Бессмертие Джерарда Уэя

Проблемой Джерарда было то, что он боялся привязываться. Бессмертному казалось, что позволь он себе слабость, то все падёт и весь мир обернется против него. Ещё Уэю казалось, что человек просто никогда бы не понял его и не принял бы таким, какой он есть. Никто из людей не захочет жить с самым настоящим мертвецом. Конечно, Джерард мог бы врать, скрываться, принуждать, но разве это было бы жизнью? Всё было бы нереальным, придуманным и сделанным самим парнем. Это то же самое одиночество, прикрытое ненастоящими отношениями с тем, кто, возможно, даже и не хочет с тобой быть. Уэй предпочитал быть один, чем с кем-нибудь, при этом обманывая и внушая. Джерард боится, он так сильно боится. Боится Фрэнка. Боится того, что чувствует рядом с ним и того, что парень может не чувствовать того же. Уэй не хочет быть слабым или уязвимым, но рядом с Айеро — добрым, милым, чутким парнем, — всё, во что верил и чему следовал бессмертный, рассыпается на мелкие осколки. Первое время Джерард правда пытался собрать эти осколки, склеить каждый и вернуть на место, но он понял, что это бесполезно, потому что собранное разваливалось снова. Уэй правда боится. Боится и того, что в назначенный день просто не сможет убить Фрэнка. Рука не поднимается сделать это, поэтому бессмертному пришлось принять тяжёлое для себя решение. Джерард недолго думал насчёт того, делать это или нет — это было не в его духе, — он просто чувствовал, что так было правильно. Уэй думал, что этот выбор сможет спасти его от ошибки. Только этот выбор и был ошибкой. Уэй сказал Рэю, что сам расправится с Айеро, и что он может не ехать с ним вместе. Фрэнка нельзя было убить до начала ритуала: его тело в таком случае пролежало бы слишком долго мертвым. Джерард хотел только оглушить парня и привезти к себе домой, где с ним бы уже разобрался Торо, наложив на него заклинание глубокого сна и спрятав там, где Уэй не смог бы его найти. Рэй ведь всё понимал и с самого начала видел, что бессмертный не может сопротивляться появляющимся чувствам к музыканту, потому он был готов провернуть задуманное бессмертным. В какой-то момент ведьмак даже испугался, что Джерард может передумать насчёт ритуала, потому что не захочет навредить парню, и когда кудрявый услышал, что Уэй попросил его сделать, он выдохнул с облегчением. Торо не хотелось терять бессмертного, только не сейчас. Рэй знал, что не сможет жить без Джерарда: они были вместе с самого его рождения, и он надеялся, что и до самой его смерти. Сначала бессмертный думал о том, чтобы принести в жертву кого-нибудь другого, кто тоже будет из его родословной линии. Но, как оказалось, Фрэнк был одним из немногих, кто подходил для ритуала: у них была связь в четвертом колене. Это значило, что Айеро был самым близким родственником Джерарда из всех существующих на Земле, что могло гарантировать успешное прохождение жертвоприношения. У бессмертного ведь не будет второй попытки, если что-то пойдет не так или не получится, потому что шанс даётся только один. Возьми Уэй кого-нибудь другого, с кем почти не связан, только если общей историей семьи и предками, и у кого кровь совсем не такая, как у него, перемешанная с другой, то он бы сильно рисковал, потому что жертва могла бы быть не принята. Джерард узнал это давно, ещё когда Рэй был маленьким, и Уэй уже тогда понимал, что, возможно, это будет последним его ритуалом, если, конечно, он не сможет придумать что-то новое. Возможно, бессмертный попытается найти ведьму, которая способна отыскать лазейку в заклинании Линдси и переписать его для того, чтобы в следующий раз в жертву можно было принести кого-нибудь, кто не был ему родственником. Если бы Джерард знал, как сложатся обстоятельства, он бы обязательно занялся этим ещё после прошлого жертвоприношения, но сейчас уже было поздно. Джерард был взволнован, и его охватывала дрожь. На улице снова моросил дождь. Было сыро и неприятно липко. Уэй шёл быстро, наступая в лужи и иногда задевая плечом прохожих. Бессмертный спешил для того, чтобы не успеть передумать. Пока что парень был не намерен умирать, тем более он просто не мог оставить Рэя одного. Фрэнка нужно было усыпить до ритуала, а после быстро расправиться с ним и про всё забыть — так Уэй и планировал сделать. Руки Джерарда тряслись, но не от озноба. Ему было… страшно? Низ живота сдавливало, словно туда положили тонну кирпичей. Голова кружилась. Картинка перед глазами плыла то ли из-за дождя, то ли от подступающих, нежеланных слёз. Одна часть Джерарда жестокая, ненасытная, импульсивная — она хочет крови и хочет жить, а вторая, кажется, давно забытая, нравственная, мирная — готова отдавать и чем-то жертвовать. Уэй почти что разрывался на части, но он не мог быть одновременно и плохим, и хорошим. И парень снова выбрал быть плохим. Как же он ненавидит себя за то, что такой эгоист и что готов убить любого, лишь бы только выжить. Ведь Джерард и так прожил много, но даже несмотря на то, что ему тяжело быть тем, кто он есть, парень всё равно не хочет расставаться с жизнью. Бессмертный боится умереть по-настоящему. Он не готов к этому. Точно не сейчас. Джерард долго не решался зайти в подъезд к Фрэнку, подняться на его этаж и постучать в его дверь. Уэй просто стоял на улице и смотрел на дом, в котором жил музыкант, не в силах сдвинуться с места. Люди продолжали проходить мимо, кажется, даже не замечая парня. И бессмертный снова ощущал это — чувство, которое сложно объяснить словами. Бессмертный стоял напротив квартиры Айеро. С Фрэнком его разделяла дверь, ничтожная дверь, которая точно не станет преградой для Джерарда. Уэй не думал о том, что ему нужно говорить, когда музыкант откроет, потому что Джерард ничего не скажет: он сделает всё молча. Бессмертный долго не стучался в дверь, но, когда всё-таки сделал это, неожиданно понял, что всё это время она была открыта. Уэй подумал, что так даже лучше, и осторожно вошёл в квартиру. Дома у Фрэнка было тихо, и Джерард подумал, что парень просто спит, но в спальне его не оказалось, как и на кухне, и в ванной. Телефон, ключи и верхняя одежда Айеро были в квартире, что говорило о том, что он их не брал с собой, и это уже начинало казаться странным. Также повсюду валялись вещи, словно кто-то пытался что-то найти, и в кухне была рассыпана банка с кофе. Джерард набрал Рэя. — Ты возвращаешься? — сразу же спросил друг, когда взял трубку. — Нет. Я не застал его дома. И у него настоящий погром в квартире. Торо не отвечал несколько секунд. — Может, он вышел погулять с собакой? — предположил ведьмак спустя какое-то время. Бессмертный ещё раз обошел квартиру, чтобы точно удостовериться, что пёс не спрятался куда-нибудь. — Животного в квартире нет, но дверь была открыта. Он мог сбежать, — Джерард пошёл в сторону коридора, собираясь уже уходить, как увидел на полу вязкую, липкую бордовую консистенцию. Уэй замер, глядя на кровь. Из трубки телефона парня ещё доносился голос Рэя. — Джи, что ты там увидел? — Торо немного волновался, ведь бессмертный не отвечал уже довольно долго. — С ним точно что-то случилось. В коридоре, на полу, тут кровь, — быстро начал говорить Джерард, выбегая из квартиры. — Быстро найди его! Как хочешь, но найди! Я сейчас приеду, — бессмертный сбросил трубку, даже не дав что-то ещё сказать кудрявому. Когда Джерард увидел кровь на полу, он почувствовал страх. Страх не за себя, а за Фрэнка. Ему было страшно, очень страшно, что он мог не успеть, как не успел тогда спасти Майки. Уэй не хотел даже думать, что Айеро возможно уже был мертв. Джерарда переполняли самые разные отрицательные эмоции, и он был готов рвать и убивать любого, кто мог быть хоть как-нибудь замешан в похищении музыканта. Бессмертный желал смерти даже простому незнакомцу, который проходил мимо в этот момент и был в силах чем-нибудь помочь, но не помог. Да, конечно же, он не знал, что происходит в тот момент, но это никак его не оправдывало. Джерард чувствовал тревогу. Сначала парень отреагировал спокойно на увиденное, потому что был в шоке и не до конца понимал, что произошло, но сейчас, когда пришло осознание, он действительно запаниковал. В этот момент бессмертный испугался не за себя, не за то, что ритуал может сорваться, а из-за того, что Фрэнк мог быть действительно мертв. Джерард только сейчас понял, что не переживёт этого. Во второй раз ему не удастся справиться с утратой кого-то, кто дорог. Уэй не хотел думать о плохом, но перед глазами как назло всплывали страшные картинки из прошлого и возможно произошедшего нынешнего. Бессмертный так отчётливо представлял себе бездыханное тело Айеро, что ему стало очень плохо. Настолько плохо, что он свернул в один из темных переулков и, согнувшись пополам, стал выворачивать себя наружу, выплевывая весь съеденный сегодня с утра завтрак. У Джерарда кружилась голова и подкашивались ноги. Кожу на руках и шее неприятно жгло — хотелось расчесать её до дыр. Перед глазами темнело, воздуха в лёгких не хватало. Уэя всего трясло, и он не мог справиться с этой дрожью. Бессмертный так не хотел, чтобы с Фрэнком что-нибудь случилось. Джерард понимал, что пока ничего неизвестно, рано наводить панику, но он не мог совладать с собой. Старые страхи возвращались. То, от чего Уэй пытался избавиться все эти годы, нахлынуло вновь. Уэй ненавидел себя за то, что хотел сделать с Айеро, и за то, что не успел. Опять. Он еле как собрался с силами, чтобы подняться с холодной земли и дойти до своего дома. Ноги не слушались Джерарда, и его вело то вправо, то влево, то вперёд, то назад. Люди оборачивались и смотрели вслед бессмертному, но тот их не замечал. От невнимательности парень как минимум три раза перешёл дорогу на красный свет и как минимум два раза завернул не на том повороте. Ему хотелось поскорее дойти до Рэя, и он надеялся, что ведьмак уже смог найти Фрэнка с помощью заклинания поиска. Но не стоило напрасно полагать, что всё могло быть так просто. Когда Джерард вбежал в квартиру, не закрывая за собой дверь и не снимая то, в чём пришёл, он сразу же направился к Торо, который кинул сожалеющий взгляд на бессмертного и отрицательно кивнул. Уэй осел на пол, тяжело дыша и кусая тонкие губы в кровь. — Мы найдём его, Джерард, я тебе обещаю, — Рэй попытался успокоить друга. — Знаешь, я думаю, что это сверхъестественное существо. — Зачем ему делать это? — Я не знаю, я правда не знаю. — Мы ведь даже никому не говорили про Фрэнка, — Уэй запустил руки в жёсткие волосы, оттягивая их. — Или говорили, Рэй? — бессмертный поднял глаза на кудрявого, вспоминая их вчерашний разговор. — Консультировался с одной приезжей ведьмой по поводу ритуала. — Что ещё за ведьма? — Старая знакомая. Она не собирается делать что-то, что может нам навредить. Я тебе обещаю. Так что не беспокойся об этом. Джерард резко поднялся на ноги и подошёл к Рэю, схватив его за воротник кофты, приподняв немного над землёй и впечатав в стену. — Что ты рассказал той ведьме про меня?! — членораздельно сказал бессмертный, сильнее сжимая кулаки. В этот момент Уэй подумал, что Торо предал его. Сдал со всеми потрохами другим ведьмам, которые хотели помешать бессмертному. — Ничего! Ничего! Честно! — испуганно выдал Рэй, широко открытыми глазами глядя на Джерарда. Раньше Уэй никогда не позволял себе применять физическую силу по отношению к другу. Джерард всегда относился с заботой к кудрявому, и поднять руку было недопустимой вещью для него. Бессмертный даже никогда не позволял себе допускать мысли, чтобы как-нибудь навредить Рэю — настолько сильно он любил его. Но сейчас была совершенно другая ситуация, и Джерард даже немного не контролировал себя. Быть может, потом он даже пожалеет о своей грубости. — Я просто сказал, что у нас уже есть жертва, но я не называл ни имени, ни чего-нибудь ещё! Я клянусь тебе! Я бы не смог поступить так с тобой! — запинаясь, надломленным голосом говорил Торо. Уэй, не отрываясь, смотрел на ведьмака, заглядывая в его ошарашенные глаза. — То, что ты говоришь, — правда? — Джерард, хоть и обещал себе больше так не делать, опять гипнотизировал друга. Когда-нибудь ему точно воздастся всё вдвойне: и за совершенные убийства, и за постоянную ложь. Ведь нет ничего, за что ты мог бы остаться безнаказанным. — Да, — уже спокойно ответил Рэй, и бессмертный отпустил парня, сразу отходя от него на пару шагов назад. — Я хочу, чтобы ты нашёл ту ведьму и сказал мне, где она находится сейчас. — Ты убьешь её? Она же много раз помогала мне… — Мне плевать, — проговорил Джерард, перебив Торо. Больше Уэй не смотрел на Рэя. Ему было стыдно взглянуть ему в глаза. Несмотря на то, что ведьмак был воспитан Джерардом, он был совсем не таким, как он. Торо как будто бы собрал в себе только лучшее из того, что давал ему бессмертный. Рэй действительно был полной противоположностью Джерарда — и это, конечно, к лучшему. На самом деле, Уэй ведь не всегда был злым. Да и сейчас он зол не ко всем. Бессмертный может не проявлять сочувствия к другим, зато за своё он точно порвёт. Если бы на месте Фрэнка оказался бы Рэй, то Джерард поступил бы точно также: он бы искал его, а потом, когда смог бы это сделать, расправился бы с обидчиками друга. Уэй знал, что месть — удел слабых, но он никогда не говорил, что силён. Бессмертный признавал, что он моральный слабак. Да, может, физически ему посильно горы свернуть, но это лишь оболочка, ведь где-то, очень и очень глубоко внутри, за каменной и холодной стеной, прятался тот Джерард, который когда-то потерял брата и любил рисовать. Обычно, рисуя, мы вкладываем в рисунок часть себя. Раньше, когда бессмертный делал это, он изображал монстров из своих ночных кошмаров, но сейчас парень стал одним из них, и потому он больше не знал, что ему нужно было делать. Джерард точно не собирался рисовать себя, потому что смотреть на своё лицо ещё и с картин — было бы невыносимо. Эта странная черта характера Уэя: временами он любил себя эгоистично, самозабвенно, а временами — не мог даже взглянуть на своё отражение в зеркале. Бессмертному были присущи перепады в настроение, и всегда, когда они случались, он мог вести себя по-разному. Иногда Джерард допускает мысль, что он душевнобольной или просто ненормальный, который себе сам всё придумал. Быть может, даже мира вокруг него не существует и всё это лишь выдумка, плод его больного воображения? Если честно, Уэй даже надеялся, что это было действительно так. Лучше бы ему лежать сейчас в психушке и представлять себе всё это, чем реально быть собой. Кому-то жизнь Джерарда, наверное, может показаться сказкой — не стареешь, можешь получать, что хочешь когда угодно, где угодно и с кем угодно, в буквальном смысле владеешь своим временем, — но это лишь ширма. Знаете, как хорошие декорации, которые прикрывают голые, обшарпанные стены. Вроде бы, смотришь — и тебе нравится, но стоит приглядеться и обойти всю эту гарнитуру, как ты увидишь хорошо скрытую правду. Правду, которую можно спрятать от всех, но только не от самого себя, ведь ты являешься частью этого обмана. Обмана, созданного вокруг тебя, чтобы скрыть действительность. Какое-то время Джерард даже верил во всё это: в то, что это его преимущество, и в то, что ему было дано оно, потому что он заслужил. Но ни черта парень не заслужил, такого — уж точно. Когда Уэй ещё был человеком, он вёл себя совершенно по-другому и никогда не делал никому ничего плохого, поэтому такого он точно не мог быть достоин. Судьба ведь часто бывает несправедливой и лишь к немногим проявляет милосердие. — Я нашёл, — уведомил Рэй, кидая короткий взгляд на Джерарда, который тут же поднялся с пола и подлетел к ведьмаку. — Куда нужно ехать? — требовательно спросил бессмертный. Джерард на мгновение почувствовал радость оттого, что Торо удалось найти ведьму. Да Уэй и не сомневался, что у друга всё получится, потому что он верил в него и ему он тоже, на самом деле, верил. Сегодня днём он был неправ. — Сюда, — кудрявый ткнул пальцем в карту города, показывая место, где находилась ведьма. — Нельзя терять и минуты. Я поеду сейчас, а ты собирайся и тоже езжай следом. Джерард развернулся и хотел уже уйти, как Рэй схватил его за локоть, приостановив. — Стой, — с волнением в голосе проговорил ведьмак. — Если это правда она, то, скорее всего, там будет несколько ведьм. Они могут растерзать тебя так, что ты можешь не восстановиться до ритуала. Уэй тепло улыбнулся, почувствовав заботу Торо и, коснувшись ладонью руки друга, убрал её, осторожно опуская вниз. — Я буду в порядке, когда ты приедешь. Мы с Фрэнком вдвоём будем в порядке. Обещаю, — Джерард ещё раз взглянул в глаза Рэя, словно выискивая в них одобрения. — Я верю тебе, — ведьмак кивнул, разрешая Уэю идти. Джерард, может быть, имел контроль над разумом Рэя, но Рэй всегда имел контроль над самим Джерардом. Уэю было важно признание от парня, потому что без этого он бы просто не смог принять каких-нибудь важных решений в его жизни. Да, конечно, чаще всего бессмертный действовал сам, ни с кем не считаясь, но иногда было то, о чем просто нельзя было молчать. Джерард видел, что Торо не хочет отпускать его одного и что он боится плохого исхода, но ждать было нельзя даже каких-то пять секунд. Время впервые стало ощутимым для Уэя. Раньше бессмертный никогда не замечал, как быстро пролетают часы. Сегодня он смог прочувствовать это. Джерард понимал, что у Фрэнка, возможно, сейчас каждая секунда может быть последней, и он не хотел опоздать. Не может же Уэй всегда приходить поздно. Джерард клялся себе, что если с Айеро все будет в порядке, то он точно изменится. Станет лучше. Сделает всё, чтобы отплатить за своё помилование и бьющееся сердце Фрэнка. Насколько эта клятва будет правдивой — неизвестно, но Уэй хотел сдержать слово. Бессмертный приехал к складу, на который указал Торо. Уэй сразу же вышел из машины и направился ко входу. Если ведьма и ещё парочка её подружек действительно были там — в чём Джерард уже не сомневался, — парню желательно не показываться сразу. Во-первых, это действительно опасно, потому что всё-таки у них есть магия, а у Уэя — только физическая сила, которую он даже и применить может не успеть, а во-вторых, нужно быть умнее и не показываться как можно дольше. Сначала стоит выведать, что вообще происходит внутри склада. Рядом с невысоким зданием стояло несколько рядов больших контейнеров для перевозки чего-нибудь, например, автомобилей или мебели, и один из них находился близко к стене, потому по нему было вполне возможно забраться наверх. Джерард залез сначала на него, а потом и на крышу склада, перед этим чуть не упав, пока взбирался по скользкой поверхности — недавно снова прошёл дождь. Встав на ноги, Уэй увидел немного дальше от него люк. Он подошёл к нему и аккуратно открыл его. Бессмертный сразу услышал женские голоса, которые что-то шептали. Джерард не на шутку испугался, потому что когда-то уже слышал подобное, и оно не означало ничего хорошего. Вообще, когда кто-то колдует — это никогда не предвещает чего-то нормального. Особенно, если этим занимается кучка чокнутых. Джерард попытался спуститься через проход в крыше вниз. Когда парень оказался внутри склада, он огляделся: вокруг никого не было. Бессмертный всё ещё слышал голоса, но не мог понять, откуда точно они исходят. Уэй мысленно выругал себя за то, что перед тем, как идти сюда, даже не додумался посмотреть план здания. Хотя у него и было оправдание: он очень сильно торопился. И не зря. Выйдя из-за полок со стройматериалами, Джерард спустился по лестнице на второй этаж. То, что он увидел — сложно описать словами. Джерард потерял дар речи на мгновение, широко расширив глаза. Фрэнк, его милый Фрэнк, без сознания лежал внутри нарисованного белой краской круга, а вокруг него ходила толпа ведьма — их было не меньше двадцати штук, — и все они читали в унисон заклинание. Джерард смотрел на это пару секунд, не в силах пошевелиться или что-нибудь сделать: страх всё-таки немного сковал его тело. Но, когда одна из ведьм достала нож, парень кинулся с места, привлекая к себе внимание. О чем в этот момент думал Уэй? О Фрэнке. Джерард не знал, дышит ли он до сих пор или нет — и это всё, что его беспокоило. Бессмертному было плевать на то, что его могут разорвать на части, он хотел лишь поскорее помочь Айеро. Не сказать, что это было легко. Ведьмы, конечно, были в несколько раз сильнее Джерарда, но сейчас он больше всего хотел одолеть их, что ему и удалось. Он воткнул взятую с пола доску в грудь одной ведьмы, другой — свернул шею. К этому моменту уже подоспел Рэй, который наложил заклинание, не позволяющее ведьмам магией как-нибудь вредить бессмертному. Это был для них конец. Уэй не знал пощады: разбивал головы, доставал сердца из грудных клеток, ломал тела женщин пополам. Чудовище снова проснулось в нём. Чудовище, которое получает удовольствие от чужих криков и страданий. Ему хотелось ещё, потому что оно не насытилось. Оно никогда не будет сыто. Подойдя к последней ведьме, которая была знакомой Рэя, Джерарда взял её за шею и поднял в воздухе. Без магии они ничего из себя не представляли. — Это всё она! — со слезами на глазах проговорила девушка, пытаясь вырваться. — Она заставила нас сделать это! — Кто «она»? — скептически спросил Уэй, зная, что иногда ведьмы могут сказать всё что угодно, лишь бы отпустили. — Ведьма с потустороннего мира! — она всхлипнула. — Она заставила нас сделать это, чтобы ты не смог принести его в жертву. — Последний раз спрашиваю: что за ведьма? — злясь переспросил Джерард, уже готовясь оторвать голову девушке. — Я не помню точно её имени, — руки бессмертного сильнее сжались на шее ведьмы. — Линдси! Линдси! Её зовут Линдси. Уэй опешил. От упоминания этого имени по его телу пробежали мурашки. Джерард кивнул, говоря, что он услышал девушку, и опустил её на ноги. Ведьма думала, что её отпустят, но Уэй точно не собирался этого делать. Бессмертный резко свернул тонкую шею, и бездыханное тело упало на бетонный пол. Сзади себя Уэй услышал шорох. Джерард, весь перепачканный в чужой крови, осторожно развернулся назад. Две пары глаз смотрели на него — одна испуганно, другая нет. Бессмертный взглянул на Рэя, пытаясь найти в нём поддержку и как будто бы спрятаться от изучающего его взгляда Фрэнка, которого разбудил Торо, пока Джерард творил расправу. Вокруг повисло молчание. Уэй не знал, куда ему и деться. Сейчас парень хотел подойти и внушить музыканту всё забыть, но он боялся даже с места сдвинуться. Фрэнк сделал шаги навстречу первым. Он осторожно подходил к Джерарду, который широко раскрытыми глазами глядел на него, словно загнанный в угол зверёк. Когда Айеро подошёл слишком близко, убрав с лица бессмертного упавшую на глаза волосы. Джерард затаил дыхание. Он ждал чего угодно, но точно не того, что Фрэнк обнимет его. Уэй стоял в шоке. Бессмертный отказывался верить в то, что происходящее — реальность. — Фрэнки? — тихо позвал он музыканта. — Спасибо, — сказал Айеро, гладя Джерарда по голове. — Ты не боишься меня? — Ты спас меня. Как я могу тебя бояться? — Но ты ведь, наверное, ничего не знаешь… — Знаю. Рэй мне всё рассказал, — Фрэнк всё также удерживал бессмертного в теплых объятиях, поэтому его лицо, руки и одежда теперь тоже были испачканы. Джерард посмотрел на Рэя, который отрицательно кивнул головой, как бы намекая, что рассказал не всю правду, видимо, умолчав про жертвоприношение. Уэй с облегчением обнял парня в ответ, чувствуя, как гнев сменяется спокойствием.  Даже несмотря на то, что Джерард только что сделал прямо на глазах Фрэнка, он всё равно не испугался. Бессмертному было бы намного легче, если бы Айеро возненавидел его после всего этого ужаса, потому что он действительно это заслуживал. Заслуживал презрение и неприязнь музыканта, но уж точно не его благодарность за спасение. Джерард знал, что был недостоин всего этого — и никогда не будет достоин. И самым неутешительным в этой ситуации Уэй назвал бы не то, что он позволил себе снова принять доброту Фрэнка, а то, что даже не раскаивался за это.