В хорошей компании

– Я не знаю, как Нед Старк это делает, – голос Ренли был полон почтения. – Как он смог убедить Роберта сделать Лютора Тирелла королевским сквайром? И избавиться от этого жалкого мальчишки Ланнистера. Вечно суетился вокруг. Знаешь, я почти подозревал, что он шпионит для нашей дорогой невестки. Не только за Робертом, но и за нами. Как этот мальчик иногда на меня смотрел... И на тебя. Слишком много вопросов от Ренли, это беспокоило. Станнис еще не был готов поделиться с ним тайной. Ренли мог быть слишком безрассудным и поддающимся влиянию. Кто знает, что он скажет или сделает. – Возможно, Роберт просто решил, что пора сделать Ланселя Ланнистера рыцарем. Вне зависимости от того, что сказал или сделал Нед Старк, – огрызнулся Станнис. Ренли рассмеялся: – Ох, Станнис, все еще не можешь принять то, что Роберт скорее послушает Неда, чем тебя? Он проигнорировал насмешку. – Полагаю, лорд Тирелл очень доволен? – Весьма доволен. На самом деле, он уже перестал надеяться, что такое случится. От мысли о довольном Мейсе Тирелле у Станниса скрутило живот. «Так должно было быть сделано», – напомнил он себе. Лучше Тирелл, чем шпионящий Ланнистер. – А чего еще великий лорд Тирелл желает от короля? – многозначительно спросил Станнис. Ренли выглядел недоумевающим. Нед спросил Станниса, во время одного из их разговоров о следующем шаге, не планирует ли Ренли жениться. Станнис был шокирован, он ничего такого не слышал. – Нет, он ничего не говорил мне. Но полагаю, я не тот, к кому он побежит все рассказывать. А что? Ты что-то слышал? Показалось, что Нед пожалел, что поднял тему. – Нет, ничего конкретного. Только мое предположение... Потому что, что ж, он показал мне портрет девушки. И спросил не похожа ли она на мою сестру. – Ты знаешь девушку? – Сестра сира Лораса Тирелла, по словам Ренли. Красивая девушка, но нет, она совсем не похожа на Лианну. Неду все это показалось странным, но Станниса это привело в ярость. Ренли женится на Тирелл? Тирелл – леди Штормового Предела? Дочь того человека, что пировал под их стенами, пока добрые люди внутри умирали от голода, будет командовать слугами Штормового Предела? – Ты планируешь жениться на дочери Мейса Тирелла? – прямо спросил он теперь Ренли. Ренли недоверчиво посмотрел на него, прежде чем снова разразиться смехом. На этот раз громче и дольше. – Откуда, во имя Семерых, у тебя такая идея? – От бесконечных амбиций Мейса Тирелла, к примеру, – недовольно ответил Станнис. – Ох, оставь это, братец. С конца войны прошло четырнадцать лет. Роберт давно их простил, – он сделал паузу и продолжил. – Не думаю, что я из тех, кто женится, если честно. Но полагаю, я должен, верно? Жениться на ком-нибудь, я имею в виду. Для наследника Штормового Предела. В голосе Ренли была меланхолическая нотка, что-то, чего Станнис никогда не видел в брате. И он смотрел на Станниса со странным выражением лица. Это напомнило Станнису, как Ренли был мальчиком, что все время просил и умолял еще раз написать Роберту, попросить его приехать домой. – Я не могу заставить приехать его, раз он не хочет! – взорвался наконец Станнис, когда Ренли не мог перестать целыми днями. Станнис уже написал ему два письма, вряд ли третье уговорит его лучше. – Теперь Орлиное Гнездо его дом. А этот дом наш. Ренли расплакался: – Ты врешь! – закричал он между рыданиями. – Ты не хочешь, чтобы он приезжал, поэтому ты не даешь ему приехать. Он ненавидел тогда это выражение на лице Ренли, и ненавидел его теперь. Он понятия не имел, что Ренли хочет, чего ему нужно. И даже если знал, даже когда Ренли говорил ему, что он хочет, чаще говорил, чем нет, он был бессилен дать ему это. Он не мог заставить Роберта приехать в Штормовой Предел. Не мог заставить Тиреллов и Редвинов прекратить осаду. Он не мог накормить людей в стенах замка. «Чего он сейчас хочет? Что он хочет, чтобы я сказал? Что ему нужно, чтобы я сказал?». Правда – это все, что мог дать брату Станнис. – Конечно, ты должен жениться и завести наследника. Это твой долг. Он уловил разочарование на лице Ренли, очень быстро пропавшее. Ренли хмыкнул на упоминание долга. – Долг. Все время ты о долге. – Мы все должны исполнять свой долг, – ответил Станнис. – Ты всегда исполнял свой долг. Так скажи мне, брат, что это тебе дало? Ни Штормового Предела, ни места Десницы короля. Ты исполнил свой долг и женился на своей уродливой жене, потому что Роберту надо было успокоить Флорентов после прощения Тиреллов. Это сделало тебя счастливым? У тебя даже нет от нее сына и наследника. – Хватит! – его рука была на полпути к лицу Ренли, прежде чем он понял, что делает. Он с трудом опустил руку. Ренли ошеломленно смотрел на него. – Ты никогда не пытался ударить меня раньше, даже когда я был маленьким, даже когда ты ругал меня и кричал на меня. – Ты больше не ребенок. – Нет. И я не позволю, чтобы со мной обращались как с ребенком. – Тогда перестань вести себя, как избалованный юнец! Ренли открыл было рот, чтобы ответить, но внезапно передумал. Он улыбнулся. – Тогда я буду взрослым в этом разговоре, и остановлю бессмысленную перебранку. Но скажи мне, почему ты спросил, не женюсь ли я на Маргери Тирелл? Что ты слышал? Станнис не ответил. Ренли снова заговорил: – Это Нед, ведь так? Нед Старк. Я показывал ему портрет Маргери. Он рассказал тебе об этом. Станнис продолжал молчать. Ренли продолжал говорить: – Значит, Варис был прав, вы с Недом действительно сближаетесь. Ходите всюду вместе, тайно встречаетесь у него, у тебя. – Что? – резко спросил Станнис. – Когда лорд Варис такое сказал? Это была опасная территория. – Однажды после заседания Малого Совета, когда вы с Недом ушли. Мы все смеялись, не верили ему. «Все знают, что лорд Станнис запустил бы лорда Старка назад в Винтерфелл из катапульты, если бы мог», сказал Мизинец. А Роберт не смеялся. Тебе надо было видеть его лицо. Он был совсем не доволен, заверяю. Ренли внимательно следил за лицом Станниса, Станнис с трудом сохранял спокойное выражение. Ренли продолжил: – Ну, что бы вы там с Недом не затевали, будьте осторожны. Ты не единственный способен на зависть и ревность. Роберту не понравится, если его родной брат украдет у него дружбу Неда Старка. Станнис фыркнул. – Это смешно. То, что ты иногда говоришь... Ты хоть сам себя слушаешь? Лицо Ренли было мрачным: – Не говори потом, что я не предупреждал. Ты можешь считать меня глупым и легкомысленным, Станнис, но я лучше тебя знаю людей. Я лучше понимаю людей. Я люблю людей, знаешь, мне нравится среди них быть. А ты нет. Ты держишься от всех подальше и отворачиваешься от всех. – Ты просто любишь, чтоб тобой восторгались и хвалили, вот и все, – ответил Станнис. Ренли засмеялся. – И это тоже. И любили. Мне нравятся, когда меня любят. Что в этом плохого? Станнис был раздражен. Как даже начать объяснять, что в этом плохого? Он решил перевести разговор на более важную тему. – Если ты не собираешься жениться на Маргери Тирелл, то что тогда за план? За кого Мейс Тирелл собирается выдать свою дочь? Джоффри? Джоффри уже помолвлен с Сансой Старк, ты это знаешь. А Томмен еще слишком мал. Ренли выглядел загадочным. – У вас с Недом свои секреты, а у меня свои. И он ушел, прежде чем Станнис задал еще вопросы. Станнис ходил по гостиной, пытаясь сообразить, в чем план Мейса Тирелла. И все же его мысли все время возвращались к тому взгляду Ренли. На самом деле, он знал, что хотел услышать от него Ренли. Он давно уже знал. Этот взгляд, между Серсеей и Джейме, что выдал их секрет, он видел это, у Ренли и Лораса Тирелла, больше, чем один раз. Но выбора не было. Ренли был лордом Штормового Предела. Его долгом было жениться на женщине и завести наследника. Станнис сказал бы ему это, даже если бы этот мужчина не был сыном Мейса Тирелла. Он спросил себя, знает ли Ренли. Знает ли, что знает Станнис. И надеялся ли он, что Станнис скажет... Что именно? «Даже если бы я сказал тебе, что ты хочешь, это не изменит фактов. Я не могу изменить для тебя весь мир, брат. Наш долг остается нашим долгом». Его перебил Деван, сообщивший, что прибыли его жена и дочь, вместе с Давосом. Путешествие прошло быстрее, чем он ожидал, он не ждал их раньше следующего дня. Селиса написала ему, что Ширен соскучилась по отцу. И так как Давос плывет в Королевскую Гавань, они с Ширен отправляются к нему. Станнис не был на Драконьем Камне несколько месяцев, слишком много было дел после смерти лорда Аррена. – Что ж, пойдем их поприветствуем, – сказал он Девану. Мальчик должен быть рад увидеть отца, пусть выражение его лица и было непроницаемым. Тщательно сохраняемая непроницаемость, решил Станнис. Он все равно мог увидеть скрываемую под ней радость. Это нормальная реакция, радость при встрече любимых после долгой разлуки. Почему он чувствовал только страх при мысли о встрече с женой и дочерью? Думает о неловкости, которая возникнет, как некомфортно им будет с ним. И ему рядом с ними. «И они могут этого бояться», – внезапно понял он. Они уже шли внутрь, когда Станнис вышел во двор. Его жена держала Ширен за руку, Давос и одна из служанок Селисы шли за ними. Селиса остановилась, когда увидела Станниса. – Милорд супруг. Она кивнула Ширен, и Ширен проговорила: – Милорд отец. Станнис кивнул и ответил: – Миледи, – и после легкого колебания. – Ширен. Ширен смотрела вниз под ноги, но подняла голову и улыбнулась, когда услышала его слова. Но она снова быстро опустила голову, словно боялась, что он заметит ее улыбку и не одобрит. Деван поклонился Селисе и Ширен: – Миледи. Селиса оглядела мальчика и кивнула, Ширен улыбнулась, на этот раз дольше. Деван поприветствовал отца с выученной учтивостью: – Отец. Но когда Станнис и его жена и дочь пошли внутрь, Станнис оглянулся и увидел, как Давос обнимает сына, словно не хочет его никуда отпускать. И он видел выражение абсолютной радости на лице Девана. Он подумал о том, как Нед Старк улыбнулся дочери за ужином, и как Арья Старк подмигнула отцу. Ему внезапно захотелось взять дочь за руку и держать ее всю дорогу. Но он никогда не делал такого раньше, и он волновался, что это встревожит ее, даже напугает. Станнис хотел поговорить с Давосом, как только тот приедет, но подумал, что нужно дать ему время пообщаться с сыном. Станнис заплатил владельцам борделей, с большим отвращением, и теперь матери и дети были спрятаны в таверне рядом с портом, охраняемые двумя людьми из стражи Неда. Нед полностью им доверял, а Станнис не доверял им меньше, чем другим, так как они были не из Королевской Гавани. Нед все еще уговаривал Джендри тоже покинуть Королевскую Гавань. Ему придется сказать Селисе остаться в Королевской Гавани подольше, а не уезжать с Давосом. Он не хотел, чтобы она задавала вопросы о женщинах и детях, которых Давос повезет на Драконий Камень. Они вернулись в гостиную после ужина. Он спросил дочь о мейстере Крессене и Пестряке, она рассказала ему о них. Но он едва слушал ее, все еще думая о Мейсе Тирелле и его планах относительно его дочери Маргери. И как с этим связан Ренли? Через некоторое время он осознал, что в комнате тихо. Он не знал, сколько это длилось, когда его дочь перестала говорить. Он изумленно заметил, что они с женой одни в комнате. Она с несчастным видом смотрела в окно. – Где Ширен? Она повернулась к нему. – Я отослала ее спать. Она устала, бедное дитя. И сразу же она принялась говорить о красной жрице, о которой столько писал Крессен. Последние письма Крессена были полны историй о жрице и его страхе перед тем, как быстро распространяет она свою веру. «Ваша леди жена и большая часть ее семьи, включая сира Акселла, вашего собственного кастеляна, обратились в ее веру. Покинули религию их предков ради чужеземного бога». Зачем кому-то вообще надо трудиться менять одних богов на других, когда все они бесполезны, Станнис решительно не понимал. И все же ему пришлось читать пугающие предупреждения Крессена об опасности оставления Семерых, а теперь слушать болтовню жены о Владыке Света. Бессмыслица. Бессмысленный разговор о бесполезных богах. Он перебил ее: – Не желаю слушать об этом боге, и о любых других богах. Я не верю ни в одного из них. Для этого ты приехала в Королевскую Гавань? Нести чушь про нового бога? – Нет, я приехала, потому что наша дочь скучает по своему отцу. А твоя жена скучает по своему мужу. Ответом было каменное молчание Станниса. Она продолжила: – Нам надо попробовать снова, сына. Иначе наша семья может потерять Драконий Камень. Смена темы ошеломила его. – Драконий Камень перейдет к Ширен после моей смерти, – взорвался он. – Таков закон, если у нее не будет брата. – Но твой брат может отобрать его, чтобы отдать его одному из своих сыновей, потому что иначе он будет потерян для Баратеонов. И он будет принадлежать не ей, а ее мужу. Ее муж станет править как лорд Драконьего Камня, не она. Твой брат воспользуется этим оправданием, чтобы отобрать его у нее. Если только... если только Ширен не выйдет за одного из сыновей Роберта. Не Джоффри, он уже помолвлен, но может Томмен? Это сохранит ей наследство. И Томмен добр к Ширен, он никогда не дразнит ее и не насмехается, как Джоффри. Станнис был шокирован. Ширен замуж за Томмена? Его дочь замужем за плодом инцеста Ланнистеров? Он не позволит. – Нет! – Почему? Думаешь, наша дочь недостаточно хороша для принца? Фаза ледяной учтивости прошла. Теперь начинается фаза горячего спора. Он уже привык к этому циклу. «Он не принц», – хотел он сказать. Вместо этого он ответил: – Здесь не лучшее для нее место, Королевская Гавань. Люди здесь фальшивы и грубы. – Что будет с ней, когда ты умрешь? Когда мы оба умрем? Если твой брат заберет Драконий Камень, чтобы отдать своему сыну? Или если королем уже будет Джоффри? Этот мальчик никогда не любил Ширен и меня. Ширен потеряет свой дом, единственный дом, что она знает, – Селиса была зла и в отчаянии. – Она выйдет замуж и станет хозяйкой другого замка. Ты тоже покинула свой дом, когда вышла за меня. – Выйдет? Выйдет замуж и станет хозяйкой замка? Когда даже ее собственный отец считает ее недостойной его племянника? – Я этого не говорил! – крикнул он. – И если она ничего не унаследует от отца. Сколько женихов постучат тогда в ее двери? Ты хотя бы на минуту задумывался о будущем твоей дочери? Не задумывался. К его стыду, следовало признаться, что не задумывался. Когда он думал о дочери, он думал о ней, как о девочке, бегающей по Саду Эйгона с Пестряком,занимающейся с мейстером Крессеном, шепчущейся со своей матерью, смеющейся над ее ответами. Драконий Камень был домом Ширен, и он не мог представить ее больше нигде. – Если у нас будет сын, Драконий Камень будет в безопасности. Даже если Ширен не выйдет замуж, у нее будет дом, при ее брате. Вот почему я говорила тебе о Владыке Света. Мелисандра сказала... – Меня уже тошнит от этого имени. Она остановилась. – Тогда поговорим в другой раз. «Вариант получше – никогда», – подумал он. Он думал об их браке. Флоренты были счастливы, когда Роберт предложил брак, чтобы умаслить их. Тиреллы сражались против Роберта во время войны, в то время как Флоренты ушли к Роберту, взбунтовавшись против своего сюзерена, надеясь, что когда война будет выиграна, Роберт наградит их и сделает лордами Простора и Хайгардена. Дом Флорентов всегда думал, что они имеют на это право, не Тиреллы, из-за более древней родословной. Вместо этого Роберт простил Мейса Тирелла. Дом Тиреллов остался правящим домом Хайгардена и Простора, а Мейс Тирелл стал Хранителем Юга. Когда Алестер Флорент пожаловался, Роберт пообещал ему своего брата в мужья его племяннице. Флоренты верили, что Станнис получит Штормовой Предел, теперь, когда Роберт стал королем, и Селиса Флорент станет леди Штормового Предела. Они были довольны, и они приняли помолвку. Не то, что они ожидали, но не так уж и плохо, по их оценке. И все же, после помолвки Роберт объявил, что отдает Штормовой Предел Ренли. Младшему брату Станниса. Флоренты приняли это как осознанное оскорбление в их адрес, но теперь у них не оставалось выбора, они не смели вызвать гнев короля отказом от свадьбы. И конечно, оскорбление было углублено тем, что сотворил Роберт в брачную ночь, когда соблазнил Делену Флорент на брачном ложе Станниса и Селисы. Станнис был слишком погружен в собственный гнев на своего брата, чтобы осознать, как злы и оскорблены Флоренты. Они настаивали, и держались крепко, требуя от Роберта признать ребенка Делены своим бастардом. Он вспомнил, как плакала в ту ночь Селиса. Он думал, она плакала от стыда, от оскорбления, что нанес ей Роберт, но теперь, думая об этом, он вспомнил свой гнев, свое поведение в ту ночь. «Возможно, она боялась меня, моего гнева. Но я был зол не на нее, я злился на брата». Слишком поздно ее спрашивать, теперь, когда прошло столько лет. «И какой теперь смысл?», – подумал он. Он попытался смягчить тон. – Сир Давос отплывает на Драконий Камень через два дня. Возможно, миледи, вы с Ширен останетесь в Королевской Гавани подольше? Ее лицо озарилось улыбкой, но потом улыбка медленно уступила место подозрительности. – Сир Давос не упоминал этого. Что за срочность, почему он так быстро должен уезжать? – У меня для него другое задание, – уклончиво ответил он. Она ждала, что он скажет больше, но он твердо молчал. Наконец она заговорила: – Конечно я останусь. Я рада остаться. Место жены рядом с ее мужем, я всегда так думала, а место дочери рядом с ее отцом. На это она много раз намекала раньше, что они с Ширен должны жить в Королевской Гавани с ним. – Когда Драконий Камень лишен своего лорда, там должна быть хотя бы его леди. – Мой дорогой дядя Акселл прекрасно справляется с работой кастеляна. И Драконий Камень не так далеко, чтобы нельзя было туда время от времени вернуться. «Тебе незачем следить за мной, – подумал он. – Я не был с другой женщиной, и даже не смотрел ни на одну за все время нашего брака. Я не мой брат Роберт». – Возможно, нам пора в постель, – сказала она, поняв, что он не ответит на ее предыдущее замечание. – У меня еще несколько дел, миледи. Ты можешь идти и отдыхать. – Я подожду тебя, мой лорд супруг. Снова ледяная учтивость. – Нет. Ты устала после долгой дороги. Не буду мешать тебе отдыхать. – Я не так устала, чтобы отказаться от своего долга перед мужем. Он ничего не сказал. Избегал ее взгляда. Спустя некоторое время она вздохнула и ушла. Он смотрел в окно, все думая о Мейсе Тирелле и его плане относительно Маргери, когда почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он не слышал, чтобы кто-нибудь входил. Он оглянулся, и увидел, что на пороге стоит его дочь, молча, смотрит на него. На Драконьем Камне он всегда знал, когда она рядом, колокольчик Пестряка объявлял о ее приходе всякий раз. Но здесь Пестряка не было. Только Ширен. Она испугалась, когда он повернулся, и была готова развернуться и уйти, когда он позвал: – Что такое? Ширен? Она пошла к нему, но остановилась на полпути. – Я... Ничего. Я подумала, мать здесь. – Нет, она ушла отдыхать. – О. Прости, что побеспокоила тебя, отец. Она двинулась было уйти, но он сказал, так нежно, как только сумел: – Наверное, не стоит тебе ее беспокоить. Пусть отдыхает. Она выглядела так, словно он обвинил ее в чем-то плохом: – Я не буду беспокоить ее. Обещаю. Я просто хочу поцеловать ее на ночь. Я всегда так делаю дома. Мать никогда не говорила, что ее это беспокоит. А это так? Это ее беспокоит? – ее неуверенное выражение лица разбивало ему сердце. Он обругал себя. Ему не следовало это говорить. – Конечно, нет. Я просто имел в виду, она устала после долгой дороги. Ты, должно быть, тоже устала. Он показал подойти поближе. Она медленно подошла. Он сел на кресло у камина и показал ей на второе. Она поколебалась, прежде чем сесть. Она не смотрела на него, только на огонь. Он хотел поговорить с ней, но не знал, что сказать. Он уже задавал ей сегодня вопросы, и полностью проигнорировал ответы. – Как прошло путешествие? – наконец спросил он. – Ветрено, – ответила она. – Сильнее обычного. Он был испуган и встревожен. Был шторм? Селиса не упоминала. – Был шторм? – Нет, просто ветер. Снова тишина. Она снова отвернулась от него к огню. Пламя освещало ее изуродованную щеку. Шрам от серой хвори. Когда она чуть не умерла. Он задумался, что сказать, что спросить у нее. Это она нарушила молчание: – Пестряк хотел поехать с нами, он шел за нами до берега, но мать сказала, что он не может ехать. – Твоя мать права. Здесь ему не место. – Мы долго здесь будем? Я и мать? – Да, на некоторое время, – он должен отправить их назад до того, как они с Недом скажут Роберту правду, тогда в Королевской Гавани может стать опасно. – Пестряку будет одиноко. С ним никто, кроме меня, не играет. И ей будет одиноко, без него. – Ты получала письма от Арьи Старк? – спросил он. – Да, два письма. Но я ответила только на одно, потому что второе пришло перед самым отъездом. Она сказала, она хочет быть моим другом, – ее лицо было полно удивления. – Никто никогда мне такого не говорил. – Пестряк – твой друг, – мрачно сказал он. – Он не друг, он просто Пестряк, – хихикнула она. – Ты хочешь быть ей другом? Я имею в виду Арью Старк. – А ты хочешь этого, отец? – Это тебе решать, не мне. – Она тоже кажется одинокой, Арья. Но у нее три брата и сестра. И еще один наполовину брат. Как она может быть одинокой? – Ширен казалась озадаченной. – Они не здесь, только ее сестра, – ответил Станнис. – Она должна по ним очень скучать, – Ширен смотрела на него огромными глазами. – Не знаю, спроси у нее. – А она может придти и поиграть со мной? Здесь? – Ты хочешь? – Да, отец. Очень. – Можешь написать ей записку, пригласить. Деван отнесет ее завтра. – Спасибо, – серьезно сказала она. Она продолжила после паузы. – Арья сказала... Мне следует звать ее леди Арья? – Не думаю, что это нужно, вы обе еще дети. – Она сказала, ты учишь ее истории Баратеонов. Нашей истории. Он не мог разобрать ее выражение лица, тон ее голоса. Была в нем какая-то странная нотка, но он никогда не слышал такого от своей дочери. – Это был всего один урок, по просьбе ее отца, – ответил он. – О, – казалось, что она словно испытала облегчение. Но почему? Это оставалось для него загадкой. Дети были для него загадкой, а его дочь – самой большой из них. – А ты дашь мне такой же урок? – она смотрела ему прямо в глаза, смелее чем когда-либо в его присутствии. – Но мейстер Крессен уже должен был тебя всему научить? Даже большему, чем могу я. Она отвернулась, опустила голову. «Что я теперь не так сказал?» Он всего лишь сказал правду. Почему-то он подумал о дяде Харберте, который днями и месяцами учил Роберта тренировать его ястреба, а Станнису велел оставить Гордокрылую всего через несколько уроков. Он все еще помнил, как чувствовал себя тогда. Его пронзило внезапное узнавание. Взгляд Ширен, странная нотка в ее голосе. Но не может же этого быть. Ему это казалось невероятным. И все же... Он наконец решил, что сказать дочери. – Если ты хочешь, я дам тебе урок. Или несколько. Но не завтра, завтра у меня много дел. Может, послезавтра? Она улыбнулась, счастливой улыбкой. – Да. Я очень, очень бы этого хотела, отец. Спасибо. – А теперь пора в постель. Она встала, поколебалась немного и ринулась к нему, так быстро, что он даже не понял, что случилось. Как будто он только моргнул, и вдруг руки его дочери оказались обернуты вокруг него. Он неловко поднял руки, чтобы вернуть объятье. Она должно быть почувствовала, как ему неловко, потому что все быстро закончилось. Она выглядела пристыженной и виноватой, словно она сделала то, что не должна. «Скажи что-нибудь! Успокой. Скажи, что она не сделала ничего плохого». Но его разум подвел его, его голос подвел его, и он подвел свою дочь. Она уже уходила из комнаты. – Спокойной ночи, отец, – сказала она от двери. – Спокойной ночи, Ширен, – был его ответ. «Прости меня», – думал он, но не сумел сказать. Ему пришло в голову, что за этот день он провалился три раза. Провалился как брат. Провалился как муж. И что всего непростительнее, провалился как отец. T/N Честно говоря, несколько раз Станнису хотелось просто по башке дать. Ну и еще – что мне нравится, в этом фике действительно прописана Селиса, и ее даже жалко, а потом она даже нравится. А то обычно ее быстренько убивают и радуются.