, пришедший пешком от железнодорожной станции Нортвуд, терпеливо ждал. Он поймал себя на мысли, что ему хочется туда, где сухо, тепло и уютно, и мысленно пожурил себя за слабость. Когда свет в окне детской погас, незнакомец двинулся к дому. Проникнуть внутрь не стоило труда: кухонное окно было приоткрыто в режиме проветривания. Нажав на створку снаружи, пришелец легко выдавил раму и тут же подхватил ее, чтобы она не свалилась на пол. Оказавшись в темной кухне, он опустился на корточки, замер и прислушался. В тот момент в теле его была напряжена каждая мышца, а нос отчаянно втягивал воздух. Но прошла минута-другая, а в доме царила все та же почти полная тишина, нарушаемая лишь звуками неторопливых шагов и шороха одежды из спальни наверху, звуков, недостижимых из кухни для человеческого уха. Но незнакомец их прекрасно слышал, и они успокоили его. Хозяева дома продолжали заниматься своими делами – похоже, ему удалось проскользнуть незамеченным. Он встал с пола и огляделся. Обошел вокруг длинного стола в форме буквы «П». Поверхность сияла чистотой даже в сумраке ночи. На дверце духовки висело полотенце. В раковине стояла одинокая чашка с остатками молока. Посудомоечная машина, стиральная машина, микороволновка и другая утварь – ничего примечательного. В небольшой нише над плитой прислоненной к стене стояла красная табличка, на которой красовалась надпись из пластилина: Hannah΄s Kitchen. Бросив на нее пристальный взгляд, незнакомец покинул кухню и оказался в холле. Здесь тоже, на первый взгляд не было ничего особенного. Два кожаных дивана друг напротив друга, ковровое покрытие на полу и на ступенях лестницы с резными перилами, уводящей на второй этаж. Черно-белые репродукции в рамках украшали стены. Зоркие глаза незнакомца сумели в полумраке опознать виды Лондона позапрошлого века, сюжеты из Библии и «Божественной комедии» Данте – хозяева дома, очевидно, большие поклонники Густава Доре. Еще один предмет, на котором гость задержал взгляд – старинные напольные часы с маятником, настоящий антиквариат, единственный антикварный предмет в доме, увиденный им до сих пор. Дверь рядом с часами вела в гостиную. Комната была относительно невелика. Красные занавески и красные подушки на поставленных полукругом пестрых диванах. Гость видел эту комнату много раз, наблюдая через окно, но теперь не удержался, чтобы не рассмотреть подробнее. Его интересовали только фотографии в рамочках. Их было множество на каминной полке, на комоде, вперемежку с фарфоровыми фигурками птиц и ангелочков. Вся жизнь хозяев дома: свадьба, деловые встречи – глава семейства в смокинге приветствует каких-то людей; мать с детьми, ребенок на детском стульчике и он же – уже большой, в школьной форме, с кубком в руках. Вся семья на фоне моря и пальм: босой и загорелый, младший сын сидит на плечах отца, а мать обняла старшего за плечи. — Настоящий маленький рай, — почти с нежностью прошептал незнакомец, проведя пальцем по стеклу. И горько усмехнулся. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он очутился на галерее. По периметру было несколько дверей. Вспомнив, куда выходит окно главной спальни, он легко вычислил нужную дверь и двинулся было туда, но тут за дверью в трех шагах от него послышался плач. Незнакомец успел только перемахнуть через перила, как соседняя дверь резко распахнулась, и в коридор выбежал светловолосый мальчик. — Я так и знал! – в сердцах бросил он, отворив дверь второй детской. Малыш лет восьми в пижаме с динозаврами вылетел ему навстречу, обхватил руками за талию и крепко прижался. Плечи его тряслись, он тихо всхлипывал. — Опять приснился кошмар? – строго спросил старший, поглаживая брата по лохматой голове. – И мама, конечно же, рассказывала тебе сказку на ночь? Я же говорил ей! Она обещала! — Но мне хотелось! Они такие интересные! – возразил малыш, утерев слезы. – И я совсем не боюсь. Пожалуйста, не ругайся с мамой. Я долго просил, чтобы она мне рассказала. И эта была почти не страшная. Сон совсем не от нее! — Мама не умеет придумывать нестрашные сказки, — вздохнул старший брат. – Ладно, проехали. Давай спать. Но младший вцепился в него еще сильнее. — Можно я сегодня посплю с тобой? Светловолосый испустил еще один тяжелый вздох, но согласился. Взявшись за руки, братья скрылись за дверью. Незнакомец, висевший в темноте, держась руками за перила, смог перевести дух и подтянуться обратно. Больше он не задержался ни на минуту. Бросившись к нужной двери, он рывком распахнул ее. И встретился с ними лицом к лицу.