THE SPELL THAT BINDS

Джонни еле успел отодвинуть свою тарелку, прежде чем Джеффри приземлился прямо в его тост. Сова же быстро пришла в себя, сбросила привязанный к её ноге конверт в тарелку с кашей Джонни, а затем допрыгала оставшееся расстояние до своего хозяина и залезла к Джехёну на плечо. Джонни поспешил выловить конверт, прежде чем тот совсем утонет. Стряхивая прилипшие остатки каши с вощёного пергамента, он передал его Джехёну, заметив краем глаза герб на печати. — Тебе снова написал отец. Джехён оторвал взгляд от Ежедневного Пророка, который Джеффри уронил ему на колени, чтобы забрать конверт, и слегка нахмурился. В тот же момент на скамью рядом с Джонни упала другая посылка и Чикаго приземлилась на его вытянутую руку. Джонни улыбнулся, второй рукой приглаживая мягкие перья на её голове. — Спасибо, дорогая. Чикаго низко ухнула и взмахнула своими рыжевато-коричневыми крыльями, взлетая. Джеффри сорвался с места сразу за ней. Джехён взял свой обеденный нож, чтобы вскрыть конверт. Он развернул письмо, и с каждой прочитанной строкой, складка между его бровями становилась глубже. Джонни с интересом наблюдал за ним, но прежде чем он смог что-либо спросить, рядом с их столом материализовался Тэн с восторженным блеском в глазах. Джонни пододвинулся, освобождая ему место, и, не глядя, схватил за руки, когда тот начал бить его по плечу. — Тэнни, пожалуйста, рассказывай уже. Ты знаешь, как легко на мне остаются синяки. — Драмарама, — пропел Тэн, указывая пальцем на двери. Джонни повернулся как раз вовремя, чтобы застать, как Юта влетел в Большой Зал. Следом за загонщиком появился Сычен, который пытался схватить Юту за руки, заставить остановиться. Юта вырывался ровно до тех пор, пока Сычен не выкрикнул его имя так громко, что большинство студентов повернули головы в их сторону. Накамото резко остановился, развернувшись, и Сычен врезался ему в грудь. Джонни огромными глазами смотрел, как Юта оттолкнул своего лучшего друга, даже не обратив внимание на то, что тот чуть не упал. Губы Юты двигались с бешеной скоростью, выплёвывая слова, которые тонули в общем гомоне студентов за обедом. — Что они говорят? — спросил Джехён, вытягивая шею, чтобы увидеть. — Не знаю, — нахмурился Тэн. — Здесь слишком шумно. Не приведи Мерлин, гриффиндорцы научаться жевать с закрытыми ртами. Джонни развернулся ещё больше, чтобы было удобнее наблюдать за столом Гриффиндора. Как он и думал, Доён на пару с Тэилем уже пробирались к друзьям. Пальцы Тэиля нервно дёргались вокруг одного из его ожерелий, а выражение лица излучало какую-то странную покорность, в то время как он пытался поспевать за длинноногим Доёном. К тому моменту, как Доён был на месте, Юта уже практически кричал, тыкая пальцем в Сычена, пока тот, казалось, становился меньше с каждым брошенным в его сторону словом. Как только Доён оказался рядом, он схватил Юту сзади, прижимая обе его руки к бокам. Юта недолго пытался вырваться. Вскоре он замер, обмякнув в руках Доёна. Его голова упала на плечо Кима, и Юта уткнулся ему в шею, успокаиваясь, но Джонни заметил, как продолжали дрожать и сжиматься в кулаки его руки. Он не знал, что в тот момент сказал Юта, но реакция была незамедлительной. Четыре головы одновременно повернулись, а Доён отпустил Юту, чтобы вместе с остальными уставиться на Джонни. Тэиль моргнул на него по-совиному, а Юта смотрел с таким жгучим презрением, что Джонни на автомате нашёл свою палочку. Сычен был первым, кто отвернулся. Он сделал шаг вперёд, яростно качая головой и хватаясь за свитер Юты, но тот оттолкнул его руку и, протиснувшись мимо друзей, отправился прямиком к дверям. Доён поспешил следом, отставая всего на пару шагов, пока они не скрылись из виду. Тэиль, после того, как бросил на Джонни впечатляюще мрачный взгляд, повёл зарывшегося лицом в ладони Сычена к гриффиндорскому столу, придерживая его одной рукой за талию. — Э, Джонни? — Интересно получается, — сказал Джонни. Он повернулся обратно к столу, улыбаясь друзьям. — Кажется, бесчестные хаффлпаффцы всё же существуют.  — Что ты сделал? — спросил Джехён, шлёпая свёрнутым Ежедневным Пророком по руке Тэна, отгоняя его от своей тарелки. Он прищурился, осматривая гриффиндорский стол. — Почему они на тебя так смотрели? Джонни вернулся к своему завтраку, сделав глоток тыквенного сока, прежде чем ответить: — Мы с Сыченом обменялись услугами. Тэн, который умудрился стащить у Джонни тост, выплюнул половину на стол: — Ты замутил с ВинВином?! Джонни сморщил нос, встретившись с не верящим взглядом Тэна: — Конечно же нет. — Ну вообще он ничего такой, — возразил Джехён, уворачиваясь от кулака Тэна, которым тот метил в его плечо. — Согласен, но мне это не интересно, — снова поморщился Джонни. — И ты забываешь очевидную деталь. — ВинВин влюблён в Юту, — ухмыльнулся Тэн. — Ох, круче не бывает. Неудивительно, что Юта выглядел так, как будто хочет тебя убить. Сто процентов он думает, что вы спите вместе! Джонни выловил совиное перо из своей каши, прежде чем начать есть. — Недавно он увидел, как мы с Сыченом разговаривали. Похоже, что Сычен продолжает скрывать то, что пришёл ко мне за помощью. Если хочет держать нашу договорённость в секрете, это его дело. Не знаю зачем, но мне и неинтересно. Всё, что я знаю, так это то, что Юта делает только неправильные выводы, — Джонни позволил себе слегка улыбнуться.— Возможно, я ему в этом слегка помог. — Вау, — радостно присвистнул Тэн. — В тебе ни капли сострадания, Джонни-бой! Джехён хмыкнул, откладывая Ежедневный Пророк. — Я тебя умоляю. Если Накамото и Сычен настолько тупы, что не могут подумать и понять очевидное, то вины Джонни в этом нет. Но я хочу знать вот что, о каких услугах мы тут говорим? — Джехён посмотрел на Джонни. — Ты сказал про обмен услугами. Нам придётся потом за вами разгребать или нет? — Нет. Просьба Сычена касалась Ренчжуна. Он умолял присмотреть за своим младшим братцем в начале года, поэтому я попросил Хёка сделать Ренчжуна частью их детского сада. Учитывая возможные последствия, со стороны Сычена было очень умно прийти ко мне. — Ты и правда спас младшему Дуну жизнь. — покачал головой Тэн. — Это ведь сработало? Перед глазами Джонни встал Ренчжуна, который тянулся к горлу Марка. — Даже лучше, чем я думал. — И это всё? Ты просто убедился, что младший Дун станет частью нашей малышни, а не будет размазан по стеночке ими же? — Тэн вздохнул, макнув палец в рисовый пудинг Джехёна. — Отстой. Джехён пододвинул тарелку с оставшимся пудингом в сторону друга, одновременно внимательно всматриваясь в лицо Джонни: — Что ты попросил взамен? — Пока ничего. — вздохнул Джонни, доставая ещё два куска тоста из корзинки с хлебом. — У него нет ничего, что может быть мне полезно. Прямо сейчас я хочу только арахисовое масло. Джехён передал ему банку, согласно промычав, и снова взял в руки Ежедневный Пророк: — Несмотря на это, неплохо иметь того, кто тебе должен. — Я тоже так подумал. Джонни поднял нож, намазал два куска хлеба арахисовым маслом и передал в уже ждущие руки Тэна. Игнорируя его липкий поцелуй благодарности, Джонни вернулся к своей каше. Он уже был готов съесть первую ложку, когда заметил краем глаза движение, и его рука замерла. Секунду спустя его сердце сделало тоже самое. Они вошли в Большой Зал вместе, бок о бок, почти соприкасаясь руками, и Джонни увидел, как поморщились Джехён и Тэн от резкого звука, когда он прошёлся ложкой по дну тарелки с такой силой, что треснула керамика. Джонни же не мог заставить себя задуматься об этом, потому что всё его внимание было на яркой улыбке на лице Тэёна, на том, как он несколько раз поклонился старшему парню, когда они расстались у стола Рейвенкло. Джонни не знал, что удивило его больше. То, что его соперником оказался тот, с кем он был очень близко знаком, или то, что на улыбку Тэёна ответили улыбкой. Не многие были в состоянии добиться такой реакции от этого семикурсника со Слизерина, Джонни знал не понаслышке. — Я на минуту, — пробормотал он и поднялся. Проигнорировав озадаченные взгляды Тэна и Джехёна, он пошёл вдоль слизеринского стола. Джонни пытался заставить успокоить бешено бьющееся сердце, когда оказался у скамьи напротив той, на которой сидел семикурсник. Пропустить его среди других студентов было невозможно, радужная окраска волос всегда была видна издалека. Пока Джонни старался придумать повод, чтобы заговорить, парень сам поднял голову. Его губы слегка изогнулись в приветствии, но Джонни знал, что у кого-нибудь другого это движение было широкой улыбкой. Несмотря на эпатажность причёски этого семикурсника, сам по себе он был весьма сдержанным. Робким, а не надменным, и Джонни был один из немногих, кто мог похвастаться этим знанием. — Джонни Со, — поприветствовал его старший, привлекая внимание других семикурсников. Аккуратной рукой с длинными пальцами он подозвал Джонни ближе. Последний почувствовал несколько пар глаз, что уставились на него, но всё его внимание было на парне напротив. — О Сехун, — ответил Джонни и почувствовал, как его губы сами по себе растягиваются в улыбке. И в этом и была вся проблема. Сехун Джонни нравился. То, что его соперником был Сехун, значило, что Джонни соревнуется с другом. А идти против друзей Джонни ненавидел больше всего, особенно если это был кто-то вроде Сехуна. Они развлекались друг с другом в течение пары месяцев в конце третьего курса Джонни, когда он ещё был в восторге от простой идеи руки другого парня в своих штанах, и перед тем, как Сехун всё это прекратил, чтобы начать настоящие отношения с тогда ещё Старостой Школы. Джонни был зол, но Сехун был непреклонен в том, чтобы продолжать заботиться о нём, следил, чтобы он правильно питался и набрал обратно тот вес, что потерял на втором курсе. Старший каждый день писал ему письма, чтобы узнать новости, даже несмотря на то, что Джонни игнорировал его всё лето между третьим и четвертым курсом. И к тому времени, как Джонни осознал, что его злость была больше от задетого эго, чем от разбитого сердца, Сехун уже занял в его жизни место настоящего старшего брата. Лицо Сехуна озарила широкая яркая улыбка, и Джонни почувствовал, как что-то сжалось в груди. — Присядь. Как по команде семикурсники пододвинулись, освобождая место. Джонни сделал так, как ему сказали, не в состоянии оторвать глаз от лица Сехуна. Это было логично, с горечью признал Джонни, что Тэён выбрал Сехуна. Если это не был кто-то настолько исполнительный, как Хансоль, то это должен был быть кто-то настолько потрясающе красивый, как Сехун. — Как твои дела, Джонни? — Сехун поставил локоть на стол и подпёр ладонью подбородок, выжидательно на него моргая. Когда Джонни так и продолжил молчать, Сехун начал накладывать себе завтрак, но Джонни знал, что внимание Сехуна всё равно было полностью сконцентрировано на нём. — Что у тебя с Ли Тэёном? — наконец спросил он, но голос его был не громче шёпота. Сидевшие рядом семикурсники были полностью поглощены разговором между собой, и этот гомон почти заглушил слова Джонни, но Сехун услышал. — С Ли Тэёном? — Сехун приподнял аккуратную бровь. Он было собрался повернуться к столу Рейвенкло, но Джонни тут же перегнулся через стол, останавливая его. — Не оборачивайся. Просто ответь на мой вопрос. Глаза Сехуна комично округлились, когда он уставился на руку Джонни, которой тот держался за его предплечье. А затем его взгляд засветился весельем. — Джонни, — почти пропел он. — Ли Тэён? Ты уверен? Джонни упал обратно на скамью и подавил желание спрятать лицо в ладони. — Пожалуйста, просто ответь на вопрос. — Нет, — покачал головой Сехун, всё ещё улыбаясь и зачёсывая назад радужные волосы, спадающие на лоб. — Будет смешнее, если я не отвечу. Ох, как ты будешь страдать, Джонни. Но не волнуйся, причиной буду не я. Твой красавчик и сам с этим справится. А теперь можешь идти, и в следующий раз, когда решишь подойти, тебе же будет лучше, если причиной будет, что ты хочешь провести время со мной, Джонни, или я больше никогда не поделюсь с тобой Огневиски. Со вздохом Джонни поднялся с места. Больше добиться чего-то от Сехуна он не сможет, так что вариантом было только выполнить его просьбу. Он слегка наклонил голову и принял протянутую Сехуном руку, недолго подержав её в своей, натянуто улыбаясь, прежде чем развернуться и отправиться обратно к своим друзьям, оставляя Сехуна позади. — Всё в порядке? — спросил Джехён, когда Джонни вернулся на место. Джонни кивнул и повесил свою сумку на плечо. — Просто хотел узнать, как дела у Сехуна. Сейчас мне, правда, уже пора. — Он улыбнулся и поднялся на ноги. — Не хочу опоздать на пару. — Не забудь посылку! — крикнул Тэн, протягивая ему свёрток, что принесла Чикаго. Джонни забрал посылку, оставляя благодарный поцелуй на макушке Тэна: — Спасибо, Тэнни. Увидимся позже! Джехён с куском хлеба во рту, который как раз жевал, издал недовольное мычание. — Ой, не волнуйся, Дже, поцелуй на прощанье ты и от меня можешь получить! — радостно чирикнул Тэн, уже почти перегнувшись через стол, когда Джонни развернулся, чтобы уйти.

***

Джонни был у дверей кабинета Защиты От Тёмных Искусств за десять минут до начала занятий, несмотря на то, что он сделал крюк до гостиной. Заметив знакомую фигуру на скамье напротив кабинета, Джонни почувствовал, как его губы расползлись в улыбке. Тэён уткнулся носом в книгу, беззвучно шевеля губами за словами на странице. — Я очень рад, что тебе нравится подарок. Тэён вздрогнул, инстинктивно прижимая книгу к груди. — О, — он улыбнулся, встретившись с Джонни взглядом. — Да, спасибо. Она замечательная. Джонни усилием воли заставил успокоиться биение сердца и присел рядом с Тэёном так, что их плечи соприкоснулись. Тэён дёрнулся, но не отодвинулся. — О чём она? — Джонни постучал пальцем по обложке. — «Алиса в Стране Чудес»? Ты сказал, что это твоя любимая. — На самом деле, это детская книжка. — Тэён опустил взгляд, алея щеками. — Она о девочке, которая упала в кроличью нору и с помощью чего-то вроде магии оказалась в месте под названием Страна Чудес, где она встретила очень много разных существ. Я не очень хорошо объяснил, но там происходит множество разных вещей под землёй, и мне это нравится. Я эту книгу с самого детства люблю. Думаю, потому, что она давала маленькому мне понять, что я не такой уж и странный. — Тэён потёр нос. — Потому что я не знал, пока не получил письмо, почему я не такой, как все и вижу то, что другие не могут. Мама говорила, что это потому, что у меня живое воображение, но, — улыбка на лице Тэёна стала такой нежной, что у Джонни в груди кольнуло, — как оказалось, во мне больше магии, чем в Чеширском коте. — Я не знаю, что это значит, — тихо сказал Джонни, встречаясь взглядом с Тэёном, — но я точно знаю, что из всех нас здесь ты лучший. На это Тэён снова упёрся взглядом в землю, но Джонни не пропустил небольшую довольную улыбку на его лице, когда он закрыл книгу и убрал её в сумку. Тут открылась дверь в кабинет Защиты От Тёмных Искусств, и Джонни поспешил подняться вслед за Тэёном. Первое, что заметил Джонни, было то, что все парты и стулья отодвинуты к дальней стене, освобождая место в центре. Его первой мыслью было, что они будут практиковаться в дуэли, но для этого необходим постамент, которого в классе не было. Вместо этого посередине стоял большой сундук на семи замках, который Джонни уже видел ранее в кабинете профессора Минсока. Шесть замков из семи были открыты, а сундук слегка затрясся, когда Джонни прошёл мимо. Он забрался на один из подоконников, а Тэён подошёл к профессору, чтобы предложить помощь с установкой большого зеркала в углу кабинета. — Так-так, студенты, встаньте полукругом передо мной, — начал занятие профессор Минсок, рукой показывая на место перед сундуком. — Кто-нибудь может сказать, что здесь находится? — Пикси? — предположила Дженни. Стоящий рядом с ней Тэён нахмурился. Профессор Минсок улыбнулся рейвенкловке: — Отличное предположение, мисс Ким, но, к сожалению, не верное. У кого-нибудь есть идеи получше? Рядом с Йери, Лиса подняла руку. По кабинету пролетел коллективный тоскливый вздох. Лиса была на половину Вейла и по наследству от матери унаследовала добрую часть генов. Джонни, может, и пал бы жертвой её магии, как и большая часть студентов, если бы не был свидетелем того, что она сделала с мужчиной средних лет, который начал к ней приставать во время одного из семейных ужинов, которые так любила устраивать семья Тэна. Джонни улыбнулся, когда заметил, как Тэён закатил глаза на тихое «вау» одного из рейвенкловцев. — Это докси? Профессор Минсок покачал головой: — Нет. — Полтергейст? — спросила Йери. — Опять неверно, но очень хорошая догадка. — Сто процентов очень злой гоблин, — пробормотал Хансоль, заставив Джонни усмехнуться. Сундук снова задребезжал. Йери пискнула и схватила Джонни за руку. — Это боггарт, — сказал Тэён. Судя по раздражённому выражению лица, ему надоело наблюдать за потугами остальных. Профессор Минсок ярко улыбнулся: — Верно, мистер Ли, это боггарт! Пять баллов Рейвенкло. Кислое выражение лица Тэёна сменилось улыбкой, а остальные студенты Рейвенкло радостно загудели. Дженни одобрительно похлопала Тэёна по плечу, и Джонни сощурился. — Можете объяснить остальным, как вы догадались? — попросил профессор Минсок. Тэён пожал плечами: — Мы изучаем нематериальных существ с начала года, и вы сказали, что это не полтергейст, — Йери тихонько зашипела, — поэтому, это должен был быть либо боггарт, либо дементор, но дементорам запрещено появляться на территории школы с 1998, и на прошлой неделе мы практиковали заклинание Риддикулус. Профессор Минсок отошёл от их полукруга к сундуку. — Отличный анализ, мистер Ли. Перед тем, как мы начнём, есть несколько вещей, о которых вы должны знать. Первое, в сегодняшнем практическом занятии все участвуют по желанию. Если вам некомфортно, или вы не хотите практиковать заклинание на боггарте перед своими сверстниками, я даю вам возможность отработать эту тему в виде эссе длинной в десять дюймов, сдать которое необходимо в пятницу. Если вы предпочитаете эссе, то можете уйти сейчас и оставшееся время заниматься в библиотеке. Кто-нибудь желает уйти? Никто не двинулся с места. Профессор Минсок улыбнулся: — Я рад. Вы все очень храбрые. — Он только что назвал нас гриффиндорцами? — усмехнулся Хансоль, и Джонни толкнул его локтем. — Слушай внимательно, Хансоль. Или ты не боишься? — Нет, — он ослепительно улыбнулся. — Я буду первым! Профессор Минсок, могу я начать? — Благодарю вас за проявленную инициативу, мистер Чжи. Два балла факультету Слизерин. Пожалуйста, встаньте примерно в трёх метрах напротив сундука. Остальные, пожалуйста, отойдите в конец класса. Оказалось, что больше всего на свете Хансоль боится высоты. Профессор Минсок направил палочку на седьмой замок и открыл его заклинанием, расположившись за сундуком. Джонни смотрел, как крышка сундука откинулась, и секундой позже пол под ногами Хансоля начал крошиться, превращаясь в тёмную бездну. Хансоль побледнел, затем приобрёл несвойственный зелёный оттенок, поднял трясущейся рукой палочку, но голос его был твёрдым, когда он выкрикнул: — Риддикулус! Бездна начала заполняться воздушными блоками пенопласта. Хансоль хихикнул, перепрыгивая с одного на другой. Когда боггарт вернулся в сундук, профессор Минсок захлопнул крышку. — Очень хорошо, мистер Чжи! Десять баллов Слизерину! Хансоль вернулся к Джонни на трясущихся ногах, но с гордой улыбкой. — С-сказал же. — Теперь я знаю, почему ты никогда не пробовался в Квиддичную команду. — улыбнулся ему Джонни, похлопывая по спине. — Ой, — закатил глаза Хансоль. — Не пробовался, потому что жизнью дорожу. Следующей пошла студентка с Рейвенкло, и Джонни перестал обращать внимание после третьего огромного паука. Он развлекался тем, что играл с Лисой в «ладошки» за спиной Йери, пока не увидел краем глаза, как Тэён вышел вперёд. Он замер на месте, которое указал профессор Минсок, и расправил плечи, крепко сжимая палочку. Джонни проигнорировал то, как Лиса хлопнула его ладонь, выигрывая, и вернулся к наблюдению за процессом. — Готовы? — спросил профессор Минсок, и Тэён кивнул. Профессор открыл сундук, но несколько секунд ничего не происходило. Джонни нахмурился, переведя взгляд на затылок Тэёна, но, когда он снова взглянул на сундук, из него показалась тонкая рука. За ней последовало плечо и совсем скоро из недр сундука выбралась миниатюрная женщина. Джонни приподнял брови в удивлении. Боггарт Тэёна был первым, кто принял человеческую форму. На женщине была магловская одежда, тёмные волосы вились, обрамляя лицо. Джонни потребовался момент, чтобы понять, почему она выглядела так знакомо, а затем он узнал эти глубокие карие глаза, прямые линии носа и подбородка. У женщины было лицо Тэёна, но с ним что-то было не так. Она была миниатюрной, такой же стройной, как и Тэён, но если тот был худым, то она была истощена, со впалыми щеками, синяками под глазами, на челюсти и руках. — Тэённи, — прохрипела женщина, и Джонни заметил, что она продолжала меняться. Если сначала её глаза ещё казались живыми, то теперь они потускнели. Кожа начала сереть, приобретать нездоровую желтизну, губы потрескались. Она чахла прямо у них на глазах. — Тэённи, пожалуйста. Женщина издала ужасный звук боли, протягивая руку к щеке Тэёна, но прежде, чем она смогла до него дотронуться, её ноги подкосились. Тэён упал на пол вместе с ней, успев схватить за блузку, но не издал ни звука, хотя плечи его тряслись. — Ты уже нашёл его? — едва слышно спросила женщина, вглядываясь в сына налитыми кровью глазами. — Ты должен помочь мне, Тэённи. Ты должен найти хоть что-то! — Прости, — всхлипнул Тэён. — Я пытаюсь, клянусь, пытаюсь. — Ты должен мне помочь, — снова взмолилась женщина, и Тэён яростно закивал в ответ. Рука Джонни дёрнулась за палочкой, но тут он увидел, как Тэён прижал свою к груди матери. — Я помогу. Я найду способ тебе помочь. Пожалуйста, мама, пожалуйста, только держись. — Тэённи… — Риддикулус! Женщина взвыла и рассыпалась в прах. Как только её не стало, пепел закрутился маленьким смерчем, и пролетел по воздуху обратно в сундук. Профессор Минсок взмахом палочки захлопнул крышку, не отрывая взгляда от Тэёна. На несколько секунд в классе воцарилась полная тишина. Затем послышался судорожный вдох, и Тэён поднялся с колен. Быстрое движение руки, чтобы стереть слёзы, и его лицо приняло обычное серьёзное выражение. То, что он плакал, выдавали только покрасневшие глаза и щёки. Краем глаза Джонни заметил, как несколько девушек также вытерли слёзы украдкой. Вздохнув, он сделал шаг вперёд в то время, как Тэён возвращался к остальным студентам Рейвенкло. — Я буду следующим. Професор Минсок взглянул на него невидящим взглядом, потом моргнул, и к нему вернулось его обычное добродушное выражение. — О, конечно. Десять баллов Рейвенкло, мистер Ли. Выходите вперёд, мистер Со. Джонни прошёл на середину комнаты, разминая плечи, и встал на указанное место. — Готовы? Убрав руки в карманы, Джонни кивнул, а сундук снова задребезжал. Он был уверен, что ждёт его внутри. Профессор Минсок поднял крышку и, как Джонни и думал, из сундука показался Министр Магии. Парень услышал, как за его спиной ахнуло несколько студентов, и послышался удивлённый шёпот, но он не отрывал взгляд от высокого, элегантно одетого мужчины перед собой. Он сделал шаг вперёд одновременно с Министром Магии. — Ёнхо, — произнёс Министр, слегка кивнув. — Рад тебя видеть. Джонни почувствовал, что улыбается. Это было не то, чего он боялся. Пока что. — Привет, папа. Министр кивнул самому себе, всматриваясь в его лицо. Джонни стоял не шелохнувшись. Долго ждать ему не пришлось. Так же быстро, как увяла мама Тэёна, поменялось и выражение лица Министра Магии. Он помрачнел, и Джонни почувствовал, как ему сдавило грудь, хотя он поклялся самому себе, что не станет реагировать. «Это не по-настоящему,» — крикнул Джонни самому себе. — «Он тебя никогда не винил». Министр Магии ткнул в него пальцем, краснея от ярости: — Ты был там! Почему ты ничего не сделал? Джонни сглотнул подступившую к горлу желчь. От запаха одеколона отца, обычно действующего, как успокоительное, у него закружилась голова. — Я не знал, отец, — тихо произнёс он, словами царапая горло. — Я не мог знать, что нужно делать. Никто не знал. — А должен был! — взревел Министр Магии и выпрямился во весь рост. Он был выше Джонни на несколько сантиметров и выглядел гораздо внушительнее. — Ты уже учился в Хогвартсе! Ты уже знал заклинания! Только ты был рядом с ней, когда она умерла! И это твоя вина! — взгляд его отца стал ледяным. — Как ты мог, Ёнхо? Как ты мог дать своей матери умереть, когда был рядом? Джонни прикрыл глаза. «Это не по-настоящему,» — повторил он про себя. — «Это не твоя вина. Ты ничего не мог сделать». Он повторил это голосом Джехёна, голосом Тэна, голосом тёти, голосом дяди и, конечно, голосом отца. Голосом отца, который его никогда ни в чём не винил. Страх Джонни был иррациональным. Он открыл глаза и увидел отца, смотрящего на него всё с той же ненавистью во взгляде. — Это больше не твой дом, Ёнхо. Ты больше не мой сын. Джонни вытащил палочку из кармана, сжимая так крепко, что кедр слегка завибрировал в ответ. И вспомнил руки Тэна, обнимающие его за пояс, вытаскивая из-под фортепиано в библиотеке Поместья Со, мягкую улыбку Джехёна, который забрал у него из рук любимую книгу матери. «Пора престать прятаться, Джонни-бой. Ты не сможешь сидеть тут вечно. Троим тут будет очень тесно, и ты знаешь, что у Тэнни аллергия на пыль. Тебе пора вернуться к нам.» — Риддикулус! — произнёс Джонни, и с конца палочки вырвался яркий луч. Он ударил его отца прямо в грудь. Министр Магии отступил на шаг назад, из его глаз и рта полился свет, и он упал на колени, мгновением позже превратившись в букет герани. Джонни улыбнулся, глядя на цветы, и убрал палочку обратно в карман, переведя выжидающий взгляд на профессора Минсока. Профессор прочистил горло и взмахнул палочкой, отправляя боггарта обратно в сундук. — Очень чётко сформулировано, Джонни. Десять баллов Слизерин! Джонни кивнул и развернулся, притворившись, что не замечает два десятка глаз, наблюдающих за ним, пока он возвращается на своё место рядом с Хансолем. — Джонни, это было потрясающе, — сказала ему Йери, и Джонни благодарно улыбнулся. — Спасибо, Йери. После него в очереди оставалось всего несколько человек. Последней была Лиса, которая усмехнулась, глядя на труп своего брата-близнеца, и превратила его в плюшевого медведя. У Джонни создалось впечатление, что в конце она специально крепко прижала медведя к груди, прежде чем позволить боггарту спрятаться обратно в сундук. — Я должен похвалить всех вас, — сказал профессор Минсок, когда они уже собирали свои вещи, махая на прощание и улыбаясь своей обычной добродушной, но слегка натянутой улыбкой. — Большое спасибо за ваше содействие сегодня. Увидимся в пятницу. Джонни вышел из класса первым, но как только он оказался в коридоре, то пропустил основную массу студентов вперёд, сидя на скамье перед классом до тех пор, пока не увидел, как Тэён отделился от остальных рейвенкловцев, которые шли к башне Прорицаний. Ли направлялся быстрым шагом в противоположную сторону, сжимая руки в кулаки. Оставшееся время от занятия Тэён молчал. Стоя с высоко поднятой головой и сжав губы в тонкую линию, он наблюдал, как остальные студенты практикуются с боггартом, но Джонни заметил лёгкую дрожь его рук, пока он не спрятал их в карманы, то, как он моргал чаще, чем нужно. Когда Джонни открыл дверь в туалет для мальчиков на третьем этаже, ему не потребовалось много времени, чтобы найти Тэёна, который склонился над раковиной и плескал в лицо водой. — Интересно, — сказал Джонни достаточно громко, чтобы можно было услышать сквозь шум воды. Тэён резко поднял голову, на секунду встречаясь с ним взглядом в отражении, а затем снова наклонился к крану. — Как так получается, что я всегда нахожу вас, рейвенкловцы, плачущими в туалетах. Тэён его проигнорировал, вытирая краем свитера лицо. Закончив, он прошёл мимо Джонни и, облокотившись на стену за его спиной, сполз по плитке на пол. Джонни сделал точно тоже самое, прижимая колени к груди, и следя за тем, как Тэён крепко прижал ладони к глазам. Его плечи сотрясались от глубоких, тяжёлых вдохов и выдохов, но он не проронил ни звука. Они сидели так близко к друг другу, что их руки почти соприкасались. С каждым новым вдохом Джонни чувствовал запах лаванды, который уже прочно ассоциировался с Тэёном. Он не имел понятия, сколько они просидели вот так. — Тебе не следовало идти за мной, — пробормотал в конце концов Тэён, отнимая руки от лица. Его глаза всё ещё были красными, но уже не такими опухлыми. — Ты пропускаешь занятие. — Так не в первый раз уже. — Не очень хорошее оправдание. Джонни пожал плечами. Они снова замолчали, пока Джонни не набрался смелости: — Могу спросить, что с ней? С твоей мамой? Она исчезала на глазах. Почему? Тэён на него не смотрел. Вместо этого, его взгляд был направлен чётко вперёд, глаза повторяли изгибы труб раковин напротив. — Рак. — Э, — Джонни был не совсем уверен, что ему делать с этой информацией. — А я Водолей? — Нет, — улыбка Тэёна была крошечной и исчезла слишком быстро. Но она была, и Джонни засчитал это за победу. — Нет, рак, это вид магловской болезни. Это что-то вроде драконьей оспы? — Тэён потёр рукой лицо. — Только хуже. Она пока… она пока не выглядит так плохо, как боггарт. Но это пока. Химиотерапия, терапия, которой её пытаются вылечить маглы, не работает. — О, — Джонни так сильно хотелось поддаться вперёд и прижать Тэёна к груди, хоть как-то успокоить, раз уж слова сейчас подводят их обоих. — Мне жаль. Тэён мотнул головой. Он вздрогнул всем телом и сжал руки в кулаки. Когда он открыл глаза, они светились злостью. — Знаешь, что смешнее всего? У меня есть все эти магические способности и заклинания, но я до сих пор не нашёл ничего, что могло бы ей помочь. Я слишком юн, глуп и беспомощен. Что толку от того, что я волшебник, если не могу использовать магию, чтобы спасти жизнь родной матери? Злость исходила от Тэёна волнами, и Джонни был этому почти благодарен, потому что со злостью он был знаком и знал, как с ней бороться. Тэён ударил кулаком по плитке пола, а затем ещё раз, и его тело обмякло. Уронив руки на пол, он задел бедро Джонни костяшками пальцев. — Мне страшно, — признался Тэён голосом не громче шёпота, и когда он перевёл взгляд на Джонни, в его глазах снова блестели слёзы. — Я боюсь, Джонни. Боюсь, что не смогу спасти её. Медленно Джонни накрыл ладонь Тэёна своей. К его удивлению, Ли руку не убрал. Вместо этого, он переплёл их пальцы и сжал до боли, но Джонни жаловаться не собирался. Что бы не было сейчас нужно Тэёну, он был готов на всё. — Мне страшно, — повторил тот, и Джонни, поддавшись своему порыву, притянул Тэёна ближе. — Если она умрёт, — Джонни даже не вздрогнул, когда Тэён резко отпрянул от него, выдернул руку, как будто обжёгся, и упёрся ею ему в грудь. Но Джонни его не отпустил. — Если она умрёт, — подчеркнул он, — это ещё не конец. Будет казаться, что да. Ты будешь так думать очень долгое время, но её смерть не будет значить твою. Когда он был уверен, что Тэён больше не будет вырываться, он протянул ту руку, которую Тэён отпустил, и легко взял его за подбородок, приподнимая голову до тех пор, пока у рейвенкловца не оставалось выбора, кроме как смотреть ему в глаза. Боль во взгляде Тэёна была невыносимой, но и с ней Джонни был знаком. — Ты будешь жить дальше. Нравится тебе это или нет, ты будешь жить и снова будешь счастлив, а она будет счастлива за тебя. Каждая её частичка, что живёт в тебе, будет светиться от счастья каждый раз, когда его будешь чувствовать ты. — из глаз Тэёна снова полились слёзы. Джонни покачал головой. — Не сдавайся. С моей стороны будет глупо убеждать тебя сдаться, потому что знаю, что ты никогда этого не сделаешь. Но имей ввиду, что, если в конце концов спасти её у тебя не получится, это не будет ни твоей виной, ни твоим концом. Поверь мне. Я знаю. Тэён смотрел на него своими испуганными, по-детски широко раскрытыми глазами, и Джонни сделал то, что делал каждый раз, когда на него смотрели так. Он широко раскрыл руки. Тэён практически упал в его объятия, прижимаясь холодным носом к шее Джонни. Слёзы и сопли тут же пропитали ворот его форменной рубашки, оставили пятно на свитере, но Джонни было всё равно. Он вдыхал запах лаванды и гладил круговыми движениями Тэёна по спине, пока тот тихо плакал. Плакал до тех пор, пока слёз не осталось, и он не отстранился с опухшими глазами и покрасневшими щеками. — Извини, — пробормотал Тэён, прижимая рукава к глазам. — Тебе не за что извиняться. — Я был не прав. — их колени столкнулись, когда Тэён снова облокотился на стену, и Джонни притворился, что не замечает, как его локоть врезался ему в бок. — Я был не прав, когда сказал, что ты ничего не знаешь. Джонни улыбнулся: — Да, был. — Извини. — Ещё раз, тебе не за что извиняться. — Нет, есть. — Тэён вытер свободной рукой слёзы. — Сижу здесь, рыдаю как ребёнок, хотя моя мама ещё жива. А твоя… Улыбка сползла с лица Джонни, и он откинул голову на стену. Он наблюдал, как в зеркалах над раковинами отражается свет, как он разлетается вокруг лучами всех цветов радуги. — Моя мама умерла от Проклятия Крови, когда мне было двенадцать. Почти всю мою жизнь она металась между больницей Святого Мунго и домом, но в конце концов болезнь её забрала. Не было ничего, что я или кто-то другой могли сделать для неё. Не сравнивай свою ситуацию с моей. Это бесполезно. Голос Тэён был тихим, не громче шёпота: — Тебе больно? Джонни улыбнулся: — Каждый день. — Как ты это выносишь? Он пожал плечами. — Это открытая рана, и навсегда ей останется. — Джонни вытянул ноги так, чтобы его бедро касалось лодыжки Тэёна. Он не отводил глаз от зеркал напротив. — Иногда я злюсь. Иногда абсолютно ничего не чувствую. Но большую часть времени я вспоминаю, как сильно она меня любила. Вспоминаю, что она говорила, когда мы обсуждали, что случится, когда её не станет. Рядом всё ещё есть люди, которые меня любят. У меня всё ещё есть семья. И моя жизнь. Мама хотела, чтобы мне принадлежал весь мир, и я его заполучу. — Джонни повернул голову, чтобы посмотреть на Тэёна. — Я получу всё, что запланировал. Понять что-то по взгляду Тэёна было невозможно, но тут он протянул свою тонкую руку к ладони Джонни, что лежала у него на коленях, и снова переплёл их пальцы. — Мы одно ходячее недоразумение. — Не знаю насчёт тебя, Староста, но мне и так неплохо. Тэён угукнул и снова откинул голову на стену. Джонни отзеркалил его движение и позволил глазам закрыться. Он почувствовал, как губы расплываются в улыбке, когда секундой позже голова Тэёна опустилась ему на плечо. — Эй, Джонни. Он вопросительно промычал. — Спасибо. — Не за что, Тэён.