Бессмертие Джерарда Уэя

Джерард стоял босыми ногами на холодном белом кафеле в ванной комнате и разглядывал себя в зеркале. Чужая кровь была повсюду: на волосах бессмертного, на его лице, теле, одежде. Кожу неприятно стягивало, а под пальцами было что-то отвратно липкое. В горле пересохло — Уэю так хотелось пить. Его зелёные глаза были тусклыми, а сам он, кажется, стал ещё бледнее. Глядя на себя, бессмертный ничего не чувствовал: ни сожаления, ни боли, ни раскаяния. Джерард считал, что ведьмы получили по заслугам, ибо трогать его не стоило. Уэй не знал, что будет, когда он выйдет из ванной: неужели Фрэнк продолжит оставаться таким же спокойным? Айеро не испугался, когда должен был сделать это, должен был бежать со всех ног и не оглядываться, потому что это нормально — бояться убийцу. Уэй догадывался, что Рэй сделал что-то с Фрэнком для того, чтобы он воспринял всё происходящее нормально, но он не хотел, чтобы это было действительно так. Джерард желал увидеть настоящую реакцию и ему больше не хотелось придуманного, нереального. Он слишком долго манипулировал людьми, пользовался ими, обманывал, наказывал, убивал, и теперь хотелось другого. Уэй не расстроился бы, если бы музыкант стал кричать и просить не трогать его, он бы точно не расстроился, потому что понимал, что он сделал и как выглядел в этот момент. Бессмертный хотел, чтобы было по-другому, но всё снова как раньше. Джерард стоял под холодным, почти что ледяным душем, и ему не было холодно. Парень пытался смыть с себя всю грязь, тщательно натирая тело мылом, чуть ли не протирая кожу до дыр. Уже став тёмно-красной, вода под ногами стекала в канализацию. Уэй опустил голову, подперев спиной стену. Закрыв глаза, Джерард тяжело выдохнул. Бессмертный не хотел выходить из ванной. Он не знал, что нужно было сказать Фрэнку, а Рэю — уж тем более. Торо, хоть и знал до этого, кем был Уэй, всё равно, было видно, немного испугался. А что он, собственно говоря, хотел? Джерард никогда не скрывал от друга, какой он на самом деле, неужели кудрявый думал, что так не было на самом деле? Уэю было стыдно ни за то, что он сделал, а за то, что это увидели два человека, от которых он больше всего хотел спрятать настоящего себя. После этого, конечно, всё изменится, но и внушать, чтобы этого избежать, Джерард больше не желал. Хватит бегать от проблем и быть трусом. Выйдя из ванной комнаты, Уэй застал Фрэнка и Рэя на кухне. Ведьмак обрабатывал рану Айеро, который шипел и просил быть аккуратнее. Торо тяжело вздыхал и говорил потерпеть. Опыта «чинить» обычных людей у Рэя не было от слова совсем, потому что он обрабатывал раны только у Джерарда, который, кажется, вообще не чувствовал боли, и можно было делать всё быстро, не заботясь о том, приятно ли ему или не очень. — Наконец-то. Мы уж думали, что ты там утонул, — сказал Торо, заметив Джерарда в дверном проёме. — Джи, доделаешь? — Рэй перевел взгляд на пораненную руку Фрэнка. — Вы просто оба сходили в душ, а я до сих пор нет. Уэй опустил глаза сначала на рану, после чего перевел их на Рэя, который устало глядел на друга. Джерард молча кивнул, слегка улыбаясь кудрявому. Торо тут же встал со своего места и скрылся из виду парней, вскоре хлопнув дверью в ванную. — Если ты не против, — бессмертный запнулся, сглатывая, — я закончу? Чайные глаза Фрэнк встретились с глазами Джерарда. — Конечно, Джи, я не против, — с мягкой улыбкой на губах сказал музыкант. Было неловко, бессмертному — уж точно. Джерард чувствовал себя скованно и очень волновался: у него всё валилось из рук, и он, поднимая каждую вещицу, по сто раз извинялся за свою неаккуратность. Фрэнк за этим наблюдал, еле сдерживая смешок. — Что смешного? — раздражённо поинтересовался Уэй, перевязывая бинтом руку Айеро. — Ты просто такой забавный, когда нервничаешь, — широко улыбаясь, сказал Фрэнк. — Ага, очень, — буркнул Джерард. Парень пытался оставаться серьёзным, но вскоре сам не выдержал и усмехнулся. Должно быть, со стороны бессмертный и правда выглядел смешно. — И давно ты такой? — осторожно спросил Фрэнк спустя какое-то время. Уэй замер, тяжело вздыхая. Парень искренне надеялся, что за время, пока он был в душе, Рэй всё рассказал музыканту, избавив его от нежеланных повествований. Как оказалось, к несчастью или к счастью бессмертного, друг этого не сделал (а может быть, даже не собирался делать). — Какой? — тихо переспросил Джерард. — Бессмертный, — уточнил Фрэнк, касаясь здоровой рукой руки Уэя, крепко сжимая его тонкие пальцы и холодную ладонь. Джерард вздрогнул. — Больше ста лет. — Знаешь, я почему-то сразу подумал, когда увидел тебя, что ты не такой, как все, — Айеро усмехнулся. — Но чтобы настолько не такой, как все… — Ты разочарован? — Чёрт возьми, Джерард, — Фрэнк взъерошил волосы на голове, — разочарован — это мягко сказано. Я напуган, зол и, к тому же, ничего не понимаю. На моих глазах убили людей, которые, как оказалось, даже не были ими! И убил их ты, парень, с которым мы познакомились буквально две недели назад и который, как оказалось, на самом деле живёт уже больше века. Разочарован ли я? Я ожидал вообще другого! Знал бы ты, в каком я шоке, — Айеро замолк, опуская голову вниз и тяжело вздыхая. — И больше всего меня пугает то, что я не боюсь тебя. Как будто бы, я чувствую, что ты ничего мне не сделаешь, понимаешь? Когда я посмотрел на тебя, ты был таким растерянным и даже напуганным, и я… я просто подошёл и обнял тебя. Я сделал это не потому, что это было нужно тебе, а потому, что это было нужно мне, чтобы убедиться в том, что ты не опасен для меня. Быть может, это было немного опрометчиво с моей стороны, но я не жалею, что поступил именно так, — карие глаза встретились с серо-зелёными. — Я не жалею о том, что мы познакомились. Я благодарен тебе за всё, честно. Особенно за своё спасение, но… Джерард мог поклясться, что перестал дышать в эту секунду, и потому мог услышать каждый шорох в комнате. — После того, что произошло, у меня не получится делать вид, что всё в порядке. Я обещаю, что никому не расскажу про твой секрет, и ты можешь довериться мне либо стереть память — Рэй рассказал, что ты умеешь это делать, — но взамен я хочу попросить тебя никогда больше не появляться в моей жизни. Если ты действительно хорошо относишься ко мне, — Фрэнк выдохнул, — позволь мне уйти. Джерард замер, и внутри тоже всё замерло. Время остановилось за секунду до того, как всё стало рушиться. Всё, что строил Уэй, чтобы отгородиться и защитить себя от новой боли, было растоптано в щепки. Стены пали, да и сама крепость разваливались. Бессмертный чувствовал, как его руку, которую до сих пор продолжал держать Фрэнк, начало сводить. Джерард, не шевелясь, смотрел на музыканта, пытаясь найти в его добрых, красивых карих глазах хоть что-нибудь, что дало бы понять, что он говорит не то, что на самом деле думает. Уэй хватался за незримый шанс, утекающий сквозь пальцы. — Джи, прости, что так вышло, — ещё раз сказал Фрэнк, опуская руки под стол и вставая со своего места. — Я не останусь здесь ночевать, так что проводишь меня до выхода? Уэй не реагировал никак. Ему просто не хотелось этого делать. Как перемотать время и начать все сначала? Джерард тогда вообще не заходил бы в тот музыкальный магазин и не стал бы общаться с Фрэнком: он просто похитил бы его и убил. Сейчас даже первое сделать сложно будет. Уэй знал, что не хотел отпускать музыканта. Джерард смотрел на него и внутри всё замирало. — Ребят? — Рэй, вышедший только что из душа с мокрыми волосами, зашёл в комнату. — Всё хорошо? Вы какие-то загруженные. — Да, всё хорошо, — ответил за Джерарда Фрэнк. — Я просто уже ухожу. — Уходишь? Почему? — спросил Торо и, нахмурившись, перевёл удивлённый взгляд на друга. — Потому что мне пора домой, — объяснил Айеро. — Я пойду. Спасибо вам за всё. Пока, Джерард, — кинув беглый взгляд на парня, Фрэнк вышел из кухни. Уэй хотел остановить его, развернуть к себе и заставить остаться, но этого не произошло. Джерард больше не желал указывать другим, что им делать, потому что лично он не был бы рад, если бы узнал, что кто-то точно так же поступает с ним. Тем более, он не хотел, чтобы что-то или кто-то командовал Фрэнком, и себе он тоже не смел этого позволить. Джерард встал со своего стула, ступив ватными ногами по полу, и пошёл в сторону коридора, надеясь ещё застать Фрэнка там. Но парня уже не было у них с Рэем дома, и дверь была закрыта. Значит, Айеро уже ушёл. Не одеваясь, бессмертный выбежал на улицу, быстро спустившись по лестнице вниз. Возле подъезда никого не было. Джерард огляделся вокруг, недалеко от себя замечая силуэт невысокого парня. — Фрэнк! — крикнул бессмертный, приближаясь к музыканту. — Джерард? Мы же всё обсудили, — устало проговорил Айеро, пряча глаза под длинными ресницами. Парень как будто бы боялся встретиться взглядами, потому что точно знал, что может передумать. — Прости, — бессмертный заправил прядь упавших на лицо волос за ухо, грустно улыбаясь. — Прости за то, что я не смогу сделать то, о чём ты меня попросил, — он медленно подошёл к музыканту, — и прости за это. Джерард стоял уже совсем близко к Фрэнку, чувствуя обжигающее дыхание на своей коже. Уэй наклонил голову вниз, чтобы касаться лбами с музыкантом. Бессмертный не был уверен в том, что делал всё правильно, и Айеро, увидев неуверенность в серо-зелёных глазах, взял инициативу в свои руки, положив горячую руку на чужую шею, подаваясь вперёд. Немного сухие, потрескавшиеся губы встретились с влажными мягкими. По телу прошла стая мурашек. Фрэнк сначала был осторожным, сильно не давил на Джерарда, но, когда парень сам стал быть более требовательным, музыкант проник языком внутрь. Уэю стало жарко (он не помнил, чтобы когда-нибудь на него кто-то так действовал). Бессмертный положил холодные ладони на щеки Айеро, большими пальцами слегка поглаживая кожу. Фрэнк зарылся пальцами в красных волосах Джерард, иногда слегка оттягивая их назад и прикусывая парня за нижнюю губу. Уэй только тихо дышал, мысленно благодаря всех, кого только можно, за то, что на улице сегодня вечером почти никого не было. Немного смазывая и оставляя поцелуи вокруг губ, Айеро притягивал к себе бессмертного ещё ближе, как будто бы желая впечатать его в себя. У Джерарда впервые было такое. Он полностью доверял Фрэнку, поэтому позволял трогать и целовать себя, не перехватывая главенствующую роль. С Айеро бессмертный хотел быть уязвимым, слабым. Он хотел, чтобы кто-то мог защитить его, и хотел, чтобы этим «кто-то» обязательно оказался музыкант. Уэй не желал и думать, что могло быть по-другому после того, что сейчас происходило. Теперь он полностью оказался во власти Фрэнка, и неужели парень после всего этого сможет бросить его? Джерард чувствовал себя хрупкой, фарфоровой куклой, которая может разбиться от любого грубого прикосновения или слова в его сторону, поэтому он боялся прерывать поцелуй. Боялся, что после него решение Айеро уйти не измениться. — Джи… — тяжело дыша сказал Фрэнк, отстраняясь от бессмертного, касаясь своим носом его, острого на конце. Бессмертный закрыл глаза, вдыхая запах Айеро. От него опять пахло кофе, только теперь уже без сигарет. — Джи, — музыкант снова звал Джерарда, — мне пора домой. — Всё ещё? — с надеждой в голосе переспросил Уэй, не желая отпускать Фрэнка. — Ты можешь поехать со мной, если хочешь. — Правда? — Правда. — А на утро мне нужно будет уйти? Фрэнк усмехнулся, припадая к губам Джерарда. — Поговорим завтра с утра, — сказал музыкант. Непроглядная тьма, и Джерард в ней один. Вокруг холодно и пусто. Парень пытается кричать, звать на помощь. Он хочет найти выход из этого места, поэтому начинает идти. Идёт так долго, что ноги стираются в кровь, а сил вообще не остаётся. Он падает, встаёт и продолжает двигаться вперёд, снова падает, встаёт и продолжает двигаться — и всё как в замкнутом круге. Уэй не понимает, сколько он так живёт, потому что счёт времени проходит мимо него, но надежды на спасение уже не остаётся. Кажется, что он один и всегда будет один, ибо никто не придёт за ним. Никто даже не помнит про него. Или всё же помнит? Фрэнк сначала аккуратно, а после более настойчиво начал целовать Джерарда, подталкивая его в сторону своей спальни. Снимая с податливого парня одежду, музыкант оставлял её на полу по пути в комнату, попутно пытаясь раздеть и себя. Уэй, заметив безуспешные попытки Айеро, потянулся к пуговицам на его кофте (на самом деле, кофта принадлежала Рэю, который любезно одолжил свою вещь музыканту). Где-то свет пробивается через тёмную пелену. Джерард чувствует его тепло. Парень, обессиленный, измождённый и почти что сдавшийся, пытается открыть глаза, чтобы посмотреть, куда ему идти дальше, но тело предательски не слушается своего хозяина. Разумом овладевало желание. Фрэнк касался Джерарда, целуя в шею, кусая, оставляя отметины на коже. Тонкие пальцы исследовали широкую спину, временами впиваясь в неё ногтями. Айеро рычал, сильнее сжимая в руках худое тело бессмертного. Каким же худым был Джерард. Болезненно худым. Он как будто бы иссыхал изнутри. Ребра торчали наружу, удивительно, как не разорвав ещё бледную кожу, натянутую на них. Всё тело Уэя было чистым, без единого шрама или татуировки — идеальным. Фрэнк разглядывал бессмертного пару минут, прежде чем взглядом спросить разрешения снять с него черные, обтягивающие джинсы. Уэй был весь красный, разгоряченный оказываемыми ласками. Он смотрел на музыканта немного прикрытыми глазами, дыша через рот, потому что по-другому лёгким просто не хватало воздуха. Джерард кивнул, и Фрэнк снова припал опухшими от поцелуев губами к телу бессмертного. Джерарду наконец-то удается распахнуть слезящиеся глаза. Он глядит вверх, и пробивающиеся лучики света ослепляют его. Бессмертный пытается встать, но как только у него что-то получается, он снова чувствует слабость. Стянув с любовника оставшиеся вещи, Фрэнк коснулся пальцами тянущейся вниз дорожки волос на его животе. Оставив лёгкий поцелуй на ней, Айеро продвинулся ниже, слыша всхлипы и тяжёлые вздохи Джерарда. Сколько раз Уэй отдавался незнакомым людям, которых заставлял всё забыть на утро? Сколько грязных поцелуев помнило его тело? Как много чужих рук прикасалось к нему? С Фрэнком же всё было по-другому. Парень был другим. Джерард даже думал, что знал музыканта всегда, и всегда искал его, и смог найти только сейчас. Фрэнк не хотел принимать тьму Уэя — его гнев, злость, ярость, — но опять делал это. Опять спасал Джерарда от самого себя. Спасал лишь тем, что позволял остаться с ним этой ночью, позволял стать чем-то большим друг для друга, чем раньше. Бессмертный был счастлив, счастлив, потому что был спасён и потому что был спасён именно Фрэнком. Джерард делает ещё одну попытку, и у него получается подняться на еле держащие его ноги. Он, не спеша, передвигает ими, ступая навстречу свету. Ещё немного, и скоро всё будет окончено. Конец близок, но Уэй не боится его, потому что знает, что конец — это начало чего-то нового. То, чего ему всегда не хватало и то, ради чего он готов пожертвовать всем, наконец-то найдено. Свобода. Очищение. Покой. Айеро вошёл в Джерарда, растянув его перед этим. Уэй почувствовал внутри себя плоть Фрэнка, ногами обхватывая бедра музыканта и толкаясь ему навстречу. Хотелось стать как можно ближе. Бессмертный обнял парня за плечи, выдыхая ему на ухо, целуя его щёку и умоляя не останавливаться. Айеро уперся руками по обе стороны от головы Джерарда, чтобы не раздавить его, и стал ускоряться, набирая темп. Бессмертный был узким, как будто бы совсем невинным. Фрэнк знал, что это лишь обманка, но ему было лестно представлять, что он был первым, ведь Джерард таковым стал для него. Толчки становились резче, грубее. Бессмертный, распятый под Айеро, прогибался в спине, выпуская развратные, пошлые стоны. Фрэнк продолжал оставлять поцелуи на плечах, ключицах, груди Уэя, иногда, когда становилось слишком хорошо, прикусывал нежную кожу. Джерард громко выдохнул, цепляясь за волосы музыканта и сжимая их в кулаке. Что-то прорычав, Фрэнк взял член возлюбленного в руку, сжав его. Сделав ещё два толчка в узкую дырку, Айеро излился прямо в Джерарда. Уэй кончил почти сразу же после Фрэнка, выгнувшись на кровати и тут же обессиленно упав обратно головой на подушку. Айеро, превозмогая боль в руке, которую только недавно перевязали, перевалился на вторую половину постели. Музыкант тяжело дышал, смотря в потолок. По телу разливалась приятная усталость, глаза слипались. Вся кровать и сами парни были липкими из-за пота и спермы. Одеяло упало на пол, одна из подушек — тоже. Приходя в себя, Джерард, ничем не прикрытый, вызывающе широко расставил ноги. Фрэнк кинул на него беглый взгляд. — Чёрт возьми, прикройся, ради Бога, — взмолился музыкант, усмехаясь. — Я не верю в Бога, — сказал Джерард. — И что тебе во мне не нравится? — Ты наоборот слишком прекрасен, Джи, — Фрэнк посмотрел на бессмертного, который тоскливо улыбнулся ему в ответ на эти слова. — Теперь ты понимаешь, насколько внешность обманчива. Айеро промолчал. Фрэнк без слов поднялся с кровати, накинул на себя футболку, штаны и вышел на балкон, перед этим захватив пачку сигарет. Через пару секунд музыкант вышел очень взволнованным, попросив Джерарда никуда не уходить и подождать его здесь. После того, как входная дверь хлопнула, спустя небольшой промежуток времени Айеро вернулся обратно, но, как оказалось, не один. — Тор, мальчик мой, проголодался, наверное, совсем, — говорил Фрэнка, гладя собаку. Музыкант был очень рад, что со старым другом ничего не случилось. Видимо, когда ведьмы напали на него, пёс испугался и сбежал из дома, а после, когда не знал, куда идти, вернулся обратно. Хорошо, что Айеро смог увидеть его с балкона. Джерард в это время продолжал лежать в комнате, только уже накрыв тело одеялом. Фрэнк вернулся обратно через минут десять. — Я хочу сходить в душ, — объявил он, стягивая с себя футболку. — Но ты ведь не пойдешь? — Пойду, конечно, — невозмутимо ответил Айеро. — А так? — Уэй выставил ногу из-под одеяла, показывая её Фрэнку. — Черт, Джи, мне всё равно нужно помыться. — Сделаешь это завтра, а сейчас давай просто полежим вместе. Пожалуйста, Фрэнки, — умоляющим голосом упрашивал Джерард, встав коленями на кровати, придерживая одеяло на поясе. — Давай же. — Ладно, — сказал Айеро усмехаясь, — ты умеешь убеждать. Джерард знал, что с приходом утра вся лёгкость рассеется. Завтра бессмертному снова придется думать, что делать с ритуалом. После сегодняшней ночи Фрэнк точно не станет жертвой, но это означало, что Уэй может умереть. До жертвоприношения остаётся всего ничего — полторы недели, — и Джерарду срочно нужно искать музыканту замену. Да, скорее всего, делая это, бессмертный идёт на риск, потому что найденный человек может не подойти, но он готов рискнуть. Рискнуть ради того, чтобы потом ближайшие тридцать лет провести их с Фрэнком. Уэй уже представлял их совместное будущее и счастливый финал в своей истории, в которой, как он надеялся, он всё же сможет исправиться и стать положительным персонажем. Джерард знал, что Айеро поможет ему в этом, ведь музыкант действительно менял бессмертного в лучшую сторону, сам того не подозревая. Уэй действительно верил в сказку, которую придумал в своей голове, и надеялся, что когда-нибудь она перестанет быть просто сказкой. Впервые за долгое время Джерард по-настоящему захотел жить. Крохотная надежда, лучик света, появившийся в непроглядной тьме, шанс на спасение — всё это согревало холодное сердце Джерарда, пока Фрэнк теплом своего тела согревал его самого.