***
В музыкальной индустрии нынче много легенд. Но в основном они почившие, летающие в капсулках в туманностях. Икс, Касобланк, Релакс, Баркли… Да, они были совсем молоды, но жизнь такая штука, что сама решает, когда ей нужно прерваться. Или сами хозяева принимают решение о конце своей жизни, о дальнейшей вечности… Прошло шесть лет. Многое поменялось за столь небольшой промежуток времени. Лейбл Эксо заметно изменился. Пришли новые фрэшмены, новые работники. Плюс студия теперь находится на Хоге, на Артемиде. Дружелюбная планетка-курорт с приятным климатом, с хорошими людишками и властями. Тихая и мирная. Правда там всё дороговато, но это же курорт, оно и ясно. Иккинг отошёл от своих дел как музыкальный продюсер. На время, не переживайте. Он уже полгода как проходит реабилитацию после операции… Забудьте отныне про слово «калека», когда обращаетесь к Иккингу. Ибо у Иккинга теперь есть своя, живая левая нога. Да-да, вы не ошиблись при чтении прошлого предложения. Когда Икку стукнуло двадцать, на вечеринке по случаю празднования он познакомился с новым бойфрендом Лагуна (он и Готай разорвали отношения после переезда всей компашки на Хоге), что оказался видным учёным и вообще классным чувачком-врачом. Начали про науку, сцепились языками на тему протезов и — опля, — на следующий день Иккинг кометой летит в клинику к новому знакомому. А что, если есть возможность, то почему нет? Да и Астрид не против… Кстати об Астрид. Она стала дизайнером одежды, но всё ещё помогает хранить Спотифай лейбла в грамматической и орфографической чистоте, если можно так вообще сказать. Иккинг ещё чутка прихрамывает, не может бегать, но ему некуда торопиться, всё находится прямо дома. Ради себя и Астрид Икк купил отличный пентхаус в хорошем районе, где их не достанут папарацци, а они разбушевались не на шутку, когда пара наконец показала свои лица общественности. Как уже было сказано, Иккинг взял отпуск. Но, несмотря на это, продолжает работать из дома. В щадящем режиме, конечно же. Астрид даст ему взбучку, если он проработает дольше, чем три часа в день. С десяти до двух наш дорогой НЕ калека ходит в клинику и делает различные упражнения, дабы поднять свой тонус. — Мне двадцать один, но я чувствую себя стариком, — говорит как-то Иккинг за обедом в клинике, после тренировок. — Ты уже в пятнадцать повзрослел, не удивительно, — отвечает Барри, тот парень Лагуна, — Кстати, всё никак не мог спросить: а где сейчас Джек? Ну, Фрост. — На Дионисе. Развод, похоже, затянулся. Он должен был вернуться три дня назад. — Развод? Он женат был что ли? — хлопает глазами врач. — Угу. Я с самого начала говорил ему, что этот Адриан гондон ходячий. Но ты что, он же его всем сердцем полюбил, отпускать не хочет. Но вот, прошла любовь, завяли помидоры. Мерида сказала, что Эмма останется с Джеком, и слава Фортуне. — Эмма? — Дочка. Не смотри на меня так. Суррогатное материнство, всё такое. — А, понял. Не моя специальность, не шарю в этом, — усмехается Барри. — Погорячился он, в общем. — А ты не собираешься пока Астрид предложение делать? — Для врача ты слишком слепой, Барри. Очёчки бы надел. Или линзы, — Иккинг показывает свою левую ладонь тыльной стороной. Кольцо на безымянном пальце… ТАК ОНИ УЖЕ ЖЕНАТЫ?! — Когда успели-то? — В восемнадцать ещё обвенчались. Не хотели шума лишнего, понимаешь, — хмыкает Иккинг, жуя при этом сельдерей, — Лагун не рассказывал, как мы укатили невесть куда на три месяца? — Ну, говорил… — Это мы на медовые три месяца так улетели. На Акватор. — Ого. Рай посреди Космоса, — кивает врач, широко улыбаясь, — А почему так долго? — Не знаю, — признаётся Иккинг, хохоча, — Не заметил, как время пролетело. Каждый день проходил как секунда. Утром на картинг, в обед ты уже лазишь по скалам, вечером ты приплясываешь с аборигенами под альтернативу, а ночью лежишь под открытым небом в обнимку со своей женой. Или просыпаешься ближе к обеду с женушкой, лениво так идёшь на пляжик и валяешься там до глубоких сумерек, не в силах встать вообще. — Ха-ха, вы оторвались по полной! — Ага… Ещё никогда я не тратил столько денег на презервативы, — бормочет Иккинг. — Пёрло вас конкретно, судя по всему, — смеётся Барри. — Её больше. Моя личная нимфа, — вздыхает Иккинг с улыбкой; чутка закатывает глаза. — А как же дети? Пока не думаете?.. — Почему же. Это её тело, Барри. Я очень переживаю насчёт этого, плюс я ещё тут со своей этой ногой… Так что всему своё время. — Ты очень мудр для своих лет, Иккинг, — говорит Барри, усмехаясь. Ему самому было уже под сорокет, но выглядел он хорошо, максимум лет на тридцать. Хорошо сохранился, так сказать, — Ну, что, погнали на осмотр? — Ага, побежали, блин, — кряхтит Иккинг, вставая со стула.***
Проходит ещё неделька и Иккинга выписывают совсем. Теперь он нормальный человек, не калека, каким был раньше. Все поздравляют его, присылают сообщения поддержки. Эксо даже закатывает вечеринку, только вот проходит она без самого виновника торжества. Наш дорогой Иккинг готовится к музыкальной премии Небулы, что будет через несколько дней. Его номинировали аж три раза: «лучший продюсер», «лучший лейбл» и «звание легенды». Последняя номинация, к сведению, самая престижная. Но шансов у Иккинга, честно признаться, нуль. Икс, сам Айро Небула, Касобланк и он. На их фоне Властелин Калек — космическая пыль ебаная. Хотя, кто этих блядских критиков знает. Астрид поглаживает мужу головешку, пока тот глубоко вздыхает пару раз, глядя мельком телевизор. — Не хочу на премию… — Поздно, милый. Костюмы готовы, места забронированы. — Хочу просто моргнуть и чтобы это прошло. Вот чтобы открыл глаза и закрыл. — Не переживай, пройдёт. Мы можем не пойти на автопати. — Если мне дадут статуэтки, то мне придётся там тусоваться. Да и Айро обидеться может. Мы же друзьяшки… Иккинг достиг такой популярности, что у него в друзьях теперь сам Айро Небула — законодатель новой музыки. Он уже лет двадцать буквально правит шоу-бизнесом, с ним обговаривают абсолютно все мероприятия межгалактического масштаба. И если у тебя будет галочка от Небулы — ты реально будешь благословлён Богом. Таким счастливчиком и стал Иккинг. Причём чисто случайно. Просто представьте себе ситуацию: когда Иккинг делал очередную транзакцию в благотворительный фонд, а рядом с ним стоит сам блядский Айро Небула, что тоже отправляет свои деньги на помощь нуждающимся. Оба переглядываются и несколько удивляются. — Властелин Калек? — Небула? Так и стоят, не нажав кнопку «перевести». Первым оклимался Айро. — Всегда хотел узнать тебя поближе, дружочек. Давай знакомиться, — протягивает свою руку. Тогда ещё восемнадцатилетний, Иккинг не знал, что ввязался в ещё больший бизнес, чем он знал, — Не переживай, папарацци снаружи нет, камеры отключены. Иккинг, да? — Да, — парнишка улыбается. Не каждый день видишь живую легенду. — Айро… И давай уже переведём деньги, — хмыкает начальник. — Точняк!.. Как часто вы отправляете деньги? — Давай на «ты». Каждую среду и пятницу. А ты? — Когда провожу подкасты. День через два. — Слышал, слышал. Ты молодец, Иккинг. Меня привлекают такие люди, как ты… — глаза невольно падают на левую ладонь парня и Айро опять удивляется, — Так ты у нас уже занят? — Угу. Только вернулся с медового месяца, — гордо хмыкает Иккинг, аж голову задирает. — И кто же это у нас схватил Лорда? — Стальная Леди. — А, ваш модератор… Она тоже молодец, подстать тебе. Сильный союз. Чёрная гора должна бояться вас, — ухмыляется Небула, получая чек из автомата. — Пошли они, придурки тщеславные, — бранится Иккинг, тоже дёргая на себя чек. Астрид отучила его ругаться матом, он теперь молодец втройне. С тех пор и завертелось. Небула благосклонно относится к Эксо, как и к его начальнику, даже на подкасты ходит к ним иногда, чем подогревает интерес журналюг к этим двоим друзьяшкам. Повторяется история с Иксом и Спанером…***
День церемонии награждения. Иккинг, Астрид и ещё шесть ребяток из Эксо летят на Андромеду, на планетку Гестия. Война уже давно прошла, всё стало хорошо… Стоик, увы, умер под последним обстрелом со стороны повстанцев. После его смерти на Прометее и всей левой части Андромеды наконец воцарился мир. Иккинг отправил капсулу с прахом отца в туманность Бумеранг, куда якобы улетела мать парня. Корабль летит мимо этой туманности и Икк заметно грустнеет. Из родных у него осталась только Астрид, да и пару хороших друзей. — Мы сто процентов возьмём лучший лейбл. Вот зуб даю! — восклицает Джек, попивающий безалкогольное пивко. — Если Чёрная гора не выкупила награду. Небула тот ещё гондон, может и взять деньги, — говорит Мерида. — Небула почти что лучший друг Иккинга, он не может не дать нам статуэтку, — отвечает Вэриан. На данный момент его считают главной звездой лейбла, основоположником какого-то нового музыкального течения, — Икк, как думаешь? — Мне всё равно, ребят. Получим, не получим, мы уже легенды, — фальшиво улыбается Иккинг. Астрид берёт его за руку и поглаживает её. — Ты отвык от света за полгода, чувак, — комментирует Фрост, — Я ни на что не намекаю, просто ты будто не в себе. — Так и есть. Я вообще не планировал появляться на премии, но Астрид меня уговорила. — Там бешеные деньги вертятся, мы сидим в первом ряду, а это очень дорого и престижно. Чёрная гора вообще сидит на пятом, лошары, — вклинивается в разговор до этого хранящий молчание Готай. Он выглядел не лучше Иккинга. В психологическом плане, конечно же. — Если бы Иккинг отказался, Небула бы потерял хорошую лавэху, я так считаю, — говорит Джисус, новичок в лейбле, но уже очень популярный фрэшмэн, — Плюс тот очень обидчивый. Помните, как Небула включил Кьёка в чёрный список после того, как он отказался приезжать на его вечеринку? — Кто же не помнит. Долбоёб потому что, — фыркает Джек, закатывая глаза. Он неосознанно то надевает, то снимает своё обручальное кольцо с правой руки. У всех сидящих свои дела и проблемы. Джек буквально на днях вернулся с Диониса, с бумажками о расторжении брака. Дочка Эмма осталась с ним. Второй отец девочки Адриан заявил, что ребёнка навещать не будет и алименты платить отказывается. Скорее всего Айс Кента ждут ещё одни судебные разбирательства. Готай уже третий месяц бухает после разрыва с Лагуном, никак не может остановиться. После церемонии он опять будет кодироваться. Мерида тоже в суде разбирается, но со своими родителями, что хотят лишить её права владеть семейным имуществом после их кончины. Вэриан по-тёмному наркоманит на фоне расставания со своей девушкой, с которой был около четырёх лет, тоже будет кодироваться, как и Лагун. У одного Джисуса всё отлично: семья хорошая, не курит, ибо астматик, не пьёт, ибо здоровье опять-таки не позволяет, матом не ругается… Милый и порядочный рэпер, который нравится почти всем тем, кто хочет слушать классные треки без мата. Иккинг и Астрид скрывают от всех одну тайну. Увы, пара пока никак не может зачать ребёнка, хотя очень хочет. Они пытались как минимум раз восемь, но безуспешно. Из-за этого Хэддок в какой-то степени впал в депрессию, но умело это скрывает. Допредохранялся, как говорится. Посадка, и восьмёрка выходит на красную тропинку. По бокам огромная толпа фотографов, журналистов, людей с телевидения. Да начнётся пиздец!***
Проходит где-то час, и группка только присаживается на свои места. Они говорили с ведущими с телевизора, фоткались с толпой фанатов, плюс пока пройдёшь через толпу звёзд и прочих ноунеймов… На стадионе, где проходит церемония, находится около пятисот тысяч человек. Из них больше половины — простые людишки, что пришли поглазеть на выступления своих любимых исполнителей. От Эксо будут выступать Джисус и Вэриан. Остальные шестеро из группки представляют сам лейбл. Вроде всё запузырилось, по сцене начали летать шары с камерами. Грёбаные телевизионщики. Джек втихаря ставит на стол бутылочку боско, что припрятал в пиджаке. — Я пить не буду, — говорит Астрид. — Почему? Для смелости-то можно чутка, — Мерида с удовольствием подливает себе в бокальчик алкоголь. — Спасибо, но не надо, — улыбается она. Смотрит на мужа, что пристально зыркает на налитый боско перед собой. Не знает, выпить ли ему или не стоит, — А вот Иккингу не помешает. — Икк, чувак, давай с нами! Как в старые добрые! — Джек и Мерида берут в руки бокал, ждут, когда их друг возьмёт свой. Астрид же дала ему разрешение. Хэддок переводит мутный взгляд на жену, но спустя минуту всё же тянется ладонью до стекла. Бокалы звонко стукнулись друг о дружку. — Надеюсь потом я дойду до сцены, — улыбается наконец Иккинг. — Дойдёшь, куда ты денешься, — смеётся Мерида, — Если что дотащим. Да, Джеки? — Конечно! Своих не бросаем! Начинают выступают какие-то хип-хоп исполнители. Нашей компашке вообще поебать, они болтают о своём, потихоньку бухают. Астрид следит за тем, если камеры повернутся в их сторону и нужно будет спрятать бутылку боско куда-нибудь подальше. На сцену вдруг выходит Айро Небула. Он начинает награждение с номинации «за весомый вклад в развитие музыки». В руках он держит сапфировый столбик с гравировкой эмблемы церемонии. — Вы все спрашивали меня: почему в этой номинации нет, собственно говоря, номинантов. Потому что мой выбор был крайне очевиден ещё задолго до проведения церемонии… Я знал многих людей, что вложили свой вклад в музыку нашего времени. Со многими я был знаком очень близко… Одним из таким был Икс. Он уже давно покинул нас, но именно ему я хотел бы вручить эту награду. Я хочу пригласить на сцену его партнёра по музыке… Властелина Калек. Иккинг чувствует адское давление в этот момент. Все камеры устремляют свой цифровой взор на его персону. Хэддок встаёт с места и под громкие аплодисменты начинает идти в сторону сцены. Ноги немного трясутся, глаза полны испуга и непонимания. Этого не было в регламенте, когда он подписывал участие в церемонии. Айро мило улыбался, пожал другу ладонь. — Скажешь пару слов? — указывает рукой на микрофон Небула. Иккинг нервно усмехается, ибо вообще речи не готовил. — Ну, что говорить?.. Мистер Небула прав, Икс действительно многое сделал для нас. Я очень горд и рад, что в своё время когда-то общался с ним и работал… Спасибо большое, что помните его персону, он был бы очень рад этому! — снова рёв аплодисментов. Иккинг идёт на своё место, видит своих близких людей и наконец улыбается по-настоящему. Проходит часа два. И вот, наконец, номинация «лучший лейбл». На сцену сначала выходят исполнители от каждых номинантов. Сначала выступала тройка из Чёрной горы, потом четверо из Кузни Гефеста, двое из Олимпа и, наконец, двое из Эксо. Всё это слилось в попурри, но такое гармоничное. Ради этого четыре главных лейбла межгалактического пространства на время объединились, забыли про то, что они соперники. Но всё же всем больше понравились Вэриан и Джисус. Толпа заорала как не в себя именно тогда, когда зазвучала первая строчка из песни Джисуса: «Я знал, что ты придёшь…». Вэриан подхватил её: «ведь так хотел быть ближе»; запел своим прекрасным голосом, и мурашки табуном прошлись абсолютно у всех людей. Иккинг заметно повеселел (алкашка творит чудеса), подпевал песне. Сам её обожал, слушал на репите часов по пять. Астрид приобнимала его за бок, тоже пела. Потом подключились и Джек, и Мерида, и даже не поющий вовсе Готай. Кажется, что все забыли про свои проблемы, отдались этому прекрасному чувству всепоглощающей гармонии и красоты. Но вот и само награждение. Айро Небула пафосно раскрывает конверт: — Чёрная гора. Подкупили. Конечно, блядь, всё ясно с вами, пидарасы подкупные. Часть толпы заулюлюкала. На сцену полетела целая артиллерия: бутылки с водой, вазы со столов сидящих звёзд и прочее. Эксо просто сидели, когда вокруг начала твориться вакханалия. — Повод выпить, — наливал в этот раз уже Готай. Все, кроме Астрид, с удовольствием согласились бухнуть ещё чутка. — За пидарасов, ёбана рот! — орёт Джек, чем привлекает внимание к себе. — За пидарасов! — вторит другу Мерида и они залпом опустошают стаканы. Иккинг молча отпивает совсем чуть-чуть, дабы не разнесло. Астрид тихонько пьёт апельсиновый сок. Айро Небула ретировался со сцены, как и представитель Чёрной горы — Норман Алок. Камеры отключили, чтобы зрители по телекам не видели этого дерьма. Все быстренько убирают со сцены мусор и вроде бы толпа успокаивается. Церемония продолжается как ни в чём не бывало. Награду за номинацию «звание легенды» отдали, опять же, Иксу. И Иккингу опять пришлось выйти и получить за него награду. — Айро, а награды куда потом денутся? — спрашивает шёпотом Иккинг у Небулы, отвернувшись от камер. — Как куда? У тебя останутся. Это всё твоё, дружок, — улыбается начальник. — В смысле? — Икс говорил мне, что если бы он получал награды, он все хотел посвятить тебе и отдать. Так что, — и опять эта улыбочка, — Они по праву принадлежат тебе. Иккинг идёт на место, слегка качаясь. — Что такое, Икк? Тебе плохо? — беспокоится Астрид, кладя свои ладошки ему на плечи, когда он садится. — Всё хорошо, милая. Просто я немножко шокирован… Я расскажу чуть позже, окей? Пока кто-то из исполнителей выступал, Иккинг рассказал своей группе, в чём собственно дело. — Ебать… — лаконично выговаривает Джек, — Даже на том свете ещё умудряется на что-то влиять, ублюдок. — Меня больше пугает тот факт, что он когда-то пытался добиться Иккинга. И он опять попытался это сделать, будучи кучкой пепла, — говорит Джисус, — Я знал, что он ненормальный, но чтобы настолько… — В этом весь Икс, — хмыкает Мерида, — Но зато у нас теперь две статуэтки. Больше, чем у ублюдков из горы. — И то верно, — соглашается Иккинг, слабо улыбнувшись. Прошлое так и хочет тяпнуть его за пятки, намекнуть, что отрекать его не стоит, каким бы оно ни было. Последняя номинация. «Лучший продюсер». Иккинг уже расслабился, лишь ждал, когда всё это закончится и он сможет прилететь домой, покувыркаться с Астрид и забыть всё это как блядский стрёмный сон. — С разрывом в девяносто семь голосов побеждает… ВЛАСТЕЛИН КАЛЕК! Бум, нахуй! Толпа вновь орёт, камеры как по команде глядят на Иккинга, что сгорбился над столом в три погибели. Эксо вскакивает со своих мест, Иккинг с ними неспешненько идёт на сцену теперь уже за своей наградой, что он заслужил сам, а не при помощи этого выблядка Икса. Награда в руках. Да, своя. Чёрт, это так приятно. Толпа начинает скандировать: «Слава Властелину Калек!» Улыбка как-то сама появляется на лице, причём она несколько хищная, гордая. — Спасибо всем, кто голосовал за меня. Мне очень приятно… И благодарю свою команду! Вы идёте по этому пути со мной, и я очень признателен вам за поддержку. Джек аж всплакнул, утыкается Иккингу в плечо. Мерида пытается успокоить Джека. Вэриан, Джисус и Готай стоят где-то сзади, громко свистят и хлопают в ладони. Астрид стоит рядышком и вдруг перехватывает микрофон. — Я хотела кое-что вам всем сообщить… — начинает Астрид. Иккинг удивлённо смотрит на жену. Она держит паузу, мило смотрит на своего мужчину, — Властелин Калек… Скоро станет папой. И снова взрыв. На этот раз более сильный, чем до этого. Иккинг стоит как статуя, не в силах что-то сказать… Но в итоге падает на колени перед Астрид. Обнимает её ножки и начинает плакать. Общественность поддерживает его аплодисментами и ободряющими криками, но он их не слышит. Вот она — жизнь, о которой он мечтал будучи мальцом. Чтобы было много друзей, много денег, чтобы была хорошая жена и детишки были… Наконец встаёт с дрожащих коленок и сгребает жену в охапку. Статуэтка с шумом падает на сцену и разбивается. Всё стихает, но Иккинг и этого не слышит. Главная его награда — обретение смысла жизни. Нет отныне Властелина Калек, которого все знали: подростка, что курил и пил, ебал шлюх, юношу, что только и умел давать взятки, пить по-чёрному и работать до упада… Иккинг теперь другой. Образ треснул по швам. Он не калека, не ублюдок, не большой начальник. Забудьте о Властелине Калек. Теперь есть просто Иккинг Хэддок. Просто счастливый мужчина, у которого много друзей и поклонников, что совсем скоро станет папой… Всё, что нужно, у него уже есть. А большего ему и не надо.