Матери
18 июня 2013 г. в 19:23
– У нее были желтые волосы, и она пела мне, милорд. Моя мать. Я рассказывал лорду Аррену и это, – мальчик остановился и посмотрел на Станниса. – Но лорд Станнис должен был рассказать вам, и все остальное тоже, – еще пауза. – Полагаю, вы проверяете мою историю. Увидеть, одинаково ли будет. Чтобы посмотреть, что я не выдумал.
«По крайней мере, он хоть не дурак», – подумал Станнис. «Но возможно, слишком умен для своего же блага».
Нед улыбнулся.
– Я просто хотел услышать это от тебя, Джендри. Что за песни пела тебе мать?
– Почему вы хотите, чтобы я это сказал? Вы не верите лорду Станнису? – ответил мальчик вопросом на вопрос.
Станнис нахмурился и тяжело посмотрел на мальчика. Тот ответил своим тяжелым взглядом, прежде чем отвернуться и пробормотать.
– Не помню. Песни про драконов и старых королей. Не о Таргариенах, а о тех, что были до них, со своими драконами. Старые старые короли, так сказать.
Мальчик рассказал Неду все, что говорил Джону Аррену, и даже больше. В первый визит это удивило Станниса, что мальчик так доверился лорду Аррену, который ведь был для него абсолютно незнакомым человеком. Он выглядел мрачным, подозрительным ребенком, не говоря уже об упрямстве, и Станнис не принимал его за доверчивого.
«Но может никто раньше не спрашивал его о матери», – подумал позже Станнис. Он никогда не имел возможности поговорить о матери, кроме как с Джоном Арреном, когда тот спрашивал его так по-доброму, по-отцовски. Станнис подумал, будет верно молчать все время визита, оставив расспросы Джону Аррену, решив, что так мальчик будет говорить посвободнее. Он не ошибся.
– Я хочу теперь поговорить с твоим хозяином, Джендри. У лорда Станниса будет для тебя еще несколько вопросов, – сказал Нед.
– Я рабочий человек, милорды. Я не могу весь день отвечать на расспросы, – мрачно ответил мальчик
– Следи за языком, мальчишка. С тобой хочет говорить брат короля, – внезапно появился в двери Тобхо Мотт, мастер-кузнец. Он проводил Неда в другую комнату. Между Станнисом и Джендри повисла тишина, пока они разглядывали друг друга.
– У тебя есть еще семья? Дяди, дед, бабка? Двоюродные, может? – наконец спросил Станнис.
– Что? Зачем это вам, милорд?
– Просто отвечай на вопрос!
– Нет. Никого. Никого, кого я знаю. Моя мать никогда не говорила о своей семье, были ли они мертвы, или они выгнали ее. Из-за меня, и никто не знает, кто мой отец, – мальчик смотрел на свои ноги, проговаривая последнюю фразу, но потом поднял голову и проницательным взглядом посмотрел на Станниса. – Но вы знаете, да, милорд? О моем отце? Поэтому столько вопросов о моей матери.
– Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы.
– Мне плевать. Я не хочу знать. И мне не надо знать. Если мой отец меня не хочет, зачем мне его хотеть?
«Так даже лучше и безопаснее для тебя, если ты не узнаешь», – подумал Станнис.
Джори ждал их с лошадями, когда Нед и Станнис наконец вышли из кузницы.
– Я узнал кое-что, милорд, – прошептал он Неду.
– Не здесь, – сказал Нед. Они проследовали к следующему пункту назначения. Станнис сказал, что его больше убеждает в отцовстве Роберта младенец в первом борделе, на счет двух во втором у него есть сомнения.
– Но как ты можешь быть уверен, в младенцах?
– Ты поймешь, когда увидишь матерей, – ответил Станнис, отказываясь объяснять.
Нед сразу же понял, в ту же секунду, как увидел рыжую девочку. Так молода, явно была девственницей, пока Роберт не начинил ее ребенком. Черноволосый младенец сосал грудь матери, матери, что сама еще была почти ребенком.
– Я больше ни с кем не была, милорд. Ни до, ни после. Он был единственным, – сказала она тогда Станнису и Джону Аррену, и она повторила эти слова теперь Неду. Они поверили ей, Станнис и Джон Аррен. Джон Аррен сказал, что ее слова не дают ему спать. Не из-за подтверждения отцовства, а от того, как юна она была.
У двух матерей во втором борделе были золотые волосы, как у Серсеи. И все же, у той, что повыше, это явно не был натуральный цвет. Он видел темные корни, которых не заметил в первый визит. Черные. Или темно-каштановые. Это ее настоящий цвет. Черные волосы ее ребенка могли быть от нее, не от отца. Она заметила взгляд Станниса и промурлыкала:
– Видите что-то, что нравится, милорд? Ваш брат всегда был мной доволен, – он немедленно отвернулся, хмурясь. Отцом ребенка может быть кто угодно, подумал он.
Вторая женщина нянчила больного ребенка в своей комнате, сказал хозяин борделя, жирный омерзительный человек, которому Станнис не доверял с первого взгляда. Нед сказал, что они пройдут к ней, и он вел их коридором. Дорога показалась Станнису дольше вечности.
«Если люди так хотят заниматься мерзостью и развратом, то они могут хотя бы прикрыть чертову дверь!» Его никогда не переставало изумлять это бесстыдство, даже гордость этим бесстыдством. Он тайно вздохнул с облегчением, когда они достигли комнаты. Эта, решил он, действительно родилась с золотистыми волосами. Точь-в-точь того же оттенка, что у Серсеи, подумал он, прежде чем обдумать свои мысли. «А откуда я знаю? Откуда я могу это знать?»
– Его величество не оказывал нам честь своим посещением со смерти лорда Аррена. Это горькая утрата, могу я сказать, милорды, – болтал владелец борделя, сопровождая Неда и Станниса к выходу. Ни Станнис, ни Нед не ответили. – Но его сквайр здесь бывает. Я подумал, возможно... позвать одну из моих девочек в замок, но к сожалению, нет. Он так делал в прошлом, король. Здесь или в замке, не имеет значения, мои девочки хорошо выучены. Очень хорошо выучены. Удовлетворение гарантируется, милорды. Удовлетворение гарантируется.
Почему-то он смотрел на Станниса, когда говорил это, улыбаясь так, что Станнису захотелось его ударить. Нед вмешался прежде чем Станнис успел что-то сказать или сделать.
– Который сквайр? И что он хотел?
– То, что постарше. А что хотел, чего хотят все мужчины? Удовольствий, милорды, тех удовольствий, что можно найти только между ног женщины. Но я подозреваю, – зашептал он заговорщицким тоном, – я подозреваю, у него были другие причины приходить, чей-то приказ, узнать кое-что... конкретное. О моих девочках и их младенцах, возможно. Но увы, он такой зеленый юнец, его так легко отвлекают прелести и прикосновения женской руки. Или губ, – захихикал владелец борделя.
Станнис бы хотел, чтобы мужчина не говорил столь вульгарным образом. И все же, он сообщал нечто важное.
- Ты не сказал ему о тех двух женщинах, которых мы видели? И их младенцах? – спросил Станнис.
Мужчина внимательно посмотрел на Станниса и Неда, прежде чем ответить:
– Мои девочки – моя ценная собственность, милорды. Очень ценная. Я много времени и сил потратил на то, чтобы выучить их. Я не желаю им вреда.
«Но если кто-то, например королева, предложит возместить ущерб от их потери...» Станнис вздрогнул при этой мысли. События развиваются быстрее, чем он думал. "Старший сквайр" – это должен быть Лансель Ланнистер. Королева послала его найти бастардов Роберта.
Нед и Станнис не могли поговорить об этом до самого вечера, в кабинете Неда.
– Одна мать с желтыми волосами, одна с рыжими, две с золотистыми. И все же, все дети черноволосы, как Роберт, – сказал Нед.
– Нет, – ответил Станнис. – Одна женщина с золотыми волосами. У другой темные волосы. Видно темные корни.
Нед был удивлен:
– У которой? Я не заметил.
– Той, что повыше, во втором борделе, – ответил Станнис. – Та, что... что заговорила со мной.
– Мать, нянчившая больного ребенка, ее волосы точь-в-точь того же оттенка, что золотистые волосы королевы. Ее ребенок черноволос, не светловолос, как дети королевы, – продолжил Нед.
Для Станниса было облегчением понять, что он не один это заметил. Нед тоже заметил волосы Серсеи. Возможно, это нормально для мужчины, замечать что-то такое в женщине.
– Но она не Ланнистер, та женщина в борделе, – привел Станнис то же возражение, что когда-то приводил лорду Аррену. – Даже если мы найдем всех бастардов Роберта, и покажем, что неважно, какого цвета волосы их матерей, их дети все черноволосы, Ланнистеры всегда скажут, что эти женщины – не Ланнистеры. Они заявят, что Ланнистеры другие, что их кровь сильнее. И потому дети союза Баратеон-Ланнистер золотоволосы, как Ланнистеры, пусть дети союза Баратеона с любыми другими черноволосы. Наше доказательство еще не железное.
– Вот что нам нужно! – обрадованно сказал Нед. – Если мы докажем, что дети, дети союзов между Баратеонами и Ланнистерами, кроме детей королевы, были черноволосы, то у нас будет наше свидетельство.
– В этом поколении нет другого союза Баратеон-Ланнистер, – сказал Станнис. – В прошлом было несколько. Я спрошу моего мейстера, сохранились ли записи о них, о цвете волос их детей. Мне кажется это маловероятным, – задумался он. Внезапная мысль посетила его. – Возможно, такие записи были. Возможно, вот что за книгу брал Джон Аррен у грандмейстера Пицеля.
– Я немедленно ее у него попрошу, – сказал Нед.
– Нет, – ответил Станнис. – Слишком опасно. Королева уже подозревает, мы знаем это по ужину, потому что она отправляла Ланселя в бордель. Если мы попросим у Пицеля книгу, он скажет ей, я уверен.
– Но как тогда нам достать книгу, если не спрашивать?
– Нам придется придумать что-нибудь еще. Сейчас другое более срочно. Это дело с Ланселем. Королева явно ищет бастардов Роберта. Возможно, уничтожить доказательства. Доказательства, что ее дети зачаты не от Роберта.
– Но даже если она убьет их, есть другие, вне Королевской Гавани, – заспорил Нед. – Она должна это знать.
– Не думаю, что она знает о бастарде Роберта в Долине, очень немногие знают. Ходили слухи, что несколько лет назад Роберт был отцом близнецов в Кастерли Рок, где посещал турнир. Согласно этой истории, Серсея велела их убить. Что оставляет только Эдрика Шторма, – Станнис заскрипел зубами при этом имени. Он не забыл, как был зачат этот ребенок. – Единственный бастард, которого признал мой брат. Но один мальчик – не доказательство. Они могут указать на черные волосы Эдрика и сказать, что кровь Флорентов не так сильна, как Ланнистеров. Нам нужно вывести этих детей из Королевской Гавани. Детей и их матерей. Чтобы защитить доказательство.
– И защитить их жизни, – мягко напомнил Нед. – И Джендри, – продолжил Нед. – Он тоже может быть в опасности.
– Но мы не слышали, что королева отправляла кого-нибудь в кузницу Тобхо Мотта.
– Да, но Джори сказал, что говорил с несколькими другими учениками в кузнице. Оказывается, всем известно, кто отец мальчика. Это повод для шуток и насмешек всех остальных. Сам мальчик, кажется, не знает, но все об этом говорят. Неудивительно, учитывая, как он выглядит. Королева тоже услышит об этом, если еще не слышала.
– Да, значит Джендри тоже, – сказал Станнис.
– Как мы их вывезем? – спросил Нед.
– Владельцам борделей придется заплатить, конечно, – с отвращением сказал Станнис. – Или они не захотят терять свои вложения, – от этой мысли его замутило. Зависело бы это от него, они все отправились бы в темницу. Но он знал, что придется сделать. – Я послал за сиром Давосом, младенцев и их матерей отвезут на Драконий Камень. Возможно, самое безопасное для них место. Кто может заподозрить, шлюхи на Драконьем Камне, – Станнис горько рассмеялся.
– Они матери, матери детей твоего брата, – строго сказал Нед.
– Бастардов, – ответил Станнис, еще более резким тоном, чем у Неда. Они смотрели друг на друга, отказываясь сдаться.
«Мы будем ссориться из-за определений? Матери или шлюхи? Дети или бастарды?»
– Это не вина детей, как они были зачаты, – сказал Нед.
– Но вина их родителей, – ответил Станнис. Кровь отлила от лица Неда. Станнис понял, слишком поздно, что разговор о бастардах касался не только Роберта. У Неда тоже был бастард. И он не только признал бастарда, но и привез его в Винтерфелл, и вырастил вместе со своими законными детьми. Станнис задумался, что об этом думает леди Старк.
Они смотрели друг на друга, лица их были темные и мрачные. «Сейчас не время для ссоры». Станнис первым отвернулся, осознанно.
– Нам просто придется признать, что в некоторых вещах мы не сойдемся, Нед.
Нед поколебался, прежде чем ответить.
– Конечно. Приношу свои извинения.
– Нет, не извиняйся. Не нужно..
– Я был слишком резок...
– Это просто разногласие, такое бывает...
Они перебивали друг друга, говоря одновременно. Наконец, Нед рассмеялся, и даже Станнис не смог сдержать улыбку. Но улыбка исчезла в ту же секунду, как он вспомнил об их цели.
– Как насчет Джендри? Тобхо Мотт не расстанется с ним просто так, раз ему заплатили за обучение мальчика. Не узнал, кто платил за это для Джендри? – это был вопрос, который Станнис и Джон Аррен не подумали задать, но Нед об этом задумался.
– Нет, Тобхо Мотт сказал, что не знает его. Я ему поверил. Он описал человека, что заплатил за обучение, но я его не узнал. Если мы предложим ему больше, возможно, он отпустит мальчика.
– Но захочет ли уехать мальчик? Он больше не младенец, а упрямый мальчишка.
– Я поговорю с Джендри, – сказал Нед.
– Возможно, так лучше. Не кажется, что он большой мой почитатель, – сухо сказал Станнис. – И мы должны что-то решить с Ланселем Ланнистером, – продолжил он. – Он не может больше быть сквайром моего брата, он явно под управлением королевы. Мы волновались, что кто-то ранит Роберта в схватке, но опасность может быть ближе.
– Может, если мы скажем Роберту, что Лансель часто бывает в борделях...
Станнис закатил глаза.
– Это не поколеблет Роберта, он сам шляется по борделям. Он похлопает Ланселя по спине и скажет: "Молодец, мальчишка".
– Ты прав, – сказал Нед. – Не знаю, о чем я думал. Я, наверное, устал.
– Мы все устали, – мягко сказал Станнис, мягче обычного. – Но мы должны продолжать. Слишком многое на кону. Для королевства, для Роберта, для твоего сына.
«Но как избавиться от Ланселя Ланнистера?»
Он подумал о том, что однажды сказал Ренли. О жалобах Мейса Тирелла, что оба королевских сквайра Роберта были Ланнистерами. Дом Тиреллов – второй по богатству за домом Ланнистеров, они тоже одалживают короне, и при этом ни один из членов дома не рассматривается на пост королевского сквайра. Станниса передернуло при мысли о Тирелле в роли сквайра Роберта, воспоминания об осаде всегда были рядом. И все же он не мог придумать другого решения проблемы Ланселя. Так надо было сделать. Это единственный способ добавить козырей в карты Роберта.
Не сыновья Мейса Тирелла, подумал Станнис. Старший был инвалидом, двое других уже рыцари. Лорас Тирелл упоминал правнука сира Морина Тирелла, дяди Мейса Тирелла. Лютор Тирелл. Он был в подходящем для сквайра возрасте.
Он рассказал Неду о плане. Нед сомневался.
– Королева и лорд Тайвин не допустят, чтобы сквайра из Ланнистеров смещали в пользу Тирелла, – указал он.
– Пусть Роберт даст Ланселю Ланнистеру рыцарство, он в подходящем возрасте. Даже королева и лорд Тайвин не смогут опротестовать рыцарство. Скажи Роберту, что Мейс Тирелл не может больше терпеть, что его надо умаслить. Роберт знает, как я ненавижу Тиреллов, если предложу я, он что-то заподозрит.
Нед кивнул. Он поколебался, прежде чем спросить:
– Как ты заподозрил королеву и Джейме Ланнистера? Конечно, не из-за цвета волос. Ты видел этих детей с младенчества.
– Из-за взгляда. Которым обменялись Джейме и Серсея. Однажды, на пиру. Роберт был пьян, лапал служанку, устраивал сцены, как всегда. Он упал и разбил несколько тарелок, опозорил жену, детей, всех. Джейме Ланнистер помогал ему сесть, и тогда я увидел, как они посмотрели друг на друга.
– Как? С отвращением к Роберту?
– Это было, сначала. Но, было что-то еще. Не проси меня описать, Нед, я не могу. Но я знаю этот взгляд, что он значит, я видел его раньше. На твоем лице и лице твоей жены, когда ты вернулся в Винтерфелл, когда мы победили Грейджоев. На лице Роберта, когда он говорил о Лианне. На лице моей матери, моего отца. Это не просто страсть, была бы просто страсть, это не было бы опасно или пугающе. Страсть проходит. Усмиряется, утихает с временем, когда вянет молодость, красота, очарование. Но эта штука...
– Любовь, – тихо сказал Нед.
Станнис кивнул:
– Я не виню, что ты не веришь мне. Что Станнис Баратеон может знать о любви? Особенно о такой? – он снова горько рассмеялся.
– Мы все способны любить, – был ответ Неда.
Станнис внезапно почувствовал себя неуютно. Он хотел сменить тему, и все же, его мысли снова вернулись к любви. Он всегда хотел кое о чем спросить Неда.
– Лианна любила Роберта? Так, как он ее? Я часто думал об этом.
На этот раз неуютно стало Неду.
– Мы не можем точно сказать, что на сердце у кого-то, даже у тех, кто нам близок, – наконец сказал он.
Этого ответа Станнису было достаточно.
Когда он уходил, он увидел Арью Старк в коридоре возле кабинета Неда, она балансировала на одной ноге, закрыв глаза, сосредоточившись.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Балансирую, – ответила она, все так же с закрытыми глазами.
– Зачем?
– Ну для моего урока танцев.
Он приподнял брови, но ничего не сказал. Когда он уходил, он услышал ее слова.
– Я сказала отцу. Про то, что смеялась за ужином.
Он обернулся.
– Знаю. Он тебя наказал?
– Нет, – застенчиво ответила она, на этот раз глаза ее были открыты. – Вы не одобряете, я полагаю? Будь я вашей дочерью, вы бы меня наказали. Никаких уроков танцев целую неделю. Уроки вышивания с септой Мордейн два раза в день.
«Будь ты моей дочерью, ты бы не была такой».
– Отец просто сказал не делать так больше. И чтобы я была осторожна с королевой. Почему я должна быть осторожна с королевой? Она опасна?
Что-то в выражении ее лица, когда она задавала этот вопрос, обеспокоило Станниса. Он почувствовал, что девочка знает больше, чем надо.
– Дети всегда должны быть осторожны рядом со взрослыми. И обращаться к ним с уважением, – он знал, насколько это неправильный ответ, но выбора у него не было.
Она вздохнула:
– Иногда мне кажется, что вы не такой, как другие, и тут вы говорите такое. Септа Мордейн бы такое сказала. И мейстер Лювин.
– Но они не плохие люди, верно?
– Нет. Я их люблю. Даже септу Мордейн, когда она не выговаривает мне за то, что я не такая хорошая как Санса. Но от них я жду таких слов. А не от вас.
– Не жди от других слишком многого, – ответил он.