The Time Loop Adventure of Skull and Reborn!

Петля 8       — Ты хочешь что? — ровным голосом сказал Реборн, его лицо ничего не выражало.       — Я собираюсь стать его матерью! — гордо сказал Череп, твердо уперев кулак в грудь. У него большая, гордая улыбка на лице, когда он пыхтит.       — И почему именно ты должен это сделать? — только и смог сказать Реборн, с любопытством разглядывая облако. В настоящее время он сидит на диване в своей квартире, а Череп стоит перед кофейным столиком, гордо объявляя свой план на эту петлю.       — Хорошо… — сказал Череп, и когда выключатель был повернут, он встал с нервным видом. Его руки теперь теребят край серого кардигана, который он носит.       — Я просто подумал, что это возможно… — остальная часть его заявления закончилась бормотанием, заставившим Реборна поднять голову.       — Скажи это громко, лакей.       Лоб Черепа сморщился в легком раздражении, но каскадер всё же открыл рот и повторил свое предыдущее утверждение, но на этот раз громче. — Я просто подумал, что, может быть, ему будет не так больно. — Его голос был настолько искренним, что Реборн, кажется, немного растерялся, хотя и хорошо это скрывал. Вместо этого он поднял бровь и жестом попросил Черепа пояснить.       — Я просто подумал, что, может быть, ему будет не так больно… Он уже достаточно пострадал, поэтому, я хочу сделать для него хотя бы это.       Реборн посмотрел на Черепа так, словно видел его впервые. Его глаза заметно расширились на несколько сантиметров, прежде чем быстро вернуться в прежнее состояние.       Проведя много времени с облаком в этих петлях, он узнал кое-что о пурпурном мужчине. То, о чём он даже не успел узнать в первый раз.       Он решил узнать всё, что мог, в конце концов, он печально известен тем, что знает всё. Не может же лакей быть причиной того, что он не доживет до этого момента?       (Он проигнорировал предательский шепот в глубине своего сознания, который кричал ему, чтобы он перестал отрицать это.       Отрицать тот факт, что он действительно хочет знать настоящего Скалла.) Петля 19       — Лар! Помоги мне, кора!       Женщина только бросила на солдата взгляд, который ясно показывал, что её забавляет сложившаяся ситуация. Затем она ухмыльнулась предательскому взгляду, который Колонелло бросил на неё в ответ.       — Тебе следовало бы соблюдать правила лучше, идиот-ученик.       И, почти как по сигналу, двери гостиной распахнулись. Там стоял Череп с растрёпанными волосами, его лицо исказилось в гневе, когда он посмотрел прямо на солдата.       — Я ещё не закончил с тобой, Колонелло.       Отсутствие почетного «сэмпай», которое с любовью добавил бы Череп их именам, не ускользнуло от Лар, и ухмылка на её лице стала шире. Колонелло, с другой стороны, сделал то выражение лица, которое вы обычно делаете, когда знаете, что ваша мать будет отчитывать вас за то, что вы взяли печенье из банки перед обедом.       — Во-первых, ты не можешь просто так убежать, когда я напомнил тебе, что нельзя просто взять почти половину тех слоеных пирожков, которые я приготовил, когда ты ещё не обедал!       …и это тоже отчасти причина, по которой Колонелло делает такое лицо в первую очередь.       — …и тогда ты не сможешь есть много пищи, которая действительно нужна твоему организму. И после этого ты утверждаешь, что являешься солдатом? Серьезно ты-       Череп продолжает говорить, а Колонелло низко опустил голову и сидит на полу. (Правильная манера сидеть — по словам Луче — имейте в виду. Он даже не заметил, как вошел Реборн, все ещё в жёлтом фартуке.)       — Лакей.       Череп прервал свою лекцию и обернулся, заставив Колонелло внутренне вздохнуть с облегчением. Мысленное сообщение от Черепа «разве вы не видите, что я сейчас занят» не было потеряно для Реборна, поскольку он только изогнул бровь в направлении солдата, и просто ухмыльнулся. Блондин, который теперь поднял голову, поймал его взгляд и не мог не чувствовать раздражения от очевидной насмешки киллера.       — Я думаю, этот идиот уже усвоил урок. Пора ужинать. — Сказал Реборн, наблюдая, как Череп фыркнул с низким «отлично», прежде чем уйти. Как только облако скрылось из виду, насмешливая ухмылка Реборна стала еще шире, он посмотрел на солдата.       — Это был глупый ход, Колонелло. Съесть так много, что Череп это заметил — действительно идиотизм. Ты должен был соблюдать правила лучше. — С этими словами Реборн ушёл.       Колонелло остался кипеть от злости на полу, а Лар выглядела так, словно наблюдала за чем-то невероятно интересным. Что она и сделала, если кому-то из вас было интересно.       Затем Вайпер внезапно материализовался в метре от них, напугав солдата, который вскрикнул от удивления. Прежде чем Колонелло успел что-либо сказать, Вайпер оборвал его:       — Реборн прав. Разбудить печально известный «режим мамы-облака», достаточно по-идиотски. — Сказал он, твердо держа камеру в руках.       — ЭЙ, КОРА!       Они поужинали довольно мирно, но не совсем.       (Верде тоже был там. Так как невозможно остановить Черепа в «режиме мамы-облака» от вашего захвата, и отправки в столовую, при этом вам будут читать лекции о правильном питании.) Петля 23       —…Ренато, ты можешь объяснить, почему на лужайке стоит подводная лодка?       — Ну, ты сказал, что хочешь такую, и я, так любезно, решил купить её тебе. Будь благодарен, лакей.       — Я пошутил!       Голос Черепа был полон раздражения, когда он замахал руками в направлении предмета их обсуждения. Упомянутый объект, как уже указывал каскадёр, был подводной лодкой. Фиолетовая, со знаменем осьминога, субмарина. На лужайке семьи Вонгола.       — О чём, чёрт возьми, ты думал, когда решил поверить моему явно саркастичному замечанию о желании иметь подводную лодку?!       — Ну, о том, что ты был заинтересован в различных видах транспорта или способе передвижения в целом. Я думаю, что твоё так называемое «саркастическое замечание» вполне оправданно.       — Ну, это не так!       — По крайней мере, имей смелость быть благодарным, лаке-       — Да заткнись ты, ублюд-!       Именно эту сцену застал Тсуна, также известный как Вонгола Дечимо, на своей лужайке.       Он просто некоторое время с раздражением смотрел на подводную лодку, а потом перевел взгляд на спорящий не-женатый-но-ведущий-себя-как-он-дуэт. Серьезно, должен ли он даже удивляться тому, что Реборн купил персонализированную субмарину (потому что она была явно персонализирована только для того, чтобы удовлетворить вкус Черепа, а те, кто говорит иначе, слепы), и все потому, что Скалл вскользь упомянул об этом?       Вероятно («определенно», — поправила его интуиция), нет.       — Скалл, просто прими эту подводную лодку. Не делай вид, будто я зря потратил деньги, купив тебе что-то на день рождения.       — Я не… подожди. Что?       Реборн только усмехается, скрестив руки на груди. Он поднял бровь и снова заговорил:       — Не заставляй меня повторяться, лакей.       — Ренато… ты.       Череп посмотрел на подводную лодку, прежде чем снова взглянуть на Реборна. Его щёки внезапно вспыхнули вместе с неясным ощущением в груди киллера, которое быстро распространялось. Скалл широко улыбнулся, искренне и ослепительно.       — Спасибо, Ренато.       Реборн в ответ лишь цокнул языком, и перестал скрещивать руки. Хотя кончики его губ дернулись вверх.       — Как раз вовремя, чтобы поблагодарить меня.       Череп продолжал ухмыляться, разводя руки в стороны. Реборн только приподнял бровь, глядя в глаза каскадёра, разжигая ещё один из их безмолвных разговоров. Через некоторое время киллер вздыхает.       — Только не долго, лакей.       Улыбка Черепа становится шире, когда Реборн выполняет его просьбу. Они обнялись.       На заднем плане Тсуна наблюдает за ними с невозмутимым выражением лица. В голову пришла только одна мысль.       — "Не питают друг к другу романтических чувств, ага, как же."       (Потому что, насколько знает Тсуна, Реборн застрелил бы человека без раздумий, если бы тот попросил его обнять. Но Череп получил эту привилегию без особого труда. Вообще.       Легко сказать, что Тсуна не был впечатлен, когда позже Реборн сказал, что объятия ничего не значили.       — Ну да, как будто я действительно в это поверю! Может, я и тупой, но не слепой! — это были внутренние крики Тсуны. И если он когда-нибудь произносил их, когда Реборн был в отъезде, и они (крики) переходили в полномасштабную тираду, которая длилась часами, никто не винил его вообще.)