Изнутри

«Тебе не кажется, что это странно?» На улице глубокая ночь, ветер гуляет по комнате, а занавески будто кружатся в танце, постоянно подлетая вверх. Чонгуку совсем не холодно, ему выдали тёплое одеяло перед сном, так что он не боится замерзнуть. Гук всегда любил морозный воздух, что даёт почувствовать настоящую зиму и заставляет задуматься, что скоро Новый Год, а он... в психиатрической больнице. Если честно, я уже привык ко всему этому. Хотя... сначала думал, что сошёл с ума. «Поэтому ты что-то принимал?» Гук хмурится и переворачивается на другой бок, плотнее укутываясь в одеяло. Откуда ты знаешь? «Мне... мне было плохо и Джин сказал, что это из-за таблеток» Кто такой Джин? «Как тебя зовут?» Их вопросы прозвучали в один момент, и Чонгук невзначай улыбнулся. Давай ты первый. «А как мне к тебе тогда обращаться?» Ладно. Зови меня Гук. Чонгук хлопнул себя по лбу от своей тупости, но уже не хотел исправлять себя. Пусть будет так, как есть. «Не бей себя» Ты... ты чувствуешь даже такие незначительные моменты? Младший нахмурился, ведь раньше он мог удариться даже мизинцем об угол тумбочки и ничего не получить взамен. «Д-да... В последнии дни» «И то, что ты... ну, ут-тром...» Закусив губу, Чонгук вздыхает и кладёт ладони на щёки, чувствуя, что краснеет. П-прости. «Ничего, все в порядке» «Я п-проснулся из-за этого...» Комната наполняется мычанием Гука, и он накидывает на голову одеяло, проклиная себя и свои инстинкты. Так кто такой Джин? «Мой старший брат» «Извини, но мне уже пора спать» Тогда спокойной ночи, Хён. «Ярких снов, Гук» На время в воздухе повисает тишина, а потом звучит протяжное «че-е-ерт» и шорох на кровати. Чонгук мечется по постели, не в силах сдерживать крик, но не хочет будить всю больницу, а так хочется что-нибудь крикнуть во весь голос, чтобы Хён услышал его. – Стоп, - и вновь осознание, из-за чего Гук хмурится, – у нас же одинаковое время, а он не знает, где находится Корея, нося корейское имя. Что за... Сердце начинает часто стучать, когда он слышит крик за дверью и топот ботинок, что несутся за кем-то. И Чонгук откидывают одеяло, боясь, что это плохая идея, но другого входа не находит. Сейчас вся больница на ушах, слышна сигнализация, а главное - охранники ищут кого-то из пациентов. Разве не судьба? Хён! Чонгук начинает быстро натягивать свитер, что лежал рядом на стуле, обувает тканевые тапочки и с дрожащими руками поправляет волосы. «М-м?» Удивительно то, как мысли могут передать сонный голос с хрипотцой, из-за которого у Гука подкашиваются ноги, но он отрицательно машет головой и направляется к двери. Найди в интернете карту главной психиатрической больницы Сеула. «Больницы чего?» Сеула. Времени нет объяснять и Чонгук открывает дверь, осторожно смотря по сторонам. Свет в коридорах выключен, и мигают только красные лапочки, из-за чего у него бегут мурашки по коже. «Я спрошу у Джина, в интернете нет» Гук пытается не обращать внимание на слова, но при этом очень сильно удивляется сказанному. Такое чувство, будто его соулмэйт... глуп, но не в плохом смысле. «Джин отказался, п-прости» Попроси ещё раз. «Не думаю, что это хорошая иде...» Скажи, что я в опасности. Наконец шагнув за пределы комнаты, Чонгук сразу бесшумно направляется вперёд по коридору, так как помнит что его вели к Намджуну именно по этому пути. В нос ударяет какой-то запах химического вещества, и Гук прикрывает нос рукавом свитера. «Да! Есть! Ты где сейчас?» «И почему оно такое странное...» Палата номер девять. Ищи кратчайший выход. «Ты ч-что, там сейчас? Г-гук...» В мыслях разбитый и взволнованный голос, что мешает сконцентрироваться, и Чонгук пытается не поддаваться слабости, что заполняет его полностью с головой. «Это же из-за меня, д-да?» На глазах наворачиваются чужие слёзы, и Гук сразу же убирает их вторым рукавом свитера, четко идя вперёд. Я пошёл вперёд. Куда дальше? Он словно в какой-то игре, где им управляет другой человек, а в ухе у него микрофон вместо клавиатуры игрока. Чонгук кривится от такой картины. «Поверни н-налево, потом н-аправо и...» Хён. «Д-да?» Не плачь, это не твоя вина. И взяв всю силу и смелость в кулак, Чонгук поворачивает за угол и резко начинает бежать, как только может. Сердце бушует от сильной дозы энергии, что заполнила его тело, а когда он видит перед собой охранника, то с силой толкает его в плечо, уворачиваясь от рук. – Вам запрещено покидать здание! – Завались, - Гук толкает охранника к стене и сильно ударяет его голову об стену, параллельно доставая из его кармана пистолет. – Нашёл бы ты получше себе работу. В жилах кипит кровь, и он совсем не может узнать себя. Руки трясутся от вида человека, что валяется на полу без сознания из-за него. Чонгук сильно кусает губу, не желая осознавать все это, но в итоге болезненно сглатывает и бегом идёт дальше. Только он заворачивает за угол, как слышит позади голос, что останавливает его. Дыхание сбивается из-за быстрой ходьбы, а рука крепко сжимает пистолет. – Далеко собрался, Чонгук? - хриплый голос главного врача, из-за которого младший кривится и поворачивается лицом к доктору. – И когда это мы перешли на «ты»? - хмыкает Гук и всматривается в строгое лицо старшего. – Если ты не остановишься, то задержишься тут надолго! – А разве Намджун, твой любимый пациент, не отдал за меня кучу денег? - младший смотрит на лицо доктора и усмехается. – Так что тебе мешает отпустить меня и уехать на острова? Уверен, там ты точно перестанешь быть таким психом. – Псих здесь только ты! - тычет пальцем в пациента и подходит ближе, но его останавливает протянутый пистолет. – Я просто реалист, а тебе пора бы проветрить мозги, - младший вздыхает, отпускает оружие и прячет в карман. – Уверен, что прошлый Чонгук не стал бы сбегать и бить охранников. – Зато прошлый Чонгук не смог бы защитить свою, как ты выразился, «тварь», - и разворачивается, направляясь дальше по коридору, не забыв бросить напоследок. – Мальчиков своих предупреди, что я ухожу! В лицо бьет холодный ветер, когда он выходит из здания и сразу же начинает крутить головой в разные стороны, определяя, на какой улице находится. Гук кивает сам себе, узнавая окраину города, откуда ему до дома идти минут сорок. Проходит мимо главных ворот, где на него косо смотрят охранники, но пропускают, на что Чонгук усмехается. «Гук» Фонари освещают главную дорогу, куда он и направляется, чувствуя как ноги содрогаются от холода, а кожа покрывается мурашками. М-м? «Тебе холодно?» Очень ироничный вопрос, особенно когда зубы начинают стучать. Он никак не может вспомнить, когда в последний раз была такая холодная зима в декабре, только если снег с дождем. Немного. «Ты дрожишь» Чонгук выходит на главную дорогу, начиная идти на стороне тротуара, где машины едут по встречке. Кроется надежда, что хоть кто-то ездит по ночам в такую метель. Надень на себя как можно больше тёплых вещей. Нахмурив брови, Гук сначала останавливается, а потом жмурится из-за фар машины, что проезжает рядом с ним на высокой скорости. Разве ты не под одеялом? «Гук...» «Не заставляй меня это говорить» Из Чонгука вырывается смешок, и осознание того, что все это время его соулмэйт не спал, согревает его. Ты не спишь? «Ч-что?» «Д-да, то есть нет... Я просто не то имел ввиду» Брови взлетают вверх, а Гука вновь ослепляет свет, и он направляется ближе к дороге, поднимая правую руку - надо бы остановить хоть какую-то машину. А что тогда? «Я... я сплю без одежды» Чонгук делает глубокий вдох и сглатывает, пытаясь отогнать своё воображение. Мне не обязательно это было знать, стоя посреди ночи на тротуаре и вылавливая машину. «Но ты же сам спросил!» Хён, просто надень наконец-то одежду. В ответ он слышит молчание и чувствует, как по коже проходит чужое тепло, из-за которого он согревается. К нему вновь возвращается неземное чувство. Румянец появляется то ли из-за холода, то ли от ощущения чего-то бархатного. Ему нравится бархат? Рядом резко останавливается джип, а фары сразу же выключаются, когда Гук с силой жмурится из-за яркого света. Из авто выбегает человек, что с головы до ног одет в тёплые вещи, не то что он... – Чонгук! - знакомый голос заставляет младшего вздрогнуть и от испуга отступить на шаг. – Господи, Чонгук! Гукки! - человек чуть ли не падает, когда направляется к нему, и со всхлипом подбегает к младшему. – Ю-юнги? - рот открывается от удивления, а на глазах появляется еле заметные слёзы, которые сразу же превращаются в снежинки, что остаются на ресницах. – Гукки! - старший тыкается носом в шею Чонгука, ощущая сильный запах корицы, но в нос ударяет и другое, из-за чего Юнги с шоком смотрит на младшего. – Ч-что у тебя с шеей? Чонгук, ответь... Я т-тебя искал два месяца... Я обзвонил все больницы, Гук, - и невзначай смотрит на здание позади младшего. – Нет-нет, Боже, нет! Только не говори, что... – Юнги, успокойся, - рука касается взъерошенных осветлённых волос, что пахнут еле заметной обычной «Морской свежестью», что он постоянно замечал в ванной Чимина. Абсолютно всё могло произойти за всё эти дни, поэтому Гук даже не удивляется. – Идём в машину, мне холодно, - в ответ видит лишь кивок и чувствует родную руку в своей. «Ты с кем?» С другом. – Твои щёки... они пропали, - старший включает печку и выезжает с обочины, разворачивая машину к дому. – Я... я просто все ещё не могу поверить в это. – Я думал, что находился все то время в другом месте,- в ответ Юнги хмурится и поворачивает голову к младшему. – Ты о чем? – О коме, - Гук кусает нижнюю губу, поворачивает голову к окну и наблюдает, как солнце уже начинает вставать из-за горизонта. – Какая к черту кома?! - открывая рот от шока, Юнги тормозит машину на светофоре и поворачивается лицом к младшему. – Разве ты... Что случилось после того, как я упал? – Ну, - старший хмурится, вспоминая, – Намджун сразу же позвонил в больницу что ли, а потом тебя увезли. Нам ничего после это не объясняли, сказали, что информацию разглашать нельзя. – Вот же сука, - Чонгук болезненно усмехается и прикрывает ладонью лицо. – Что? - нажимая на газ, Юнги вопросительно смотрит на друга, но тот лишь машет головой. – А... что там было? – Я пролежал полтора месяца без сознания, а потом... Потом сбежал от психов и нет, я говорю про врачей, - сглатывает, вспоминая последний свой визит и что-то тёплое разливается внизу. – А порез? Что они тебе делали? - старший сильно сжимает руль, но когда чувствует на плече родную руку и «давай потом», то успокаивается. – Я волновался за тебя, места не находил, особенно эти ссоры Чимина и Джуна бесили жутко. – А с ними-то что? – Расстались недавно, когда Чим снова увидел засосы, - в ответ Чонгук вжимается в сиденье и отказывается верить в сказанное. Как это могло произойти? - Ты изменился. – Разве? - младший удивленно поднимает брови. – Да, выглядишь более мужественнее, что ли, а то раньше на мальчика был похож в свои-то годы, - улыбается сквозь слезы, что появились то ли от долгой разлуки, то ли от счастья, что друг жив. Чонгук в ответ также улыбается, но с нотками боли и усталости. Последние дни до безумия вымотали его. – А что у вас с Чимином? - на вопрос Юнги застывает и сглатывает, видя хитрую ухмылку друга. – А ч-что у нас?

***

– Почему ты лежишь в пуховике? - Джин заходит в комнату, что украшена разными гирляндами, и подходит к кровати брата, присаживаясь рядом на корточки. В воздухе витает запах корицы от новых купленных свечей, что недавно подарил ему старший. – А тебе какая разница? - отводит взгляд, скаля зубы. – Извини, что оторвал вас от несостоявшегося секса. – Как ты со старшими разговариваешь, а? - брат поднимается и складывает руки на груди, хмуро смотря, как младший начинает снимать с себя куртку. – Как они ведут себя, так и разговариваю. – С чего ты такой грубый стал? - в ответ брат фыркает и дальше снимает с себя одежду, чувствуя, что Гук больше не нуждается в тепле. – Ты обещал, что не будешь водить к нам кого попало! - младший с шумом кидает бархатный свитер на пол, пока Джин поднимает брови от удивления. – Райл - не кто попало! – Разве? - кривится. – Тогда скажи ему, чтобы лучше скрывал своё местонахождение. – Я говорил тебе перестать следить за людьми! У тебя есть своя жизнь, - старший скалиться, переводя взгляд на тумбочку, где лежали листы и блокноты, исписанные настолько, что даже не закрывались. – Это мое личное дело. Выйди, - брат останавливается прежде, чем потянуть последнюю вещь наверх. – Со временем ты поймёшь свои ошибки, - только старший тянется к ручке, как слышит фразу, из-за которой глубоко вздыхает и закрывает глаза. – Я делаю это ради тебя, Джин.