***
Июнь 1885 года.
Одним непривычно холодным и ненастным июньским утром на Хайгейтском кладбище появился посетитель. Это был молодой человек на вид около восемнадцати лет. Одет был прилично, в костюм-тройку, но не слишком богато, без экстравагантных аксессуаров. Однако при нём не оказалось цилиндра и зонта. Рост имел средний, лицом и манерами никак не выделялся из толпы. Невооружённым взглядом было заметно отсутствие каких-либо эмоций на этом обычном лице ─ и в то же время можно было легко разглядеть великую усталость. Она читалась в глазах, отрешённо смотревших на мир с печальным безразличием. Чёрные волосы, ухоженные, но давно не стриженные, доходили где-то до подбородка. В руках он нёс скромный букет белых роз. Посетитель этот не представлял собой ничего особенного. Множество других подобных ему каждый день приходило и уходило. Для кладбища это обычное дело. Разве что был он несколько помоложе, чем большинство... Неспешно пройдя вглубь кладбища, юноша остановился у нужной могилы, склонился, бережно положил букет перед надгробным камнем и грустным взглядом осмотрел знакомую надпись:Светлая память: Карлайлы Уильям (1831-1884) Отец Кэтрин (1835-1884) Мать Белладонна (1867-1884) Дочь Не хватит сил, не хватит слёз, чтобы измерить наше горе.
Какое-то время молодой человек нерешительно молчал. Затем тихо промолвил: ─ Здравствуйте, дядя Уильям, тётя Кэти. Привет, Белла. Я... вернулся. Слова эти тяжело осели в воздухе. Ответом им стал лишь холодный порыв противного ветра. Последовала пауза. ─ Трудно поверить, что прошёл уже целый год. Хотел бы я принести вам хорошие новости, честно... но я его совсем не запомнил. Всё как в тумане. Урывками помню только какие-то моменты, отдельные дни, события. Да и то не из приятных... простите. И вновь ─ тягостная тишина. Он не знал, что говорить. Но просто стоять и молчать тоже не хотел. ─ Мне говорят, что дела налаживаются. Старых аристократов свергли, дела идут в гору. Корона снова сильна и проводит реформы. Людям стало лучше жить. Отовсюду только и слышно, что "встаём с колен". Наверное, это правда. Просто... ─ юноша запнулся, ─ Я что-то совсем не чувствую радости. Он резко выдохнул и опустил взгляд. Его голос стал ещё тише. ─ Знаете, с тех пор, как я отомстил... с тех пор как вас не стало... я не знаю, куда себя деть. Мне ничего не хочется. Мне ничего не интересно. Если не пропадаю на тренировках, или на работе, то сижу день-деньской дома без дела. Я пуст. Я не знаю... как мне быть. Он честно попробовал вспомнить, что примечательного произошло за прошедший год. Тщетно. Только белый туман и бесцветные, серые воспоминания о тренировках, работе и человеке в маске. Знания и навыки, которые он вбивал в его голову. Приказы, которые нужно было исполнить. Слова, которые он настоятельно рекомендовал запомнить. Рутина, которой он заставлял заниматься... ─ Знал бы я тогда, каким унылым будет мир без вас. Как всё станет безрадостно. Может... для меня всё-таки был другой путь. Да, Белла? Ты до последнего в меня верила, несмотря ни на что. А я всё равно тебя подвёл. Прости меня... Одинокая слеза скатилась по щеке и упала на землю. Но больше ─ ничего. А тихий голос остался всё таким же печально-монотонным. ─ Кажется, я... умираю. Я просто не знаю, как мне дальше существовать в мире без вас, без цели, без надежды... Сами воспоминания о прошлом теперь причиняют мне нестерпимую боль. Это напоминание обо всех моих ошибках. О том, что я потерял всё по собственной вине. Они разъедают меня. День за днём. И мне нечем от них отгородиться... пока. Юноша поднял взгляд. В них теплилась бледная решимость. ─ Мне так и не хватило духу свести счёты с жизнью. Это означало бы окончательно вас предать. Поэтому я стал экспериментировать с модификацией памяти. Я задался вопросом: можно ли стереть процесс, но оставить результат? Попробую объяснить: если я сотру себе память о том, как учился играть в шахматы, то, очевидно, разучусь играть. Но так ли всё однозначно? Человеческую память ещё только предстоит исследовать. Что если наиболее явные воспоминания заблокируются, сотрутся, но всё остальное останется в подсознании? Быть может я смогу играть в шахматы, даже не помня как играл раньше и кто меня учил? Насколько задействуется мышечная память? А интуиция? Ведь мы маги, для нас это не пустой звук. И так далее. Но простите, я отвлёкся. Молодой человек помотал головой. ─ Я уже... заблокировал у себя кое-что. Те несколько дней после катастрофы, сошедший с рельс состав... большинство из того, что напоминало мне о трагедии. Кроме этого места. Мне просто было слишком больно. Я мог не спать ночами из-за кошмаров. А мне и предыдущих хватало. Простите, что поступил так... но иначе просто существовать было бы пыткой. Да и сейчас мне ненамного лучше. Именно для этого и нужны эксперименты. Смогу ли я знать результат, не помня процесса? Насколько сохраняться чувства без воспоминаний? Можно ли стереть эту невыносимую боль? И до каких пределов я могу изменить свою память? Всё это я и собираюсь выяснить. Немного помолчав, он снова поник. Энтузиазм, только что бивший ключом, мгновенно испарился. Голос опустился почти до шёпота. ─ Я ничтожество, да? Бегу от собственных же воспоминаний, как трус... Хочу забыть то, ради чего вы все так старались... Простите. Простите!... Но я так больше не могу! Юноша крепко зажмурился и сжал кулаки. Последовала долгая, тяжёлая пауза. ─ Я не нашёл другого способа. Перерыл столько книг, архивов, библиотек... но ничего. Я не могу вернуть вас к жизни. Я не могу повернуть время вспять. Я... ничего не могу! Только бежать от того, что сам же и натворил!... Говорят, время лечит. Но оно лечит слишком медленно. Я хочу стабилизировать себя сам. Прежде чем существовать в этом мире станет невыносимо. Он наконец открыл глаза и расслабился. Его руки бессильно повисли по бокам. Слова вновь зазвучали однотонно. ─ Хотел бы попросить кого-то о помощи... но просить некого. Никого не осталось. Дьявол, с которым я подписал контракт, сделает всё только хуже, я уверен. Моя душа уже и так в его власти. Хоть что-то должно остаться нетронутым им. Не хочу окончательно стать безвольным орудием в его руках. Поэтому... Я продолжу эксперименты. Пока не добьюсь результата. Бросив последний тоскливый взгляд на надгробие, молодой человек отвернулся. ─ Я буду очень занят. Боюсь, что смогу прийти только в следующем году. Тогда и расскажу... всё. До свидания. И ещё раз простите. Я... справлюсь. Не говоря более ни слова, он твёрдым шагом пошёл прочь от могилы. Мирная тишина вновь повисла на кладбище. Начал накрапывать дождь. И не заметил юноша, поглощённый собственным горем, как слабо мигнул золотым светом в ответ на его речь серебряный куб, висящий у него на шее...***
Винсенту Круэллу было не суждено закончить свои эксперименты. Как и прийти на ту могилу снова. Прерванный на полпути, он унёс свою боль, своё отчаяние и свои душевные раны в новый мир. И там, столкнувшись со множеством испытаний, вынужденный вновь и вновь сражаться за свою жизнь и ежедневно страдающий от магического голода, оказался пойман в безжалостную ловушку. Это было роковое рондо любви и смерти, на которое его никто не приглашал. История, в которой он не должен был оказаться. Винсент Круэлл стал ошибкой, отклонением, неизвестной переменной, мало-помалу полностью изменившей условия игры. Что теперь ждёт его и альтернативный мир? Будет ли это трагичный конец или новая надежда? Сможет ли он начать всё сначала и найти новую мечту? Или же мрак окончательно поглотит измученную душу и человек навсегда уступит место кровожадному демону? Этого не знаю даже сильнейшие мира того...ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...