Бессмертие Джерарда Уэя

Кто отвечает за то, чтобы мы были счастливы? Действительно ли сам Бог распоряжается нашими судьбами или же всё-таки всё зависит только от нас? Джерард привык оборачиваться назад, смотреть в прошлое, думать о том, что могло бы быть изменено. Бессмертный боялся отпустить, потому что думал, что, забыв, предаст брата. Движение вперёд без предрассудков и сожаления стало для Уэя табу или непостижимой роскошью, которую он не мог себе позволить. Только один Джерард был виноват в том, что выбрал быть несчастным всю свою оставшуюся жизнь. Он ненавидел Линдси за то, что она сделала с ним и с Майки, но ему никогда не приходила в голову мысль забыть про обиды, смириться с тем, чего уже не исправить. Вымещая злость на тех, кто никак не был причастен к несчастьям парня, он просто разрушал себя изнутри. Бессмертный страдал из-за того, что делал, но не мог остановиться, как будто бы это стало его наркотиком или болезнью. Может быть, Джерард и правда был болен, всю свою жизнь изнывая из-за этого. Уэй понимает, что его никак не оправдывает то, что он стал таким из-за случившегося с ним в прошлом, и не просит себя жалеть, потому что, как ему кажется, он даже чужой жалости не заслужил за всю прожитую им жизнь. Сегодняшнее утро было последним для Джерарда, и ему больше никогда не встретить восход солнца. Бессмертный уже хотел поскорее покончить со всем, чтобы не мучить ни себя, ни Фрэнка, который выглядел потерянным и очень грустным. Сегодня музыкант долго не хотел вставать с кровати, не давая сделать этого и Уэю, которого заключил в свои крепкие, почти что мёртвые объятия. Он целовал Джерарда. Целовал его ещё не успевшие пройти синяки на лице, его грудь и ключицы. Айеро старался не смотреть в серо-зелёные глаза, потому что боялся не выдержать и заплакать. Заплакать из-за того, что это был последний раз, когда они просыпались вместе. Как пройдёт сегодня, Фрэнк больше никогда не сможет увидеть Джерарда. Ему больше не прикоснуться к бессмертному, не обнять его. Музыканту было всё равно, кем был Уэй и что делал до встречи с ним, потому что он давно простил его за всё, даже за то, о чём не знал и никогда уже не узнает. Сначала Фрэнк испугался и был рад, что он не умрёт, ведь реальная жизнь — это не роман, в котором каждый готов жертвовать собой без страха. Парень не хотел умирать, как и многие. Как сам Джерард. Но сейчас, глядя на слабого и побитого Уэя, всё, чего хочется музыканту — это либо умереть вместе с ним, либо отдать свою жизнь ради него. Фрэнк до встречи с Джерардом не думал, что может быть способен на такой шаг. Но действительно ли он способен? Говорить можно всё, что угодно, даже если ты не привык разбрасываться словами на ветер. — Очень красиво, Джи, — сказал Фрэнк, держа в руках рисунок бессмертного. — Почему именно море? Или это океан? — Море, — надевая на себя рубашку, сказал Уэй и мягко улыбнулся. Джерард радовался, что музыканту понравилась его работа, потому что он был тем, для кого она и создавалась. — Я вижу ещё себя, но где ты? Джерард, закончив завязывать галстук, повернулся к Фрэнку лицом. Положив руки на плечи Айеро, Уэй отрицательно покачал головой. — Меня не должно быть на этом рисунке. — Что это значит? Бессмертный сказал, что не сможет ответить на этот вопрос, и попросил музыканта тоже собираться, чтобы они успели выехать из города до вечера. Джерарду хотелось встретить смерть не в стенах каменного леса, поэтому он попросил Фрэнка отвезти его на место, где должен был проходить ритуал. Где-то в глубине души бессмертный надеялся, что, приехав туда, они смогут застать Рэя, который, возможно, тоже зачем-то будет там сегодня. Конечно, Джерард очень переживал насчёт их ссоры и вообще насчёт того, что произошло между ними. Торо избил его, и этого бессмертный, если честно, никак не ожидал. Друг всегда был таким добрым, воспитанным, никогда не применял физическую силу, но вчера он как будто бы с цепи сорвался. Хотя Уэй действительно заслуживал того, что получил от Рэя. Ведьмак, как считал сам бессмертный, вообще должен был не просто избить его, а реально убить за то, что Джерард часто врал ему и использовал в своих целях — об этом им двоим хорошо было известно. Он точно не заслуживает любви и уважения от Торо, который сделал всё правильно. Уэю хотелось, чтобы Рэй был рядом с ним, когда он исчезнет, но он всё понимал, поэтому не обижался на него за его отсутствие. Джерард надеялся, что потом кудрявый не будет винить себя до конца жизни, что не пришёл попрощаться с ним, ведь лично он не держит на него зла за это. Бессмертный, наоборот, очень сильно любит Рэя, он рад, что с ним всё в порядке, и мысль о том, что теперь друг сможет жить так, как захочет сам, делает его чуточку счастливее. Джерард мало когда в своей жизни поступал правильно, и он не понимал, почему Торо обижался на него за что-то сейчас — тогда, когда он наконец-то принял верное решение. Да, может быть, Уэй снова обманул и поступил как подлец, но ведь по-другому к его мнению не стали прислушиваться. Джерард не хотел обидеть Рэя, не хотел причинить ему боль и врать, но не нужно забывать, каким на самом деле был бессмертный. Один добрый поступок не сделал Уэя другим, не изменил его и никогда не сможет изменить, потому что он уже такой, и об этом стоит помнить. Джерард любил Торо, правда любил. Парню было бы очень тяжело в будущем увидеть смерть друга, и на этот раз ему точно не смириться с утратой и побороть желание умереть. Не подумайте, что бессмертный сбегал таким образом от проблем, потому что это было не так. Хотя Уэй действительно рад, что ему не придется находиться в последние дни Рэя у его кровати, потому что, он знает, ему не пережить подобной картины. Джерард помнил кудрявого ещё маленьким мальчиком, которого он называл ласково «солнышко» и которого любил и до сих пор продолжает любить всем сердцем. Любить так, как никого никогда не любил — любовью отца к сыну. Если вдруг когда-нибудь бессмертному пришлось бы стоять на похоронах ведьмака, он бы с трудом свыкся с мыслью, что дальше ему придется идти одному. Джерард чувствовал бы себя ужасно и, наверное, всё равно ушёл бы из жизни на следующий ритуал, а это означало бы, что жертва Фрэнка была принесена напрасно. Бессмертный желал оставаться неприкрыто честным до конца с Айеро, но он до сих пор скрывал от него кое-что, о чём, наверное, и не решится сказать сегодня. Джерарду страшно, что тогда парень обидится на него и тоже уйдет, а этого ему хотелось сейчас меньше всего. Дело в том, что люди забывают про сверхъестественных существ после их смерти. Если Уэй умрёт, то музыкант больше никогда не сможет вспомнить о нём и не вспомнит. На самом деле, Джерард был рад и этому, потому что тогда Фрэнк сможет навсегда стереть из памяти такого, как он, и тоже двигаться дальше. Бессмертный верил словам Айеро во всём, поэтому не сомневался, что парень действительно что-то чувствовал к нему и потому после его ухода мог долго ещё приходить в себя, страдая или за что-то себя виня, что ещё ужаснее. Джерард не хотел всего этого для человека, которого любил. Снова одолжив машину у Боба, парни поехали на ней. В этот раз за руль сел Фрэнк, а Джерард примостился рядом, на пассажирском сидении, открыв окно и надев солнцезащитные очки. — Зачем тебе очки? — спросил Айеро, взглянув в сторону бессмертного. — Как «зачем»? — Уэй поиграл бровями, опуская оправу с линзами на нос и показывая блестящие глаза. — Чтобы делать вот так. Посмотри, я же крут! Музыкант, впервые за сегодня искренне улыбнувшись, закивал в знак согласия. — У меня ещё и лицо всё в синяках, как будто бы я с кем-то подрался и точно победил, — Джерард посмотрел на себя в зеркале заднего вида. — Да, сейчас, конечно, не хватает моих красных волос. Тогда я бы точно дополнил этот образ бунтаря. — Ты сам захотел перекраситься в чёрный, — заметил Фрэнк, внимательно наблюдая за дорогой. — И я не жалею об этом, — признался Джерард, отворачиваясь от своего отражения в стекле. — Сейчас, я считаю, эта прическа больше мне не подходит. — Почему? — В детстве мне часто снились кошмары, и я рисовал чудовищ из этих кошмаров. Так мне казалось, что они никогда не тронут меня — не знаю уж, насколько это правда. Недавно я вспомнил, что я настоящий был в одном из снов себя маленького. Как-то ко мне приходил худой, избитый и растерянный на вид молодой человек с пылающими волосами. Он тоже был чем-то обеспокоен. Сейчас в том монстре, который напугал меня когда-то, я узнаю себя. Наверное, это стало причиной, почему я выбрал перекраситься именно в красный. Думаю, это стало даже знаком, — подвёл итоги Джерард, переводя взгляд своих зелёных глаз на профиль Фрэнка. Эта прическа больше не подходила Уэю потому, что он смог дать отпор своему внутреннему монстру. Он не позволил себе поддаться искушению крови и плоти. Он справился. Он молодец. — Мне жаль, что всё так вышло с Рэем, — внезапно прервав молчание в салоне, сказал Фрэнк. — Ты не виноват, и он — тоже, — пробормотал Джерард, закусывая губу и опуская поникший взгляд вниз, на свои руки. — Я уверен, что пройдёт время и он перестанет злиться, и у него всё будет хорошо, как и у тебя. Айеро вздрогнул в плечах, словно больше всего боялся услышать это от Уэя. — Почему ты так считаешь? Мне кажется, — музыкант проглотил ком в горле, — что всё будет по-другому. Джерард, услышав грусть в голосе молодого человека, пожал плечами, стараясь оставаться спокойным. На самом деле, ему тяжело давалось видеть Фрэнка таким опечаленным. Бессмертный вообще не понимал, как кто-то мог грустить из-за того, что он умирает. Неужели он сделал хоть что-нибудь для того, чтобы заслужить страданий и слёз Фрэнка по нему? Несмотря на то, что Айеро тоже старался держать себя в руках, его стеклянные глаза выдавали своего владельца с потрохами. Джерард не хотел, чтобы музыкант был расстроен из-за него, потому что, ну, не стоил он этого. Бессмертного успокаивало лишь то, что скоро всё закончится. — Потому что я знаю, — проговорил Уэй, поднимая краешки тонких губ. Уходить всегда сложно. Когда-то давно Джерард ушёл из родного дома, оставив родителей, а сейчас ему нужно было уйти от Фрэнка, и возможности вернуться назад никогда не представится. Может быть, когда-нибудь, например, в следующей жизни, им уготована новая встреча и другое будущее. Будущее, в котором они смогут быть вместе. Параллели всегда пересекаются, так неужели ни в одной из них им не быть вместе? Бессмертный знал, что их встреча была неслучайна. Они с Айеро как будто бы и должны были встретиться, потому что это было неизбежно. Может быть, Джерарду так лишь казалось, но он надеялся, что когда-нибудь их двойники обязательно найдутся и будут друг с другом, несмотря ни на что. — Я хотел бы уйти вместе с тобой, — говорил Фрэнк в спину Джерарду, пока они поднимались на высокий склон. — Могу ли я сделать это? — Если ты уйдешь, тогда всё будет напрасно, — сильнее сжимая в тонких пальцах ладонь Айеро, сказал бессмертный. Джерарду нужна была поддержка музыканта в этот момент. Ему нужно было, чтобы он был рядом с ним тогда, когда он сделает последний вздох. — Джи, ты даже гитару в руках держать не умеешь! — Я просто не успел удобно сесть. Айеро закатил глаза, сдерживая смешок. — Безусловно, Джи, дело в этом. Джерард громко выдохнул, когда они наконец-то дошли. Рэй специально выбрал место для ритуала такое, которое находилось далеко от дороги, чтобы никто не смог им помешать. Сюда нельзя было проехать на машине, поэтому сорок минут им с Фрэнком пришлось идти пешком. Наверное, одной из причин, почему Уэй решил провести последние минуты жизни именно в этом месте, стал красивый вид, открывающийся из него. Отсюда можно увидеть закаты и восходы солнца, а ещё красивый город, в котором они с Рэем жили последние месяцы, вдалеке. Джерарду это очень нравилось, и он хотел, чтобы Айеро разделил вместе с ним восхищение от этой красоты. — Если бы я всё-таки решился сделать себе татуировку, я бы набил твоё имя, Фрэнки. — Зачем? Боишься забыть, как меня зовут? — Нет, просто хочу всегда помнить о тебе, даже если когда-нибудь нам придётся расстаться. Джерард сел на холодную землю, в ожидании глядя на всё ещё стоящего на ногах Фрэнка. Музыкант, опустив взгляд, кивнул и приземлился рядом, нечаянно задев плечо бессмертного. — Мне понравилось танцевать тогда с тобой. — А ты когда-нибудь танцевал с мужчинами до меня? — Возможно, только если был очень пьян, — Фрэнк широко улыбнулся. Айеро взял бессмертного за руку, взглянув на него. Кожа его лица была ещё бледнее, чем вчера, под глазами залегли синяки, щеки впали, но он продолжал казаться музыканту самым красивым парнем на Земле. Джерардом овладевала мелкая дрожь, и он часто дышал, резко опуская и поднимая костлявые плечи, скрытые под тканью длинного пальто. Сейчас можно было бы с лёгкостью спутать Уэя с фарфоровой статуэткой. Только синяки и разбитая губа напоминали Фрэнку о том, что рядом сидела не кукла. — Ты так и не научил меня играть на гитаре, — неожиданно сказал Джерард, смотря вперёд. — А ты так и не решился сделать татуировку с моим именем, — парировал Фрэнк, начиная улыбаться вместе с бессмертным. — Засчитано, — Уэй опустил голову на плечо музыканту. Вокруг слышался гул ветра и шорох недавно опавшей с деревьев на землю листвы. Джерард закусил губу, прикрывая глаза, вдыхая полной грудью. В нос ударило свежестью, и лёгкие немного обожгло. Он подумал о том, что сейчас было бы неплохо покурить. Жаль, что у него с собой, как и у Фрэнка, не было сигарет. Наверное, они помогли бы бессмертному отвлечься от происходящего. Уэй надеялся встретить на склоне, на котором они сейчас сидели с музыкантом, Рэя, но ведьмака здесь не оказалось. Джерард очень сильно расстроился из-за этого, ведь он так и не успел поблагодарить его за годы, проведённые вместе, и попросить прощения за всё плохое, что успел натворить. Сколько раз Торо приезжал за бессмертным, чтобы забрать его из странных мест, по которым он шлялся пьяный, а сколько раз заботился о нём и помогал? Бесчисленное количество раз, и Джерард никогда не сможет расплатиться с ним за его доброту. Кудрявый мальчик лет десяти едет на велосипеде, вцепившись в руль мёртвой хваткой. Его переднее колесо виляет то вправо, то влево, и он кричит парню, идущему сзади него, чтобы он не отпускал его, иначе ему точно не избежать падения. — Рэй, тебе нужно перестать бояться, что ты упадёшь, — сказал Джерард, незаметно для ведьмака убирая одну руку с велосипеда. — На ошибках учатся. Почувствуй равновесие и доверься себе. Я верю в тебя, милый. Уэй окончательно отпустил велосипед, отойдя назад и больше не идя следом за Рэем. Мальчик снова стал крутить педали, удаляясь от бессмертного. Джерард улыбнулся воспоминаниям. Бессмертный подумал о том, как быстро пролетело время. Кажется, только вчера он кормил Торо с ложечки и ездил с ним в магазин выбирать украшения для дома на Рождество. — Рэймонд, хватит таскать печенье со стола, — нахмурился Уэй, несильно ударив тянущиеся к лакомствам ручки маленького мальчика. — Лучше иди уберись в своей комнате. — Я же недавно убирался! — возмутился маленький ведьмак. Джерард оторвался от прочтения рецепта пирога, опуская серо-зелёные глаза вниз. — Это было три недели назад, милый. У тебя там бардак, да такой, что даже дверь с трудом открывается, потому что мусора на полу много. Рэй недовольно простонал, после чего печально кинул последний взгляд на печенье на столе и вышел из кухни. Джерард проследил за мальчиком глазами, усмехаясь его по-детски забавной реакции. — Как это случится? — задал вопрос Фрэнк, немного напугав впавшего в свои мысли Уэя. — Что именно? — Твоя… — Айеро замялся, пытаясь подобрать слова. — Твой уход. Бессмертный пожал плечами. — Не знаю точно, как это произойдет. Думаю, я просто исчезну или превращусь в пепел. — Тебе страшно? — Да, — честно ответил Джерард, поднимая голову и встречаясь взглядом с Фрэнком. — И мне, — неожиданно признался музыкант. Бессмертный придвинулся к Айеро ближе, касаясь своим носом его. Закрыв глаза, Уэй подался вперёд, касаясь губ возлюбленного. Оставив Фрэнку лёгкий поцелуй, в который Джерард вложил всю нежность, на какую только было способно его каменное сердце, он почувствовал, как по щеке скатилась слеза, оставляя за собой мокрую дорожку. — Фрэнки, — бессмертный шёпотом позвал парня, — я люблю тебя. Айеро промедлил немного, после чего кивнул и, большим пальцем вытерев слёзы с уголков глаз Джерарда, заключил его в свои объятия. — Я знаю, — тихо ответил он через пару секунд. — Я знаю… Иногда мы не понимаем ценность некоторых моментов. Всё нам кажется привычным, даже обыденным. И только потом, когда время уходит, ты понимаешь, насколько сильно ошибался. Джерарду, безусловно, многое хотелось бы поменять в своём прошлом, но, меняя прошлое, мы подвергаем изменениям своё будущее. Не стань Уэй бессмертным, он бы никогда не встретил Фрэнка, но зато его брат смог бы прожить долгую и наполненную жизнь. По мере жизни мы всегда что-то теряем, чем-то жертвуем, но в конце концов обретаем новое, которое со временем становится дорогим сердцу старым. Никогда бессмертному и не встретить Рэя, останься он человеком. Джерард всегда думал о том, что он потерял, но ни разу, ни разу, чёрт его возьми, он не думал про то, что обрёл. Пусть на его пути встречалось много нехорошего, причиной чему становился он сам, но он смог остановиться. Да, может быть, не сразу, но хотя бы не тогда, когда было бы слишком поздно. Джерард впервые признался кому-то в любви за столько лет. Для него это стало отчаянным, но необходимым шагом. Больше возможности сказать об этом точно не представится. Уэй не услышал взаимности в ответ, но ему и не было этого нужно. Самым главным для бессмертного стало то, что Фрэнк был сейчас рядом с ним, поддерживал его, обнимал и успокаивал. Пускай даже музыкант не чувствует чего-то большего, чем простая влюблённость. Бессмертный ценит поступки, а не слова, и сейчас его меньше всего волнует, любит его Айеро или нет. Всё равно после того, как Уэй умрёт, воспоминания о нём сотрутся из памяти музыканта, и все чувства, которые у него есть к парню, станут ничем. Джерард хотел, чтобы Фрэнк всё забыл, правда хотел. Это действительно было важным для него, потому что бессмертный знает, как тяжело помнить о смерти близких. Эта боль, которая съедает тебя изнутри, медленная, разрушающая боль. От неё не избавиться. Никогда. Она всегда будет с тобой, и можно либо смириться с ней и принять её, либо продолжать мучить себя до конца жизни, пока смерть не сжалится над тобой и не заберёт с собой. Джерард истратил почти всего себя на ненужное, но всё-таки смог прийти к главному. Ему удалось отпустить, исправиться, в конце концов принять себя таким, какой он есть, и смочь простить всех и самого себя в том числе за содеянное когда-то. Уэй больше не хотел оставаться на месте, он наконец-таки сделал шаг вперёд, и в этом ему помог Фрэнк. Музыкант протянул Уэю руку помощи и повёл за собой. Повёл и не бросил на полпути. Они дошли вместе до самого конца, и теперь наступил момент, когда Джерарду следует отпустить возлюбленного, чтобы дать ему шанс двигаться дальше, пусть даже если без него.