по осколкам битого стекла

Она ненавидела холод. Не любила кутаться в теплое, как обычно черное, пальто, стараясь спрятаться от порывов сильного ветра и втягивая голову в плечи. Это не помогало, но хотя бы создавало видимость попыток. Часы давно показывали больше полуночи и сейчас стрелки доползали к трем часам, но Прентис знала, что не уснет. Потому что как бы не убеждала саму себя, что больше не боится, что Дойл мертв и ей ничего не угрожает, она по-прежнему просыпалась в холодном поту и с криком, рвущимся из содранного горла. Она даже хрипеть начала, приходилось врать, что слегка простыла. Но ложь не принесла спасения, Хотч просто отправил в отпуск, вряд ли понимая, в какой кошмар снова ее отправил. И вот она уже третьи сутки не спит, пытаясь не видеть Иана, только закрывая глаза. Не видеть его глаз, не чувствовать прикосновений, будто он действительно в любой момент может прикоснуться и пальцы будут жечь кожу похлеще любого раскаленного метала. Эмили давно перестала скрывать от самой себя, что, не пытайся Дойл убить ее семью, она бы продолжила любить его. Абсурдно, неправильно, но в жизни женщины вообще не было ничего правильного. Она давно поняла, что ее тянет к тем, внутри кого пирует тьма, она задыхается в таких отношениях, но, как мазохистка, хочет еще. Она не думала, куда идет. Телефон в кармане, спутанные наушники, которые так и не достала, да банковская карта с ключами от квартиры. Она просто шла вперед, спрятав руки в карманы и неосознанно сжимая ключи, даже не осознавая, что плачет. Впервые за столько лет, с тех пор как погиб Мэтью, она снова плакала и эти слезы принесли странное облегчение. Будто вся боль, что она чувствовала все это время, покидала ее с этими соленными каплями, струящимися по ненакрашенному лицу. Когда она остановилась и подняла голову, захотелось рассмеяться. Только ее могло принести ночью в бюро, да еще и в таком состоянии. Эмили прищурилась, пытаясь разобрать, в каких окнах горит свет и с удивлением осознавая, что на этаже ОПА три кабинета не пустуют. Охранник на КПП едва не шарахнулся в сторону, как от черта, когда она вошла в здание, но тем не менее пропустил, узнавая Прентис и мысленно удивляясь, зачем ее принесло так поздно и не случилась ли беда. Но Эмили это мало интересовало, она шла по знакомым коридорам и чувствовала, как впервые за несколько дней дышит полной грудью. Морган, кажется, даже не удивился, когда она пришла к нему в кабинет и замерла на пороге. Он, определенно, видел ее разной, но такой - никогда. Широко распахнутые большие покрасневшие глаза, ни грамма косметики, блестящее от слез лицо, которые та даже не постаралась стереть, и чуть виноватая улыбка. -А я все ждал, когда ты придешь, - Дерек поднялся, преодолевая расстояние между ними в несколько шагов, а затем прижимая ее к себе одним резким движением. Эми всхлипнула, улыбаясь сквозь слезы, когда сильные руки друга буквально впечатали ее лицо в его сильный крепкий торс. - Ну чего ты, детка. Все хорошо, ты с нами. Больше никто и никогда не причинит тебе зла. Обещаю. Они оба знали, что это обещание он не выполнит, но от этого не становилось хуже. Наоборот, Прентис была благодарна за подобные слова, будто они могли спасти ее не только от одиночества этой ночью, но и от кошмара. Они оба понимали, что это невозможно, что еще долго Эмили будет бояться закрыть глаза и грудь в особо тяжелые моменты будет долго напоминать о клейме, оставленном Ианом. Его тату, его знак. Его метку. -Давай выпьем, - пробормотала она, встречаясь с ним взглядом, когда вскинула голову. - Мне так хреново с самого возвращения. С его смерти. -Расскажешь? - он не требовал, не надеялся, предоставляя ей право выбора. А Эмили вдруг вспомнила, как он помог ей с делом Мэтью, бросив уверенное "всегда", как говорил в машине о том, что она может доверять ему, как держал ее за руку, когда Прентис была уверена, что умирает и готова была попрощаться с жизнью, искренне радуясь, что лицо Моргана будет последним, что она увидит. Но убедило ее не это. А то, как нежно он обнял ее в тот день, когда она вернулась к команде, чтобы помочь Деклану, как смотрел на нее, будто на святыню. -Расскажу, - еле слышно прошептала женщина, и на этот раз точно знала, что между ними больше не будет лжи.