1. Трансфигурация (Пуффендуй и Когтевран) 2. Чары (Гриффиндор и Когтевран) 3. Травология (Пуффендуй и Когтевран)
— Ну, водить за ручку нас тут явно не собираются, — протянула Энн, отодвигая свою тарелку. — Я видел карту, когда мы шли, — Денис поделился своим наблюдением, все мы удивленно посмотрели на него. Все шли по одному коридору, но карту заметил только он. — Значит, идем, посмотрим, где у нас кабинет трансфигурации, — сказал Питер, поднимаясь со своего места.***
До кабинета трансфигурации мы добрались довольно быстро. Ну как быстро, мы умудрились несколько раз свернуть не туда, но, спасибо призракам и картинам, все же добрались. Карта зачастую бывает бесполезной, ведь лестницы постоянно меняют направления, и понять, где нужно пройти, практически нереально. Пришли мы, правда, одними из первых. По всей видимости, не только мы такие потеряшки. Класс был открыт, мы вошли, занимая места. Филипп сел за первую парту первого ряда, усадив рядом Питера. Мы с Энн сели за ними за вторую парту, Денис за первую парту второго ряда с каким-то мальчиком с Пуффендуя. Начало урока долго ждать не пришлось, и вскоре в аудиторию вошел Дамблдор. — Здравствуйте дети, — начал он. — Меня зовут Профессор Альбус Дамблдор. Я ваш преподаватель трансфигурации. Единственное, на что я надеюсь, это на то, что он хороший преподаватель. По крайней мере, на то, что его навыки преподавания намного лучше навыков управления школой. Некоторые его замашки меня напрягают еще с прочтения в прошлой жизни книги. Пока я думала профессор чертил какие-то непонятные схемы на доске, все время что-то объясняя. Данное действие прервалось, когда Филипп поднял руку. — Да, мистер… — Куинн. — Да, да. У вас есть вопрос? — Да. Вы говорите о том, что на заклинание влияют количество вложенной магии и желание. Но откуда берется сама магия и как изменяется предмет? Ведь при превращении может меняться тип клетки, химический состав. Причем при превращении живого в неживое предмет будет чувствовать, как живое? А предмет, превращенный в животное, будет обладать всеми признаками живого? Или это все же будет двигающийся предмет? Ведь если он становиться полностью живым, то нарушаются все законы природы и равноценного обмена. — Мистер Куинн. Давайте придем к выводу, что это просто магия, — профессор попытался что-то ему ответить, но парень не дал этого сделать. — Если вы не можете ответить на такой вопрос, то какой смысл в вашем предмете? Он сам по себе нарушает все законы мироздания, а никто не знает, почему и как. — Мистер Куинн давайте вы сейчас помолчите, а потом попытаетесь сами ответить на свой вопрос с помощью библиотечных книг, — мы с Энн переглянулись, а после заметили, что Филипп и не думал останавливаться. Энн попыталась его заткнуть, легонько ударив его по голове книгой, но результата это не произвело. — Не уходите от ответа. Я хочу понять, по какой логике работает трансфигурация. — Десять балов с Когтеврана. А теперь продолжим урок. Остаток урока Филипп сидел, насупившись, а все остальные тем временем пытались превратить спичку в иголку. Сам же парень демонстративно ничего не делал.***
До кабинета чар пришлось добираться чуть ли не бегом и все из-за этих долбанных лестниц. Надо будет потом записать расписание их передвижения, если таковое, конечно, имеется. Когда мы пришли у кабинета чар уже стояла толпа гриффиндорцев. Они, разбившись на небольшие группки, что-то обсуждали, некоторые как-то странно поглядывали на нас. Заметив ту самую группу, которая откровенно на нас таращилась, лицо Энн скривилось. Филипп тихо спросил у нее: — Что случилось? — Те девочки, что стоят у окна, я их знаю. Они жили по соседству. И они нам всем еще доставят немало проблем. — Ты уверена? — спросила я. — Да. Они считают, что весь мир крутится вокруг них. И они очень любят унижать и издеваться над теми, как, они думают, ниже их. «Типичные стервы», — пронеслось в моей голове, но вслух я этого не произнесла. Пока мы переговаривались, объекты нашего обсуждения подошли к нам. — Кого я вижу. Не Энн ли стоит перед нами? — заговорила невысокая, но довольно симпатичная девочка с золотистыми волосами. — Присцилла Бэйтс, — прошипела Гриффин, — Ну зачем же так официально, мы же старые подруги, — насмешка была четко слышна в ее голосе. — М-м-м, а мне казалось, что «подруги» — это когда ты не сталкиваешь приятелей под машину. — Да будет тебе, я всего-то проверила твои способности, — она прикрыла рот рукой, стараясь не смеяться. — Как я вижу, ты нашла себе друзей, таких же ничтожных ботаников, как и ты? — она надменно посмотрела на меня, а после обвела взглядом всю нашу компанию. — Не смей так говорить, — Энн закипала, и это было видно. На самом деле, я тоже уже готова была наорать на нее, настолько она была отвратительна. — А то что? — спросила кто-то из ее подружек. Энн была в ярости. Я поняла, что если сейчас не вмешаюсь, то быть драке. Филипп, кажется, тоже это понял. — Прекратите, — встряла я. В этот момент Филипп отвел Энн в сторону, спросив у нее что-то. — Зачем ты лезешь не в свое дело? — начала вторая подруга «принцессы». — Да хватит вам уже, вы портите имидж факультета, — гаркнул кто-то из гриффиндорцев. Голос был настолько внушающим, что три подружки мигом отошли куда-то. — Она не очень-то дружелюбная, знаете. Я Гленн, — парень улыбнулся нам, я немного успокоилась. Прежде чем я, или кто-либо из нас успел представиться, дверь кабинета открылась, приглашая нас внутрь. Я лишь прошептала быстрое «спасибо» и поспешила за друзьями в кабинет. Зайдя в класс, мы с ребятами сели рядом на длинной скамье. Энн по центру, по бокам от нее мы с Филиппом, рядом со мной Денис, а с ним Питер. — Добро пожаловать на занятие по чарам. Я ваш профессор Элизабет Уилкерсон, — вещала наш профессор. Она была строгой дамой за сорок, чем-то напоминала мне Макгонагалл из фильма про Гарри Поттера, и она же была деканом нашего факультета. — О моем предмете запомните одно, он дает вам огромное количество возможностей, но взамен требует ответственности, и усидчивости, и старания. После этого она подошла к столу и продолжила говорить: — Сегодня мы будем проходить одно из простейших заклинаний, — профессор Уилкерсон достала и взмахнула палочкой, — Вингардиум Левиоса. Книга, лежавшая на преподавательском столе, взлетела, но вскоре опустилась обратно. — Сегодня вы будете отрабатывать это заклинание на перьях. К более тяжелым предметам мы перейдем позже. Вы должны запомнить, что эти чары действуют только на неодушевленные предметы, а когда вы производите заклинание, то звучать оно должно так: вингАрдиум левиОса. Повторите все. — ВингАрдиум ЛевиОса. — Отлично. Можете приступать, — после чего на доске появилась схема движения палочки, а сама профессор села за стол. — Профессор. — Поднял руку Филлип. — Да, мистер Куинн. — А по какому принципу действуют эти чары? Как они преодолевают притяжение Земли? — Хороший вопрос. Десять баллов Когтеврану. А ответ таков: с помощью магии, которую вы используете вместо энергии, вы воздействуете на предмет и преодолеваете притяжение. Более подробно я могу рассказать вам после уроков. Если вам так интересно, зайдете ко мне часов в пять. Филипп кивнул и приступил к заданию. Правда, к концу урока поднять перо в воздух получилось только у него. За это нам дали еще пять баллов, и убивать его теперь было не за что. Вот так, где-то его любопытство баллы дает, где-то отнимает.***
Последним уроком у нас была травология, и нам снова пришлось устраивать забег до теплиц. Нашего профессора звали Бернард Хит. Это был забавный, низенький старичок. Рассказывал он понятно, но после знакомства с дьявольскими силками мы поняли, что травология явно не для нас. Потом мы забежали в большой зал пообедать. Тома за слизеринским столом не было, что не удивительно, ведь мы снова свернули куда-то не туда и успели лишь к концу трапезы. В зале в принципе учеников было немного. Быстро поев, мы отправились в библиотеку. Там Энн села заранее делать домашнюю работу, мальчики зарылись в книги по теории магии, а я нашла книгу по книжным чарам и начала делать ее конспект в одну из своих тетрадей. Я прекрасно понимала, что если не делать задания по мере их получения, скорее всего, я повешусь с долгами в скором времени. Уж этот опыт из прошлой жизни я ни за что не забуду. Но все же я решила вначале разобраться с интересующей меня темой, а эссе написать позже, уже как получится. В библиотеке мы сидели вплоть до закрытия. Единственное, что поменялось за это время — Филипп, который ушел к профессору Уилкерсон к назначенному времени. К этому времени домашние задания за этот день были закончены у всех нас. Филипп сделал их быстрее всех. За скорость пришлось платить качеством, и задания по трансфигурации и травологии были сделаны на отвали. Но до занятий по этим предметам времени было еще, и он сказал, что исправит их после. Ага, как же. Я тоже часто думаю, что исправлю что-то позже, но после времени не остается совсем. В гостиную мы вернулись уставшие и сонные, благо нам повезло, ребята со старших курсов открыли дверь прямо в тот момент, когда мы подошли к входу. Мы даже не переговаривались, лишь пожелали друг другу спокойной ночи и вырубились, оставив этот день позади.