***
— Изуку! — радостная Очако влетает в комнату с цветами. — Ты пре…откуда эти часы? — тормозит она и смотрит на запястье Мидории с неподдельным интересом. — Ну… — парень потирает шею, а потом хлопает рукой по кровати, приглашая подругу присесть. Девушка не отказывается, с букетом лилий на перевес она медленно садится рядом с Деку и рассматривает часы ближе. — Короче, мне тут один подписчик…помогает… — С чем? — тянет шатенка, переводя ошарашенный взгляд на друга. — С одеждой для моего профиля, — Изуку поднимается весьма неохотно. Краснеть перед подругой не впервой, но он точно знает, что она не осудит. — В общем, он присылает мне всякие шмотки: сегодня вот эти часы. — парень достаёт с вешалки последние подарки. Глаза Очако расширяются в огромном удивлении, когда Мидория еще в довесок к горе шмоток показывает всякое нижнее белье и прочие штуки, в которых она видела парня в инстаграмме, но не придала этому значения. — Ничего себе, — выдавливает она и кладет свой букет на стол, а сама цепляет белые чулки с рюшами. — И как давно это началось? — Урарака обводит подарки взглядом. — После моего дня рождения. — То есть, — она обводит рукой все новые приобретения рукой. — Это все за каких-то полтора месяца? Как и ожидалось, подруга не осуждает, наоборот, припоминает свои слова про «заработок», и они разбирают обновившийся гардероб Изуку вместе, половину вещей Очако забирает себе; блузки, юбки и бесконечное количество колготок и чулок. Изуку определенно стало легче дышать, когда эта небольшая утайка от подруги спала с его плеч, словно огромная глыба. — А вообще, это круто, — призналась Очако, разбирая шмотки. — То есть, нам бедным студентам такую роскошь не видать, а тут тебе в качестве подарков присылают дорогие шмотки и балуют тебя… Этот оппонент явно знает толк в таких штучках, — прерывается она, поднимая шелковые бежевые трусики. Деку усмехается, учитывая, что с Ураракой они были знакомы с детства, поэтому обсуждать нижнее белье или вещи куда более интимного характера у них в порядке общения. — Этот мужчина явно не грязный извращенец раз разбирается в женской коллекции от Виктории, и думаю это здорово, твое тело просто создано для таких вот шмоток. Еще Очако говорит «бери пока дают», а потом, когда Изуку получает новый подарок, выступает в роли его фотографа. На Деку самая обычная одежда из мужской коллекции смотрится весьма просто, и в этом есть эстетика: черные джинсы рваные на коленках, полосатый свитер и черные ботинки. Парень выкладывает пару фото, где он в полный рост, только, конечно же, без лица; где только его руки, на которые многие фанатики готовы дрочить, длинные и тонкие, так что можно видеть как фаланги обхватывает почти прозрачная кожа и его адамово яблоко, на которое многие тоже готовы дрочить без остановки.«Выглядишь шикарно. Тебе все подошло?» 12:44
«Спасибо:) Да, все село как влитое» 12:47
«Я рад. Что на тебя не надень — тебе все к лицу, даже целлофановый пакет.» 12:49
«Хочешь сказать: подлецу все к лицу: -D?» 12:50
***
Изуку тепло улыбается отражению в зеркале, поправляет непослушные вихры, расправляет складки на рубашке: собеседование прошло на «ура», и теперь парень ждет Урараку, чтобы посидеть с ней в кафе и отметить это событие чашечкой капучино. — Привет, — шатенка выскакивает из-за угла, поднимается на носках и звонко чмокает друга в щеку, а потом заходится звонким смехом и окончательно виснет на парне. Изуку улыбается — случилось явно что-то очень хорошее и это напрямую связанно с одним блондином. — Деку, — хихикает она в шею друга. — Случилось нечто невероятное… Что ж, Урарака — девушка картинка, девушка мечта — у неё нет врагов. Она такая, какая есть, и за это Деку любит ее. Шатенка давно уже влилась в семью Мидории и стала ее полноправным членом. Она часть семьи и Изуку будет рад за нее в любом случае. И это было взаимно — они двое были как два лучика солнца: милые, бесконечно добрые и от них веяло домашним уютом. Смотришь на них и думаешь «вот бы мне так». — Ух ты! — восклицает шатенка, вертя в руке два билета на самолет. — Деку, этот «лед» явно щедрый. Полетишь? — Ну, да, — парень неловко улыбается и Урарака цепляет его взгляд. Слишком он странный, рассеянный и мутный. — Ты сейчас меня ударишь, но я хочу полететь с ним… Девушка замирает, переводит взгляд на билеты и обратно на друга. Теперь-то все понятно: Изуку был слишком простым, заманить его и обмануть дело легкое, казалось бы. Но она прекрасно его знает и про его чутье тоже наслышана, оно не раз и ее спасало. Да потом, Изуку не дурак, и соглашаться на такое не стал бы, был бы у него хоть один повод для сомнений. У этого подписчика есть то, что смогло зацепить Изуку. Он внушал доверие, поэтому Очако пожимает плечами и улыбается. — Не думаю, что это плохая идея, — произносит она наконец. — Дерзай, — подмигивает девушка задорно. — Может этот мужчина твоя судьба, и эти две недели пройдут для вас как медовый месяц. Парень скептически смотрит на подругу, но все же немного алеет щеками. Он не сознается себе, старательно обходит тему насчет дребезжащего сердца и думает лишь о том, что эти две недели будут самыми классными. Так и происходит: Шото Тодороки все такой же, как и в своих небольших письмах, как в сообщениях в соц.сети — заботливый, саркастичный, весёлый, и его компания кажется самой лучшей. С ним есть о чем поспорить, поговорить. Да, он упрямый, но Изуку считает это качество одним из лучших. — Как насчет небольшого ужина на веранде? — спрашивает Шото, как всегда подкрадываясь со спины. Мидория не то чтобы напуган, но удивленно поднимает глаза, встречаясь с глазами мужчины: там целый бушующий океан из нежности, и все это направленно на него — на Изуку. Парень скромно улыбается, откладывает книгу на журнальный столик и заинтересованно обводит мужчину взглядом: в прозрачной рубашке, белых шортах и сланцах он выглядел как Бог. — Вечером? — Да. — При свечах? — Если хочешь, — мягко улыбается Тодороки. Если Мидория и заметил, то он не очень то уж и скрывал — Мидория нравился ему, и он ничего не мог с этим поделать, поэтому желание потакать ему во всем можно объяснить весьма простыми словами. — Только мы вдвоем? — уточняет Изуку и щурится от яркого солнца. — Ну, если хочешь, давай позовем крабов, захватим ракушек, не знаю…китов позовем, — смеется мужчина. С Изуку просто. Так просто и свободно, как ни с кем не было: Изуку не требует чего-то от него, он терпеливо ждет пока сам Шото не предложит, хотя видит, как парень хочет, но его природная стеснительность не дает ему свободы. С ним привычно, такое ощущение словно они друзья детства — сколько бы они ни говорили, чтобы они ни обсуждали, Тодороки видит в Изуку не какого-то студента, а начитанного и умного не по годам парня со своей точкой зрения, своими целями, какими-то желаниями. Изуку живой, он как поток энергии: движется сам и приводит в движение окружающих. С ним хочется творить глупости, хочется делать что-то запредельно глупое и отчаянное, например, этот ужин при свечах, где только они вдвоем, только в коротких шортах, уши приятно ласкает прибой; или прыгать со скалы в море за руки, а потом цепляться за пояс и кидать в воду как можно дальше; с ним можно смеяться, ходить с голым торсом, не боясь, что малахитовый взгляд посмотрит на тебя с жалостью. Изуку смотрел, но не с жалостью, а с желанием. С большим желанием — это было хорошо заметно. Тодороки поправляет подушки на диване и наконец падает на них, дожидаясь Деку. Совместный просмотр фильма под совместно приготовленную еду — что может быть лучше? Лучше может быть только Мидория, вышедший из душа с мокрыми волосами, голым торсом, который садится очень близко, а со временем ластится к Тодороки как кот, закидывает на него свои ноги. Шото крепко придерживает его за лодыжки, чтобы они не соскальзывали. Он кормит парня с рук, а после они засыпают вместе на этом диване в ворохе подушек.***
Утро кажется сказочным: сопящая мордаха над ухом; рука поперек груди; нога на талии. Шото усмехается и чмокает парня в нос — слишком милый, в такого невозможно не влюбиться. А может и возможно, просто Шото такой слабак. А может Мидория слишком красив, или быть может они созданы друг для друга. Мужчина надеется на последнее: было бы здорово будь Изуку постоянно рядом — в его квартире, в доме, машине, на этой вилле. Главное, чтобы он был рядом, а местоположение не играет роли. — Шото? — сонно тянет парень и поднимается с груди. — Мы вчера снова вместе заснули…- тянет он и сонно улыбается, но явно никуда не торопится, кладет свою макушку обратно на грудь, и перехватывает поперек груди крепче, будто думая, что Шото сможет взять и уйти от такого сонного Деку. «Он прекрасен» — думает Деку, когда Шото в один миг раздевается и летит в море, сразу ныряя. Он прекрасен даже с утра, взъерошенный и небритый. Его колючая борода царапает плечо, но Изуку лишь улыбается и подается назад, желая коснуться голыми лопатками горячей груди. Шото подпускает к себе непозволительно близко: это нравится Изуку. Эта их игра в гляделки и молчанку: хочется, но они молчат, стреляя в друг друга томным взглядом или касаясь невзначай, порождая в груди странное чувство. «Я словно в сказке» — думает Мидория и щурится, подставляя лицо теплым потокам ветра. — У тебя нет чувства, будто мы знаем друг друга уже много лет? — раздается приятный баритон сзади и парень жмурится, чувствуя как от этого голоса по коже бегут привычные мурашки. У них с Шото остается каких-то два дня этой прекрасной сказки, с которой совсем не хочется расставаться. Несмотря на то, что Деку привык к мужчине, его близость все сильнее будоражит его, и тепло его тела буквально окутывает. — Возможно, — теплая улыбка так и просится на уста. Они встречаются глазами и какие-либо звуки затихают. Изуку хочется, чтобы Тодороки был рядом всегда, даже после этой сладостной сказки. Там в душном городе был с ним, и ни с кем больше. Но сейчас он хочет, чтобы он просто стал еще ближе. Тодороки понимает его, делает этот шаг, сокращая дистанцию, пересекая пути к отступлению, и смотрит с тем самым ожиданием, с которым на него смотрел сам Изуку. Парень облизывает губы, скользит взглядом по прекрасному телу и не стесняясь проводит ладошками по кубикам, скользит по груди, а затем на плечи, скидывая ненужную ткань с плеч. — Определенно, мы можем узнать друг друга еще ближе, — выдыхает он в губы Шото и накрывает их своими. Губы Шото мягкие, сладкие, а руки горячие и сильные: он прижимает к себе трепетно, и в тоже время жадно очерчивает каждый миллиметр загорелой кожи. Изуку выгибается ему навстречу, скользит языком внутрь горячего рта и несдержанно стонет. Ноги дрожат, и если бы не руки мужчины, Изуку давно бы скатился к его ногам. — Мне чертовски повезло, — выдыхает мужчина в губы парня и снова целует: глубоко, жадно и головокружительно. Изуку даже не пытается сравнивать его с кем-то: то, что он лучший во всем стало ясно еще с первой секунды. — Мне повезло больше, — улыбается Деку и зарывается руками в волосы, притягивая к себе. Шото мягко прихватывает губами щеку и с громким чмоком отпускает ее, оставляя розоватое пятнышко, а потом целует подбородок, лоб, нос и вновь возвращается к губам. Изуку улыбается мягко, прикрывает доверчиво глаза и тянется за лаской. Вечером у них просмотр фильма — и это уже традиция. Днем они соберут свои вещи, и во время упаковки чемоданов Изуку обязательно наденет что-то из из подарков Шото, желая покрасоваться перед ним. Мужчина, застав парня в черных кожаных шортах, сетке и с голым торсом сообщает себе и ему, что никогда не отпустит. А после того, как они вернутся в родной город, Деку спустя месяц переедет к Шото. И их сказка продлится и превратится в сладостную пытку. — Я же говорила, — смеется Урарака. — Что он твоя судьба. Ее глаза сверкают слишком ярко, когда она обводит пару взглядом: они смотрятся вместе гармонично, дополняя друг друга. Шото смотрит на нее добрым взглядом и усмешкой на губах. Деку с явным смущением, но с неподдельной радостью и благодарностью. Очако смотрит на них и думает: «Пусть у них все будет хорошо». «Пусть все будет хорошо»