— А я пойду
так.
Рапунцель захватила одного из коней Вэриана, подняв фигурку с доски.
— Оу… — надулся Вэриан, глядя на ладью, заменившую коня. — Это же моя любимая фигура!
Шахматная доска, сделанная из хорошо обработанного и покрашенного дерева, была подарком Матушки на прошлый день рождения Рапунцель. Игра быстро стала одним из хобби детей. Как только они освоили правила, то начали придумывать различные способы перехитрить друг друга. Эта была хорошая практика, чтобы понять мысли противника, а не чтобы просто улучшить свои навыки в игре. Вэриану всегда было любопытно, каково было бы играть с кем-то, кого они не знали и не могли с ходу понять.
Рапунцель внимательно рассматривала коня у себя в руке:
— Правда? У меня это королева, — она указала на фигуру, которая ещё не сдвинулась со своей начальной клетки. — Она может делать абсолютно всё, что угодно, и ходить куда угодно.
— Но не на пути у коня, — подметил Вэриан. — Конь — довольно хитрая фигура, и управлять им надо с умом. Он не ходит прямо. В основном, невозможно предугадать ход его действий. Вот почему конь — моя любимая фигура, — мальчик наматывал волосы на палец, пока говорил, а затем перемахнул их за плечо.
Несколько лет Рапунцель стригла брату волосы до обычной длины, но три месяца назад Вэриан сказал, что хочет их отрастить. Волосы у него стали настолько длинными, что их приходилось сзади прикалывать во время танцев или экспериментов, но мальчик не возражал.
Рапунцель так и не поняла, с чего это вдруг её брат решил отрастить волосы. Но не то, чтобы у Вэриана была причина. Ему было просто любопытно и всё. Решил попробовать что-то новенькое. Не такая уж и большая разница. Самый обычный эксперимент.
— Но королева
действительно одна из самых важных фигур, — добавил Вэриан, подвинув вперёд свою пешку. — Помимо короля, разумеется, хоть он ничего и не делает. Думаешь, они и в жизни такие? Короли и королевы?
— Надеюсь, что нет, — Рапунцель уклонилась от хода брата, передвинув короля по диагонали влево. —
Этот король себя-то не может защитить, что уж там говорить о целом королевстве.
Вэриан ухмыльнулся сестре и подвинул свою ладью вперёд, заблокировав выходу её королю:
— Шах.
Рапунцель напала на противника со своим слоном, поставив его на место ладьи и в один ряд с королём Вэриана:
— Это скорее тебе шах.
Вэриан задумчиво смотрел на доску. Он мог избавиться от её слона, но тем самым поставив под удар своего же. Он также может и отступить, передвинув короля назад и заставив сестру идти за ним, тем самым открыв ей все свои козыри. Вэриан потянулся к своему королю и…
—
Рапунцель!
Дети удивились, услышав голос Матушки. Рапунцель расстроенно посмотрела на брата, поднялась с пола и направилась к окну:
— Даже не думай переставлять фигуры, когда я почти выиграла!
Вэриан шутливо показал ей язык:
— Ну, это тебе так кажется! — он подошёл к сестре и помог ей спустить лестницу. Деревянные ступеньки упали вниз, шумно ударяясь о каменные стены башни.
Дети оба отошли от окна, чтобы освободить место Матушке, пышно вошедшей из окна.
— Привет, мои дорогие, — она улыбнулась детям. — И чем вы сегодня занимались?
— О, да ничем особенным, — ответила Рапунцель, поднимая лестницу. Без лишних слов Вэриан начал ей помогать, крепко держа ручку.
Матушка уклончиво хмыкнула:
— Ну тогда в следующей раз займитесь уборкой: будто бы плесенью пахнет, — женщина сняла с себя плащ. — Тут и пыль кругом, да и полы следует вымыть…
На пути на кухню Матушка задела ногой шахматную доску. Все фигуры попадали и рассыпались по полу. Вэриан вздрогнул от этого звука, потрясённый проигрышем их игры.
Матушка хмуро посмотрела на доску:
— Рапунцель, что я тебе говорила, когда ты оставляешь свои вещи на полу? — по голосу Матушка казалась раздражённой. — Не понимаю, почему ты до сих пор такая неряха. Я же не так уж многого и прошу.
Вэриан, не подумав, ответил:
— Это я оставил доску, Матушка. Мне очень жаль.
Перед тем, как Матушка что-либо сказала, Рапунцель волнующе посмотрела на брата:
— Мы оба играли, — настояла она, чтобы Вэриану не пришлось одному отдуваться, но так, чтобы не казалось, будто бы он врал Матушке.
Матушка посмотрела на детей, нахмурив брови:
— Боже, просто уберите и всё. И не надо так драматизировать! — посмеялась женщина. — Это же не конец света.
Еле улыбнувшись, Вэриан опустился на пол и начал собирать фигуры, волосы упали ему на лицо. Матушка часто так шутила, но совсем не так, как это делали Рапунцель и Вэриан друг с другом. Их шутки друг над другом были безобидными и весёлыми — Матушка же своими шутками заставляла их чувствовать себя приниженными.
С полными руками Вэриан смахнул волосы с лица и отдал фигурки Рапунцель, которая их тут же сложила в их коробку. Когда мальчик обернулся, то заметил, как Матушка озадаченно на него смотрела.
— Думаю, тебе уже пора подстричься, Вэриан, — сказала она.
Вэриан замер от этих слов, живот как будто скрутило. Он ещё не рассказал Матушке о своём решении отрастить волосы. Она просто ни разу об этом не говорила, поэтому мальчик решил, что она не возражала. Оказалось, она только сейчас заметила, что Вэриан уже давно не стригся.
Матушка не заметила его реакции, копаясь в ящиках комода в поисках ножниц. Она в ожидании посмотрела на мальчика, указывая на табурет:
— Ну?
Инстинктивно Вэриан потянулся к своим волосам, дёргая за длинные пряди:
— Я… Я как бы думал… — он глубоко вдохнул. — Я… Может быть, я бы мог отрастить себе волосы…
— Как у Рапунцель, что ли? — Матушка подняла бровь. Она краем глаза посмотрела на Рапунцель, которая беспокойно наблюдала за происходящем. — Не глупи, Вэриан, мы это уже обсуждали. Тебе не обязательно отращивать волосы, потому что ты не такой,
как Рапунцель. А теперь иди сюда и дай мне тебя подстричь.
— Но, Матушка, я…
—
Живо.
Вэриан прикусил губу и послушно подошёл к Матушке, опустив голову. Он сел на табурет и крепко к нему прижался, борясь с желанием начать теребить свои перчатки.
Матушка приступила к делу. В башне стояла мёртвая тишина, которую нарушал звук скрежета ножниц. Вэриан наблюдал, как несколько тёмных прядей падало на пол, и заставлял себя никак на это не реагировать, даже когда Матушка добралась до его чёлки и вместе с тёмными прядями падали и голубые. Его любимая голубая прядь, которая была такой таинственной и волшебной и которая заставляла его чувствовать себя особенным…
— Ну вот, — Матушка сказала удовлетворённо. — Не так уж это было и трудно, верно? Зато теперь ты уже больше похож на мальчика.
Вэриан только кивнул в ответ, боясь собственного голоса. Он встал с табурета, осторожно обходя отстриженные волосы, и взял метлу ещё до того, как Матушка сказала ему всё подмести. Затылок его был оголённым и неприятно горел от нескольких нарезов. Матушка подстригла его короче, чем обычно: затылок будто бы обрили налысо, а чёлка дальше лба не доходила.
Он ничего не сказал, когда Матушка попросила Рапунцель ей спеть. Он ничего не сказал, пока подметал пол и выбрасывал отстриженные волосы. Он ничего не сказал за обедом и во время небольшого разговора Рапунцель с Матушкой. Он заговорил только тогда, когда под вечер Матушка с ними прощалась.
— Спокойной ночи, — инстинктивно сказал он.
Матушка спустилась вниз по лестнице, и затем Рапунцель начала поднимать её обратно. Дети молча наблюдали, как их Матушка становилась всё меньше и меньше, пока вовсе не исчезла из виду.
В башне стояла нагнетающая тишина. Вэриан буквально чувствовал обеспокоенный взгляд Рапунцель, но он не мог посмотреть ей в глаза. Он не хотел, чтобы она видела его непролитые слёзы, потому что глупо плакать из-за
волос и он не должен плакать из-за…
— Вэриан?.. — осмелилась Рапунцель.
— Всё нормально, — ответил Вэриан. Он рассеянно поднял руку вверх и прошёлся пальцами по своей коротко стриженной чёлке. — Я… в порядке, просто…
— Хочешь об этом поговорить? — он покачал головой, Рапунцель решила сделать ещё одну попытку. — Тебе надо побыть одному?
К счастью, Вэриан кивнул. Он решил, что вряд ли сможет объяснить, что он сейчас чувствовал. По крайней мере, не так, чтобы можно было понять.
— Хорошо. Я всегда рядом, если что, — Рапунцель ободряюще положила руку ему на плечо перед тем, как подняться к себе в комнату.
Вэриан простоял какое-то время, отчаянно борясь с желанием заплакать. Он настежь закрыл окно, комнату наполнил сущий мрак. Он взял шахматную доску, забытую на столе, и положил её обратно в шкаф. Он внимательно рассматривал себя в зеркале, жалобно сглатывая при виде своей новой стрижки. Он спустился в свою комнату через люк, плотно закрыл его за собой и сел на кровать.
И тогда, и
только тогда, он дал волю слезам.
***
— Солнца яркий луч,
Рапунцель перевернулась в кровати, глаза начали открываться, когда до ушей дошло тихое пение. Было не сразу понятно, был ли это сон или нет, её мозг ещё не совсем проснулся.
Девочка долгое время не ложилась в кровать на случай, если Вэриан вдруг захочет поговорить, но было очевидно, что сегодня он не был настроен для разговоров. Это означало, что он был расстроен куда больше, чем показывал, потому что он даже спать пошёл в свою комнату.
Рапунцель долго думала, стоит ли к нему спускаться, поскольку она не хотела на него давить. В итоге, она решила дать ему побыть одному и с трудом легла спать.
— Путь найди во мгле!
Вот опять. Окончательно заставив себя проснуться, Рапунцель привстала и заметила крошечную фигуру рядом со своей кроватью. Девочке потребовалась секунда, чтобы понять происходящее: Вэриан пел
её песню, её волосы начали сиять в ответ. Руки его были обмотаны её волосами, и на них не было перчаток, что больше всего удивило девочку.
Рапунцель удивлённо моргнула:
— Вэриан?
Вэриан тут же перестал петь, свет с волос Рапунцель начал затухать, даже не начав своё дело. Мальчик поднял голову и удивлённо посмотрел на сестру:
— Рапунцель!
— Что ты… Эй, стой, всё в порядке! — моментально сказала Рапунцель, когда Вэриан съёжился от удивления. — Вэриан, всё в порядке, я не злюсь!
Вэриан быстро и тревожно надел обратно перчатки.
— Пр-прости, — заикался он. — Мне очень жаль, я… я не должен был этого делать.
— Эй, всё хорошо, — Рапунцель успокаивала брата. — Просто… почему ты пел мою песню? — одна внезапная мысль заставила её встревожиться. — Что-то случилось? Ты поранился?
Вэриан покачал головой:
— Нет,
нет, я не поранился.
Рапунцель нахмурила брови:
— Тогда… что случилось? Вэриан, ты же знаешь, что если ты не поранился, то… мои силы сделают тебе младше. Даже на несколько
лет. Зачем так рисковать?
Вэриан отвернул взгляд, его глаза засверкали из-за слёз:
— Я… я просто подумал, что… м-может твои силы могут…
излечить меня?
У Рапунцель сердце ёкнуло от таких слов:
— О, Вэриан, — промолвила она. Девочка раскрыла свои руки, и Вэриан принял объятия, опустив голову под её подбородком. — Это… из-за того, что днём случилось? — спросила она, поглаживая брата по голове. Его короткие пряди казались грубыми и незнакомыми её пальцам.
Вэриан тревожно выдохнул:
— Да. Это… это глупо, но я думал, что если отращу волосы, то… не знаю, изменился бы? Стал бы лучше? Потому что… я хотел быть таким, как ты, — по голосу выглядело так, будто бы он признавался не ей, а себе. — Но Матушка права. Я не ты. Мне не надо отращивать волосы, мне не надо петь свою песню, и мои силы не изменятся просто потому, что я этого
хочу. На… Наверное, всё это было слишком для меня, и я хотел всё исправить, и в голову пришёл только один способ… Прости, это было глупо.
До Рапунцель только сейчас дошло, что Вэриан и раньше думал над этим: использовать её силы, чтобы «исправить» собственные. Эта идея сильно расстраивала девочку.
— Вэриан, это не глупо, — нежно сказала она. —
Разумеется, это не глупо, ты… имеешь полное право так себя чувствовать. И я знаю, как тебе тяжело… со всем этим. Но твои силы…
не определяют, кто ты сам, ровно как и мои. Мы сами себя определяем. И в тебе нет ничего плохого, понятно? Ты прекрасен такой, какой ты есть.
Вэриан ничего не сказал, только крепче обнял сестру.
Рапунцель обняла его в ответ в надежде, что её слова ему помогли.
***
Вэриан рассматривал рисунки на потолке, его глаза давно привыкли к темноте.
Рапунцель давно заснула, её глубокие вдохи помогали ему успокоиться. Но даже несмотря на то, что он сейчас был объят любовью и признательностью, одно маленькое, коварное чувство проявлялось внутри него, сколько бы мальчик не пытался его прогнать. Оно шептало, что, несмотря на то, что сказала Рапунцель, она никогда не сможет по-настоящему его понять. Потому что ей было легко говорить, что с ним всё в порядке, ведь она не знала, каково это.
Да и откуда ей знать? Она же не могла одним своим касанием всё разрушать. И даже если Матушка не всегда к ней хорошо относилась, Вэриан не сомневался, что она любила Рапунцель больше, чего он не мог сказать о себе…
И в этом была очередная разница между ними. Вэриан всегда принижал себя за то, кем он являлся, а Рапунцель постоянно заставляла его чувствовать себя любимым. Она была бескорыстной и доброй — поистине хорошим человеком,
в отличие от него.
Но в этом не было вины Рапунцель. Она просто старалась сделать всё как лучше, и он не мог её винить за то, кем он является. И хоть он понимал, что эти мысли никуда не уйдут, он постарается больше ими не нагружать сестру. Это была его проблема, и с этих пор он оставит её при себе.
После всего того, что она сделала для него, это меньшее, что он мог сделать для неё.
i always thought i might be bad
now i'm sure that it's true
'cause i think you're so good
and i'm nothing like you
