В спокойному всё ещё спящему лесу царила тишина. Высокие многолетние хвойные деревья смахивали на мудрых стариков, смотрящих вдаль, вспоминающих о жизни. Солнце, которое только-только выглянуло из-за горизонта, тянуло свои тёплые руки ко всему живому и пробуждало. Белые птицы кружились над землёй и беззаботно пели. Вся эта гармония природы будто навечно осталась в состоянии спокойствия, но не тут-то было.
Юная Аккерман, после очередной бессонницы, всё ещё спала. Ривай уже несколько раз задумывался о том, чтобы отвезти жену в город к врачу, ибо она себя очень изнуряет и это уже не слишком похоже на реакцию тела на неблагоприятную погоду, уже четвертый день подряд на небе ни облачка, но и сильной жары тоже не было, что могло повлиять на самочувствие. Брюнет уже давно не спал, сидя за своим тёмным широким рабочим столом, удобно устроившись на стуле с зелёной тканевой оплёткой. Он заполнял очередные документы Разведкорпуса. Власть резко заинтересовалась Легионом и, сделав точный анализ, пришла к выводу, что пора бы уже переписать и дополнить все данные о каждом кадете, а их было хоть и немного, но всё же хватало, дабы отнять свободное время капрала.
Мужчина осознал, что пора отдыхать, когда глаза начали бессмысленно бегать буквами, не передавая нужной информации в мозг. Он раздражённо, но легко откинулся на спинку мебели, сдавил между двумя пальцами переносицу. Веки сами накрыли уставшие зрительные аппараты. Вдруг его рука полезла в карман штанов и достала оттуда часы. Как только круглая форма металла удобно легла в ладони, с первого этажа донёсся громкий стук в дверь.
—Тч, живём в такой глуши, а люди нас и здесь достают,—недовольствовал Леви, но всё-таки решил отправиться вниз.
На пороге его ждала гостья—подчененная Нарен. Она стояла с какими-то чемоданами и сумками, будто приехала жить к Аккерманам. Раздражение Ривая сменилось на любопытство, он молча пропустил её в гостиную, помогая занести сумки. Золотоволосая была одна из немногих кадетов, которых капрал в глубине души уважал. Девушка торопливо начала крошиться в сумках так ничего и не объясняя.
—Капитан, не могли бы вы позвать Мику сюда?—осторожно спросила Фелисия.
Аккерман не на шутку насторожился. Ему резко захотелось вышвырнуть гостью нафиг из дома вместе с непонятными вещами, но всё-таки не сделал этого, тяжело вздыхая. Это спокойствие давалось ему нелегко, даже тело реагировало: левый глаз начал немного дёргаться, а ноздри хватали намного больше воздуха. Дабы не поддаться агрессии, он решил проведать жену и возможно выполнить просьбу Нарен. "Кем эта дура возомнила из себя? Думает, если подруга, то ей всё можно? Ну я тебе ещё устрою деньки, стоит мне только приехвть в штаб, расслабились без меня совсем",—раздумывал брюнет, медленно подымаясь по ступенькам.
Убедившись, что выглядит спокойным, голубоглазый открыл дверь в спальню. На кровати продолжала спать жена. Сейчас ему меньше всего хотелось прерывать её видимо очень приятный сон. Мужчина аккуратно сел на краю кровати, на стороне девушки и положил ладонь на плечо спящей красавицы, слегка поглаживая его. Нежная ткань приятно касалась кожи пальцев, которые перебирались к волосам брюнетки. Микаса уже давно не стриглась, чёрные, как смоль, волосы были длиной чуть ниже плеч и оставались всё также приятными на ощупь. Вскоре Леви добрался и до лица, нежно проводя по слегка румяным щекам и переходя к подбородку. Он взялся за него и прислонился губами к губам азиатки. Но утренний поцелуй не в силах был разбудить жену, поэтому Ривай был вынужден обращаться несколько грубо. Аккерман несильно встряхнул плечо спящей и она начала пробуждаться.
Пока она приходила в нормальное состояние, мужчина успел принести ей завтрак: яичницу с салатом и конечно же чёрный чай с печеньем. Для девушки это не было чем-то новым, но с каждым разом Микаса оставалась очень благодарной. Азиатка только могла удивляться, как быстро её муж всё это приготавливает.
—Спасибо, дорогой, ты, как всегда, такой заботливый, но когда разрешишь мне самостоятельно готовить большую часть еды? Или я плохо готовлю?
—Вся эта суматоха на кухне очень утомляет, а тебе сейчас это не к чему. Ешь, не спеши, но учти, тебя ждёт гостья,—молвил Аккерман и молча вышел из комнаты, оставляя жену в догадках.
Спустя полчаса, хозяйка дома при полном параде спустилась на первый этаж, где уже была не гостиная, а магазин с восточными вещами, как казалось на первый взгляд. Капитан, как только увидел, что достала из сумок Нарен, сразу же потерял интерес и отправился в свой кабинет на втором этаже. Он понял, что сейчас начнутся все эти женские разговоры и обсуждения, поэтому не стал даже ждать прихода жены.
—Что ты здесь устроила? Что это такое? Кимоно? Серьёзно?—начала расспрашивать сероглазая, рассматривая каждую вещь.
Она была права, на мебели аккуратно была разложена традиционная японская одежда. Цвета были почти одинаковой гаммы, просто с разной вариацией рисунков, оттенков и тонов. У слегка раздражённой брюнетки появились давние флешбеки, которые вернули её в детские годы, когда ещё совсем крошечным ребенком девушка глядела на чудесный азиатский праздник Танабата. "Прекрасная Орихимэ и Хикобоси встретились и полюбили друг друга. Недовольный тем, что работа была оставлена, отец Орихимэ разлучил влюблённых, разделив их по обе стороны реки, и запретил им встречаться чаще одного раза в году. Каждый год в седьмую ночь седьмого месяца им разрешено встретиться,"—когда-то рассказывала легенду мать Микасы.
Из мыслей Аккерман вытянула гостья, на что сероглазая задала неожиданный вопрос:
—Какой сегодня день?
—7 июля.
—Ха! Сегодня действительно этот праздник.
—Что же, довольно ожидаемо, что ты знаешь праздник своей родины. И к тому же похвально. Командор вместе с капитаном Маничесси уехали в город и говорили, что вернуться лишь в завтра утром, поэтому кадеты, ну ты прекрасно знаешь главную затейницу, решили устроить праздник со всеми его традициями и обычаями. Я подумала, что ты просто обязана побывать там, ибо всё-таки это родное для тебя, не так ли?
—Конечно. Только я поговорю сначала с Леви, а ты собирай всё это и жди меня на улице.
—Дорогая, а для кого эти вещи притащила? Для капитана что-ли? Давай присаживайся и думай о своём кимоно.
—Сия, ты же прекрасно знаешь...
—Знаю! Знаю, что ты не любишь все эти женские безделья, но всё же, ты тратишь свою красоту и молодость в пустую! Не придумывай, выбирай.
—Эх, не была бы ты моей подругой... Ладно, ладно, только не испепеляй меня таким взглядом!
Микаса загадочно замолчала. Искрящиеся серые глаза бегали кругом и от этого даже начала кружиться голова. Как бы не хотела признавать себе скромная девушка, но ей нравилось это занятие. Каждое кимоно она осматривала с крайней придирчивостью, относилась с уважением к каждому узору и в итоге выбрала одно из самых простых: розовое с рисунками голубых цветов и хлопка внизу и на широких рукавах. Нарен не стала оценивать выбор Аккерман, решила всё-таки пожалеть и так нагруженную мыслями подругу. Брюнетка поднялась наверх дабы взять некоторые вещи и поговорить с мужем. Почему-то ей казалось, что он без проблем отпустит её, но как же она ошибалась.
—Грх!—прогремел Ривай, яростно ударив кулаком по стене.—Нет! Зачем тебе лишняя суета? Ты понимаешь, что доктора не в силах тебе помочь, то ты и далее продолжаешь делать хуже!
—Я больше не твоя подчинённая на которую ты мог без проблем орать и поднимать руку, но сейчас я—твоя жена, которая носит под сердцем носит твоего ребёнка, поэтому попрошу тебя проявить хотя б капельку уважения!—сдерживая слёзы, молвила азиатка, держась на расстоянии от капрала.
—Зачем вообще дал тебе эту свободу?
Эта фраза больно кольнула сердце Микасы. Она очень хотела ответить мужчине, объяснить, что в её типа свободе нету его заслуги, но всё-таки аккерманское хладнокровие никуда из неё не делось. На холод отвечают холодом. Девушка молча, без лишних движений, вышла из комнаты и удалилась из дома. Слёзы даже ни разу не появились за всё время поездки. Душа сероглазой обледенела и опустошилась, а слёзы сами собой испарились и выходить наружу не было чему.
Кадетов тепло приняли у себя разведчики, половина состава которых уже были нарядные. Пока не было темно, то есть не пришёл вечер, девушки( да и не только) готовили разные сладости. И по зданию быстро распространился вкусный аромат.
В коридор, изредка украшенный небольшими яркими самодельными фонарями, пулей вылетела Эмма, притащив за собой своего возлюбленного. Рыжая бестия сновалась в толпе, пробираясь вперёд. Когда Йегер увидел сестру, физиономия лица сразу же изменилась. Образ изнеможенной да ещё и грустной азиатки сильно кидался в глаза и вызывал далеко не позитивные эмоции. Убитая чувством нелюбви, она шла будто на цепи за подругой, не обращая ни на кого внимания. Будто физическое тело без души. Слова мужа глубоко ранили, и если во время поездки она могла сдерживаться, то сейчас силы оставили девушку.
Гости пошли на кухню, где готовили традиционную особенную тонкую лапшу. В комнате было жарко, всё парило. По всему штабу катился луной смех и топот. Кадеты делали украшения и готовили кусочки разноцветной бумаги, дабы, по традиции, каждый мог написать своё желание и повесить на деревья. Конечно было бы хорошо, если бы вместо деревьев был бамбук, но увы в их регионе он не растёт.
***
Половина дня прошла незаметно. Каждый из разведчиков постарался во славу, даже самые ленивые на подобии Кирштейна. Некоторые боялись, что приедет "верхушка", но этого не случилось. Всё для празднования было готово и утомленные, но весёлые, кадеты сели за столы и начали пир. Дабы не было скучно, некоторые умельцы-музыканты раздобыли инструменты и начали играть. Атмосфера Разведкорпуса превращалась во сказку. Жестокое сражение с титанами, трагические непрерывные смерти собратьев, незнание будущей судьбы—ничто из этого не крушило радостного настроения.
Когда небо уже покрылось первыми звездами и сотни, а может и тысячи, желаний были записаны на бумаге, подростки выбрались на улицу. Поскольку з древности праздник Танабата также считался праздником возлюбленных, пары, которые были созданы в стенах Легиона Разведки, проводили его вместе.
Под светом фонарей играла краска кимоно. Жёлтые, оранжевые, синие... Было множество оттенков, но каждый был особенным. Толпа направлялась к реке. Почти позади всех шла одинокая Микаса, как одинокий лист осеннего деревья плывёт по лужице. Своей тоской она выделялась, друзья многими способами пытались разрядить обстановку, но они не он... Леви... Почему девушка забыла о его хладнокровии? А капрал чудесный манипулятор, даже несмотря на то, что сама не повелась на манипуляции. Юная Аккерман даже чувствовала капли свободы. Она часто смотрела на небо, в надежде утонуть в нём и при этом обрести покой и гармонию. Иногда ненадолго останавливалась, когда догоняла своих, и следовала далее.
Интересный завораживающий вид настиг девушку на специальной деревянной платформе у озера. Белая луна поднялась над деревьями, оставляя свой отблеск на крошечных волнах воды. Заставляя всматриваться в каждый из них. Остальные пошли далее к другому водоёму, дабы запустить фонари. Микаса аккуратно подошла к краю и одновременно с её шагами подул ветер. Этот яркий полумесяц вернул в грустные баталии прошлого...
FLASHBACK
Тонкие сосны линиями промелькали в глазах снующей на лошади азиатки. Противный холодный ветер стягивал молодое лицо, заставляя его владелицу ускоряться.
"Где же все? Мы договаривались встретиться у Жёлтой берёзы (это так называлось секретное место для встреч у разведчиков), не могли же они сменить локацию",—рассуждала она, морально подготавливаясь к худшему.
Вдруг в ночном небе раздался гул, близко смахивающий на рёв титана Эрена. Это заставило Аккерман свернуть с протоптанной тропы в гущу леса. Но помощи от этого было мало: ветви стали больно бить тело, а лошадь стала бежать значительно медленнее.
Поверив в свои силы и умения, брюнетка сильно зажала ноги, дабы удержаться, достала клинки и начала по пути прочищать проход. От этого руки быстро утомились, но Микаса была далеко не слабым бойцом и продолжала действия. Животное видимо увидело как старается хозяйка и себе ускорило темп. Миг, и они уже на середине небольшой пустоши. Нигде не было слышно кадетов и даже титанов. Может сероглазая заблудилась?
Из-за туч показалась тоненькая полоска луны и осветила чистое озеро. Картина завораживала воина, пока тот даже не подозревал о грядущей в нескольких десятках метров опасности.
Со стороны кустов донеслись крики, а за ними последовала огромная восьмиметровая туша. Как только монстр отразился в полный рост в широко распахнутых глазах девушки, тело Аккерман наконец-то начало шевелиться. Азиатка отпрыгнула в правую сторону, пока титан падал на траву. Сероглазая быстро среагировала и зацепившись клинком за дерево подлетела вверх, идеально создав траекторию полета, используя УПМ. Послышался противный свист, сверкнул в лунном свете металл и кусок шеи гиганта полетел на берег.
Девушка ни на секунду не запыхалась. Подготовленное тяжёлыми регулярными тренировками тело дышало равномерно и уверенно. Вскоре прибыли остальные разведчики.
—А ты хитрая, луна,—улыбаясь, прошептала Микаса, уезжая.
***
Тоскуя по многим причинам, брюнетка тяжело вздохнула. Ей казалось что силы, которой она обладала уже не вернётся и возможно её из-за этого перестанут уважать и любить. Азиатка положила руку на круглый живот. Ещё немного и они с ребенком увидятся. Неожиданно для себя сероглазая решила, что, если не сложится с дальнейшей карьерой разведчика, то она хотя бы станет хорошей матерью.
Резкий теплый ветерок прошёлся по шее Аккерман. Она коснулась другой рукой ниже головы и почувствовала, что позади кто-то есть. Вдруг её торс обхватили мужские руки и прижали к своему владельцу. Девушка сразу узнала запах мужа. Сердце почувствовало необъяснимую волну облегчения. Микаса повернула голову к лицу молчаливого Ривая. Тот поцеловал губы партнёрши и тихо молвил:
—Я люблю тебя. Прости меня, пожалуйста.
На глазах брюнетки появились слёзы, но совсем ненадолго. Грустные мысли прервались, когда раздался громкий неизвестный звук и небо покрылось миллионами падающими огоньками. Салют...
Сейчас, стоя в объятиях всё ещё любимого человека, сероглазой совершенно ни о чём не хотелось думать, а просто отдаться моменту и наслаждаться праздником. Праздником Танабата. Праздником звёздной любви...
