Нарисуй меня, как одну из своих французских женщин

Весь следующий день Эдди посвятил рисованию. Работы уже были не такими кропотливыми, как та, что была нарисована вчера, но всё же очень лёгкими, нежными и светлыми. Везде Эдди старался создать какой-то новый стиль для Балабола, пытаясь подобрать одежду, которая будет подходить его характеру. Ему почему-то казалось, что стиль парня — это оверсайзные свитера и джинсы, но, нарисовав его в чёрной водолазке с горлом, Эдди не мог отвести взгляд. Это было очень эстетично и сексуально. На этом рисунке он изобразил парня в профиль, не делая волосы аккуратными, потому что лохматые непослушные кудри были каким-то отличительным знаком, изюминкой. Были ещё рисунки с пробой в бэд-бой стиль. Красиво? — да, но почему-то Эдди правда не мог представить Балабола, щеголяющего в кожанке. Всё из-за его манеры речи. Он действительно убил весь день на рисование парня с сайта для взрослых. Конечно, у него были перерывы на еду и туалет, но всё же. Он сталкивался с матерью, но она не говорила ему ни слова. Это было, с одной стороны, счастьем, потому что она наконец не лезла с расспросами о том, всё ли у него в порядке. Но к такому Эдди не привык. К тому, что никто не следит за расписанием его приёма пищи, не предлагает посмотреть телевизор вместе, не болтает о своих подругах без умолку. Эдди начинал ощущать себя игнорированным, потому что даже, когда они встречались на кухне, Соня на него не смотрела. И вот тогда Эдди решил, что это уж точно никакая не материнская любовь. Она хотела его контролировать, он не дал, а теперь она предпочитает делать вид, что его нет. Ну и ладно. Он в принципе и хотел же, чтобы мать больше не лезла в его жизнь. Будут вынужденными соседями по квартире. А на приготовленную еду в холодильнике он предпочитал закрывать глаза, принимая это скорее как должное, нежели как заботу. Балабол, видимо, был занят, потому что не ответил ещё ни на один рисунок, который Эдди ему присылал. Каспбрак заканчивал один и сразу его сканировал в надежде, что парень действительно ему ответит. У них оставалось совсем мало времени на самом деле. Это огорчало. Но Каспбрак понимал, что так будет лучше. Он стал слишком много думать о Балаболе, хотя совершенно не знал его, как человека. Это казалось абсурдным — влюбиться в недо-порно-актёра, с которым вы говорили по минимуму и в большую часть времени ты раздражался его комментариям. Но с ним Эдди было легко и свободно говорить, он ощущал, что ему уделяют внимание, он чувствовал себя нормальным человеком, вот так просто общаясь с другим. Да, манера говорить того могла вызывать раздражение, но Эдди, хоть и не признавался себе, обожал это. Не просто любил, а именно обожал, потому что это заставляло ощутить особую связь между ними. Не простые разговоры, как это было с ребятами, друзьями Бена, а именно что-то своё, личное. Да, Балабол мог говорить в такой же манере с кем угодно, но Эдди этого не видел. Это было главное. Около семи часов вечера ему наконец пришло сообщение с сайта. Эдди сразу же кинулся его открывать, жадно вчитываясь в текст. Trashmouth: без понятия как ты это сделал и зачем, но мне очень нравится Trashmouth: даже у меня нет так много одежды, сколько ты нарисовал Trashmouth: но я точно куплю себе такую же кожанку Серьёзно? Из всего, что «подобрал» ему Эдди, Балабол выбрал кожанку? Unknown: это самый безвкусный выбор из всего, что тут есть Trashmouth: кожанки это круто. и не водолазку же мне надевать Unknown: чем плохи водолазки? Trashmouth: я буду похож на моего занудного друга. такие штуки по его части Unknown: на каждом человеке водолазки смотрятся по-разному Trashmouth: именно. я буду похож на черепаху Unknown: не будешь Trashmouth: кожанка круче Unknown: но на тебе она будет выглядеть смешно Trashmouth: я буду выглядеть как бог, не завидуй Unknown: не твой стиль Trashmouth: ты не я, и я буду носить, что захочу Trashmouth: я бэдбой ╮( ˘ ､ ˘ )╭ Unknown: не-а Trashmouth: ты меня не знаешь. я плохиш ψ(▼へ▼メ) Unknown: но плохие парни точно не пользуются текстовыми смайликами Trashmouth: ой хочешь сказать, что это ты плохой, ромашка? Unknown: нет. но и ты тоже нет А далее Эдди получает фотографию среднего пальца, заглядываясь на тонкое запястье и сами пальцы, которые были длинными и утончёнными. Господи, какое же клише, и Эдди снова на него ведётся. А что, он не виноват, что этот парень выдался таким, о каких мечтают девчонки в подростковом возрасте. Ну и не только они, собственно. Trashmouth: я буду просто секс в этой кожанке, ты завидуешь Эдди закатил глаза с улыбкой. Возможно это и так, но всё равно Каспбрак так просто сдаваться не хотел. Однако продолжению разговора не суждено было сбыться. Trashmouth: мир нуждается во мне. вряд ли еще успею написать, в любом случае спасибо за рисунки разговор и прочее дерьмо. удачи, девственник (づ￣ ³￣)づ Нет, нет, нет. Нет. Эдди глянул на часы. Почти ровно семь. Взгляд тут же устремился на фотографию с присланным средним пальцем. Сделана на вебкамеру, ну конечно. Эдди не сразу заметил это из-за приближенной к камере руки, но Балабол был без верха. У Эдди не было права ревновать, но он сжал кулаки так сильно, как только мог. Чего он ожидал? Что Балаболу понравится с ним общаться настолько, что он забросит свою работу? Нет. Эдди был не тем, ради кого могут сделать такие вещи. Каспбрак даже не показал, как выглядит он сам, не рассказал о себе ничего, кроме того, что он 18-летний девственник, который рисует часто порно-картинки. Он хотел написать Балаболу, чтобы тот не заходил ни с кем сейчас в чат и не делал других грязных вещей с собой ради потехи какого-то ублюдка. Но Эдди не мог, он был никем для этого парня. И этим бы только оставил образ себя, как очередного сумасшедшего извращенца, который хотел присвоить человека себе. Это было такое отчаянное состояние, ведь Эдди даже не знал, правда это или нет. Был ли он помешан в ненормальном смысле или всё же это было что-то другое. Отвратительное чувство. Он хотел слишком многого от парня, которому на него было всё равно, который просто решил повеселить себя разговором с клиентом. Он ведь так и написал вчера. Что ему было скучно, пока он ожидал своего хода в игре. Ему было скучно и только поэтому он написал Эдди. Да и Каспбрак вряд ли удивил его своими рисунками. Наверняка, для того делали и не такие вещи. Да, рисовали не в чате, но его не могли обходить вниманием в реальной жизни. Приходилось давиться отчаянной злостью на себя, на Балабола, на ситуацию. Эдди нервно протирал глаза ладонями, чтобы не дать ненавистным слезам самим выделиться. Он желал их стереть вместе с глазами, потому что это чувство вынуждало его проявлять слабость. Хотя он всегда был слабым. Ничего удивительного в этом нет. Он кусал нижнюю губу, поджав колени под себя, ощущая, как гулко бьётся сердце и сжимаются лёгкие. Это не был приступ ненастоящей астмы. Тогда он просто не мог дышать. Тут он мог, но через боль. Он бросил взгляд на часы внизу экрана. 7:03 PM Никаких сообщений от Балабола. Который, наверняка, сейчас занят милым общением-обольщением с каким-то хером. Эдди ненавидел любого потенциального клиента Балабола, и он не мог подавить в себе это чувство, как бы не хотел. Что он там говорил про одностороннюю любовь? Хотел бы её иметь, если бы ничего больше не светило ему в жизни. Нахуй это. Потом Эдди одумался, поняв, что любовь слишком громкое слово, попытался себя убедить, что вообще этот парень ему нравится, потому что первым проявил к нему подобное внимание, но сам же в это не верил. Хотел верить, но не мог. При симпатии ты не ощущаешь боль в грудной клетке от того, что этот человек не может быть только с тобой. Это было отвратительно. Ужасное чувство, как Эдди раньше только мог желать себе подобное. Он вздрогнул и всё же не сдержал всхлип. Тогда вообще закусил губу ещё сильнее, задержав дыхание, иначе бы этот противный, жалкий звук снова вырвался. Уткнувшись головой в коленки, Эдди сжал пальцами волосы, пытаясь отговорить себя от этого состояния. Ведь можно же было? Внушить себе, что это глупость, тупая ревность, которую можно подавить. Балабол был человеком, с которым он был едва знаком, и флиртовал с ним только из-за скуки. Ничего больше. Всё в порядке. В порядке? Эдди сильнее сжал волосы, потянул их вниз, начиная вертеть головой из стороны в сторону. Потом сделал прерывистый вздох, резко выпрямляясь, из-за чего громко стукнулся локтями и коленками о край стола. — Блять! — зашипел сразу же Эдди. Он сделал пару глубоких вздохов. Хотелось разбить себе руки. Это простое случайное ощущение боли будто подало ему идею, как выплеснуть в себе эмоции. Он нервно вздохнул, сердце продолжало отчаянно биться где-то в горле. Он был лузером во всём. Быстро вырвав всё, что он нарисовал за сегодня, Эдди начал рвать каждый лист. Пока не дошёл до того самого, где Балабол был в кожанке. Этот он медленно отрывал кусочек за кусочком. Губы всё ещё дрожали и явно нуждались в обработке, ибо щипали от того, что Эдди, не заметив, кусал их слишком сильно. Но он просто с ненавистью разрывал свою работу. Потом взял блокнот с порно-сюжетами и вырывал свои первые рисунки Балабола оттуда. Он не должен больше вспоминать его. Нужно уничтожить всё, что было у Эдди, связанное с ним. Это дорога в никуда. Он больше не будет рисовать этого странного для веб-кам модели парня, он просто должен избавиться от всего, чтобы не ощущать это отвратительное ноющее чувство ревности и влюблённости. Без последнего не было бы первого. Все знают эти короткие влюблённости в автобусах, в кафе. Когда ты смотришь на человека, и тебя будто что-то тянет к нему с неотвратимой силой. И если кто-то садится рядом с ним или начинает взаимодействовать, ты ощущаешь короткую боль где-то внутри и обиду, но у самого бы смелости не хватило подойти и познакомиться. Тебе остаётся только смотреть, пока кто-то из вас не уйдёт. Так вот. Они знакомы с Балаболом по случайности, но они общались какое-то время, пусть и мало. Поэтому мгновенная короткая влюблённость, помноженная на неимение друзей, неопытность в романтическом общении с другими парнями, собственная неуверенность, заставила Эдди ощущать это так, будто это было чем-то большим. Он понимал это. Но не принимал. Ему не становилось легче от того, что это должно было быть чем-то несерьёзным. Он ощущал боль в груди, желание спрятать Балабола от всех этих ублюдков, которые будут платить ему за сеансы. Эдди однозначно влип, и он не знал, как ему с этим справиться.

***

Через два дня был просмотр, Эдди поставили везде высшие баллы: за наброски, за академический рисунок. Он знал, что так будет, потому что это было единственное, в чём он был хорош. Но на этот раз похвала от преподавателей не принесла ему удовольствия. Он вовсе стал пассивным за эти дни. Если раньше, он тихо что-то делал, никому не мешая, выглядя, будто выше всех присутствующих в комнате, то сейчас он не мог даже нацепить это высокомерное выражение лица. Он устал от других людей, от их суеты и разговоров, устал от колледжа. Самое страшное — он не ощущал желания рисовать людей больше. Но это было в программе. К счастью учёба начиналась только с февраля, у него было ещё три дня после закрытой сессии, чтобы прийти в себя. Он отлично понимал, с чем это было связано. Желая рисовать только одного человека, которого он запретил себе рисовать, ни к чему другому Эдди притронуться не мог. Даже к тому заказу с милой девушкой с фиолетовыми волосами. Хорошо, что ей было неважно, когда он закончит эту работу. Эдди не собирался идти в столовую, пока заполнялись все эти бумаги насчёт закрытия сессии, но пришлось пройти мимо неё, когда он направлялся в туалет. И около неё он столкнулся с Беном и почему-то Беверли. — Ох, привет, Эдди! Каспбрак поднял взгляд, даже не пытаясь выдавить улыбку. — Привет, — коротко отозвался он, желая идти дальше. — Эдди, всё в порядке? — послышался взволнованный голос девушки. Что странно, Эдди находил взгляды всех на него в таком виде раздражающими, но её голос притягивал к себе так, что хотелось выложить всё, что сейчас творилось у него на душе. Ещё одна опрометчивая мысль. Нельзя проникаться людьми только потому, что они к тебе добры. Они могут быть не готовы к тому, что ты будешь жаждать стать их другом. Это только отпугнёт. — Да, — коротко ответил он, не замечая переглядок Бена с Беверли, отведя взгляд в сторону. — Я не из тех, кто докучает подобным людям, но тебе прямо сейчас нужно взбодриться. Эдди тупо на неё уставился. На Беверли сегодня был джинсовый бежевый комбинезон и одноцветная футболка под ним, зато пару значков висело где-то на уровне груди. Выглядело очень по-летнему. Ей не холодно? — Мы с Беном собрались в кино и теперь ты идёшь с нами. Нет, отказы не принимаются. Эдди продолжал пялиться на неё. Они виделись всего раз, почему она это делает? Каспбрак нахмурился, приоткрыв рот. — Сеанс через полчаса, так что идём прямо сейчас. — Мне надо подождать, пока мне не отдадут мой лист с оценками. — промямлил Эдди. Он не сказал напрямую нет, потому что что-то внутри него тянулось к этой яркой особе с рыжими волосами и не подходящим для зимы нарядом. — Мы можем пойти и позже, есть сеанс через час. Беверли взглянула на Бена вопросительно. Тот казался сконфуженным немного. — А.. да. Можем подождать. Чёрт, Бен точно хотел, чтобы они пошли с Бев одни. Эдди не хотел портить это. Наверное, Бен желал, чтобы это выглядело, как свидание. — Не стоит, ребят. Идите в кино. Я не очень настроен всё равно. — Именно это я и хочу исправить. Я обижусь, если ты не пойдёшь и восприму это как личное оскорбление. Потому что мы собрались на «Маленьких женщин», и если откажешься, это будет выглядеть по-сексистски. Что? Господи. Что за логика у этой женщины? Эдди даже не знал, что они идут на этот фильм. Он не хотел портить им свидание, даже если Беверли звучала так, будто это не было свиданием. — Я не.. — Не сексист, я уверена. Поэтому ты идёшь с нами. Эдди вздохнул. Что вообще творится? — Мы будем в столовой, как закончишь, приходи. И не смей удирать. Как Эдди мог вообще после такого? Бев увела Бена за собой в кафетерий, видимо, прекрасно знавшая расположение всего в этом здании, а Эдди пошёл дальше в туалет. Он не понимал, почему девушка решила так его поддержать. Почему не стала дотошно расспрашивать, точно ли с ним всё в порядке? Что она вообще делала в их колледже? У неё нет своей сессии? Это было бы некрасиво не прийти, потому что Беверли даже решила пойти в кино позже запланированного. Но у Эдди всё ещё не было желания. Он глянул на себя в зеркало, моя руки после туалета, и понял, что да. Всё действительно выглядело не очень. Обычно его прямые волосы были аккуратно уложены, но сейчас торчали в разные стороны, были совсем неэстетичные мешки под глазами, и будто разбитая нижняя губа, прокус был довольно заметен. На нём был простой серый свитер с небольшими кривыми полосками кораллового цвета, из-под которого торчала бледно-жёлтая футболка, и бежевые штаны. Которые вообще не сочетались с верхом, но ему было немного плевать. Он просто вытащил из шкафа то, что было ближе. И снова мысленно вернулся к такой яркой и летней Беверли. Нет, у неё точно должна быть какая-то кофта ещё. Ну или она не так мёрзла, как он. Через двадцать минут ему наконец выдали его листок, который он без особого удовольствия окинул взглядом. Первая сессия. Первая идеальная сессия, где было всё сдано на отлично. Странно. Мама бы гордилась и испекла бы что-то. Только вот они не разговаривали всё ещё. Теперь Эдди отправился в кафетерий, он не мог подвести Беверли. Даже если испортит им свидание с Беном. Позже он извинится за это перед Хэнскомом, но они всё равно его ждали, невежливо будет отказываться.