Бессмертие Джерарда Уэя

Джерард сидел спиной к Фрэнку, сжимая ткань домашних штанов у себя на коленях. Музыкант же водил рукой по голове Уэя, иногда осторожно оттягивая его волосы. — Ты уверен, что хочешь сделать это? — Да, — на выдохе ответил парень, — хочу избавиться от них. Айеро кивнул в знак того, что он понял и больше не будет спрашивать. Фрэнк ловким движением руки захватил пару прядей, и тишину в ванной комнате начал разбавлять звук щелкающих ножниц. Напротив Уэя находилось небольшое зеркало, и парень смотрелся на себя в нём, мельком поглядывая и на Фрэнка, стоящего сзади. Джерард давно перестал узнавать того, кого всё чаще в последнее время стал видеть в своём отражение, ведь оттуда на него глядел уставший, бледный и болезненно выглядящий молодой человек — будто бы и не он. На время Джерард остался у Фрэнка. Бессмертному не хотелось возвращаться домой, потому что там его ждал Рэй, с которым они поссорились. Уэй всё ещё не мог принять сказанное другом. Джерард и так знал, что, скорее всего, умрёт, хоть и надеялся на лучшее, Торо же, вместо того, чтобы поддержать, просто взял и растоптал его последнюю надежду. Не сказать, чтобы парень злился на ведьмака, он просто был расстроен. Наверное, сейчас был период, в который ему хотелось, чтобы Рэй был рядом. Уэй не винил друга за то, что он отвернулся от него, потому что, во-первых, это было не так — бессмертный был уверен в том, что Торо одумается, — а во-вторых, потому что он бы поступил точно так же, будь он на его месте. Джерард воспитал ведьмака таким, и теперь было грех жаловаться на это. У Фрэнка бессмертному нравилось. Он жил у него уже два дня. Айеро, оказывается, много читал, а ещё часто писал песни. Музыкант не показывал их Джерарду, но он и не просил об этом. Уэй думал, что, если парень пока был не готов делиться своим творчеством, то не стоит его тревожить по этому поводу. Джерард с трепетом относился к чувствам Фрэнка, потому не пытался быть настойчивым. Сегодня утром Уэй попросил Фрэнка о том, чтобы он помог ему подстричься и покрасить волосы. Бессмертный больше не хотел ходить с таким ярким цветом волос: теперь он ему не подходил. Джерард предпочел красному чёрный и намеревался перекраситься в него. Уэй знал, что тёмный оттенок только сильнее подчеркнёт бледность его кожи, но ему было всё равно. Джерарду просто хотелось сделать это, поэтому он делал. Бессмертный выглядел спокойным, даже чересчур, Айеро же, в свою очередь, всё никак не мог выкинуть из головы слова парня про ритуал. Музыкант не хотел, чтобы Джерард умирал. Фрэнк много думал насчёт этого и много переживал. Он не мог понять, почему Уэй не пытается предпринять каких-то действий и придумать что-то, что сможет его спасти. Музыкант даже начал было считать, что Джерард просто сдался. Айеро знал, как ему было тяжело жить все эти годы, но ведь теперь у него есть он — значит всё должно поменяться. Фрэнк уважал выбор бессмертного и даже был рад ему, потому что его не убьют, но он не хотел мириться с тем, что бессмертный шёл ради него на жертву. Музыкант, как он считал, не стоил этой жертвы. — Ты грустный такой ходишь в последнее время, — заметил Джерард, поднимая глаза на Фрэнка в зеркале. Музыкант пожал плечами. Айеро наносит краску на волосы бессмертного, кисточкой размазывая её. В нос Фрэнка тут же ударяет запах «химии». — Может быть, можно что-нибудь придумать, Джи? Парень не уточняет, насчёт чего именно он спрашивает, но Джерард сразу понимает, о чём идёт речь. — Всё пройдёт хорошо, — мягко улыбаясь, заверил Уэй. — Думаю, я тогда поторопился, сказав, что не выживу. У меня много шансов. Бессмертный обещал себе и всему миру, что больше не будет врать, но он опять делал это. Совсем неисправим. Фрэнк поджал губы, больше ничего не говоря. Они оба знают, что сказанное — ложь, но оба молчат об этом. Потому что так, наверное, будет легче — но кому? Раньше Джерард думал, что никогда не захочет умирать, но теперь же он был готов пойти на это. Смерть — не самое плохое, что может случиться с тобой. Уэю было достаточно того, что сейчас рядом с ним Фрэнк, потому что он был влюблён в него. По-настоящему влюблён. За столько лет Джерард ещё ни разу никого не любил, и Айеро стал первым, кто смог разбудить в бессмертном давно забытые чувства. Парень не думал о том, любит ли его музыкант, потому что ему было достаточно того, что он сам любил его. Уэй был счастлив, когда проводил время с Фрэнком. Эти два дня, что он был с Айеро, стали одними из лучших в его жизни, и он был готов отдать жизнь ради того, чтобы прожить ещё неделю рядом с ним и потом умереть, зная, что он останется жив. Джерард не знал, что для счастья ему будет нужно так мало. — Здесь написано, что потом необходимо помыть голову, — прочитав инструкцию, сказал Фрэнк. — По-моему, очевидно, что краску нужно смыть, — Уэй усмехнулся. — Я никогда не красился, поэтому для меня не очень-то и очевидно, — возмутился музыкант, откладывая бумажку в сторону и включая воду в ванной. — Нужно наклониться, Джи. — Конечно, — бессмертный кивнул, оперевшись о стену левой рукой и немного склонившись вниз. Фрэнк взял в руки душ, предварительно переключив воду, и поднес его к Джерарду, массирующими движениями смывая краску. Теплые струи воды попадали на волосы, стекая по лицу и срываясь вниз с подбородка. Уэй закрыл глаза и дышал через рот. Когда Айеро закончил, он убрал душ, поставив его на место. Взяв сухое полотенце с вешалки, Фрэнк положил его на шею Джерарда, берясь вытирать мокрые волосы на голове парня. Выпрямившись, бессмертный с благодарностью посмотрел на музыканта, кивая и давая понять, что дальше сможет справиться сам. — Тебе идёт, — сказал Айеро, когда бессмертный снова повернулся лицом к зеркалу. — Хотя, мне кажется, тебе всё пойдёт. — Наверное, — согласился Джерард, тяжело выдыхая. — Фрэнк? — М-м-м? — носом упираясь в шею Уэя и закрыв глаза, промычал парень.  — У тебя есть что выпить? — Джи… — Немного алкоголя меня не убьёт. И тебя, кстати, тоже. Фрэнк тяжело выдохнул и нехотя согласно кивнул. Айеро старался по возможности сберечь Джерарда, потому что он выглядел уж очень больным, хотя сам бессмертный заверял его, что чувствует себя отлично. Музыкант не мог сказать, что верил этому, но ему больше, кроме как смириться, ничего и не оставалось. Отыскав на кухне бутылку вина, Фрэнк открыл её там же и вернулся к Джерарду, держа в руках два бокала. Поставив один перед бессмертным, Айеро приземлился напротив парня и принялся разливать вино. — За новую прическу, — сказал Уэй, стукнувшись бокалами с музыкантом и отпив немного. Приятная горечь прошла по горлу, острым теплом разливаясь в желудке. Джерард удовлетворённо улыбнулся. — Я не очень люблю вино, если честно, — сказал Фрэнк, разглядывая бутылку. — А откуда оно тогда у тебя? — поинтересовался Уэй, делая ещё глоток. — Джамия принесла, — честно ответил музыкант. Джерард напрягся. Он сильнее сжал бокал пальцами. — У вас с ней что-то было? Фрэнк ничего не ответил, только кивнул. — Вы спали? — Да. — Как давно? — Джи, это допрос? — Айеро лукаво улыбнулся. — Нет, — ответил Джерард, залпом допив содержимое своего бокала. Музыкант, заметив, как помрачнел в лице Уэй, придвинулся к нему ближе и убедительным тоном проговорил: — Это уже в прошлом, так что тебе не стоит думать об этом. — Я так и понял, — недоверчиво одними губами пробормотал парень. — Налей мне тогда ещё вина, если ты не любишь. Джерард и Фрэнк выпили всю бутылку, под конец немного захмелев. Сидя рядом и положив головы друг другу на плечи, они о чём-то болтали, сплетая пальцы рук. — Твои татуировки такие красивые. Я же говорил тебе об этом? — спросил бессмертный, поднимая серо-зелёные глаза. — Только про одну, — показывая на скорпиона, сообщил Айеро. — Мне нравятся все твои татуировки, — признался Джерард. — Если они тебе так нравятся, то почему не сделаешь себе тоже? — Я боюсь игл. Да и поздно уже, — бессмертный грустно улыбнулся. — Если честно, меня завораживают рисунки на твоём теле: очень качественные и красивые работы. — Ты умеешь рисовать? — Рисовал раньше. — Почему перестал? — Долгая история, — Джерард тяжело вздохнул. — Нарисуешь что-нибудь для меня? — с непонятно откуда появившимся энтузиазмом спросил Фрэнк, приподнимая туловище и разворачиваясь к Уэю. Бессмертный молчал. — Хорошо. Может быть, я смогу тебя уговорить? — Айеро приблизился к лицу Джерарда. — Тебе придётся очень сильно постараться, — рвано выдыхая в приоткрытые губы Фрэнка, прошептал бессмертный. Музыкант усмехнулся, но тут же изменился в лице, став серьёзным. Фрэнк придвинулся к Уэю, положив руку ему на затылок и начиная перебирать его теперь уже короткие волосы. Парень дразнил Джерарда: сначала приближался слишком близко, почти что прикасаясь к просящим губам бессмертного, а потом плавно отстранялся, носом проводя по его щеке. Уэй выдохнул и, больше не желая находиться на расстоянии, первый приблизился за поцелуем, хватая Айеро за плечи. Фрэнк улыбнулся этому, прикрывая глаза. Джерард впустил язык музыканта в свой рот, позволяя ему исследовать его. Айеро старался быть нежным, как будто бы боялся сделать что-то не так, но когда почувствовал руку Уэя, которая забралась ему под футболку, он больше не смог контролировать себя. Холодные пальцы бессмертного провели по позвоночнику парня, перемещаясь на живот и спускаясь ниже. Даже этих незамысловатых движений хватило для того, чтобы Фрэнк успел возбудиться. Джерард потянулся к резинке на штанах музыканта, оттягивая её немного. Айеро напряжённо сжал волосы бессмертного, запрокидывая его голову назад. Губами парень припал к бледной коже на шее любовника, оставляя поцелуи на ней, кусая её, после зализывая оставленные «раны». Уэй в это время заходил всё дальше, пальцами проводя по недлинным волосам молодого человека на лобке и наконец прикасаясь к возбуждённой, пылающей плоти. Фрэнк пальцами надавил на предплечье Джерарда, проталкивая свой язык глубже, как будто бы желая достать до самой глотки, и на выдохе простонал. Бессмертный обхватил пальцами член Айеро, сжав его и резко проведя по нему вниз. Оторвавшись от губ Фрэнка, Джерард оставил смазанный поцелуй на подбородке парня, намереваясь спуститься ниже. — По-моему, это я должен был тебя уговаривать, — хриплым голосом проговорил музыкант, переворачиваясь на спину, тем самым позволяя Уэю сесть сверху. — Я и так сделаю всё, что ты хочешь, Фрэнки. Тебе не нужно просить об этом, — прошептал бессмертный. Стянув с Айеро футболку, Джерард откинул её куда-то в сторону, не отрываясь от парня. Вычерчивая языком контуры татуировок на груди Фрэнка, он успевал ещё мельком разглядывать их. — Джи, — молодой человек окликнул Уэя. — Фрэнки? — Мне кажется, ты раньше никогда не называл меня так. Бессмертный поднял серо-зелёные глаза, замерев. Почему-то лицо музыканта показалось ему грустным и обеспокоенным. Уэй облизал тонкие губы и сравнялся с лицом Фрэнка так, что их носы теперь соприкасались. — Почему ты сказал об этом сейчас? — задал вопрос бессмертный, взглядом встречаясь с возлюбленным. Айеро промолчал, в этот момент, кажется, окончательно протрезвев. — Как мне жить потом, зная, что ты пожертвовал собой ради меня? Джерард отодвинулся от Фрэнка, сев на кровати. Прикусив губу, бессмертный незаметно пожал плечами. В комнате повисла тишина. Ни Айеро, ни Уэй ничего больше не говорили. Фрэнк не хотел, чтобы Джерард умирал. Джерард же не хотел, чтобы парня это заботило, потому что всё, что касалось бессмертного, было, как он считал, только его проблемами и ничьими больше. Да и вообще, Уэй не привык, чтобы кто-то о нём беспокоился, не считая, конечно же, Рэя. Вдруг в дверь постучали. Уэй вздрогнул от неожиданности, а Фрэнк нахмурился, не имея понятия, кто это был. — Ты кого-то ждёшь? — спросил Джерард. Айеро отрицательно кивнул и встал с кровати, подобрав с пола свою футболку и надев её на себя. Парень кинул на Уэя беглый взгляд, после чего вышел из комнаты, оставив его одного. Наверное, в любой другой раз Джерард захотел бы пойти вместе с музыкантом, но в этот его как будто бы что-то остановило. Плохое предчувствие, что ли. Сначала бессмертный услышал, как открывается дверь. Потом Фрэнка, который с кем-то разговаривает. Дальше следует тихий звук удара, словно что-то нечаянно падает на пол. Джерард поднимается на ноги и подходит к двери, чтобы получше расслышать, что происходит, но, из-за того, что парень резко встаёт, у него начинает кружиться голова, и он всего на мгновение теряется в пространстве. И тут до ушей Уэй доносится голос нежданного гостя, с которым, как оказалось, они были слишком хорошо знакомы. — Дай мне пройти, — говорил Рэй, видимо, пытаясь обойти Айеро. — Он не хочет тебя видеть, — запротестовал Фрэнк, оттолкнув ведьмака. — Хочет, — парировал Торо. — И ты пойдешь с нами, — хлопок, и что-то или кто-то падает вниз. Джерард широко распахнул глаза, переставая дышать. Ведьмак, должно быть, спятил, думал бессмертный. — Джи, где ты? Выходи, — говорит Рэй, приближаясь к комнате, в которой находился парень. — Раз ты не хочешь, то я всё сделаю сам. Уэй стал судорожно оглядываться по сторонам, надеясь отыскать хоть что-то, что сможет ему помочь. Но из-за того, что Джерард чувствовал слабость, у него всё равно было бы мало преимуществ против достаточно сильного Рэя, даже если бы ему удалось найти что-то тяжёлое или острое для того, чтобы просто запугать. Уэй подпирает дверь стулом, рассчитывая на то, что это сможет, хоть и ненадолго, задержать кудрявого. — Я правда не хочу тебя терять, понимаешь? Потом ещё «спасибо» мне скажешь, — голос слышался чётче и громче, чем раньше — должно быть, Торо уже стоял за дверью. Бессмертный подбежал к окну, открывая его. До земли было не так близко, поэтому, выпрыгнув, Джерард точно потерял бы сознание, что не было ему на руку. К счастью или к сожалению — ведь тогда сразу станет ясно, как смог сбежать Уэй, — под окном была пожарная лестница. Ручка на двери стала медленно проворачиваться, но дверь всё ещё не открывалась. — Джи, ты серьёзно? Закрылся? Это меня не остановит, — прикрикнул Рэй. — Я наоборот хочу помочь тебе. Фрэнк всё равно когда-нибудь умрёт. Ты не сможешь спасти его от всего. Джерард, не оглянувшись, опустился на лестницу, крепко держась за оконную раму. Босые ноги сразу почувствовали холодный металл под собой. Бессмертный бросился бежать вниз, иногда спотыкаясь и чувствуя, как больно стопам. Уэй был без верхней одежды, в лёгкой футболке и штанах, которые ему дал поносить Фрэнк. Пока бессмертный бежал по улице, заворачивая по углам как можно чаще, он думал только про то, как ему скрыться. Конечно, Джерард волновался насчёт Фрэнка. Парень не знал, что произошло в коридоре, поэтому ему оставалось только надеяться, что с Айеро было всё в порядке или, хотя бы, что он был жив. Если бы Джерард не сбежал, то Рэй скорее всего забрал бы и его, и Фрэнка с собой. Бессмертный понял, что ведьмак собирался сделать. Кудрявый хотел самостоятельно провести ритуал, пока Уэй будет без сознания и не сможет ему помешать принести Фрэнка в жертву. Единственным вариантом для Уэя оставалось скрыться. Сейчас он вряд ли сможет противостоять ведьмаку, поэтому, чтобы спасти Айеро, нужно просто переждать где-нибудь неделю до ритуала. Без Джерарда Рэю не будет смысла проводить жертвоприношение. Бессмертный чувствовал себя загнанным в тупик. Уэй шёл по улице, дрожа от холода и тревожно глядя по сторонам. На Джерарда косо, иногда даже с неприязнью, глядели прохожие. Хотя были и такие, кто подходил и спрашивал, нужна ли парню помощь. Бессмертный был удивлён этому, потому что ему всегда казалось, что люди не способны помогать другим без выгоды для них. Идти Джерарду было некуда, но на улице становилось холоднее к вечеру — тем более когда ты одет в лёгкую домашнюю одежду и без обуви, — поэтому бессмертный решил всё-таки переночевать где-нибудь. Уэй чувствовал, как ему становилось всё хуже, но он продолжал двигаться вперёд, иногда даже пытаясь ускорить шаг, чтобы быстрее добраться до теплого здания. Выбора у бессмертного особо не было, потому Джерард направился к Бобу. Кое-как дойдя до приюта, в котором работал Боб, Джерард ввалился внутрь, облегчённо выдыхая. Пальцев на руках, как и на ногах, парень уже не чувствовал. — Джерард? — удивлённо спрашивает блондин, вставая из-за своего места. — Да, — хриплым голосом произносит Уэй, пытаясь устоять на кровоточащих ногах. — Мне нужны еда и одежда. Был бы ещё очень признателен, — он сглатывает, — если бы ты пустил меня к себе переночевать. Боб, придерживая бессмертного за локоть, молча кивает, не задавая лишних вопросов. Джерард очень сильно замёрз и устал. Кажется, ему было даже тяжело дышать. Грудную клетку сдавливало, а вокруг горла как будто бы сжимались чужие руки. У бессмертного поднялась температура. Снова. Его тело пылало всю ночь, и он много ворочался с бока на бок, потому плохо спал. Уэй точно помнил, что, когда ему всё же удавалось на немного выпасть из реальности, ему снился Майки. Брат лежал рядом с ним, нежно гладя его по голове. Парень шептал ему что-то на ухо и, как казалось Джерарду, плакал. Бессмертному тоже хотелось плакать, но он так и не смог сделать этого, и причина тому ему была неизвестна. Уэю было очень больно из-за того, как вёл себя Рэй. Джерард не понимал, почему ведьмак просто не может смириться с его решением. Это же его выбор и ему умирать. Бессмертный ещё где-то глубоко внутри себя тешил надежды на то, что всё обойдется и кровь Фредерика спасёт его, но с каждым днём их становилось всё меньше. Желания жить тоже становилось всё меньше. Раньше Джерард всё никак не мог понять, что же ему не даёт уйти из этого мира, почему он так держится за жалкое существование среди людей? И только сейчас, встретив Фрэнка, он всё понял. Дело было даже не в чувствах к музыканту, а в том, что он смог показать ему, что среди плохого всегда есть место хорошему. Раньше Джерард видел прекрасное в ужасном, считая тьму своей отрадой, но она только убивала его, ломала изнутри, заставляла быть ничтожным. Уэй не считал, что отдать жизнь ради кого-то — это плохая смерть, потому что это было не так. Бессмертный просто устал. Ему нужно было умереть ещё несколько десятков лет назад, но он не решался на это, боясь того, что его может ожидать после. Есть ли вообще что-то после? Уэй не знал, и неизвестность его пугала. Джерард сожалел обо всём совершённом за сто лет жизни и о том, что причинял боль и страдания. Быть бесчеловечным, жестоким и несчастным — не всегда значит быть бессмертным. Осознание этого слишком долго доходило до Уэя. Он успел натворить многое, и теперь ему точно не стоит надеяться на что-то. Всю жизнь жалея себя и страдая из-за своего одиночества, Джерард никогда не думал про других. Эгоизм — вот что двигало им. Постоянно. Парень всегда думал только о том, как плохо было ему, не придавая значения чувствам других. Что испытывали его жертвы, когда он убивал их? А те, кому они были дороги? Сколько слёз было пролито по вине Джерарда? Бессмертный верил в то, что мир был ужасен, и раньше он даже не хотел слышать про то, что стал одним из тех, кто сделал его таким.