Нарисуй меня, как одну из своих французских женщин

«Не трогай меня больше вообще никогда» У Эдди так давно не было приступов, и сейчас он не может дышать. Надо вернуться в кафе. Надо вернуться во времени, блять, и сказать Ричи всю правду ещё в первый же день знакомства. Нет. Вообще никогда не соглашаться на встречу с Неудачниками. Или вообще умереть ещё в самом детстве, как он и должен был. Люди оборачиваются на него, потому что он стоит на тротуаре и пялится на дорогу. Когда он реально не может сделать вдох, приходится сдвинуться с места, держась на автомате за шею. В кафе он заходит обратно на едва ли гнущихся ногах. Пару минут назад они смеялись с Ричи очень громко, а сейчас он один и снова ощущает себя таким уязвимым ко всем этим взглядам, что на него устремлены. Трясущимися руками парень находит в портфеле ингалятор, делая ненужные вдохи, а потом тот падает на стол, потому что Эдди прикрывает ладонями лицо. В животе скручивает от того, как отвратительно он себя чувствует. Он не был готов к этому разговору, это не должно было произойти так. Почему Ричи вообще полез в его портфель? Что Эдди сейчас вообще делать? Хотелось просто взять и исчезнуть с лица земли, сбежать от всего этого. Как ему решить это? Почему он — такой идиот, откладывающий всё на момент, когда уже становится поздно? Подошла официантка спросить про счёт, и Эдди непонимающим взглядом уставился на неё, девушке самой стало от этого неловко. Явно в её работу не входило успокаивать клиентов. Иронично. Ричи тоже не обязан был его успокаивать. Эдди совершил такую тупую ошибку. Всё же оплатив счёт, Эдди быстро собрал портфель, а скетчбук просто кинул в мусорку, находящуюся на входе в кафе. Вот бы так с ёбаными чувствами в самом начале, когда он решил добиться от Ричи взаимности. Добился. А что дальше? Эдди всю дорогу до дома пытался держаться, крепко обхватывая себя руками, сидя в автобусе и прислонившись к стеклу. Всё это время он так близко к сердцу принимал всё, связанное с Ричи, но сейчас то и дело сдавливало горло, и Эдди никак не мог описать свои чувства. Их было слишком много, чтобы выделить что-то одно. Он ведь не любил только внешность. Он же не хотел делать Ричи больно, поэтому не рассказывал. Он просто боялся потерять Ричи, как это объяснить ему? Как объяснить Тозиеру всё, что он чувствовал, если Эдди не мог объяснить это даже себе? Идиот. Не придумал ничего лучше, как сказать, что влюблён в Ричи. Будто бы тот поверил в это после такой лжи. Эдди склонил голову ещё ниже, будто желая спрятаться от всего мира. Жаль, у него не было капюшона. От остановки до дома он дошёл очень быстро. Он был без понятия, что ему делать. Но когда зашёл на кухню, чтобы налить себе воды, и его увидела там сидящая на стуле с журналом мать, Эдди замер. На её лице была улыбка, пока она не заметила его. — Эдди, дорогой, что случилось? Насколько сильно всё это читалось на его лице? Он как будто одновременно разучился контролировать свои эмоции и их проявление. Но, видимо, это было очень заметно, раз она смотрела на него настолько тревожно. У Эдди с плеча слетел рюкзак, как и вся его выдержка за последние двадцать минут дороги до дома. — Ма.. Теперь он ощутил, как сильно дрожали губы, а перед глазами заплыло всё. — Боже, котёнок, что произошло? Эдди издал невнятный звук, за пару шагов подходя к ней, падая около стула, утыкаясь ей в колени лицом, ощущая на своей голове тут же её руки. К кому он ещё мог пойти? — Эдди, тебе плохо?! Что-то болит?! Эдди только помотал головой, начиная рыдать как маленький ребёнок, который ударился обо что-то. Неконтролируемо, будто это самое худшее, что было в его жизни. Но по ощущениям так и было. — Эдди, милый, ну скажи же, я не знаю, чем тебе помочь, — с отчаянием повторяла мать, пока Эдди плакал у неё на коленках. Что бы между ними ни было, она бы по-любому его поддержала, даже если бы они так и не наладили связь. Он наделал столько глупостей, и Ричи был прав, когда говорил, что Эдди был маленьким. Эдди строил из себя всё это время разбирающегося во всём человека, который только и раздавал советы, но когда сам сталкивался с проблемами, всегда нужен был кто-то, чтобы его успокоили. Стэн, Бев, мама. Эдди нихуя не был взрослым. В груди уже ныло от неконтролируемых рыданий, которые бы ничем не смогли ему помочь и только заставляли мать волноваться, но Эдди правда не мог это остановить. Он не знал, на этот раз действительно не знал, как вылезти из этого. Будто никакого выхода не было вовсе. Он же просто не хотел терять Ричи. Он не хотел, чтобы тот никогда с ним больше не общался, он хотел быть рядом и любить его не как в глупых романтических фильмах, а так, чтобы ощущать постоянное вдохновение от того, что испытывал к Ричи. Он даже не знал, как описать эти чувства; это было чем-то таким, отчего ты веришь, что способен совершить всё, что придёт тебе в голову, реально покорить мир. Рядом с ним будто этот самый мир был так не важен, и Эдди было плевать на реакцию других, лишь бы Ричи оставался таким же собой, когда они рядом. Балабол это не Ричи, это стало понятно уже давно, и Эдди так хотел помочь Тозиеру избавиться от этого, потому что сейчас стало очевидно, что работа — то, что Ричи сам ненавидел. Это просто чувствовалось. С каждым днём у Эдди было всё больше этого самого непонятного, восхитительного чувства, которое вызывал Ричи. Любовь? Он правда прошёл все стадии этого и полюбил его? Почему это, сука, так больно должно быть тогда? Наверное, поэтому Эдди не мог ничего с собой поделать и остановиться плакать. Он любил Ричи, но испортил отношения сам. Когда он уже физически устал плакать, ощутил, что мать всё ещё гладила его по голове, но уже ничего не произнося. Он отстранился, не ощущая никакой неловкости за это, только тупую боль в груди и горле. Мать без вопросов поднялась, пока он спиной опёрся на ножку стола. Эдди сидел, всхлипывая, с закрытыми глазами, и открыл их, когда мама тихо позвала его, чтобы всучить какую-то таблетку и стакан воды. — Выпей, пожалуйста, Эдди. Тебе вредно нервничать. Сколько раз он это слышал. Но он не стал на этот раз огрызаться, просто принял всё, глотая явно успокоительное, которое застряло сначала в горле, поэтому пришлось выпить весь стакан, чтобы проглотить наконец. — Милый, тебе лучше лечь поспать. Она даже уже не просила рассказать ничего. Эдди только, поджимая губы, смотрел на неё, ощущая, как болели глаза, наверное, красные сейчас от слёз. Такое банальное проявление боли, от которого легче не становится, только больше проблем. Теперь волновалась и мать. Лучше бы Эдди злился сейчас на себя и разбил бы что-нибудь, а не рыдал. Он ощутил, как по его голове провели рукой, гладя, и невольно отстранился, потому что Ричи тоже так делал. Он так хотел, чтобы это сейчас был Ричи. Но тому и без него хватало сейчас проблем на голову. Не всегда о тебе смогут заботиться. Просто Эдди привык к тому, каким всегда заботливым по отношению к нему был Ричи. Начиная ещё с того разговора после первого поцелуя в ванне, когда Ричи не должен был его успокаивать, но сделал это, и заканчивая тем, как пытался защитить его от реакции матери, когда та увидела их, почти целующимися. Эдди нужна была его поддержка, он был уверен, что ему стало бы сейчас намного лучше, но проблема была как раз в том, что он оттолкнул Ричи. Он даже не мог сейчас со злостью разорвать все те рисунки, потому что выбросил скетчбук. Нужно было с чего-то начать, нужно было решать всё самому, тут никто ему не поможет, как бы сильно Эдди этого ни хотел. Нужно было хотя бы написать Ричи. Но он не мог, боясь реакции, потому что не знал, как оправдать себя сейчас. И скорее всего для Ричи это будет выглядеть как то, что Эдди абсолютно всё равно на эту ситуацию, но ему не было. Он просто боялся сделать хоть что-то. Он даже не был уверен на все сто, что Бев знала про работу Ричи, и не мог спросить совета у неё. Стэна было бессмысленно просить сейчас, ибо он точно бы не понял. Он предупреждал Эдди давно, что не стоит играть с чувствами Ричи, ибо тот не простит. Блять, Ричи никогда его не простит. Сидя уже у себя в комнате, Эдди устроился на всё том же полу, ибо кровать сейчас казалось слишком большой роскошью для него. Ему нужен был кто-то, кто скажет ему, что делать, пожалуйста. Он же не хотел ранить Ричи. Не хотел, не хотел. Эдди снова всхлипнул громче, чем те остаточные рыдания, ощущая вновь подступающую панику. На миг задержал дыхание, а потом сделал глубокий прерывистый вздох, ощущая, как больно было от него в груди. Шмыгнув носом, Эдди бесцельно уставился в стену, где висели какие-то рисунки. Что ему делать дальше? Он боялся начать хоть что-то. Он уткнулся в колени, обнимая себя за ноги. Эдди не поднимал телефон весь остаток дня, видя, что два звонка были от Беверли, но не Ричи. С одной стороны он хотел ответить хоть кому-то, но он не мог решиться, так как не знал, что ему вообще говорить. Бев звонила, потому что по-любому знала, что Ричи был с ним. Эдди боялся поднять трубку, потому что он не знал, что ей сказать. Что он всё испортил? Что он подвёл доверие Бев, когда та считала, что они были бы с Ричи неплохой парой, или что не сдержал слово перед Стэном и сделал Ричи больно? Эдди самому было больно, он не хотел никаких обвинений. Его никто не поддержит, все знают Ричи дольше, винить по-любому будут Каспбрака. Поэтому Эдди устало смотрел на телефон, когда тот вибрировал на кровати. Глаза были красные и постоянно хотелось их чесать. Эдди так и не решился ответить. В другой части города Ричи скуривал последние сигареты в пачке, сидя на том самом бревне у всё так же отвратительно пахнущего болота, где когда-то однажды встретил Беверли. Ночь он провёл в машине, потому что возвращаться домой не было абсолютно никакого желания. Эдди же уснул на кровати, так и не переодевшись, когда устал уже плакать от бессилия после того, как таблетка перестала действовать. Утро было хуже, чем когда Эдди выпил с Беном несколько банок пива. После пробуждения воспоминания сразу же заполнили все мысли, и Эдди только уткнулся в подушку лицом, зажимая её краями уши. Подступающую панику он всё же смог прогнать, для этого пришлось действовать немного как сумасшедшему. — Прекрати ныть, — говорил он громко в подушку, которая всё равно заглушала его голос. Конечно, это не конец света. Ричи его возненавидел, это больно, это буквально опустошало, но Эдди резко поднялся, сев на кровати, пялясь на пол. Когда он ощутил, что губы снова начали дрожать, он ударил себя по щеке чересчур сильно, отчего тут же приложил ладонь обратно, зажмурившись. Да уж, пощёчины это больно. Эдди прижался спиной к стене, пытаясь без лишних мыслей выстроить план в голове, хотя жалеть себя и ничего не делать хотелось намного больше. Однако сидение в зоне комфорта никогда не поможет ему объяснить Ричи всё. Взяв в руки телефон, Эдди увидел несколько пропущенных от Марш, и всё ещё ни одного от Ричи. Когда же Эдди зашёл в Фейсбук, были ещё и сообщения, но он сразу же зашёл в переписку с Ричи; тот заходил сегодня в 9:03 АМ. Эдди перешёл на аккаунт и.. заблокирован. Так, не впадать в истерику, это должно было быть ожидаемо. Эдди зашёл в другие диалоги. Стэнли Урис. 11:45 РМ Эдди, ответьте хоть кто-нибудь из вас Бев, как проснётесь. Она волнуется Беверли Марш. 10:32 РМ Привет, Эдди. Не могу дозвониться до Ричи. Напиши, если он у тебя ночевать остаётся Беверли Марш. 10:35 РМ Не хочу казаться сверхзаботливой, просто Ричи обычно предупреждает, если не ночует дома Беверли Марш. 11:21 РМ Что ж, удачно провести время 😉 Она думала, что Ричи всё это время был с ним? Хотя, что намного важнее, где тогда вообще ночевал Ричи? Может быть, он у Майлза. Эдди надеялся на то, что он в порядке. И тут до Каспбрака дошло, что сегодня был никакой не выходной, на часах была уже половина десятого, а учёба начиналась в восемь. Когда он отключил будильник? И почему мать не пришла его разбудить? Снова одни проблемы. Хотя на учёбе он всё равно не сможет сосредоточиться, так что смысла на пары идти не было. Надо было решать, что делать со всей этой дерьмовой ситуацией. Очевидно, Ричи было больно узнать то, что Эдди был Джеком после его двух неудачных отношений. Возможно, он ставил на Эдди больше, чем надо было, и, с одной стороны, это было бы приятно, ведь Эдди хотелось быть для Ричи чем-то бóльшим, но с другой — большие надежды превращаются в ещё большее разочарование. Хорошо, с этим разобрались, Эдди ёбаное разочарование. Для всех, включая самого себя, теперь дальше. Ему нужно нормально объяснить, почему он не сказал при первой встрече. Он был слишком сбит с толку, ладно, это его ошибка. Нужно будет почаще повторять, что он понимает свою вину, потому что Эдди действительно ощущал себя виноватым. Хотя он не понимал, какого чёрта вообще произошло. Почему вдруг Ричи именно в тот момент решил заглянуть в его портфель? Что вообще могло напомнить ему о Джеке? Эдди срочно надо было что-то делать, чтобы Ричи не посчитал, что ему всё равно на то, какие у них отношения. Хотя не мог же так Ричи подумать. Эдди дорожил дружбой с Неудачниками, отношениями с Ричи. Не мог же Тозиер быть настолько слепым и не видеть этого? Ладно, он подумал, что Эдди нужно только его тело, потому что думал тогда только о Джеке, но ведь прошло уже достаточно времени, Ричи должен был понять, что это не так. С этими мыслями Эдди всё же собрался поговорить с Ричи нормально. Правда, всё равно, реализация этого заняла немного больше времени, чем планировалось, потому что Эдди не хотел, чтобы мать видела его, покидающего дом, а так как это был четверг, у неё был выходной, и она явно ждала, пока он проснётся, чтобы поговорить о вчерашнем. Сам парень не хотел тратить свой настрой и был нацелен на разговор именно с Ричи; нужно было донести правду до него, и только потом уже он поговорит с матерью. Только ближе к часу дня Эдди услышал, как хлопнула дверь внизу. Он уже был одет, поэтому быстро взял свой портфель, спустился в гараж и достал велосипед. На автобусе ехать не хотелось, потому что сейчас в нём было слишком много энергии. В голове уже строился план диалога, идеальный, и если всё пойдёт так, они с Ричи обязательно помирятся. Эдди всем сердцем чувствовал, что так и будет. Он наделал глупостей, долго умалчивал важный факт, который, по правде, всё равно бы им помешал нормально общаться, но Эдди это усвоил. Нельзя оттягивать неизбежное, как бы ни было страшно. Ехать на велосипеде по мосту было немного страшно, Эдди ещё ни разу не пересекал так эту часть города, но адреналин от этого только больше закалил. Поэтому, когда он наконец достиг чужого дома, сердце стучало как сумасшедшее от волнения. Немного скручивало живот от страха, и хотелось повернуть назад, но было нельзя. Машина Ричи была припаркована рядом с домом, значит, он точно должен был быть в квартире сейчас. Если нет, Эдди всё равно его дождётся. Он сидел до того, пока кто-то не вышел, и проник в подъезд следом. Поговорить с Ричи. Убедить его, что Эдди не стремился добиться от него только секса или чего-то такого. И ни в коем случае не лгать. Нервно облизываясь, Эдди стучит в чужую квартиру. Потрёпанная дверь с зелёной выцветшей краской ещё никогда так не пугала, хотя Эдди был тут всего раза три. Он нервно сжимает очертание ингалятора в кармане джинсов, пока заносит руку напротив двери. — Соберись. Всё будет в порядке, — бурчит под нос себе парень, хотя сердце буквально бьётся в горле. Ричи когда-то сказал, что его тошнит, когда он волнуется. В тот момент причиной его волнения был Эдди, а сейчас всё с точностью до наоборот. Эдди всё же стучит в дверь. Никакого звука изнутри не раздаётся. Эдди делает это ещё раз, несколько раз ударяя кулаком по двери. Пара секунд и слышен поворот ключа. Эдди отходит вправо, чтобы дверь открылась, и видит перед собой Ричи. Немного потрёпанного, с влажными волосами, мокрыми пятнами на футболке, наверное, от капель, стекавших с прядок, и синяками под глазами. Брови парня тут же сходятся на переносице, но он всё равно не закрывает дверь. Ричи никогда не играл по правилам, клише были не для него. По закону жанра он должен был захлопнуть перед носом Эдди дверь, сам Каспбрак бы попытался его остановить, ему бы зажало руку, Ричи бы не мог не помочь в силу своего характера, и во время того, как бы он помогал Эдди с рукой, тот бы всё ему объяснил. По крайней мере это был один из сценариев, которые Эдди себе нафантазировал. В реальности Тозиер стоит, смотря на него, но снова никакого узнавания будто нет. Эдди видел себя в зеркале перед тем, как покинуть дом, он явно не выглядел как мечта с опухшими от вчерашней истерики глазами, но это было вообще незначительно. — Мы можем поговорить? — выдавливает он, стараясь не разрывать зрительный контакт. Ричи морщится, будто ему стало больно от этих слов. Да, Эдди понимает, что он ошибся, проебался, хорошо, но он тут и он хочет извиниться и объяснить всё. — Я не хочу, но ты не отстанешь. — Я всего лишь хочу, чтобы ты понял, почему я не сказал тебе раньше, — всё ещё смотрит на него Эдди, пытаясь звучать уверенно. — Потому что ты ёбаный эгоист? — криво усмехается Ричи, плечом припадая к косяку. Так, что? Какой эгоист, о чём он вообще? — Эго.. к чему это? — возмущается Эдди. — У тебя было преимущество в том, что ты меня знал всё это время, — всё ещё хмурится Ричи и отводит взгляд в сторону. — Со дня второго нашего знакомства ты только и делал, что пялился на меня. Я долго не мог понять, почему, но теперь всё стало на свои места, знаешь. — Что бы ты себе ни напридумывал, это неправда, Ричи. — Неужели? То есть ты не думал о том, что хотел бы вот это? — он небрежно махает рукой на себя всего. — Не думал о том, как бы скорее оказаться в постели и испробовать наяву, да? — Нет, — Эдди моргает пару раз, он не должен был лгать. — Я был сбит с толку, но никогда не думал только об этом. Я думал, что был влюблён в тебя до того, как узнал по-настоящему.. — «Узнал по-настоящему»? — едко хмыкает Ричи. — Эдди, ты понятия не имеешь, что у меня было в прошлом. Я рассказал тебе только то, что хотел. Думал, это продолжится, но, ха, ты знал уже намного больше, чем я думал. Ричи мотает головой, останавливая злой взгляд на двери. — О чём вообще я думал, когда решил, что мне наконец жизнь перестала преподносить один пиздец? Ричи не говорит конкретно о нём, не смотрит даже в сторону Эдди, но ему всё равно больно от этих слов. — Я понимаю, что ты не этого ожидал от меня. Я говорил тебе, чтобы ты не ожидал от меня многого.. — Тогда какого хера не рассказал, почему? — немного повышает голос Тозиер. — Ты, блять, знал всё с самого начала, ты позволил всему между нами случиться, зная, чем я занимаюсь. Ты даже не дал мне право выбора. — Какого выбора? Встречаться? Ты мог ответить нет, я спрашивал у тебя.. — не понимает Эдди, сжимая губы, смотря на то, как злится на него Ричи. — Спрашивал, — фыркает Тозиер, — О чём? Ты знал о моей работе и предложил это. Я не знал о том, что ты мой клиент. — А для тебя важно только это? Теперь ты видишь во мне только клиента и ничего больше? — начинает заводиться уже Эдди, подключая к словам руки. — Я всё ещё вижу в тебе Ричи, а не Балабола. Я даже не называл тебя так никогда. Почему ты ведёшь себя, будто я.. я.. не знаю. Я не знаю.. — Ты шутишь надо мной или что? Да откуда столько предательства в чужом взгляде?! Эдди всего лишь не рассказал о том, что знает о его работе. Да, это проёб, но он же пришёл извиниться за это, он собирался объяснить, но сейчас казалось, будто объяснять даже было нечего. Ричи всё равно будто его не слышит. — Нет, Эдди, ты серьёзно? — Ричи отводит взгляд, мотая головой. — Ты видел, каким мерзким способом мне приходится зарабатывать на жизнь. Ты заплатил за то, чтобы я плясал под твою дудку, но ты хоть раз задумывался, что при этом чувствовал я? Что я чувствовал к тебе на протяжении остального времени? Как я ненавидел себя за то, что чувствую это? Ты всё это время думал не о том, как не сделать больно мне, а о том, лишь бы тебе было удобно и дальше. Нет.. ведь нет же. Почему Ричи вообще такое говорит? Да, Эдди не думал раньше, что Ричи мог испытывать от этой работы, но он должен был? Тот сам ему говорил, что он занимался этим, потому что любит секс. И, собственно, какого чёрта Эдди должен был видеть какие-то другие причины? Они были друг другу никем в тот момент, Эдди не обязан был думать о глубоких чувствах Балабола, когда тот и сам не давал никаких намёков. — А тебе не было? — дрожащим голосом произносит Эдди, зная, что пожалеет об этом. — Что? — поворачивает к нему голову Ричи снова, хмурясь и сжав в тонкую полоску губы. — Ты говоришь, что я не думал о твоих чувствах, что не дал тебе право выбирать. А если бы я не знал о твоей работе? Ты думал, я не знал, но ты согласился со мной встречаться, продолжая, блять.. — Эдди сделал прерывистой вдох, крепко жмурясь. — Ты продолжал работать, встречаясь со мной. Где по-твоему было бы моё право выбирать? — Ты знал, и сам решил это предложить, — холодно отзывается Ричи. — Но ты думал, что я не в курсе! Это я ещё эгоист, потому что не рассказал о том, что знаю о твоей работе? — Эдди быстро качает головой, не контролируя то, что говорит. — А когда ты мне сам собирался о ней рассказать?! Теперь уже Ричи выглядит уязвлённым. Эдди не хотел давить на него, но он не понимал, почему Тозиер только его сейчас обвиняет. Он скрывал не меньше, и он не должен был обращаться с Эдди таким образом сейчас. Они оба должны были признать свои ошибки, а не обвинять друг друга. Ричи складывает руки на груди и опускает голову, качая ей. — Я собирался с ней покончить и потом начинать отношения, — тихо и от того жутко отвечает Ричи. — Но этого не случилось, и мы оба сейчас в дерьме, и.. — «Это даже не настоящая работа», — прерывает его Ричи, подняв взгляд на него. — Что? — Эдди непонимающе сводит брови на переносице. — Ты писал мне это в день перед моим днём рождения. В глазах Ричи будто лёд, несмотря на то, какими тёмно-карими они были. Взгляд пробирает до самых костей, заставляя Эдди ощущать себя ещё более жалко. — И сказал, что последуешь моему совету и найдёшь себе кого-то полегче. — Да потому что ты мне сказал это сделать! — взрывается Каспбрак. — Это был мой первый и единственный подобный опыт. Я думал, что любил тебя, видя только на экране, и я очень сильно ошибался, когда понял, что на самом деле это такое. Я всего лишь хотел твоего внимания! — Получил? — Ричи стянул с себя очки, бросая их куда-то на полку. — Или всё ещё нет? Ты же добивался этого, как я понимаю. Тозиер резко хватает его за руку, прижимая к своей груди, отчего у Эдди жжёт запястье от хватки этих пальцев. Совсем не так приятно, как Ричи касался его до этого. — Отпусти, — тихо произносит Эдди, пытаясь вырвать руку, которую Ричи сжимает сильнее. — Да пожалуйста, можешь трогать. Трахнемся наконец, чтобы ты утолил своё любопытство и отъебался от меня. — Сколько раз тебе говорить, что мне не это нужно? — пришлось сделать шаг вперёд, чтобы второй рукой попытаться высвободить свою руку. — Чего стесняешься, можно ведь уже не притворяться, — зло шипит ему почти на ухо Ричи, крепче сжимая руку, ведя ею вниз. — Я же легкодоступная шлюха, да? Раз разрешаю всем так к себе относиться, почему должен отказывать своему парню? Сколько же желчи в чужом голосе. Эдди прекращает попытки освободить свою руку, поднимая взгляд на Ричи, который едва ли его видел так близко без очков. — Я не по зубам тебе не потому, что я такой пиздатый, Эдди, а потому, что я не хотел, чтобы наивный мальчик Джек надеялся на что-то большее с тем, кто не умеет ничего, кроме как раздвигать ноги на камеру и делать всё, что ему говорят. — Нет.. — Но он решил, что справится с тем, чьё личико ему понравилось. Он поверил в то, что сможет сделать так, чтобы оно принадлежало только ему, потому что «влюбился». Вот только это не любовь, Эдди. — Хватит решать за меня! — дёргает резко рукой Эдди, вырывая её наконец из чужой хватки, всё ещё ощущая фантомные пальцы на коже. — Я сам разберусь с тем, что чувствую, и я никогда не врал тебе об этом. А ты? Может, ты сам не уверен в себе и своих чувствах? Ричи отшатывается, жмурясь и закрыв запястьем глаза, потом проводит им по губам, стеклянными от собирающихся слёз глазами смотря на Эдди. — Да хотел бы я, блять, быть неуверенным в них. Лучше бы их вообще не было. — Не говори, будто я заставил тебя их ощущать! — защищаясь, отзывается Эдди. — Я не обязан был тебе понравиться, но это произошло, так что прекрати винить меня, будто я насильно заставил тебя влюбиться! — Что здесь происходит? — раздаётся тихий голос на лестнице. Взгляды обоих парней приковываются к фигуре девушки. — Это.. — начинает Каспбрак. — Это мы расстаёмся с нашим обожаемым Эдди, с которым вы все меня убеждали начать отношения. Сердце Эдди ухает куда-то вниз. Он поворачивается к Ричи снова, ощущая пелену на глазах, но не может моргнуть. — Я не хочу продолжать эту хероту, — твёрдо продолжает Тозиер, но Каспбрак видит и на его глазах слёзы. — Это не были отношения, Эдди, мы оба только играли в счастливую парочку. Я не собираюсь делать это дальше. — Я.. — Любишь меня? — заканчивает за него Ричи. — Не могу сказать того же. И я рад, что это не зашло настолько далеко. Да какого хуя он всё это говорит? У Эдди дрожат губы, и он уже почти не видит перед глазами, и всё же моргает, вытирая один глаз ладонью, отворачиваясь, и спускается быстро по лестнице, не поднимая взгляда на опешившую Беверли. Удара кулаком по двери он уже не слышит, в ушах собственный гул из одной фразы, что Ричи рад, что не любит его. Это не сделает ему настолько же больно, как и Эдди. Выбежав на улицу, Каспбрак сразу же достаёт ингалятор, делая вдохи, а потом с ненавистью кидает пластмасску на землю, пальцами зарываясь в короткие волосы, опустившись на корточки, а потом и вовсе садясь на нижнюю ступеньку. Всё должно было пройти не так. Абсолютно не так. Он не планировал ни в чём винить Ричи, он понимал, что если тот продолжал работать, то, значит, для этого была веская причина. Тозиер был не прав, и Эдди достаточно узнал про него, чтобы понять, что просто так тот бы не стал работать, встречаясь с Эдди. Да, Каспбрак наговорил много лишнего в прошлом, но он всего лишь пытался найти себя и понять, чего он хотел. Ричи тоже не говорил правды о себе, будучи в образе Балабола, почему Эдди должен был? Всё это ужасно нечестно, запутанно, больно. Самое отвратительное то, что Ричи всё равно нельзя было винить в его словах, как и самого Эдди. Они просто не знали оба, что делать, когда правда вскрылась. Она не нужна была никому из них, но без неё эти отношения действительно продолжили бы быть ничем большим, как фарсом. Оба бы страдали от того, что не могут быть честными друг с другом, но оба бы боялись рассказать правду. Эдди не знал, сколько просидел вот так, согнувшись и не обращая внимая на проходивших мимо людей, как с ним рядом кто-то сел, щёлкая зажигалкой. Эдди медленно поднял голову, вытерев основаниями ладоней глаза. — Ты не виноват, — сухо, но без сочувствия произнесла Беверли. — Ричи так не считает. — Ты обманул его, ему больно, но он всё равно винит себя. Ему нужно просто заставить тебя не приближаться к нему, — всё ещё без эмоций говорила девушка, не смотря на Эдди, отчего он не понимал её позиции вовсе. — А он не обманывал? — снова попытался защититься Эдди, хотя понимал, что ничем хорошим это не закончится. — Не буду его оправдывать, — выдохнула дым Бев, опуская взгляд вниз, и Эдди наконец заметил хоть какие-то эмоции на её лице. — Тут моей вины больше, чем вашей. Я поддакивала Ричи, говоря, что вы были бы хорошей парой, зная о его работе. Эдди потупил взгляд, тоже смотря вниз. Мимо проезжали иногда машины, а сигаретный дым уже не казался таким противным. Эдди бы с радостью снова попробовал покурить. — Зачем? — в итоге спросил он. — Думала, хоть ты его вытащишь из этого бесконечного круга самоненависти, — повернула голову в сторону Бев. — А ты оказался его частью. — И что мне прикажешь с этим сделать?! Я не могу изменить прошлое, — за это было обиднее всего. Эдди понимал, что не было смысла притворяться, что ничего не случилось, но он хотел всё исправить. Он был готов, или думал, что был. — А как бы хотелось, да? — хмыкнула Бев, снова делая затяжку, наконец поворачиваясь к Эдди. — Между вами было что-то искреннее. Мне казалось, это поможет Ричи покончить с работой. — Неужели он не может найти что-то другое? — Он не видел в этом смысла. Привыкнув к плохому обращению с собой, не всегда различаешь это в людях. Но, Эдди, ты действительно не походил на того, кто сделает ему больно. — А сейчас? — пожал плечами парень. Бев только отвела взгляд, ничего не отвечая, заставляя Эдди ощущать укол вины за это. Её мнение было очень важно для него, и если даже Беверли считала его виноватым во всём.. — Мы не будем никогда только плохими или только хорошими, как это просят нас говорить на уроках литературы о персонажах, Эдди. Люди — это ядерная смесь из чего угодно, но только не из этих двух прилагательных. Беверли снова сделала затяжку, выдыхая в сторону дым, но не на Эдди. — Он не простит? — вспомнил предупреждение Стэна парень. — Попрошу у тебя только одного, как и в прошлый раз. — Времени? — повернул голову к ней Эдди. — Да, — кивнула девушка. — Но, Эдди.. Беверли заглянула в его глаза. — Если он никогда не захочет тебя видеть снова, я не буду его заставлять передумать, каким бы необоснованным ни казалось его желание. Каспбрак открыл рот, не зная, что и сказать тут. — Кто-то заставляет его верить в любовь, а вот разодранное сердце штопать приходится всегда мне, — Беверли грустно улыбнулась. — Я искренне буду надеяться, что он найдёт в себе силы и вы поговорите снова. Ты, всё же, несмотря на его работу, хотел быть с ним. Это многое говорит об искренности твоих чувств. От этого слова уже было тошно. Сколько раз за день они с Ричи его произнесли? — Но сейчас дай ему.. — Время, понял, — отвернулся Эдди, опустив взгляд на пальцы, снова их заламывая, не заметив этого. Беверли потушила сигарету о ступеньку, поднимаясь, и положила ладонь на плечо Эдди. — Ещё я должна сказать тебе спасибо. — Спасибо? — Эдди поднял голову в недоумении. — За Бена, за то, что сказал ему поговорить со мной, я бы не смогла начать никогда. Эдди испытывал какое-то дежавю. — Ты хороший друг, я правда хочу, чтобы ты им остался. «Но если Ричи решит, что не сможет с тобой общаться, то я буду на его стороне», — вот, что слышал сейчас Эдди. Он опустил голову вновь, всё ещё ощущая давление маленькой ладони на плече, сжавшей на миг его, а потом исчезнувшей. Эдди услышал только пиликание открывающейся входной двери, пока вновь опускал голову на колени, накрыв её ладонями. Ну что, снова время?