Бессмертие Джерарда Уэя

Джерард сидел дома у Боба на кухне, водя ложкой в кружке с кофе и думая про Фрэнка. Бессмертный больше предпочитал чай и обычно всегда пил его, но сегодняшнее утро стало исключением. Уэй слышал терпкий запах кофеина, и от этого ему становилось немного легче, потому что создавалась иллюзия, что музыкант сидит напротив и завтракает вместе с ним. Джерард знал, что Рэй не навредил Айеро, но также он знал, что стоит ему вернуться, и ведьмак без сомнений отдаст парня в жертву на ритуале. Он знал это, безусловно знал, и знал, что это означало — ему больше никогда не увидеться с Фрэнком. Уэй был готов пойти на это, несмотря на то, что внутри становилось горько даже от одной мысли, что вчера был последний раз, когда он мог видеться с ним и касаться его. Бессмертный в который раз убеждался в том, насколько судьба была несправедлива по отношению к нему. Рэй и Фрэнк — два самых дорогих для него человека на всей Земле, которых он не сможет увидеть перед смертью, потому что первый хотел убить второго. Звучит смешно и грустно одновременно. Джерард надеялся, что он делал всё правильно, сбегая, ведь по-другому же нельзя (?). Уэй хотел, чтобы люди, которые ему дороги, были счастливы, и он мог смириться с тем, что их счастье будет без него. Через пару лет после того, как бессмертного не станет, они точно смогут забыть про него, стереть из памяти, словно его никогда и не было в их жизнях, и — что самое главное, — они оба будут живы. Джерард не хотел, чтобы кто-то умирал, он точно хотел не этого. Парень считал, что он достаточно пролил крови, и теперь пора остановиться. Это решение было принято не потому, что Уэя кто-то заставил его принять, а лишь потому, что он сам к нему пришёл. Джерард прожил действительно много, и ему надоело быть бессмертным. Главное — смочь уйти, не жалея о том, что тебе нужно сделать это. Уэй уж точно не будет жалеть, ведь он спасает дорогих ему людей: Рэя от поступка, за который он потом будет себя ненавидеть, а Фрэнка — от смерти. «Майкл Дуглас, Эрик Питерсон и Лиам Уилсон вчера были найдены на дне обрыва в нескольких милях от бара, в котором их видели в ночь перед пропажей, » — сказал голос диктора по телевизору, и Джерард оторвался от разглядывания нетронутого и уже успевшего остыть кофе. Подняв серо-зелёные глаза, бессмертный увидел, что в новостях показывали фотографии троих знакомых для него парней. Уэй сразу узнал их лица. «Не хочешь прокатиться с нами, Русалочка? Я же знаю, что хочешь.» «Точно хочет. Эрик, помоги нашей Ариэль сесть в машину.» «Ух, какой хорошенький.» «Развлечёмся?» Джерард выдохнул, попросив Боба переключить канал или выключить телевизор вообще: он не мог больше это слушать. Из-за новостей воспоминания всплывали перед глазами, напоминая парню о том, кем он был на самом деле. Бессмертный не жалел, что убил тех трёх парней, потому что считал, что они были одними из немногих из его жертв, кто действительно заслуживал, чтобы с ними так поступили. Не нужно было приставать к Джерарду, а уж тем более пытаться его изнасиловать. Сейчас, наверное, Уэй не смог бы дать им отпор, потому что был не в том состоянии, но тогда он сделал всё правильно и они получили то, что и должны были получить. Джерард прикрыл глаза, потирая их и чувствуя, как к горлу подступает ком. Уэй повесил голову, словно марионетка, просидев так немного, после чего снова поднял взгляд. — Спасибо большое за одежду и за ночлег. Спасибо за всё, Роберт, ты мне очень помог, — мягко улыбаясь, сказал бессмертный. — Меня так только моя бабушка называет, иногда — мама, — Боб усмехнулся. — Видимо, все старики одинаковые. — Ты не похож на старика, — заметил блондин, бросая изучающий взгляд на бессмертного. — Даже не знаю, хорошо это или плохо… Вскоре, попрощавшись с Бобом и покинув его дом, Джерард направился на автовокзал, чтобы сесть на автобус. Брайар одолжил бессмертному не только свои вещи, но ещё и немного денег, которых должно было хватить на то, чтобы уехать в другой город. Уэй боялся, что Рэй мог появиться в любую минуту, поэтому часто озирался по сторонам, надеясь не разглядеть в толпе копну кудрявых волос. Если ведьмак действительно сможет отыскать его и поймать, то тогда бежать Джерарду будет больше некуда. Бессмертный хотел, чтобы всё происходящее с ним оказалось лишь страшным сном, очередным кошмаром. Джерард, хоть и понимал всё, всё равно не мог до конца осознать, что ему больше никогда не суждено увидеться с Фрэнком и Рэем. Всё это происходило из-за Торо, но Уэй не винил его, потому что, как он считал, друг не был ни в чём виноват: он лишь пытается спасти его и помочь. Жаль, что кудрявый не понимает, что делает этим только хуже. Джерард ведь точно не вернётся назад и не решиться рискнуть жизнью Айеро, а это значило, что ведьмак почти что прогнал бессмертного из города. Прогнал навсегда, потому что он никогда больше не сможет вернуться назад. Дорога в один конец, и Уэй добровольно купил себе билет. Сев в автобус и прислонившись лбом к холодному стеклу, Джерард закрыл глаза, провалившись в сон. Место рядом с парнем тоже кто-то занял, но ему, в общем-то, было на это плевать. Уэй не думал про то, что будет завтра, когда он проснётся и откроет глаза уже в другом городе. Бессмертному было абсолютно всё равно на оставшиеся дни, поэтому он, скорее всего, проведёт их, сидя где-нибудь в одиночестве. Джерард устал быть один, но, видимо, другого он просто не заслуживал. А чего ещё стоило ожидать? Верно — ничего. Уэй перестал верить или надеяться, теперь уж точно. Всё, чего осталось желать Джерарду — это спокойствия перед смертью. Он надеялся, что Рэй не сможет его найти, и он также надеялся на то, что парень не станет себя винить за то, что творил сейчас. Бессмертный понимал, что ведьмак не со зла. В отличие от Джерарда, Торо всегда двигали только благие намерения, и потому бессмертный искренне гордился им. Уэй смог вырастить достойного человека, прекрасного мужчину, доброго и чуткого друга, который готов сделать всё, лишь бы спасти близкого. Но только вот Джерарда уже поздно спасать, а Рэя — пока что нет. Уэй не хотел, чтобы на руках кудрявого была чья-то кровь из-за него — он точно не стоил того, чтобы идти на такой шаг. Торо и так сделал многое для бессмертного, и теперь ему пора пожить для себя, вырваться на свободу. Джерард надеялся, что его уход поможет ведьмаку всё осознать и наладить личную жизнь, построить успешную карьеру. Уэй считал, что ему будет лучше без него. Что всем будет лучше без него. Бессмертный только портил, разрушал, уничтожал то, что его окружало, но теперь, когда его не станет, всё должен измениться. Джерард думал, что это действительно так, потому и верил в это беспрекословно. Пока Уэй спал, он снова видел сон, но только в нём уже не было Майки, как это бывало обычно. Теперь Джерарду снился Фрэнк. Музыкант сидел напротив и курил, улыбаясь и держа бессмертного за руку. Даже через пелену сна Уэю казалось, что он чувствует его тепло. Айеро что-то рассказывал Джерарду, и он был счастлив. Бессмертный смотрел на Фрэнка не отрываясь, чтобы только смочь запомнить каждую деталь его лица. Мысленно Уэй уже попрощался с музыкантом, думая, что они больше никогда не увидятся.

***

Джерард долго блуждал по улицам незнакомого ему города, в итоге остановившись в недорогой гостинице. Денег у бессмертного хватало на то, чтобы прожить в ней дней пять, что означало, что один день перед смертью придётся провести на улице. Была бы воля Уэя, он бы вообще пожил на природе, а не в четырех стенах вонючей гостиницы, в некоторых комнатах которой даже окон не было, но так как уже скоро зима, погода была холодной, и это был не вариант. Джерард немного взгрустнул, потому что ему бы хотелось увидеть первый снег в этом году. К сожалению, сделать этого у него не получится, и он об этом прекрасно знал. Раньше Уэй не ценил то, что имел, относился ко всему как к обыденному, данному, а теперь же, кажется, даже застывшая вода, падающая с неба, могла принести счастье. Джерард прожил в гостинице два дня, и все эти два дня он сидел в своей комнате, никуда не выходя. Парень ничего не ел и не пил, не открывал на окнах шторы и не включал свет. Уэю нравилось сидеть в темноте, и он даже чувствовал себя спокойно, когда вокруг не было света. Монстры, скрывающиеся в ночи, утешали бессмертного, согревали его холодное тело своими тёплыми объятиями. Бессмертный никого к себе не пускал и потому ни с кем не общался, он всё время молчал, понемногу даже, кажется, начиная сходить с ума, переговариваясь только с голосами в голове. Эти голоса без умолку шептали, насколько Джерард ничтожен, хотя он и так об этом знал. Уэю уже хотелось поскорее закончить этот круговорот самобичевания и страданий. Никогда ещё прежде бессмертный не хотел так сильно умереть. Никогда. Джерард не забывал вспоминать и про Рэя с Фрэнком. Парню было интересно, как они и что делают сейчас. Хотя бессмертный знал, чем занимался сейчас Торо — точно пытался его найти. Интересно: получилось ли у него сделать это? В любом случае, скорее всего, ведьмак не успеет приехать. Или успеет? В дверь постучали. Джерард вздрогнул, продолжая сидеть на полу. Бессмертный всё равно не собирался открывать. Уэй зарылся пальцами в своих грязных волосах, опуская глаза и тяжело вздыхая. Через пару минут всё прекратилось, и вокруг снова стало тихо. — Почему не открываешь? — спросил Майки, появившийся рядом. Джерард, ничуть не испугавшись неожиданно возникшей иллюзии, ответил: — Не хочу никого видеть. — За дверью стоит Фрэнк, — ответил брат бессмертного. — Даже его не хочешь видеть? Уэй резко поднял голову, повернувшись лицом к Майки. — Хорошая попытка, — он усмехнулся, — но ты говоришь только то, что мне хотелось бы слышать. — Джи, ты думаешь, я нереален? Бессмертный истерически заулыбался и отрицательно закивал. — Конечно, ты же давно умер. Джерард отвернулся от брата, скрывая грусть в глазах. Когда через пару секунд он снова поднял взгляд на Майки, его рядом уже не было, что ещё раз доказывало нереальность происходящего. Уэю было больно об этом думать, но это действительно было так, и больше не было смысла врать себе и верить в галлюцинации. Прошло ещё часа два прежде, чем бессмертный смог заснуть. Парень не ложился на кровать, так и оставшись сидеть рядом, облокотившись на неё спиной. Тишина вокруг уже начинала давить на уши, и, закрывая глаза, хотелось больше не проснуться. Джерард не мог подумать, что он может когда-нибудь оказаться в такой ситуации, но, наверное, смерть в одиночестве была платой за все совершённые грехи. Уэй раскаивался, правда раскаивался, и всё, чего ему хотелось сейчас — это достойно встретить конец. Бессмертный понял, что всё неслучайно в этой жизни и что он не просто так прожил так долго: всё ради встречи с Фрэнком. Теперь же, когда она состоялась, его больше ничего не держит. — Джи-и, — чья-то рука коснулась лица Джерарда, проводя костяшками пальцев по щеке. — Джерард, просыпайся. Уэй нахмурился, всё ещё не открывая глаз. — Я заберу тебя домой, Джи, так что не переживай. Всё у нас с тобой будет хорошо, — это стало последним, что услышал бессмертный прежде, чем снова провалиться в сон. Всё же Джерард был так наивен. В последнее время особенно часто эта черта характера стала проявлять себя. Уэй рассчитывал, что ему удастся скрыться от ведьмака с двадцатилетним опытом работы поиска людей. Почему бессмертный не попытался хотя бы отъехать дальше? Джерард не мог дать ответа на этот вопрос. Наверное, где-то глубоко внутри парень всё-таки надеялся, что Рэй сможет отпустить его, сможет принять и смириться с его выбором. В какой момент Уэй потерял контроль над Торо? Кажется, он больше не был главным. Хотя Джерард и не хотел быть главным, он хотел лишь того, чтобы все близкие ему люди были живы. Уэй не ожидал от себя такого благородства, но можно ли было вообще назвать это благородством после всего, что было им сделано? Одним хорошим поступком нельзя перечеркнуть много плохих. Если бы можно было, Джерард с радостью забыл бы прошлое, но от себя не уйдешь. Открыл бессмертный глаза уже в машине. Его руки были связаны и ноги тоже. Уэй лежал на пассажирских сидениях сзади. На месте водителя Джерард увидел Рэя — чего стоило ожидать. — Зачем? — первое, что спросил парень, придя в себя. Торо кинул взгляд назад через плечо. — Ты проснулся, — заметил ведьмак, снова глядя на дорогу. — Я задал вопрос, а не просил говорить очевидные вещи, — раздражённо сказал Джерард, пытаясь выпутаться из крепких узлов. — Будь добр, отвечай. — Ты знаешь, зачем, — Рэй оставался спокойным. — Я собираюсь провести ритуал, и мне всё равно, что ты думаешь по этому поводу. — Ты собираешься убить Фрэнка… — Не надо только это говорить таким тоном, — парень усмехнулся. — Помнится, всего каких-то девять дней назад ты тоже собирался сделать это. — Но я смог вовремя остановиться, — парировал Джерард, — и тебе не поздно сделать это. — Я не собираюсь терять из-за какого-то человека, который ничего для меня не значит, — Рэй запнулся, сильнее сдавливая пальцами руль, — отца. Уэй замер, не веря своим ушам. Ведьмак называл его так только тогда, когда был маленьким. — Родитель не должен пережить своего ребенка, Рэймонд, поэтому позволь мне уйти, — Джерард попытался сесть, но тут же упал из-за того, что машина резко повернула вбок. — Никогда, — одними губами проговорил Торо, надавливая на педаль газа сильнее. Всегда ли хорошо, что дети берут пример со взрослых? Рэй жил и рос рядом с убийцей и лжецом, и вот к чему в итоге пришёл. Джерард никак не хотел, чтобы друг повторял его судьбу. И дело уже было не только в том, умрёт Фрэнк или нет, а в том, сможет ли бессмертный помешать Торо шагнуть в пропасть, из которой лично он так и не смог выбраться. Уэй не хотел, чтобы его сын был похож на него. Он точно желал не этого. — Что с Фрэнком? — спустя час тишины спросил Джерард. — Пока жив, — не сразу, но ответил Рэй. Бессмертный посмотрел на ведьмака, задерживая на нём свой взгляд. Пухлые губы парня были сжаты, челюсти крепко сомкнуты. Торо казался напряжённым и очень внимательным, наблюдая за дорогой. Кожа на нескольких пальцах правой руки, которой ведьмак вёл машину, была содрана, и кое-где даже запеклась кровь. Раны были совсем свежими, и Джерард не смог скрыть ужаса в глазах: он испугался, что их оставил Фрэнк. Неужели кудрявый применял физическую силу? Он бил музыканта? Если да, то как сильно? Уэй не хотел думать об этом, но плохие мысли сами лезли в голову. Проще было бы спросить, но бессмертный знал, что, сделай он это, правдивого ответа ему не получить. — Я хочу увидеться с Фрэнком, — тихо сказал Джерард, отворачиваясь от Торо, чтобы больше не смотреть на его руку. — Ты и так сможешь сделать это: он пока что живёт у нас дома. — Живёт? — он переспросил. — Да. Фредерика я отпустил, поэтому у меня появилась возможность контролировать сознание Айеро. — И что ты сделал с ним? — Ничего, просто сказал ему не выходить из квартиры и никому ничего не говорить. — Как бы он, по-твоему, смог бы сделать это? — Я не знаю, — Рэй пожал плечами. — Ты же смог как-то сбежать от меня. — Сравнил, конечно, бессмертного меня и человека. — Сейчас ты не превосходишь Фрэнка по силе и, даже наоборот, слабее его в несколько раз. — Это оскорбление? — Это факт. — Тем не менее, мне всё ещё намного проще выжить, чем обычному человеку, — на этих словах Джерарда их диалог с ведьмаком закончился. Всю оставшуюся дорогу парни ехали в тишине, больше не глядя друг на друга. Несмотря на то, что Рэй всё же нашёл друга, бессмертный не собирался сдаваться. Уэй хотел любыми способами не дать ритуалу состояться. Торо же знал, что Джерард просто так не успокоиться, поэтому был готов к тому, чтобы пресечь попытку помешать ему сразу же, как им будет что-то заподозрено. Ведьмак рассчитывал сберечь Уэя и желал, чтобы он продолжал жить. Рэй думал, что Фрэнк — это лишь мимолётное увлечение Джерарда, и что, раз он сам не признает этого, то всё ложиться на него. Торо не хотел убивать Айеро, но это, как он считал, требовалось сделать. Ведьмака обижало, конечно, что, между ним и музыкантом, бессмертный выбирал не его, но он был готов простить и это. После жертвоприношения Джерард ещё скажет «спасибо» Рэю и признается в том, что ошибался, — думал кудрявый. Ведьмак считал, что Уэй просто не может любить кого-то ещё, кроме него. Бессмертный ни разу в жизни не упоминал про то, что к кому-то чувствовал любовь, и сейчас, как он думал, парень просто запутался, посчитав, что влюбился. Торо был уверен в том, что он слишком хорошо знает Джерарда, но на самом деле это было не так. Он ошибался. Через пару часов Джерард и Рэй приехали домой. Ведьмак развязал Уэя, взяв с него обещание, что он не попытается сбежать, и бессмертный сдержал своё слово. Если честно, причиной послушания была не честность, а мысль о том, что, если Джерард пойдёт с Торо, то скоро он сможет снова увидеть Фрэнка. Только вчера он думал, что никогда больше не посмотрит в тёплые карие глаза, а уже сейчас их разделяли считанные метры. Уэй влетел в квартиру вихрем, даже снеся вешалку в коридоре. Увидев Айеро, Джерард сразу же подлетел к нему и, осмотрев, крепко обнял. Музыкант тоже был рад встрече с бессмертным, но в его глазах читалось непонимание. — Джи? — удивлённо спрашивал Фрэнк, продолжая стоять, как статуя, на месте, не шевелясь. — Ты вернулся? — Да, — слабо кивнул Джерард, устало вздыхая, — мне пришлось сделать это. Рэй нашёл меня и притащил силой. — Я рад встретиться с тобой снова, — признался парень, лбом упираясь в плечо бессмертного. — Я думал, что больше никогда тебя не увижу. Я готов умереть… Уэй побледнел, закачав головой. — Ты не умрёшь, — одними губами, чтобы Рэй не смог услышать его из соседней комнаты, прошептал Джерард, беря лицо Фрэнка в ладони. — Всё будет хорошо, Фрэнки, я тебе обещаю. Ты веришь мне? — Да, — тихо, но уверенно сказал Айеро. — Тогда, пожалуйста, не теряй надежды, — оставив лёгкий поцелуй на одной из щёк парня, пробормотал бессмертный. Так они простояли ещё несколько минут в комнате Джерарда, в которой, похоже, жил Фрэнк, пока его не было. Обнимая музыканта, Уэй ощущал тревогу. Бессмертный боялся за парня, боялся так, как никогда за никого не боялся, но он уже знал, что будет делать. Вечером, когда Айеро спал и Рэй вышел из душа, сев за стол напротив Джерарда, ведьмак услышал то, чего уже точно не ожидал услышать от бессмертного: — Мы проведём ритуал, — внезапно заявил Уэй, складывая руки в замок на столе. — Что? — опешил Торо, даже подавившись заваренным чаем. — Мы проведём ритуал, — терпеливо повторил Джерард. — Я люблю Фрэнка, но за эти два дня, которые я провёл в одиночестве, я понял, что не хочу умирать. Если ложь — это искусство, то Уэй владел им в совершенстве. — Ты сейчас серьёзно? — Когда-нибудь он всё равно умрёт, — бессмертный выдавал то, что хотел слышать ведьмак, цитируя слова, которые он говорил пару дней назад, — а я смогу продолжить жить. Вместе с тобой, — его рука накрыла руку друга. — Мы уедем куда-нибудь. Обязательно уедем, как и хотели. И я смогу забыть про Фрэнка. Обещаю. Несмотря на то, что Джерарду было невероятно больно врать Рэю, он умело скрывал настоящие эмоции, оставаясь неизменным в лице. Ведьмак был сам виноват в том, что не отпустил Уэя и не дал ему спокойно умереть. Теперь же всё будет по-другому — так, как захочет бессмертный.