Плохой мальчик в хорошей упаковке

       За привычным столиком, перед которым гордо возвышалась одинокая колонна, резко стало меньше места, когда к Рому с друзьями подсели Шузо и близнецы. Спустя лишь секунд тишины, пока все устраивались по местам и двигали стулья, зазвучали разговоры, сперва о школе и приближающихся экзаменах, а затем компания переключилась на более приятные темы, среди которых оказалось на удивление много общих.        Шузо сидел возле Рома и так увлёкся слушанием беседы, что забыл достать бэнто, и в этом Ром прочёл небольшой намёк от судьбы, но всё равно метался. До конца Ром не был уверен, стоит ли воплощать маленькую задумку, не воспримет Шузо её в штыки после того, что случилось вчера. Вскоре Ром решился, достал из сумки светлую коробочку для обедов и пододвинул к Шузо, очень ненавязчиво, будто случайно. Тот улыбнулся, поглядел в глаза Рома, и он в стеснении отвёл взгляд, чуть неловко улыбнулся близнецам. — Надеюсь, вы не против? — Нет, — хором откликнулись Кай и Рику, поставив ушки.        Недолго Шузо с хитринкой следил за поведением Рома, смущая его всё сильнее, но вскоре принял ухаживание, попробовал рис с мясом и овощами, но никак не комментировал, лишь загадочно улыбнулся. С перерывами на еду парни продолжали разговаривать, шутили, смеялись, пока Ром не погасил общий пыл напоминанием о неизбежно приближающихся экзаменах. Поникнуть друзьям он не позволил, предложил вместе собираться после уроков и дружно подготовиться, встретить испытание общими усилиями и преодолеть, выложившись на максимум. Идею поддержали все, кроме Айона. Он не слишком симпатизировал компании пока ещё чужаков, но протеста не выразил, просто остался в стороне от общего энтузиазма.        Иногда компания собиралась в парке или в кафе, но по большей части всё-таки у Рома, который умел поддерживать дисциплину, если никто, вроде официантки или пробегающих мимо детей, не мешал. Вместе парни делали уроки, усваивали материал, разбирали теории и справлялись с задачами, отрабатывали примеры. Если вдруг Ром чего-то не знал, на помощь приходил Шузо, если и для него тема оставалась не до конца ясна, выручал Яиба, который, казалось, знал абсолютно всё, вот только совершенно не мог объяснить понятным для других языком. С усердием и преданностью все готовились, на время забыв о второй стороне жизни, да и охоту на Шузо не возобновляли после нападения на него «Бродяг». Хоть и ненадолго, но он превратился в обычного парня с обычными школьными проблемами, которые при всей своей обыкновенности не становились менее сложными.        Настали экзамены чётко по расписанию, чётко в назначенный день и час, и всё равно как-то неожиданно. В судьбоносный первый день учеников в той или иной степени захватило волнение, однако оно испарилось, стоило всем разойтись по классам. Тут уже было не до переживаний и повторений, имелся лишь один путь — сделать всё правильно, применить все знания и силы, чтобы заслужить высший балл. Каждый старался, корпел над заданиями, выуживал из заполненной памяти именно ту формулу или дату, какая была необходима. Все трудились ради того, чтобы в итоге заслужить отдых, а также оправдать потраченные Ромом силы и время.        Боялись ученики в основном лишь первого дня экзаменов, дальше всё пошло намного проще и легче, и совсем скоро — по крайней мере в сравнении со временем, потраченным на подготовку — компания, включая Кая и Рику, отмечала завершение первых в этом учебном году экзаменов в кафе. Испытание благополучно завершилось, впереди поджидало самое приятное — менее суровая программа, а также школьный фестиваль, посвящённый, непосредственному, первому преодолённому рубежу. После окончания всех экзаменов классы принялись активно обсуждать и придумывать, что же подготовить к фестивалю, какую реализовать идею, как сделать её интереснее и как на ней немного заработать. Сейчас для многих имел значение только фестиваль, ведь потом, после его окончания, предстояло полностью посвятить себя учёбе до самого конца года.        Класс Рома выбрал самое простое по задумке, но тяжёлое в реализации, постановку спектакля, в целом рассчитанного на предпочтения современной молодёжи, но всё-таки отдающего духом мифологии и старины. Как самому ответственному, Рому предложили важнейшую роль, и он не отказал, Кроу тут же напросился в его подручные, чтобы не отрываться от лидера и поддержать его, а Яибе поручили чтение закадрового текста, тоже немаловажное задание.        Встречи с друзьями для них не стали реже, однако новообращённые актёры по большей части не разговаривали, а заучивали текст, оставляя свои роли в тайне до самого дня фестиваля. Остальные последовали примеру, и не стали раскрывать карты, предложили увидеть всё своими глазами в назначенный час. Лишь в последние дни пришлось отложить прогулки и совместные посиделки, ведь время поджимало, классы завершали последние приготовления, репетировали последние моменты, прорабатывали финальные штрихи, и не всё шло гладко. На несколько дней каждый посвятил себя исключительно своему классу, чтобы сделать всё идеально; или как минимум хорошо.        Утро фестиваля наполнило волнение и предвкушение, сотни голосов, новых запахов и несколько опоздавших, бегущих в свой класс с финальными приготовлениями или бумагами. Классы долго готовились, продумывали всё до мелочей, трудились, не покладая рук, особенно класс Рома с их спектаклем. Чего стоили одни костюмы и декорации. Именно спектаклем начинали фестиваль, и на него пришла чуть ли не вся школа. В огромном зале не сидели лишь те, кто был слишком занят в своём доме с приведениями или на подготовке спортивного зала к слишком большому количеству разных матчей.        Когда последние зрители расселись по местам, а директор зачитал небольшую речь, свет погас. Началось представление со столба белого света, падающего на некий клинок, едва слышной этнической музыки и загадочного голоса Яибы. Он рассказывал экспозицию для тех, кто не знал давно устаревший миф о борьбе Вестника Солнца, который стремился сохранить равновесие, и Вестника Ночи, желающего погрузить мир в вечный покой темноты, и лишь одно могло остановить его, этот самый клинок. —… Тебе не одолеть меня, Вестник Солнца, ибо я — демон ночи, а ты лишь жалкий полубог! — крикнул Ром настолько энергично и горячо, что по залу прошло волнение, а одноклассник растерялся. Нависла тишина, начавшая неприлично затягиваться, и тогда на помощь пришёл Кроу. Он вышел вперёд, вильнул хвостом, с издёвкой прищурился. — Что, язык проглотил? Уж не скажешь же ты, что нашёл клинок Равноденствия, м?        Парнишка встрепенулся, вернул на лицо смесь самоуверенности и нахальства, выхватил из ножен красиво сделанный меч и наставил на Рома. — Именно так! Дни твоей тирании закончатся здесь и сейчас! Я одолею тебя! — И началась битва, — донёсся отовсюду голос Яибы.        Противники бросились друг на друга. Звукорежиссёр в идеальные моменты включал звук лязгающей стали, осветитель приглушил свет, сменил белый на зловещий красный, создавая иллюзию жестокой схватки. Однако, как бы яростно персонаж Рома ни сражался, как бы силён и проворен ни был, его кончина была неизбежна. Зажав покрытый лаком клинок подмышкой, Ром упал на пол, в последний раз протянув руку к Солнцу, сделанному из фанеры и покрашенного сверкающей золотистой краской, и тогда трагически погиб. Вновь воцарилась темнота, остался лишь блеклый свет, падающий на Вестника Солнца, который склонил голову над телом убитого врага. В зале настала тишина, которую почти сразу прервали бурные овации. Все актёры вышли на поклон, поблагодарили публику и отправились за кулисы.        Скинув кимоно, Кроу выскочил вперёд, чтобы успеть застать Айона, если вдруг он решит улизнуть от своей прямой обязанности, отведённой его классом, а Яиба задержался, отвлечённый какой-то девушкой; она пришла в восторг от его чтения. Ром переоделся, с ухмылкой проводил друга взглядом и покинул гримёрку, тут же остановился, завидя Шузо. Он стоял у стены, помахивал хвостом и заигрывающе глядел. Самоуверенное выражение его лица стёрлось от милой улыбки Рома, он подошёл. — Как тебе представление? — Неплохо. Ты знал, что по легенде Вестника Ночи соблазнил Вестник Солнца? — как-то намекающе поинтересовался Шузо и поправил воротник рубашки Рома. — Нет.        Глядя через полуопущенные веки, Шузо резким движением притянул его к себе за галстук, разомкнул губы и замер в паре сантиметров от его лица. Уголки губ Рома были приподняты. Он смотрел без огня, без привычной страсти, по-доброму, чем выворачивал всё внутри Шузо наизнанку. Он вздрогнул от спокойного голоса: — Тебе бы очень пошла эта роль.        Вскинув бровь, Шузо усмехнулся, пока Рома бегло огляделся, убедился, что никого нет рядом, тогда приблизился и нежно поцеловал Шузо в губы. Так целовали друг друга друзья после долгой разлуки, или пожилая семейная пара, прожившая не один десяток лет под одной крышей, и всё же Шузо ощущал, какая пылкость скрывается за нежным жестом, желал её, но понимал, что не имеет права претендовать на неё. По крайней мере сейчас. Шузо плавно отстранился, задумчиво наклонил голову набок. — Ты странный. И сияющий. — Ещё бы! Ты тоже, пусть и в другом смысле, — воодушевлённо сказал Ром. Улыбка плавно покинула его губы, он отвёл взгляд. Замялся. В горле резко пересохло. За неожиданным поведением Шузо наблюдал с нескрываемым интересом и лёгким волнением. Слова давались Рому с определённым усилием. — Я тут подумал...        Будто специально прерывая момент, из-за угла вдруг выскочил Кроу, секундой позже из гримёрки вышел Яиба, помахивающий хвостом, попрощался с кем-то; вероятнее всего, с той самой девушкой. — Вы всё ещё здесь? — почти возмутился Кроу, уперев руки в бока. — Да. Обсуждаем награду за наши мучения, — улыбнулся Ром, и его слова очень заинтересовали Кроу, он подбежал, поставил ушки. — И какую же? — Пока секрет, — вмешался Шузо, загадочно поглядел на Рома. — Сперва нужно посмотреть, что придумали остальные. — Круто! — Кроу продолжил стоять, глядя на парочку, Яиба тоже. Вскоре он сообразил, в чём дело и, поймав Кроу под руку, повёл его прочь. — Мы пойдём вперёд, Yueni. Ждём вас. — Да.        Ром проводил друзей чуть неловкой улыбочкой, затем снова обернулся к Шузо. Разговор как-то не вязался. Речь или скорее неловкое предложение никак не желало покидать укромное место в сердце и быть озвученным. А Шузо всё глядел с ожиданием, чуть помахивал хвостом. Не выдержав, Ром выдохнул, неловко посмеялся. — Зря ты сказал про награду, Кроу будет ждать.        Немного расстроенный, Шузо постарался правдоподобно улыбнуться, стал искать что-то в сумке. — И не будет разочарован, — намекнул он и достал чёрные билеты, развернул веером. — Ты же примешь моё приглашение? — На концерт «PsionicSouls»? Что за вопрос?! — глаза Ром запылали. — Кроу обожает этих парней. — И девушку, — с ухмылкой напомнил Шузо. Ром прошёлся взглядом по билетам и не успел задать вопрос, как получил на него ответ. — Каю и Рику такая музыка не по душе. — Ясно… Спасибо, — очаровал улыбкой Ром, а Шузо, зардевший, отвёл глаза, спрятал билеты.        К не озвученной фразе они так и не вернулись. Пока никто не видит, Шузо взял Рома под руку, прильнул вплотную и они неспешно двинулись по коридору. Все, кроме Айона, ждали у окна на лестничной площадки, болтали, в ожидании Рома и Шузо. Как только они подошли, вся компания двинулась в путь, но первым пунктом был не класс Айона, а выставка, организованная классом Шузо. В просторном — видимо из-за убранных парт и стульев — кабинете были распахнуты шторы, подобрано достойное освещение, всюду стояли вазы с цветами и прочие декоративные элементы.        В основном на стенах и столах были представлены рисунки, но встречались самодельные фигурки и игрушки, странички комиксов и небольшой выпуск манги, и всё можно было приобрести за небольшую плату. Главному любимцу девушек, не теряющему популярности блондину, великолепному Шузо одноклассницы отвели целый выставочный зал, и основная часть посетителей выставки любовалась картинами там, портретами, выполненными в разных техникам, одна мастерица даже сделала бюст из гипса. Когда девушки замечали Шузо, тут же млели, а он одаривал поклонниц крупицей своего бесценного внимания, улыбкой или заигрывающим взглядом.        Полюбовавшись творчеством, компания двинулась в наиболее интересное, по их мнению, место — кафе, организованное классом Айона, Кая и Рику. Девушка в традиционном костюме горничной с порога поприветствовала новых гостей поклоном, прелестной улыбкой и неизменной фразой: — Добро пожаловать, хозяин.        Она проводила парней к свободному столику у окна, приняла заказ и убежала, чтобы передать его на кухню. С выбранного стола она отлично просматривалась: Рику занимал место одного из поваров, вызывал умиление своим серьёзным выражением лица, Кай, лучась энергией, бегал между столиками и разносил заказы, а Айон выступал в роли баристы, и прекрасно справлялся со своей обязанностью. В этом Ром убедился, когда Кай, виляя хвостом, принёс угощения. Ему с братом позволили взять небольшой перерыв, чтобы они пообщались с друзьями, а Айон остался работать, боясь столь шумной компании, но как мог приветливо кивнул. Ром наслаждался кофе, а Шузо немного отпил у него, тоже похвалил восхитительный вкус и идеальное соотношение ингредиентов.        Отпустив близняшек работать, компания доела и продолжила путешествие по школе, заглядывала во все интересные места: импровизированный дом с приведениями, в шатёр самопровозглашённой гадалки, один из классов устроил демонстрацию удивительных химических реакций, а другой организовал небольшой парк аттракционов. Ближе к вечеру, когда небо начало темнеть, а самодельные заведения закрываться, ученики начали собираться во дворе, ожидая приближающегося завершения. Многие разбились по парам, некоторые заняли места на крыше, и все глядели в одну точку.        Тёмно-синюю пелену неба украшали мерцающие крапинки звёзд. На улице царила тишина, покой, вечерняя свежесть. Ученики стихли в ожидании начала, и вот первый залп огненной змеёй взвился вверх. Змея стремительно поднималась, свистела, а затем взорвалась алым бутоном, выбросила во все стороны золотые искры. Многие восторженно захлопали, принялись фотографировать происходящее, записывать на видео, глядели с распахнутыми глазами. В небе вспыхивали цветы, одним за другим, всех оттенков и радужные в одном, освещая небо и лес под ним.        Ром заметил, как завилял пышный хвостик Шузо, сам он стоял совсем рядом. Такой красивый, такой увлечённый, такой близкий. Слегка растерявшись, Ром отвёл глаза. Его разрывал голос разума и зов сердца, старые привычки и новые желания, порядок и дикость. Шузо манил, привлекал и сам отталкивал. И не удавалось определить, сумеет ли он когда-нибудь по-настоящему довериться, позволил ли ему прошлое полюбить кого-либо или он навсегда останется заложником старых страхов.        Покраснев, отвернувшись, Ром резко опустил руку, помедлил, чтобы ещё раз всё обдумать, а затем осторожно подцепил пальцы Шузо. Слегка растерянный, он поглядел на чужую руку, что так бережно и робко держала. Когда ощутил, как Шузо задвигал ладонью, Ром в мыслях ругнулся на себя за поспешный наглый жест, но Шузо не освободился и не отпрянул, а сцепил с Ромом пальцы, крепко сжал. Скоро парни встретились взглядами, горящими, пылающими, взволнованными и немного печальными. — А в прошлый раз ты мне отказал, — с ухмылкой напомнил Шузо, вгоняя Рома в краску. Лишь от воспоминаний вечера, когда Шузо так властно уселся сверху и снял футболку, оголяя восхитительное тело, Рома бросило в жар. Но не робость тогда заставила прервать его на полуслове. — Тогда… это было слишком… Мы ещё даже не встречаемся, а ты… — Я понял, — слегка опустив ушки, кивнул Шузо. — Ты прав. Извини.        Шузо усмехнулся, приблизился на шаг и прижался к руке Рома, подцепил его хвост своим. Они глядели на небо, освещаемое всполохами фейерверков. Вокруг стояло множество учеников, небо разукрашивали разноцветные горящие цветы, но ничто для Рома и Шузо не имело значения, кроме друг друга. Они чувствовали тепло соприкосновения, биение сердец и что-то ещё. Внутри что-то менялось, что-то перестраивалось, тянулось к другому человеку, который занял важное место в жизни.