Укуси меня!

Магнус и раньше представлял, насколько охотники самоуверенные и наглые существа. Конечно, они были элитой Сумеречного мира, спасали мир от нашествия демонов и все такое, но... Кто им позволил присылать ему огненное письмо с просьбой о помощи, да еще и тогда, когда он принимает ванну? Маг, словно ужаленный, выскочил из любимой ванны Камиллы, натягивая свой любимый шелковый халат на влажное тело. Массивная конструкция ванны на гнутых ножках при этом издала адски пронзительный звук, но не шелохнулась. Ее медные ножки, на счастье, крепко держали сцепление с паркетом спальни. Магнус, тщетно пытаясь попасть руками в рукава халата, выудил из белоснежной пены обгоревший кусок пергамента. Письмо спикировало точно в ванну и тут же потухло. Сажа, правда, вконец испортила настроение мага и его купание в чудной пене с лавандовым мылом. Однако даже не это, а печать Конклава, которая красовалась на конверте, стала последней каплей, переполнившей чашу терпения Магнуса. — Да что они о себе возомнили? — возмущался маг, разрывая конверт письма. — Я им что, продажная девка с Ист-Энда, чтоб прибегать на их зов каждый раз, позабыв про свои дела? Магнус бегло прочитал письмо Шарлотты Бранвелл с просьбой о помощи, и все его возмущение как рукой сняло. Он крепко призадумался над тем, а не стоит ли ему отправиться в Институт. Речь в письме шла о юном Уилле Эрондейле — парне, который обладал удивительной способностью притягивать к себе все неприятности в радиусе нескольких миль. Магнусу было мало дела до нефилимов; жизнь на протяжении веков позволила ему стать циником и научиться не привязываться ни к кому. Но в том, что касается этого конкретного нефилима, маг уже не был ни в чем уверен. Бейн видел Уильяма несколько раз, и этого ему вполне хватило для того, чтобы понять — этот мальчишка в его вкусе. Уилл был агрессивным, красивым, дерзким и остроумным. Его красота ослепляла и обжигала, словно солнечный свет, а обаяние порой было таким же острым, как обоюдоострый меч. Именно такие мужчины и нравились магу на протяжении всей его долгой жизни. И, опять-таки, это сочетание черных волос и синих глаз было слабостью Магнуса уже очень много лет... Затея была чистым сумасшествием, но попробовать помочь красавчику стоило... Вдруг парень окажется благодарен и даже сможет найти, чем отблагодарить мага? Интересно, у этого сорванца Уильяма были мужчины? Через полчаса рабы Камиллы уже запрягли лошадей в карету, и маг направился к Лондонскому Институту нефилимов. Магнуса уже трясло от нетерпения, и он тщетно пытался унять дрожь, сжимая и разжимая руки, затянутые в перчатки. Он то и дело отодвигал шторку на дверце кареты, чтобы взглянуть на грязные улочки Лондона, проносящиеся мимо со скоростью света, и хоть как-то успокоить расшалившиеся нервы. В такое время на улочках было малолюдно. Сновали то тут, то там рабочие, возвращающиеся из доков или фабрик; продажные женщины вышли на работу, завлекая припозднившихся гуляк и пьяниц своим потрепанным телом; мерцали огоньки в окнах трактиров и домов терпимости. Ночная жизнь Лондона, изнаночная сторона пышной столичной жизни, оказались так же отвратительны, как белье пожилой шлюхи из Ист-Энда. В письме Шарлотта просила, чтобы маг прошел в Святилище Института и помог Уиллу с его проблемой. Как парня провели в отдельную часть Института, расположенную на неосвященной земле, оставалось для Магнуса загадкой. Если состояние Уилла было таковым, каким его описывали в письме, то процесс его транспортировки мог сопровождаться жертвами. Ох уж этот дьяволенок — Уилл Эрондейл! Через двадцать минут бешеной скачки по узким и грязным улицам Лондона, экипаж Магнуса, наконец, остановился перед Институтом нефилимов. Кажется, по пути они опрокинули несколько зевак, глазеющих на богатый экипаж, несущийся вскачь по улицам. Магнус не придал этому значения, а Арчеру так и вовсе было наплевать на примитивных. Не дожидаясь, когда лошади остановятся, маг выпрыгнул из кареты, угодив прямо в огромную лужу дождевой воды. Витиеватое ругательство на неизвестном Арчеру языке сорвалось с уст мага, заставив бедного недообращенного чертыхнуться и спрыгнуть с козел. Маг стряхнул капли со штанов и, морщась, высушил свою одежду пассом рук. Он взглядом показал Арчеру, что не нуждается в его помощи, и обратил свой взгляд на Святилище. Любой, кто не обладал Зрением, увидел бы на месте Института пустырь или руины разрушенной церкви. Ясно, что желания проникнуть в их дебри такие ландшафты не вызывали. Если кто-то и забредал сюда, то Защитные чары его отвращали от этого места. Никто и никогда не рассмотрел бы что-то существенное среди этих руин. Святилищем называли отдельную часть Института, расположенную на неосвященной земле и доступную для жителей Нижнего мира. В него имелся отдельный вход с улицы, также замаскированный чарами, как и центральный вход в Институт. Магу лишь стоило проделать пару пассов руками, и перед ним предстала огромная каменная арка, скрывающая в своей нише дубовую узорчатую дверь. Это и был вход в Святилище. Маг вошел в помещение и затворил за собой дверь. Полумрак в Святилище рассеивался только от света ведьминых камней, мерцающих голубым. Эти камни были размещены в светильниках, выполненных в виде раскрытых ладоней, которые висели на стенах помещения. Магнус не раз посещал Святилище Лондонского Института, но лишь сейчас заметил, что эти светильники чем-то напоминали руки Безмолвных Братьев. Маг прошел вглубь помещения и обошел вокруг массивных колонн из зеленого мрамора. Он не сразу нашел Уильяма, прикованного цепями к одной из них. В глазах Бейна мелькнуло удивление, и он не смог сдержать изумленного возгласа, когда увидел Эрондейла. То, что положение настолько серьезное, маг никак не ожидал. — Уильям! — удивленно воскликнул Магнус. Он попытался привлечь к себе внимание нефилима, который, казалось, был без сознания. — Да, Уильям! А ты кого увидеть ожидал? Джонатана Сумеречного Охотника? — нефилим поднял голову, прежде опущенную на грудь, и стрельнул в мага синей молнией взгляда. — А тебя Шарлотта вызвала? — Конечно! — кивнул Магнус. — А что ты ожидал? Что тебя отпустят и отправят к вампирам? Жуть как хочется, чтоб тебя кусали и выпили, да? Магнус подошел к Уиллу вплотную и придирчиво рассмотрел его с ног до головы. Парень был бос и стоял ногами на холодном каменном полу. Его синяя рубашка и брюки были насквозь мокрыми и облепляли его рельефную, мускулистую фигуру. Похоже, нефилим все же выполнял часть предписаний мага касательно святой воды. — Так ты все-таки обливался святой водой и пил ее, да? И как? Эффект есть? — Это ты мне скажи, есть ли эффект, — фыркнул сердито Уильям. — Я хочу разорвать эти цепи, найти какую-нибудь кровососущую цыпочку и сношать ее, пока она меня не обратит. Это нормально, по-твоему? Какого Дьявола эта твоя вода не действует? Магнус подошел к парню и схватил его двумя пальцами за подбородок. Прикосновение его пальцев было властным и бескомпромиссным. Уилл явно был не в себе, но даже одержимому маг не позволил бы разговаривать с собой в таком тоне. — Мне нужно осмотреть тебя и понять почему, но... Ты можешь пообещать, что будешь вести себя благоразумно, если я тебя освобожу? Не глупи, прошу тебя! Я не хочу испортить свой костюм, усмиряя тебя. Он стоит чертову кучу фунтов, к твоему сведению. Расслабься! Видишь, я уже разматываю цепи... Маг начал осторожно ослаблять хватку двойного ряда цепей вокруг груди Уилла. Парень, наконец, смог свободно вздохнуть и даже пошевелить руками. И сразу применить их в деле. В какую-то секунду маг уже оказался прижат к колонне, стоящей напротив той, к которой был прикован Уилл. Поджарое и мускулистое тело нефилима крепко притиснуло мага к холодному мрамору. Магнус тут же покрылся мурашками с головы до пят, но не подал виду. — Полегче! Не то, чтобы я против, но не мог бы ты быть понежнее, — усмехнулся Магнус, втайне довольный всем происходящим. — Все-таки, это наше первое свидание. Уильям ткнулся носом в шею Магнуса, собирая с кожи весь его запах. Маг пах грозовыми разрядами, лавандой и примесью каких-то специй. К этим ароматам примешивался и запах жженого сахара. Чем-то подобным пах Джем после приема своего "лекарства". — Скажи мне, Магнус... А Камилла кусала тебя? Я уверен, что кусала! Куда же? Покажи мне... Сюда? Уилл красноречиво ухватил Магнуса за пах, сминая бархат щегольских штанов, доходящих длиною до середины икры. Именно там, где находилось достоинство мага, теперь хозяйничала рука нефилима. — Уилл, ты не осознаешь то, что делаешь! Отойди от меня! Дай мне тебе помочь! Что за пошлые намеки? — Магнус вяло отбивался от такого напора. Конечно, маг не мог противопоставить физически развитому нефилиму практически ничего. Был вариант ударить Уилла электрическим разрядом, но Магнус резво передумал. Сразу же после того, как парень ухватил его плоть, восстающую в штанах. — Помоги мне, давай! Дай мне укусить тебя, маг, — рыкнул хрипло Уилл, пролезая под белоснежную сорочку Магнуса руками и шаря по его груди. Маг откинулся на колонну, почти ударившись об нее головой, и закусил губу, чтобы не застонать. Прикосновения Уилла обжигали кожу, заставляя плавиться против воли, превращаясь в вожделеющее и распаленное существо. Твердые и шероховатые ладони нефилима ловко сновали у мага под одеждой, а он сам просто не мог найти в себе сил, чтобы сопротивляться этому. Через некоторое время Уилл, гортанно рыкнув, опустился на колени и стянул с мага штаны. Магнус, не ожидавший столь резкого поворота событий, заинтересованно взглянул на парня сверху вниз, но тут же тонко и музыкально застонал. Это нефилим провел мозолистой ладонью по восставшей плоти мага, заставляя того выгибаться и стонать, как дешевую продажную девку. — Ммм, я нашел это место, Магнус! Вот, это сюда тебя кусала Камилла, правда же? Тонкие пальцы парня скользнули по дрожащему от вожделения телу Магнуса, пробираясь от мошонки чуть вбок. Шершавые подушечки пальцев нефилима коснулись отметин от клыков, украшающих внутреннюю сторону бедра мага, именно там, где совсем неглубоко под кожей проходит бедренная артерия, разгоняющая кровь по конечностям. От таких откровенных прикосновений плоть мага заинтересованно дернулась и начала крепчать. Маг шумно сглотнул и предпринял последнюю попытку отбиться от распаленного нефилима. — Да, именно туда меня кусала Камилла. Доволен? Нашел, что искал? А теперь отпусти меня, и я постараюсь тебе помочь! Ты сам не свой! — Ну уж нет! Я не доволен! — хмыкнул Уилл с иронией. — Ты поможешь мне прямо здесь и сейчас! Нефилим обхватил в кольцо пальцев плоть мага и без предупреждения впился зубами в его бедро — именно там, где виднелись отметины вампирских клыков. Магнус вскрикнул от боли, закусывая губу и зарываясь пальцами в волосы Уилла. Он попытался оторвать юношу от себя, заставить отстраниться, но тот присосался к его телу, словно огромная пиявка. Маг уже сотни раз проклял свою тягу к приключениям, в том числе и интимного плана. Его организм, несмотря на порцию боли, рьяно требовал лишь одного — разрядки. Плоть мага вконец окаменела, пульсируя и истекая вязкими каплями смазки от возбуждения. Ее состояние не оставляло сомнений в том, что Магнусу по душе гремучая смесь боли и наслаждения. Бороться с предающими хозяина органами было практически невозможно, и Магнус застонал еще громче, срываясь временами на паскудный скулеж. — Ну же! Вот так, мой хороший! Да! Укуси меня! — выстанывал маг в пароксизме страсти, ероша пальцами в черных локонах нефилима и толкаясь бедрами. Уилл прокусил кожу мага довольно глубоко. И откуда только силы взялись?! Парень присосался к этой ране всем ртом, все глубже впиваясь в нее зубами и слизывая струйки крови, стекающие вниз по бедру мага. Магнус все больше срывался на всхлипы и судорожные стоны, инстинктивно двигая бедрами взад- вперед и царапая плечи нефилима. Таких ярких ощущений он не испытывал уже очень давно. Даже с вампиршей Камиллой секс был куда менее ярким. — Остановись... Уилл, прошу тебя! Я больше... — Что больше? — нефилим поднял лицо, потусторонне прекрасное со своими окровавленными губами и темно-синими, почти черными от возбуждения глазами. — Не можешь терпеть? А знаешь, я тоже уже на грани... Уилл встал с колен, ловко подсаживая на себя мага. Магнус, чувствуя себя куклой в руках опытного манипулятора, обнял нефилима руками за шею, а ногами за бедра. Нефилим плотно прижал его спиной к холодному мрамору, а сам стянул с себя штаны и выпростал оттуда изнемогающую от похоти каменную плоть. Он тут же накрыл искусанные губы мага собственническим, жадным поцелуем и вломился без подготовки в его узкое нутро. Твердый, горячий и пульсирующий член парня с трудом вошел до половины, а потом и до самого упора. Маг вскрикнул от боли вторжения, кусая в поцелуе губы нефилима до крови. Но Уилл в ответ лишь зарычал и углубил поцелуй, хозяйничая своим языком во рту мага и начиная вдалбливать того в мрамор колонны размашистыми движениями. Магнус впился пальцами в плечи нефилима, до боли проезжаясь спиной вверх-вниз по колонне. Если поначалу он сжался от первых вспышек боли, то теперь лишь стонал и поскуливал от резких, глубоких и таких точных толчков внутри себя. Маг чувствовал себя заполненным до предела и все, что происходило вокруг, вдруг перестало иметь смысл. Бейн старался как можно плотнее сплестись со своим нечаянным любовником, обвивая его тело руками и ногами, чувствуя, как его собственная плоть трется об обнаженный пресс Уилла. Двойное наслаждение от проникновения и ласки члена сводило с ума и заставляло мага с огромной скоростью близиться к сокрушительному финалу. Безумие сплетенных в клубок тел просто не могло продолжаться вечно. Первым подошел к грани Магнус, вскрикивая и судорожно хватая ртом воздух. Он излился бурно и конвульсивно, пачкая влажную рубашку Уилла вязкими, белесоватыми каплями и до упора сжимая в себе его плоть. Уильям зарычал, чувствуя, как весь мир закружился перед ним, словно в калейдоскопе. У него помутнело в глазах от столь ярких эмоций и плоть его изверглась прямо в нутро мага, затапливая изнутри горячими и густыми порциями семени. Маг шумно сглотнул, пытаясь восстановить дыхание и замирая. Он висел на нефилиме, словно безвольная тряпка, пытаясь прийти в себя и собраться с мыслями. Что удивительно, изнасилованным он себя совершенно не ощущал. Сумасшедшее наслаждение выбило все негативные мысли из его сознания. Уилл, как ни странно, смог собраться первым, успокоив дыхание, и аккуратно опустил мага на дрожащие ноги. Магнус ухватился за колонну, чтоб не упасть, и начал приводить себя и своего любовника в порядок. Синие искры сорвались с пальцев мага и пробежались по телам любовников, устраняя все постыдные следы столь сладкой встречи. Через пару секунд маг уже выглядел вполне прилично и даже успел одеться, пока нефилим полностью приходил в себя. — Магнус! Что происходит? Что случилось со мной? — Уилл уже совершенно осмысленно смотрел на свою наготу и мага, успевшего одеться. — С тобой теперь все будет в порядке, Уилл. Я осмотрел тебя и понял, что тебе ничто не угрожает. Маг выскочил из Святилища, снова запрыгивая в свою карету на ходу и едва справляясь с разлившейся по всему телу негой. Ему срочно нужно было домой — в ванну и спать. Воспоминания о таких приключениях еще долго не будут его покидать. Зачем, спрашивается, жить сотни лет, чтобы потом не было ничего, что можно вспомнить? По дороге домой Магнус поймал себя на мысли, что вот уже целых полтора часа не вспоминал о Камилле. Поначалу его тоска по ней была чрезвычайно острой, ведь они встречались уже довольно давно. А вот теперь, когда его мысли целиком и полностью занимал Уильям, Камилла и ее чудачества отошли на задний план. Эрондейл внезапно смог оказать благотворное влияние на мага. Это было удивительно, учитывая, что тот и вовсе никогда не поддавался чужому влиянию. Возвращаться в особняк Белкурт, занятый магом самовольно, да еще и после такого бурного времяпровождения было странно. Впрочем, незримое присутствие хозяйки дома уже почти выветрилось, и Магнус даже почти перестал ощущать угрызения совести. И за гипотетическую измену, и за самовольное вселение. Раньше все было иначе... После каждой бурной попойки или вечера в объятиях портовых шлюх маг возвращался в дом Камиллы с тяжелым сердцем. Ему казалось, что стоит переступить порог, открыть дверь, и вампирша выступит из-за портьеры или гобелена. Уилл изменил жизнь Магнуса Бейна раз и навсегда, как и жизни тех, кто его окружал. Однажды появившись в чьей-то жизни, юный нефилим прочно укоренялся в ней, не давая о себе забыть, сводя с ума, влюбляя в себя или вызывая ненависть. Не было ни единого существа, которое было бы равнодушно к красавцу Уильяму. Это была судьба парня, его дар и его проклятие. Что будет с Уиллом дальше, Магнус не знал. Он не был уверен в том, что нефилим больше не будет сходить с ума или пытаться укусить окружающих. Маг знал в точности только одно — он сделал для Уилла все, что мог.