Балтика-Скандинавия

Повисло молчание. Финляндия шел, поглядывая на Эстонию, которая за все время даже не взглянула на него.       — «Ишь ты какие мы гордые…» — говорил про себя Финн. Идя вдоль дороги, Финляндии уже было скучно просто идти. Эта серость была непривычна впервые, да еще и дождь моросил. В какой-то момент он все же поймал на себе взгляд Эстонии. Она просто косо взглянула на него.       — Все ты на меня посмотрела! Ну скажи, что-нибудь! Я же знаю, что ты хочешь со мной поговорить! Эста, Эста, Эста, Эста… — Фин прыгал около нее; обходил кругами, заглядывая в васельковые глаза; на последних словах тыкал в нее пальцам. Это просто радость в душе повеяла, так он счастлив. А она просто покосилась на него. И все. Эстонка шла дальше, пытаясь не смеяться над этими «плясками» Финна. А он продолжал ходить около нее и нести  всякую чушь в перемешку с анекдотами.       — Ну скажи ты что-нибудь. — Финляндия успокоился и приобняв, повис на Эстонии.       — Отстань. — кратко и просто ответила Эста. Финну стало чуть обидно. Он отошел в сторону и шел поодаль от Эстонки.       — Давай поговорим… Мне нужно тебя спросить. Но Эстония молчала. Молчала и лицо ее было спокойно. Глаза только блестели, смеясь над Финляндией.       — Почему ты не можешь мне ответить? — посмотрел на нее Фин.       — Потому что, я порчу твою жизнь. — сказала Эстония.       — Это не правда. Совсем н-нет…       — Но я не умею врать. Это же ты говорил. Что я порчу твою жизнь, вру, что я тварь и не вижу ничего кроме своих целей.       — Я думал, что ты не поймешь финский… Прости меня, пожалуйста. Я не хотел обидеть тебя или что-то еще.       — Обидеть не обидел, но оскорбить у тебя получилось. — Эстония посмотрела на него. Он был очень грустный и совесть его съедала изнутри. Показалось, что он даже идет чуть медленнее и дальше. А Эста ясно знала, что и до чего доводит молчание любимого человека. Поэтому, она слегка издевалась над парнем. /16:00/ Швеция сидел в троллейбусе, который ехал в неизвестном ему напровлении. Рядом с ним сидела девушка, залипая в телефоне. Швед же просто смотрел в окно.       — Тваю ж мать… — прошипела девушка и стукнула по экрану. Швеции было не интересно. Он делал вид, что ему не интересно. Но его любопытство росло и он повернулся.       — У Вас что-то произошло?       — Да. Сей аппарат потерпел крушение в заряде, а я не успела дописать сообщение одной нунг (младшая сестра) и боюсь, что она соизволит честь позвонить мне, а я не смогу ответить. — вздохнула девушка.       — Ясно и красиво изъесняетесь, барышня. Какой титул носит сэ персона сидевшая рядом? — усмехнулся Швеция. Девушка закинула ногу на ногу и повернула слегка опущенную голову, плавно подняв ее и ласково посмотрела на Шведа. Тот же косым и холодным взглядом осмотрел ее.       — А, как Вы думаете? — спросила она, не улыбнувшись.       — Могу только предпологать. — ответил Швеция, подняв на нее глаза.       — Королевство. Я королевство, как и Вы, поэтому спокойно с вами пообщяюсь. — она подала ему руку, — Таиланд или Тая.       — Швеция, а для друзей Швец. — он положил свою ладонь на ее. Что-то ему не нравилось, но он просто и только присматривался. Завязался какой-то разговор. Обсуждение сводились к политике и клубной жизни… За этим всем Швед улавливал капли обмана, хоть и делал вид, что «да-да, конечно же это правда». За время разговора, он замечал, что Тая всегда пытается под момент прикоснуться к нему, даже если это и случайно. Смеялась и поигрывала глазами.       — «…Что касается меня, так с ней опасно общаться… Реальность слишком зла на меня. Подарила судьба диагноз…» — думал Швеция. Троллейбус пустел, а дорога не заканчивалась.       — Скоро последняя остановка. Может к нам задешь?       — К нам? Кто это мы?       — «Мы» это мои подруги. Живем под одной крышей. Гости это редкость, особенно такие как ты, Швеция. — она удобно рассположилась у него на плече. Нашего филофоба слегка перекосило от удивления.       — Нет, спасибо…       — Но, почему? — спросила Тайландка, — Мы тебя не обидем, не зарежем. Просто поговорим… — она как-то пыталась скрыть реальность происходящего. Но вот оно, Швеции это и не нравилось.       — Нельзя мне на такие разговоры. — он убрал ее со своего плеча. /18:55/ А он все сидел у дверей, стучал и тяжело вздыхал. Финляндия глядел в землю. Как же ему плохо, тяжело и тошно на душе… Вот только иди и забейся.       — Открой… Давай поговорим. . — повторял он это без конца. Уже можно было охрипнуть или захлебнуться в собственных слезах, но Фин сидел закрыв глаза и вжавшись в стену. Он еще раз безнадежно постучал. Да так тихо и слабо, что показалось умер, что это последний стук. Финн поднялся и достав телефон, пошел прочь. Сзади приоткрылась дверь и холодный взгляд Эстонки обжог его, что он повернулся. Она смотрела на него. Не пытаясь, что-то сказать или сделать. И это просто убивало надежды Финна.       — «Она ненавидит меня… Что такое впечатление от этого будет время от времени мучить меня…» — Финляндия тоже просто смотрел на нее. Слова крутились в голове, внутри что-то росло в желании вырваться наружу. Но ему было тихо. Свист морского ветра лишь нарушал эту тишину и спокойствие. Присмотревшись, Фин долго сомневался, не верил, что это нельзя увидеть с такого растения… Она плачет…       — «Но ведь это бред… Не больше. Я не могу такое видеть. Мне кажется…» — Финляндия пошел к ней. Ветер подгонял его. Эстонка прижалась к дверям и томным взглядом смотрела на подходящего Фина. Он уже почти подошел к ней, как все резко пошатнулось и Финляндия открыл глаза… Он не сдержался, схватился за голову и слезы скатывались по лицу.       — Это сон… это все просто наивный мне сон…! — тихо говорил Финн. Но все-таки сидел у дверей, небо затянуло розово-оранжевым. Рука тянулась постучать, но Финляндия уже не верил. Он тяжело и шатаясь поднялся, достал телефон и наушники, включил музыку и поплелся куда подальше от этого места в належдах забыть ее. Но откуда ему знать, что именно сейчас на него посмотрели. /19:00/ Эстония закрыла дверь и огляделась. Пустой дом.       — Литва, ты прям само зло, заставляешь над человеком издекваться. — сказала Эста и пошла к себе в комнату. Там она упала на кровать и долго разглядывала потолок. Через окно проносился свист, все сильнее и сильнее.       — Хватит там уже свистеть! — она стукнула по тумбочке и пропищав, сразу же схватилась за больную руку, — Да чтоб тебе пусто было! Свистит тварь! Жаль, что не говорит словами! — Эстонка долго выругивала ветер за окном, который в ближайшее время закончился. Отыскав телефон, Эста отыскала забытый номер и, так на посмеяться, набрала. Ей долго не было ответа, но все-таки сняли.       — Алло? — сказала Эстония.       — Ал-ло… — донеслось после короткого молчания.       — Как дела? Что делаешь?       — Все хорошо. Даже можно сказать прекрасно. Да так, гуляю… А ты? Как дела?       — О-о, дела замечательно, правда занята очень. А, то, что у тебя все хорошо и прекрасно я не сомневаюсь. Не забыл хотя бы про меня? — Эстонка была готова рассмеяться, но сдержалась.       — Ну, слегка подзабыл, ибо ты уже чуть меньше месяца не объявлялась. — грустновато ответил на той стороне Финляндия.       — Какой ужас, какой ужас. Небось нашел себе другую за это время? И тишина… Эстонию пробил смех. Уже было не в силах его держать.       — Шутка. Нет же?       — Глупая шутка! — прикрикнул Фин, — Н-н-н… не знаешь, не говори…       — У тебя точно все хорошо?       — Да! Шикарно!       — Харэ кричать!       — Прости… У меня все плохо… Плохо и правда ужасно. Я не хочу посвящать тебя в это дело. Можно?       — Не-а. Мне просто интересно. Что у тебя?       — Ты будешь огорчена. Очень…       — Не знаешь, не говори.       — Да… Я нашел другую. Ты ее хорошо знаешь. Извини за это. Но, наверное она лучше, чем кажется. — с запинками ответил Финн. Эстония так послушала и что-то ей это напомнило.       — Хорошо ее знаю? Хм… Подруга моя что ли?       — Да.       — Обидно конечно. Но все же. Это твой выбор, я смирюсь с данными мыслями. Не волнуйся за меня.       — Ты так просто это простишь? Даже спасибо сказать страшно. Но за помощью все равно можно обращаться?       — Можно. Тогда выкладывай все, что есть. А я промолчу и ничего «ей не скажу».       — Хорошо… Надеюсь, что ты сдержишь свое обещание, — Финляндия помолчал, но потом вернулся к разговору, — Она прекрасна… Я очень люблю ее. Я все или почти все про нее знаю. Красивая, умная, изобретательная, храбрая, серьезная и слегка обидчива. Она же меняется, как море, что в какой момент хочется к ней подойти, а тут раз и у нее шторм, молнии во все стороны и надо прятаться. Она очень разборчива в людях и кого-то подпускает, а кого-то нет. Для меня она и-де-а-ль-на-я. Я не знаю, как ей выразить эти чувства, эту теплоту, ведь она так жестоко сегодня со мной обошлась. Мне кажется, что я скоро совершу суицид и причина его будет ясна: ее равнодушие и молчание, которое приследует меня. Ведь я не знаю, как просто сказать ей: «я люблю тебя» А люблю больше всего. Любил когда-то даже больше жизни и был готов на все, только увидеть и дотронуться до нее. Да и сейчас люблю, и сейчас готов на любой поступок. Только бы она сейчас была рядом… Ведь если рядом она и я понимаю, что она смотрит на меня, то я знаю, что у меня все получится и, что я все могу… Я люблю… — на этом он повесил трубку. Ему стало так легко. А Эстонии так плохо. Теперь она лежала в слезах, осматривая потолок.       — И я тебя люблю… — прошептала она. /20:30/ Какие-то полчаса, а на краю лагеря уже во всю идет дискотека.       — Ай-я-яй!!! — пытался тише кричать Датчанин.       — Потерпи! Задолбал уже кричать! — сказал Люксембург.       — Вот именно. Я бы сейчас на дискотеке был, а тут ты. Жалко тебя. Как никак, а брат все-таки. — сказал Исландия. Сидя в душе на лавочке, Люкс и Исла оттерали Даньку влажными салфетками от краски.       — Это ж как ты удачно упал. В живых остался, но в краске. — сказал Люксембург.       — Ой, замолчи и три давай. У него ж у этого х*ежника, что не краска, то на всю жизнь. — возмущался Исландия.       — Да-да. П*зди-п*зди. У меня краски, как краски, но не гуашь с акварелью. Все отстирывается…       — Но не отдерается! — перебил Данию Люксембург и ударил по спине кулаком.       — АААААААА! — вскрикнул Датчанин, — Ты с ума сошел?! И так позвоночник с ребрами рассыпаются, так ты еще решил добить меня?!       — А я добавлю, если твая королевская рожа не заткнется! — сказал Исландец. Повисло молчание, что только и слышно, как кто-то в коридоре ходит, как муха под потолком летает. Дания повертел головой и вздохнул.       — Еще одежду отстирывать…       — Заткнис! — сказали вместе Исландец и Люксембургдец. Датчанин, что-то пробубнел на своем и закатил глаза. Люкс взглянул на Ислу, который поймал его взгляд.       — Он сказал, что хочет домой и что ему все надоело. — перевел Исландия.       — Мог бы и промолчать. — сказал Дания. И снова они замолчали. Муха под потолком тоже притихла.       — У кого какие планы на будущее? — спросил Люксембург.       — У меня есть планы, но я не хочу их вам озвучивать.       — А ты, Дания?       — Были планы, да сплыли… Ты должен понять… — Дания поднялся и подошел к зеркалу, — Нормально. И так сойдет, ничего не видно больше. А голову помыть, не сложно.       — Ты спину видел? — фыркнул Исландия. Датчанин повернулся и еле-еле повернул голову.       — Мама миа… Абстракционизм отдыхает… — произнес он. Люксембургдец подошел к нему и посадил обратно на лавочку. Вместе с Исландцем, они еще полчаса обрабатывали и оттирали спину Датчанина. /21:12/ Литва уже лежала в кровати. Таблетки она выпила, на водные процедуры сходила и посетила последнего врача. Спааать… Но Литовка просто лежала на кровати. Куда там заснуть, если светло в палате. Ну и ладно.       — «Чего ж так тяжело…» Больно… — думала и сразу говорила Литва. Казалось ее режут и все переломано. Что-то крепкими руками впивалось в шею, перекрывая воздух. И в какую-то секунду все прошло. Она открыла глаза и обняла подушку, уткнувшись в нее носом.       — Прекрасно, чудесно, завтра выписка. — и Литовка закрыла глаза, а через пару минут заснула. /22:08/ Норвегия и Беларусь уже возвращались с катка. За все время Белоруска только соглашалась и молчала. Вид у нее был не очень и слегка подавленный. Норвегии это не понравилось. Он привык видеть ее в любом состоянии, но не в таком точно.       — Бел, ну, что ты такая грустная? Болит что?       — Нет, все нормально… — вздохнула она.       — Точно? У тебя вид вообще никакой. Скажи, что с тобой?       — Ты здесь уже помог… Сейчас ты рядом и мне больше ничего не надо. — она остановилась и обняла его. Он обнял ее в ответ. Простояли они так минут 10, после чего Норвегия отпустил Беларусь и пошли дальше. Всю дорогу Белка вешалась на шею к Северу. Норвежцу это не понравилось и он все-таки спросил у нее, что это и как понимать. На, что получил ответ:       — Ну, там-сям… Вообще потом узнаешь. Этот ответ раздражал больше, чем сами действия со стороны Беларуси.       — А можно перевести?..!       — Нет нельзя… Мне лень. Ну сам поймешь… Чего тут не понятно. — Беларусь «отлично» объяснила. Норвежец с округленными глазами посмотрел на нее. А, что? Перевела, ничего не понятно! Здесь вопросов больше, чем ответов.       — Нет… нет-нет-нет-нет-нет. — сказал Норвегия.       — Да, — улыбнулась Белочка, — да-да-да. Страшно? Конечно же |>       — Не-не-не-не-не! Я еще не нагулялся! — смеясь Норвегия ускорился в шаге.       — Да, Норве, все правильно. Но мне плевать нагулялся ты или нет. Теперь будешь гулять по-другому. — сказала Беларусь. Норвегия приобнял ее, а она прижалась к нему.       — А ты кого хочешь? — подняла на него глаза Белорусочка.       — Девочку. А ты?       — Мальчика. Или девочку.       — Ага. А лучше и то и другое сразу. — усмехнулся Норвегия.       — Ждать надо. А там посмотрим. /23:33/ Латышка лежала на кровати и пыталась уснуть. Но сон никак не хотел приходить. И так обидно… День прошел так себе, но весело. /Флэшбэк/       — Отпустите! Пожалуйста! Надоели! Ничего нормально объяснить не можете! Пусти!.. — Латвию отпустили и она ударилась об пол. Не капельки она не пожалела, что ударилась. Поднялась и оглядела всех.       — А теперь можно без этого всего, по-человечески, словами объяснить, что вам нужно?       — Вообщем, — начал Италия, — Около столовой есть заброшка. Там сейчас устраивают соревнования, но. Но у нас нет того, кто бы мог принять в нем участие…       — И вы все решили поставить мою жизнь в жертву какой-то заброшке?! Все промолчали. Что еще делать?       — Все спрошено с разрешениями воспиталей лагеря. Все нормально. Там безопасно и ничего не сломается. — сказала Аргентина.       — Точно? Иначе вы не знаете, что будет если я не вернусь.       — Все будет хорошо! — заявил Таджикистан.       — У тебя все хорошо. Даже если человек умерает — «хорошо!» — сказала Латвия. Прийдя к той заброшке, перед Латышкой открылся вид на пятиэтажное здание. Не окон, не дверей, а конструкция такая, что чувство вообще от ветра рухнет.       — И? — спросила Латвия. Аргентина, Бенгалия, Кирибати и Канада повели Латвию за дом. Как не зная, а Латышка уже стояла в темном помещении. Ничего не видно, но глаза привыкают. Под ногами, что-то забегало. Латвия осторожно пошла вперед.       — А-а, что над-до делать-ть?       — Дойти до пятого этажа. — ответил кто-то из девочек. Мигом, что-то упало и подняло кучу пыли. Все забегали, падали и спотыкались об лежащие доски. Начал доноситься скрип и чьи-то глаза свернули в темноте, моментально Латвия и еще 2 два человека побежали туда. На втором этаже было темнее, под ногами бегали крысы, а на удивление всех там присутствующих: не было лестницы. Кто-то закричал.       — Вы сами-то знали, что здесь?       — Нет. — засмеялись на первом этаже… Вообщем дальше прошло все громко. Кричали и смеялись. Паутина, крысы, доски, пауки с кулак. Это было весело, но страшно… /Конец флэшбэка/ Латвия заснула, укутавшись в одеяле. Было как-то холодно, но на улице тепло. /02:00/ Финляндия сидел у моря. Вдали от города, на заброшенном временем пляже. Уже сотый раз прослушивая одну и тоже песню. Она очень нравилась ему, да и вообще сейчас эта песня была даже наполовину правдива. Совпадала с реальностью. Напевая мелодию, Финляндия взглянул на небо. Ничего не видно, ни луны, ни звезд.       — Эх… — вздохнул Финн, — Только одной вещи не хватает, а так все прекрасно. Не правда ли?       — Мг… — пронеслось рядом. Фин удивительно повернул голову. Там через какие-то пару метров стоит Эстонка, с очень виноватым видом. Он поднялся и смотрит на нее. Эстония подошла к нему и виновато глядела.       — Что такое могло произойти, что ты решила прийти? Как ты вообще меня нашла?!       — Я хотела попросить прощения за, то, что промолчала и вынудила тебя этим сидеть под дверями. А нашла тебя по интуиции. Женская логика…       — «Мстить, что ли? Хотя и так ее жаль…» — подумал Фин, — Я не могу тебя простить. За такое и сама знаешь, что делают.       — Надо — убивай, я и так достаточно услышала… — слабо улыбнулась она и опустила голову. Финн обнял ее, глядя по волосам. Она обняла его в ответ, прижалась, уже не скрывала своих слез.       — Все в порядке. Я конечно же прощаю тебя. Ты не в чем не виновата.       — Н-нет… Я обманываю тебя и это очень страшно для меня… — сказала сквозь слезы Эстонка. Финляндия плавно перешел рукой с волос к ее лицу.       — У меня вся жизнь обман. Я не вижу его, но это не значит, что я наивный. — глядя в голубые глаза Эстонии сказал Фин. Эста немного успокоилась, но волнение не покидало ее, а только приходило. Финляндия повел ее вдоль воды, немного приобняв.       — А, что ты слушаешь? — спросила Эста, заметив наушник в одном ухе.       — Да так… свое… — сказал Фин.       — Можно? Финляндия подал ей второй наушник. Эстония послушала и отдала его обратно.       — Красиво. Я тоже такое когда-то слушала. Мечтала под  эту песню, что когда-нибудь объявится и будет, как в тех словах: «Vie mut maailman reunaan. Kaukaisimmalle rannalle…» — улыбнулась Эстонка, глядя в песок. Фин дослушал песню и глаза забегали по округе. Он остановился, развернув Эсту и притянув к себе за талию.       — Vie mut maailman reunaan… По спине Эстонки пробежала приятная, холодная дрожь. Дрожащими губами она прикоснулась к Финляндии, который через пару мгновений перебрал всю инициативу на себя. Она положила руки на его плечи. Из холода в жар, нежный поцелуй в нежелании разорваться. Эстония разорвала, уже удушающий нехваткой воздуха, поцелуй и встревоженно смотрела на Финляндию. Он же в свою очередь утопал в васельковых глазах, перебирая в руке прядь ее волос.       — Rakastan sinua… (Я люблю тебя…) — облегченно вздохнула Эстонка, изрядно пьянея во взгляде, но не теряясь в разуме, рассудке.       — Min-näkin r-rak-kast-t-tan sinua… (Я тоже люблю тебя…) — родная речь была ему не понятна. Внутри все стало легко и непонятно знакомо — откуда это? из прошлого или настаящего? Ведь это не совсем так, как он представлял… Он видит одно, теряя из виду другое. И сколько потеряно…       — Как жаль, что через какой-то день мне будет больно, что я никогда не назову тебя своей… — сказал Фин. И ответ не был ему столь радостен.       — И так наверное не назвал бы. Боишься. Я видела это не один раз, Финляндия. А через какой-то день, я не буду ждать подачи ручки и ее прикосновения к бумаге. Я еще совсем хорошо выгляжу для данных документов.       — А если бы там стояла мая подпись? — улыбнулся Финн.       — То это была бы наглость. — улыбнулась Эста, пропуская руку под его шапку. Но ее плавные движения перехватили.       — Наглость — это, то, что ты сейчас делала.       — Или же ты. Вспомни, может быть наши мнения и мысли сойдутся. Финляндия ничего такого не припомнил. Он взял ее на руки и понес домой. /04:01/       — Просыпаемся… Швеция открыл затуманненые сладостью сна глаза и обнял подушку. Провел ноч там, где в жизни бы не ожидал. На диване в девичьей комнате. Предупредила его мысль о происходящем, но нет. Швец наплевал на последствия с «уже все равно, что дальше.».  С лица Шведа не сходила легкая улыбка.       — Уже встаю. — сказал он и снова закрыл глаза проваливаясь в сон. Точно не понял куда его стукнули, но болело все.       — Ты чего?! — вскочил Швеция и обидчиво посмотрел на Таю.       — Теперь ты точно не заснешь. Подъем и к солнцу. — сказала она, выхоля из комнаты. Но, она вернулась быстро и отправила Шведа умываться. Что еще он мог сделать? Делал все как скажут.       — Жаль, что ты уедешь. — сказала Тая, когда тот вернулся с водных процедур.       — Телефоны еще никто не отменял. — сказал Швеция. Приведя себя в порядок, Швец и Тая пошли в столовую ко всем. Здесь и так дом с законами, правилами и все поминутно. Но, Шведа больше удивля подъем в четыре утра.  Подружки Таи поглядывали на Швецию и саму Таиланд. Шептались немного, а потом просто хихикнули. Хихиканье прервал ледяной и суровый шведский взгляд. Девочки о чем-то переговорили о своем на своем, а может и не о своем. Швеции все равно не нравились секреты.       — Успокойся, они не про тебя. А даже если? Что здесь плохого? — сказала Тая.       — Где больше двух говорят в слух. — сказал Швеция. Все взгляды резко упали на Шведа. Удивленные, косые взгляды…       — Что-то не так? — не растерялся Швеция, но страх все же пробивался внутри.       — Bạn có thực sự đi xuống đến mức bạn đã nhìn kỹ châu Âu, Thái Lan? — сказала она из ее подруг.       — นี่คือยุโรป พวกเขามีนิสัยและความแปลกเป็นของตัวเอง… คาดว่าน้องสาว… (Ну и что, что он из Европы… У них там свои причуды…) — ответила Таиланд.       — அப்படியா நல்லது. (Ну-ну.) — сказала сидевшая со Швецией рядом девушка.       — Всем доброе утро. — зашел в столовую парень. Рубашка, сапоги, штаны, а нет, брюки. Плащ серый. Еще шляпу и будет вылетый инквизитор. Все, кроме Таи, поднялись и посмотрели на пришедшего. Таиланд дернула Шведа и тот сел обратно на стул.       — Вижу у нас гости. — взмахнул руками из-под плаща парень и подошел к Таиланд. Положив руки на ее плечи, он всей силой вжал ее в стул, скрывая злость под теплой улыбкой, — И откуда он?       — Âu. (Европа)- сказала ее подруга.       — О-о… Ну, не он первый, не он последний. — продолжал улыбаться парень. Швеция оттолкнул его.       — Как низко издеваться над ней.       — Еще и царский род. Европейская корона. Тая, где ты вырыла это чудо? Раритет! — смеялся парень.       — Убей его. — пронеслось в ушах у Шведа.       — Не надо, это позорная смерть, у него невеста. — пронесся другой голос. Парень подошел к Швеции и взял его левую руку.       — Та-ая. Тебе очень повезло, ибо он холост пожизненно.       — Чего?! — удивился Швеция, — Так не бывает! Особенно в моем случае!       — Жизнь у него прерывистая, долгая… Хе-хе. Ребенок будет. Сын. П*здец тебе… Ладно. Родственники мрут как мухи. Ровно три человека умерло в твоем позорном роду. Кто не скажу, но в роду у тебя 6 человек. — он поднял на него глаза. Швеция отвел взгляд в сторону и отдернул руку.       — В моем роду только 4 человека по знакомой линии. Детей у меня в помине быть не может, я филофоб. Родственники умерали каждый в свое время…       — Но как? — нахмурился парень, — Я не могу ошибаться, — подойдя к шкафу, он достал книгу и листал ее, — Я не могу ошибаться… Там же все расписано…       — А, то, что пипец тебе, то он сейчас не ошибся. — проговорила девушка.       — Вьета, он просто не хочет призновать правду. — сказала ей подруга. Швеции стало совсем не по себе от таких разговоров. /Флэшбэк/ Швеция снова сидел в библиотеке. Говорить с картинами ему теперь запрещено, ибо отец погразил, что сдаст его под стражу или, что хуже отвезет в Эребру на учебу… Нет. Он не боялся учится и так далее. Просто сам замок не очень нравился ему, там, что не учеба, то этажом ниже душераздерающие крики. Пытки вообщем. Теперь мальчик только поглядывал на картины. Поднявшись, он пошел к выходу. Швеция шел по коридору и заметил, что одна дверь открыта. Он подошел к ней и заглянул внутрь. Отцовский кабинет. Никогда его не пускали сюда. Огромное светлое помещение с миллионом, — как казалось младшему Шведу, — шкафов. Наверное, что от отца он и перебрал эту тягу к документам. Зайти Швеция побаивался. Его взгляд остановился на фигуре, которая сидела у одного шкафа с книгой в руках.       — Ты кто? — удивился Швеция.       — Hva? (Что?) — поднял голову мальчик. Он посмотрел на Швецию и больше не сказал ни слова. Сидел и смотрел.       — Ты кто такой, я тебя спрашиваю?..! — повторил Швеция.       — А ты?       — А я сын Шведского Королевства. А ты?       — А не положено. — поднялся мальчик.       — Что?!       — Не положенно тебе здесь находится! — он топнул ногой, от чего Шведа заколотило, но он держался.       — Тебе тоже сюда нельзя!..       — Можно!       — Кто сказал?!       — Отец твой!       — Нет!       — Да! Раздался еле слышный щелчок пальцев «тихо!» и Швецию накрыла могучая тень отца.       — Это, что здесь происходит… — прошипел он.       — Я все объясню… — сказали мальчишки. ШК выталкал Швецию подзатыльником из кабинета, захлопнув дверь. За дверью понеслась шведская брань, что-то падало. Как ни странно, но Швеции показалось, что мальчика за дверью убьют. Ведь отец его вышел довольно-таки не очень спокойным. Швеция снова заглянул в кабинет, где все было просто в хаосе. А тот мальчик, что-то бубня про, то, как ему все надоело, сидел на полу и складывал перемешенные документы и книги.  Но, на следующий день Швеция уже даже и забыл, что кого-то видел в кабинете. Только накрытая тканью картина привлекала внимание…       — И, что же там? /Конец флэшбэка/ /05:55/ До подъема еще часа 2. А Латвии уже не спалось. Она привела себя и свою кровать в порядок, а теперь сидела за столом и скучала. Латышка поднялась и пошла из комнаты. Пройдя задний ход, она спокойно выбралась на улицу и пошла на другой конец лагеря.       — Опять калитку не закрыли. — вздохнула Латвия и подошла к зеленому металлическому ограждению. Выйдя за его пределы в лес, девушка неторопливо пошла по тропинке. Шелест листьев над головой, а через них пробивалось утреннее солнце. От этого лесной ковер был в причудливых узорах, в которых переплелись засохшие иглы сосен и елей, шишки, старые листья и солнечные пятна. Где-то пролетела птица, а где-то, что-то забегало по шершавым листьям. Много интересного, но Латвии сейчас было не до этого. Да и после вчерашнего, ей наверное плевать на какого-нибудь жучка-паучка или мышь со змеей. Латышка вышла из чудо-леса к реке.       — Здорово… Теперь хотя бы понятно куда наши уходят. — сказала Латвия, спускаясь по, уже довольно старым, деревянным ступенькам к воде.       — И нари-нари-нари-нари-на… — усмехнулась Латышка, опустив ногу в воду.       — Уа! — рявкнуло что-то рядом и резко упало на плечи девушки. Она вскрикнула и побледнела от страха, так, что белая полоса чуть ли не сливалась с ее лицом. Рядом стоял Исландия, смеясь и говоря, какая же Латвия пугливая.       — Да от такого сердце остановиться! Не, то, что испугаться! — заплакала Латвия и ушла. Исландия еще несколько секунд посмеялся и поднялся обратно наверх. Найдя ее у дерева, а вернее сидевшую там, он присел рядом.       — Ну прости. Я просто не сдержался. Ты так тихо там сидела, что грех было не сделать это с моей стороны. — Исландия положил руку на ее плечо. Спрятав лицо в сложенных на коленях руках, Латвия, все так же глатая собственные слезы, скинула его руку.       — Н-н-н-не над-до мне тв-воих и-извенен-н-ний…       — Ну, Латвия…       — От-т-тстань-нь… Он обнял ее и укрыл своей мастеркой, не понравилось ему, что руки холодные, гладя по голове он перечеслял длинные, замысловатые, но красивые и нежные с интонацией слова на своем языке. В итоге Латышка успокоилась, согрелась и прижалась к Исландцу.       — Зачем ты за мной следишь… — совсем тихо произнесла Латвия.       — Я не знаю. Мне кажется, что мне нельзя оставлять тебя одну. Это же нормально?       — Нет. — ответила Латышка и отодвинулась. Она почувствовала, как объятия ослобевают. Она прикрыла глаза, а когда открыла, то Исландии уже не было рядом с ней. Не принять это за злые фантазии и сны ей давала только черная мастерка на плечах…       — «…Неужели я его обидела и прогнала?.. Только бы не это…» — заволновалась Латвия, смотря по сторонам. /7:00/ Норвегия впервые за всю жизнь не спал все ночь. Но эта усталасть перемешивалась со вчерашней радостью. Ну и что, что плохо и на ногах сейчас еле держится, главное улыбается и на душе светло.       — Иди поспи… — уперся он лбом в стену, стоя в гостиной. Но сам себя переубедил. В коридоре раздался щелчок двери. Норвежец вышел посмотреть, кто из шведов пришел, а вернее соизволил желание вернуться.       — Hei, Finlandia… — улыбнулся Норвегия.       — И тебе доброе утро. — легко вздохнул он, не посмотрев на Норвегию.       — Как погулял?       — Ой знаешь шикарно, — бросил, именно бросил на него свой взгляд Финляндия, — Прос-с-сто прекра-асно. Финн улыбался, как никогда и тоже не спал всю ночь, но шатался не от этого… Он уже направлялся в свою комнату, как Норвегия схватил его за шиворот и хорошенько встряхнул.       — Э-Э! — только и сказал Фин.       — О-о, шикарно прогулялся.  От тебя перегаром пахнет! Ты где уже успел так накидаться? — отпустил его Норвегия, но прохода на лестницу не дал. Финляндия устало прильнул к стене и закрыл глаза.       — Ты лучше бы спросил не где, а с кем…       — Допустим.       — Норвегия, а можно нормально, а, то и так голова не работает. — так тяжело произнес Фин, будто бы загадку задали.       — С кем ты напился? — закатил глаза Норвегия.       — Прошу заменить, мы кульрно выпивали. — сказал Финн и за данные слова его опять встряхнули.       — С кем, бл@ть! Говори, а, то душу вытряхну!       — Ну не надо так трясти! Всегда одно и тоже… С Эстонией. Допрос окончен? Я могу идти? — но его опять остановили, — Ну, что еще?!       — Что пили хотя бы? Классику? Финляндия поулыбался, посмеялся и Норвегия выталкнул его на лестницу, мол:       — Иди проспись романтик фигов!)       — Тебе тоже не мешает поспать. Иди. — сказал за спиной и к себе прошел Швеция. (Да вернулся! Не может быть!) Норвегия не удивился и тоже направился к себе.       — «С Эстонией напился… Вот если он пришел в таком состоянии, то с ней что? Так не хочется ему жизнь портить… Эх… У него же депрессия начнется, только узнает он, что она это она и наоборот…» — размышял Норвегия лежа на кровати. Сон не брал. Взял телефон, набрал несколько цифр и вызов.       — Здравствуй.       — Мг… Tere, Hei… Hva skjedde, Norge?.. — пронесся вполне адекватный голос на той стороне.       — Ничего себе ты набралась с нашим чудачьем. — Норвежец даже присел на кровати, — По голосу узнала?       — Я знала, что ты позванишь. Что нужно?       — Тебе плохо?       — Голова покруживается, да и внутри все мутит… Это нормально. Я просто не пью столько, да и вообще. Мы ж с Фином только одну бутылку водки выпили, а это не шампанское…       — А с ним отдельная история. — больше утвердил Норвегия, чем спросил Эстонку.       — Да-а… Там же два бокала и крышу сносит… А чего звонил-то?       — Просто Финляндия… Ну… Вообщем, он лечится от этого и сидел на таблетках. А теперь в таком виде заявился и я еще удивляюсь, что он не навернулся по дороге… — в каридоре послышался бег и хлопанье двери.       — Это не я ему предлогала! Он сам! — Норвегия уже разобрал волнение Эстонии.       — Успокойся, все мож… обойдется. Не надо только в панику. Спасибо, что сказала хоть что-то. Норвегия повесил трубку. Направился к Финляндии. Найдя его в ванной, он увел «больного».       — Молодец, Финляндия. Что еще я могу сказать тебе? Хорошо погулял. Мо-ло-дец! — издевался Норвегия, роясь в аптечке и мешая в стакане с водой порошок. Финляндия сидел рядом, бледнее снега. Норвежец протянул ему стакан, две таблетки и еще пластину других. Финн через силу выпил намешаной бурды Норвегии, проглотил таблетки.       — А теперь слушай внимательно. Каждый час по таблетке. Понятно? — сказал Нор. Фин зажмурился и кивнул. Норвегия погладил его по спине и помог дойти до комнаты.       — Сейчас ложишься спать, забываешь, что тебе плохо и как только потом проснешься, возьмеш в рот одну таблетку. Хорошо? — Норвегия немного посидел рядом и ушел. Финляндия моментом же уснул. Как только Норвегия оказался в своей комнате, то он вспомнил, как первый раз отказался помочь в такой ситуации. Но плохо было Исландии, так как у него были не очень хорошие отношения с одноклассниками. И все бегали, носились, пока Дания не решил вызвать скорую… /Флэшбэк/       — Это его проблемы! Пусть сам и разбирается! Плохо? Пройдет! — на этом слове перед Швецией закрылась дверь. Он спустился ко всем. Дания перебирал таблетки, Финляндия вязал и обрабатывал синяки и ссадины Исландии.       — Он сказал, что это проблема Исландии. Исландия, скрючившись, лежал на диване и шипел, плакал, его тошнило и ломидо везде-везде.       — Норвегии никогда нет дела до чужих забот, когда он знает как их решить. — сказал Дания. Норвегия сидел на лестнице и слушал.       — Я не знаю, что делать! Как хотите. — Дания взял телефон и ушел, а Швец и Фин за ним, с криками и прочим. Норвегия зашел в гостиную к Исландии и сел рядом. Он аккуратно поводил по нему рукой, от чего Ирландца только сильнее скрутило. Нор принес воды и таблетку.       — Вот. Выпей, полежи и все пройдет. — Норвегия погладил его по голове и когда тот все выпил, скрылся в своей комнате. А остальные венулись на беззаботно спящее «чудо» в гостиной. /Конец флэшбэка/       — «Умеют же шума наделать…» — улыбнулся Норвегия и открыл тетрадь с, какими-то столетними или каких-то годов, записями. /__Краткое описание последующих событий__/ День прошел спокойно. Литву выписали, но забрал ее Швеция. Как бы ей этого не хотелось.       — Документы онулированы. — кратко сказала она ему. Швеция приобнял ее, любя и нежно, хоть лицо было обратного мнения.       — Спасибо. — на какое-то мгновение улыбнулся он. Норвегия весь день провел в двойных заботах: Финляндию досматривал, время от времени названивал Эстонии, спрашивая «ТОЧНО все хорошо?!» Исландия и вовсе попадает и не появляется на глазах у всех кроме Дании и Люксембурга. Это все мучает Латвию, которая готова уже устроить истерику. Ведь даже те двое отказываются ей помочь с поисками. Дания полвечера названивает Бельгии. Люксембург отказывается колоться на секрет кузины. Эстонке время от времени плохо и все списывается на гребанный алкоголь, который ей не положено употреблять вообще. Ибо до летального исхода. Но по своей любимой, больной шведской привычке она отвечает: «все хорошо, мне ничего не болит…». /____/