Сказка

Я надеялся застать Тилля в ожидании моего возвращения. Конечно, не с бутылкой шампанского — это было бы уже полным бредом, но хотя бы в нормальном настроении. Все-таки, я вернулся вовремя, даже раньше. Но гостиная пустовала, погруженная в красный полумрак от приглушенного освещения. В ванной за дверью шумела вода. Походу, он был там. Для большей убедительности, поднявшись наверх, я обнаружил его кабинет, как всегда, закрытым на ключ. Значит точно в душе. Готовится… — улыбнулся я. Это было даже мне на руку, — за это время успев переодеться в свои домашние джинсы, я на всякий случай прихватил с собой смазку, сунув тюбик в карман. Вдруг, у него нет ничего подобного, а портить первый раз неприятными ощущениями мне совершенно не хотелось. Присев на лестнице с открытой бутылкой пива, я стал дожидаться, когда он выйдет. Пиво постепенно заканчивалось, а вода в ванной по-прежнему лилась.  — Сколько можно там торчать? — сорвалось с языка. Конечно, Тилль этого не слышал. Привалившись боком к перилам, я погрузился в раздумья. Не вполне представляя, как все начнется, как все вообще пройдет, какие у него предпочтения, я понял, что начинаю нервничать. Пока не сильно, — неуверенность заползла в голову маленькой юркой змейкой и свернулась клубком, в любой момент готовая прыснуть ядом и отравить все мои мысли.  — А вдруг это тупо развод? Вдруг он просто решил надо мной поиздеваться? — нашептывал внутренний голос, который я начал дико ненавидеть за эту паранойю. Набрав полные легкие воздуха, я резко выдохнул, стараясь прогнать беспонтовую тревогу. Приоткрывшаяся дверь и упавшее на пол пятно яркого света в одно мгновение отвлекли мое внимание. Тилль, даже не заметив моего присутствия, прошел через гостиную и уже почти скрылся на кухне.  — Вообще-то я уже полчаса как дома. — я едва не крикнул ему в спину. Это заставило его остановиться и обернуться.  — Мне надо этому порадоваться? — спросил он без особого интереса, глянув на меня так, будто я сказал какую-то несусветную чушь. Походу, забыл…хотя, как можно такое забыть? или все-таки издевается?  — змейка в сознании подняла голову, почуяв закравшееся сомнение. Походу, действовать нужно в открытую. Если Тилль реально забыл, то я обязательно напомню. А если задумал поиграть, — сам не выдержит, просто не сможет отказаться, и я сделаю абсолютно все, чтобы он повелся, и играть мы будем только по моим правилам.  — Ты мне сказал вернуться до одиннадцати, и я вернулся. — так же безразлично отозвался я. — Или у тебя амнезия? Он молча ушел на кухню, не удостоив больше меня своим взглядом. Ситуация начинала раззадоривать. Конечно, я не собирался в наглую приставать к нему. Это должен сделать именно он. Мне нужны были только его эмоции, его желания, его переживания, но никак не свои собственные. Он первым прикоснется ко мне, нужно только довести его до помешательства, до полного безумия, до потери контроля. Сам проявит инициативу, а я только выберу момент, когда спустить поводок. Проследовав следом на кухню, я присел за стол, уставившись на объект своих пошлых фантазий. Тилль стоял ко мне спиной у приоткрытого окна, дымя сигаретой. Он явно еще не понимал, кто из нас в этот вечер станет жертвой.  — Неудачно съездил? — не поворачиваясь, спросил он.  — Отстойно. — я наиграно вздохнул. — Взять не получилось. Бегунок не приехал, и я тупо просрал весь вечер в ожидании. Бесит. Сейчас я был уверен, что он не видит меня, и можно было разглядывать его, сколько влезет. Я словно прощупывал взглядом все то, что вскоре вполне реально смогу пощупать руками. После душа он остался без футболки- в одних спортивных штанах, и это будоражило сознание. Широкие, спортивные плечи, подчеркнутые лопатки, рельефные мышцы спины — от одного представления что он может со мной сделать, в паху пока еще приятно росло напряжение. И как он поведет себя, если в самый разгар я начну сопротивляться? Изнасилует? Голову обдало жаром и обжигающая волна, быстро пробежавшая по позвоночнику, полностью расслабила все тело, доводя до экстаза. Хотя, это мысль. Стоит попробовать. Должно быть, очень интересно. Я задержал взгляд чуть ниже спины. Ну, это уже не по моей части, по крайней мере, с ним такое мне точно не светит. С Дитрихом в этом плане мы были на равных. У нас не существовало четких разграничений, кто актив, а кто пассив, все зависело от настроения. С Тиллем же это точно не прокатит. Я это чувствовал, не смотря на то, что вообще не знал о его интересах абсолютно ничего. Прихватив с собой бутылку коньяка, он направился в гостиную и я, решив внести в наш вечер хоть немного романтики, достал из шкафа два бокала и скользнул за ним следом, погрузившись в мягкий окутывающий полумрак комнаты. Мне нравилась эта атмосфера. Темно-красные тона, приглушенный свет, располагающая к откровенным разговорам обстановка. Впрочем, не только к разговорам. Здесь я чувствовал себя совершенно спокойно и расслаблено. Вся моя тревога испарилась, не оставив и следа, будто и не было ее вовсе. Поставив бокалы на журнальный стол, я устроился в кресле напротив Тилля.  — Не рано тебе? — он с усмешкой покосился на меня. — Я вообще то не собирался тебя спаивать. Реально, он ничего не помнит про тот наш уговор, иначе не тупил бы сейчас так жестко. — по привычке вскинув бровь, я не смог сдержать улыбку.  — И ты говоришь это после того, как сам дал мне деньги на порошок? — хихикнул я, убрав упавшую на лицо прядь волос. — И после того, что собираешься со мной… Я специально осекся и, спрятав глаза, изобразил смущение. Хотя, на самом деле, мне совершенно не было стыдно, и я мог в легкую закончить начатую фразу. Но иногда мне нравилось ломаться и прикидываться жертвой. Именно- прикидываться, или играть эту роль. Но реальной жертвой я себя никогда не чувствовал. Ей был тот, кто сам того не подозревая, неосознанно велся на мои провокации, и меня ужасно радовало- вот так, просто манипулировать чужими слабостями. В основном же слабости эти были у всех одинаковые. И даже у Тилля, несмотря на весь его цинизм и похуистичную натуру, они были такие же. Только он смог достаточно долго продержаться, что я уже стал сомневаться в нем. Но… В отличие от всех остальных, с ним именно из-за этого и было интересно. Он не подкатывал с комплиментами или знаками внимания, порой вообще в упор не замечая меня. Он был как раз тем, кого стоило бы добиться, с кем можно поиграть. И, даже зная исход игры, это будет незабываемо. Азарт возбуждал сильнее любой прелюдии…  — Как хочешь. — открыв бутылку, Тилль разлил коньяк по бокалам и откинулся на спинку дивана. Взгляд снова был безразличный, но я чувствовал, что за ним скрывается то, что мне и нужно, — такой же интерес. Он мог не смотреть на меня, но замечал все- любое мое движение, улыбку, жест. Я ощущал это. И наш последующий разговор, по сути, не имеющий никакого отношения к тому, что сейчас происходило между нами являлся частью игры. Мы наблюдали друг за другом, ловя эмоции и взгляды, пытаясь понять, что прячется за масками каждого из нас. Ведь если задать вопрос напрямую, — вряд ли можно услышать правду, а поведение расскажет намного больше, чем сам человек. Поудобнее расположившись в кресле, я держал бокал и осторожно водил кончиком пальца по тонкому стеклянному краю, изредка поднимая глаза на Тилля. Я даже на расстоянии чувствовал, как он раздевает меня взглядом; чувствовал его дикое, еле сдерживаемое желание. Но пока было еще рано спускать тот самый натянутый поводок. Я позволял ему играть со мной дальше, испытывая кайф от самого ожидания. И больше всего распаляло воображение то, что, замечая шальные огоньки в его почти неподвижных глазах, я реально начал чувствовать себя жертвой. Можно было уже не притворяться, и подобное совершенно непривычное положение мне нравилось. Это были новые ощущения, от которых я с трудом сдерживался, чтобы не сдаться. В этот момент я был уверен, что если я сейчас вдруг решу отказаться от уговора, или сделаю какой-то неверный шаг, он реально меня изнасилует, причем, по настоящему. Подняв бокал, я посмотрел сквозь стекло на тусклый свет, скрываемый под темно-бордовым абажуром.  — Сделать ярче? — спросил Тилль, уже вполне откровенно щупая меня взглядом.  — Не надо. Свет скрывает правду. — я улыбнулся лишь уголками губ. — Она показывается только в полумраке. Но в полной темноте правда становится слишком плоской, открытой и не интересной. Небольшая тайна должна присутствовать всегда, для того, чтобы не пропадало желание разгадывать. Не хотелось нарушать эту интимную обстановку, она была неотъемлемой частью этого маленького мира, в котором мы сейчас оказались.  — И давно ты на порошок подсел? — Тилль внимательно смотрел на меня. Я не видел смысла обманывать, тем более, что сейчас мне, почему-то хотелось быть с ним предельно откровенным. Может, я просто искал возможность выговориться. Я не думал, что он как-то неправильно меня поймет, или будет смеяться и осуждать.  — Может, года два. Как только в новую школу перешел. — не задумываясь, ответил я. — С коллективом сразу отношения не срослись, как и с преподами. У меня начались нервяки, хотелось какой-то отрешенности и расслабленности, вот и нашел… Попробовал кокс, но он дорогой, постоянно приходилось деньги у родителей просить, а гер- бюджетный вариант, да и состояние под ним вообще улетное. Главное- особо не увлекаться, чтобы плотняком не подсесть, а если для разнообразия, -то можно. Язвительно усмехнувшись, я уставился Тиллю в глаза. —  Какой смысл объяснять очевидный для него факт?  — Впрочем, ты и сам знаешь, какие под ним ощущения. Чувствуешь себя богом, а все вокруг- не имеющие значения мелочи. На этот раз его ответная улыбка была открытой и вполне искренней. Некоторое время мы молча сидели в тишине, напротив друг друга. Тилль неотрывно смотрел на меня, словно стараясь уже не просто раздеть глазами, а влезть в самую душу. Еще несколько дней назад я бы не выдержал этот взгляд, — растерялся, и обязательно ляпнул что-нибудь бредовое, ну, или просто убежал в свою комнату. Но только не сейчас. Сейчас меня радовало все это. Можно было больше не притворяться, все шло само, как по накату. Я игриво прятал глаза и замечал, как собственная улыбка из пренебрежительной становится пошлой, выдавая все мои желания. Мне нравилось наблюдать, как он курит, держа сигарету зажатой в зубах. В этом было что-то немного распиздяйское и простое, да и вообще, ему просто так очень шло.  — Ты можешь еще немного приглушить свет? — спросил я. Сдерживать похоть стало невыносимо, все вокруг насквозь пропиталось ей, как не успевающим рассеиваться сигаретным дымом. Напряжение росло, заставляя ерзать на месте и искать удобное положение, чтобы джинсы меньше сдавливали стояк.  — У тебя какой-то вопрос ко мне? — привалившись боком к подлокотнику кресла, на выдохе произнес я. — Спрашивай. Собственный голос казался шепотом, утонувшем в бархатном полумраке. Холодный взгляд лишь на одно мгновение скользнул в сторону, как неудачный выстрел. Но мне этого было достаточно, чтобы заметить растерянность.  — Тебе не в первый раз приходится договариваться подобным образом? — Тилль уставился в упор и я снова почувствовал себя словно пойманным в сетку прицела.  — Как часто я договариваюсь, тебе знать не обязательно. Меня тянуло к нему невидимым магнитом. Не в силах больше сдерживать свои порывы, я встал и шагнул к дивану. Присев рядом, я откинулся на спинку. От такой близости сердце бешено стучало и каждый удар глухо отдавался в висках. Одного его взгляда мне было уже мало, хотелось оказаться пойманным, зажатым в угол, не имеющим возможности вырваться. Все-таки, я сделал этот первый шаг навстречу, позабыв собственные правила, и теперь он был совсем близко- герой моих эротических фантазий. Теперь он смотрел на меня, как на кусок мяса, но так и не прикасался, мучая ожиданием нас обоих. Ну, и чего ты ждешь? Что я сам разденусь и встану в нужную позу? — шипел внутренний голос.  — Ты не первый раз палился с порошком? — затянувшись дымом, спросил он. Его рука легла на спинку, прямо за моей головой, и сам он немного приблизившись, почти нависал надо мной. Походу, Тилль решил довести меня до того, что от малейшего поглаживания я кончу прямо в джинсы.  — Так глупо в первый раз. — улыбнулся я, глядя на него снизу-вверх. — Просто у меня не всегда получалось достать деньги на снег…а вариант обменять один кайф на другой никто не отменял, тем более, желающих всегда достаточно. Это явно произвело впечатление на Тилля. Походу, не ожидал от меня такого откровения. Хотя, мне уже было абсолютно все-равно, что он обо мне подумает, — его глаза исследовали все мое тело, и я был полностью уверен, что находясь сейчас перед ним в таком положении, сбежать уже точно не получится. Затушив стлевшую почти до фильтра сигарету, я подсел к нему чуть ближе и, заманчиво закусив губу, немного раздвинул колени в стороны. Этим самым я и спустил поводок, позволяя Тиллю делать со мной все, на что у него хватит воображения. Рука быстро оказалась на моем бедре и перебралась на внутреннюю сторону, достаточно сильно сжимая ногу. Мне было приятно до безумия, и я, наконец, мог позволить себе точно так же трогать его, щупать, тискать. Я прямо через спортивки ласкал его твердый член, учащенно дыша от собственных движений. Это возбуждало до безумия. Ширинка на моих джинсах в миг оказалась расстегнута, и я еще успел удивиться, как Тилль окончательно не вырвал весь замок. Засунув руку мне в штаны, он несильно сжал пальцами головку члена, растирая смазку. Джинсы ограничивали движения и вскоре они оказались на полу вместе с трусами. Пальцы, плотно обхватившие мой стояк, двигались в одном ритме, достаточно быстро доводя меня до состояния разрядки. Но я держался и, откинув голову назад, постанывал Тиллю под ухо. Но мое положение неожиданно поменялось. Он резко развернул меня к себе спиной и, надавив на поясницу, заставил прижаться грудью к спинке дивана. Стоя на коленях, я нарочно прогнул поясницу, подставляя задницу. Я видел, как Тилль смотрит на нее, едва не захлебываясь слюной. Развратно улыбнувшись, что у меня очень хорошо получалось делать и перед зеркалом, да и не раз приходилось пользоваться этим умением в подобных ситуациях, я оглянулся через плечо.  — Что, о смазке позаботиться не судьба? — язвительно усмехнулся я, просто не смог удержаться, чтобы не подъебнуть. Все-же не зря прихватил свою.  — В джинсах в кармане возьми. — наигранно вздохнув, я закатил глаза. — Мог бы и догадаться. Он гладил меня по ягодицам, одновременно впихивая скользкий от геля палец в проход. Я специально вскрикнул, хотя ни боли, ни неприятных ощущений я не испытывал. Это было так, для профилактики, чтобы Тилль не расслаблялся. Пусть постарается доставить удовольствие, но мне было и так хорошо, а дикое возбуждение заставляло напрочь забыть о любой боли. И, когда его палец коснулся простаты, поглаживая и разминая, я уже несдержанно постанывал, запрокинув голову. Сначала он делал все осторожно, даже второй палец вошел настолько аккуратно, что никакого неудобства я не почувствовал. Тилль остановился, так и не всунув полностью и я сам толкнулся назад, насаживаясь на них. Я никак не ожидал, что он будет так осторожничать. Походу, Тилль либо боялся причинить мне боль, либо я ошибся в своих предположениях насчет его предпочтений. Я рассчитывал на жесть, агрессию, неконтролируемые животные инстинкты, но… Только когда он вцепился в бедро так, что у меня из глаз в прямом смысле посыпались искры, я понял, что все-таки, мои надежды оправдались.  — Давай быстрее. — несдержанный стон сорвался с губ. — Только не пальцами. Стащив с себя штаны, он раздвинул мне ягодицы. Горячая твердая головка прошлась по всей промежности и уткнулась в уже подрастянутое отверстие. Я держался, стараясь не зажиматься, но от постепенного распирания внутри становилось больно. Конечно, размер его члена глупо было сравнивать с двумя пальцами, и я не был еще готов к такому. Мышцы резко сократились, сжав стояк внутри, когда он вошел почти наполовину. Стиснув зубы, я выдохнул.  — Ты же меня порвешь. — шепнул я, и, чтобы не завыть, вцепился зубами в накинутый на спинку дивана плед. Ощущая, как он осторожно пропихивается дальше, крепко держа меня за бедра, — вовсе не грубо, не доводя меня до агонии, и истошных криков, я постепенно расслабился, позволяя ему полностью оказаться внутри. И, когда Тилль, дразня меня, слегка отстранялся и замирал, я двигался сам ему навстречу, чувствуя как его член вплотную скользит по тугим стенкам. Я не торопился, кайфуя от этих ощущений. Моя мечта, наконец, сбылась и в этот момент я весь принадлежу только ему, мне даже не стремно было признаться, что я стал его жертвой. Он был единственным, с кем мне такое положение не просто нравилось, а сводило с ума. Пока он разрешал двигаться мне самому, разгоняться, как мне этого хотелось, ловить подходящий темп. Но это только до того момента, пока ему это не надоест, пока его это устраивает. Он только придерживал меня за бедра, гладил по спине, но уже начинал входить в ритм. Положив одну руку мне на плечо, а второй вцепившись в ягодицу, он резко толкнулся вперед, насадив меня на свой член по самые яйца. Я вскрикнул от приятной боли, пронзающей все тело, но это было просто непередаваемо. Мне хотелось повторять это снова и снова, пока я еще в состоянии стоять на коленях. Изогнувшись, я запрокинул голову ему на плечо. Он смотрел на меня с таким диким желанием, что если бы я еще умел смущаться, то сразу залился краской. Но смущаться я не умел, зато стонать получалось просто идеально. Хотя, только с Тиллем мне не пришлось симулировать. Со всеми остальными это было в порядке вещей. С ним же все оказалось по настоящему, мне реально было так больно, и так хорошо, что даже при всем желании изобразить этот кайф я бы не смог.  — Ты всегда такой? — прикусив мне мочку уха, сбивчиво спросил Тилль.  — Знаешь, с таким хуем по другому просто не получится. — выстанывал я ему прямо в губы. Развернувшись, я обхватил ладонью свой член, стараясь подобрать нужный ритм, пока Тилль, положив руки мне на плечи, уже забыв про все на свете, дико долбил меня, заставляя вскрикивать, стонать и прогибаться под ним. Я чувствовал напряжение в его яйцах, они жестко бились о мою промежность. Мне и самому до разрядки оставались какие-то секунды.  — Не сдерживайся. — голос сорвался на стон. — Кончай, блять. Собственная сперма тут же выплеснулась мне в руку. И почти сразу же — пульсация внутри, заполняющая семенем весь мой проход. Тилль, не сказал ни слова, только прерывисто дышал и, казалось, вообще потерял всю связь с внешним миром. Обернувшись через плечо, я смотрел на него и едва заметно улыбался. Он все еще держал во мне свой член, стараясь прийти в себя. Тело приятно ломило, ноги тряслись, стертые о диван колени немного саднило. Но это все были мелочи, на которые вообще не стоило обращать внимания. Тихо включив музыку в своей комнате, я валялся на кровати, глядя в окно на ночное звездное небо. И я бы до сих пор не верил в то, что все это произошло, если бы не палево на коленях. Я улыбался своим мыслям, самому себе, и даже крошечным ярким звездам, заглядывающим ко мне в комнату. Наша новая игра мне очень понравилась, и я бы даже был не против снова повторить. Думаю, Тилль не откажется. Но, в следующий раз я точно не проиграю… — счастливый, обняв подушку, я медленно проваливался в сон…