***
Для Мены этот день был совсем обычным, если так можно сказать после всего произошедшего за этот какой-то месяц. Три последних дня, она изучает и копается в личном деле №634, досконально изучая его и ища какие-нибудь подвохи. Пока все было чисто, но настораживало то, что информации о его заключениях, как и о прошлой жизни не то, что было мало, она отсутствовал совсем. Где и как он учился, что знал, кто его родители и есть ли родственники вообще — всего этого не было. Придётся разговаривать, точнее вытаскивать клещами эти данные из надзирателя 4 корпуса, или того хуже идти к Начальнице, но что-то подсказывает, что и там, и там её ждут загвоздки и проблемы. Лёжа на кровати и вбивая все известные ей данные в свой ноутбук, также отмечая, что кофе давно закончилось, а заварить уже нечего, Инджеборг все чаще и чаще думала о том пареньке с Новогоднего фестиваля из 13 корпуса. «Джуго» — его номер заключения был и его именем. Чем-то он её зацепил. Может тем, что теперь на её кристалле, висящем слева на прядке волос была глубокая царапина, а может появлением его клинков. Знакомая работа, прям в стиле Того Человека. А ещё, наблюдая за ним совсем короткое время, поговорив не больше пятнадцати минут односложными фразами, она убедилась, что он и впрямь ничего не умеет и просто бесполезен. Интересный был бы экземпляр, но он до такой степени никчемен, что даже жалко тратить время и средства, чтобы закончить начатый эксперимент над ним. Обладая нераскрытой и наполовину силой, у него не было ни грамма умения и знаний. «Хм… А если я ему все это дам, то тогда станет легче закончить начатое. Хотя нет, я не закончу, я переделаю эту грязь, точнее помогу ему…».— идея заманчивая, можно приступить хоть сейчас, главное получить в распоряжение объект. Дальше привычный сценарий сборов, только уже можно не надевать стягивающий бинт на больное колено — зажило окончательно и гнется без скрипа и дискомфорта. Не забыть портупею, добавить в неё пару скрытых отсеков, уже не только для записной книжки, а и для чего-нибудь, чем можно убить. Сейчас Мена находится в таком положении, что ей просто необходимы примочки для самообороны. Проверка ампул с нужными веществами в правом кармане чёрного форменного пиджака Нанбы и ещё некоторых вещей в левом. Около зеркала её останавливает собственное отражение, точнее то самое бирюзовое колечко на правом виске. Оно слегка выступает и похоже на округлой формы венку, близкую к поверхности кожи. Минута, ровно шестьдесят секунд и смерть. Хорошо они там придумали, ничего не сказать, да и вещество, как знает сидит тихо не проявляет никакой активности. Надо что-то с этим попозже решить, но сейчас её ждёт 13 корпус. Почему именно туда? Желание видеться с Хякушики как-то не особо сильно появлялось, тем более вынести её давящий темно-алый взгляд было трудно, будто бы хотела убить только за одно существование. Мена не могла забыть то, как синеволосая смотрела на нее, когда брала пропуск в Главный Архив и наставление о том, что надо будет взять подтверждение у Хаджиме Сугороку. Стало на секунду страшно. Поэтому зеленоволосая, внимательно читая таблички искала комнату охраны 13 корпуса, в надежде найти там самого главного надзирателя и выпросить у него ключ от 13 камеры, а если посчастливиться, то незаметно украсть. Планам сбыться не было суждено. Наконец добравшись до нужного помещения и открыв металлическую дверь её встретил пустой кабинет. «Отлично, пока изу… Чу». — напевая себе что-то под нос, без фуражки и пиджака, Сейтаро, встав на носочки, поливал водой из салатовой с ромашками леечки какой-то цветок в небольшом горшке на слегка высоковатом шкафе. Скептически поджав губы, Мена хвалила себя за привычку тихо закрывать двери. Парень даже не шевельнулся, ухмыльнувшись, она тихо ступая подошла к предположительно его столу, слишком идеально милый порядок царил там, да и вещи на спинке кресла говорили об этом. Оказывается он носит рубашки с коротким рукавом, и от этого ещё розоватый тонкий шрам от ее клинка слегка был виден, напоминая о произошедшем. — Доброе утро, Танабата-сан. — мягко и учтиво, чтобы не спугнуть, поприветствовал его девушка. Это было слишком неожиданно для голубоволосого. Прижав к себе леечку, и немного намочив рубашку и белые перчатки, он быстро развернулся, впившись темно-розовыми глазами в потревожившую его спокойствие Мену, присевшую на краешек его же стола. — И-Инджеборг-с-сан? — его голос слегка подрагивал, выдавая панику. — Г-главный надзиратель Хаджиме Сугороку у Начальницы, вы ч-что-то хотели? Только этого не хватало, какая бы зеленоглазая настойчивая не была, но ждать, а тем более идти ему навстречу она не собиралась. Больно накладно это было для её планов. Поэтому прикрыв глаза, она склонила голову набок, в её голове родилась идея, ещё более блестящая предыдущей. — Я к Вам пришла, Танабата-сан. — парень застыл, приподняв одну бровь и приоткрыв рот, не зная, что сказать. — Извиниться, за содеянное. — Ой, д-да ничего страшного, я уже и думать об этом забыл… Кья! — звук упавшего пластикового предмета эхом прокатился по комнате. — И… Инджеб-борг-са-а-ан… — Чш… Можно просто Мена. Есть несколько правил в этой жизни. Первое, если ты страшная, то говоришь, что на самом деле ты красивая и для того, чтобы осознали, как профилактика, бьешь в морду. Второе, если ты красивая, то просто бьешь в морду, чтобы не трогали и отстали. Присутствует несколько оговорок, но сейчас Мена воспользовалась ещё одним правилом «красивая и дерзкая — как пуля резкая». Как же она не любила прибегать к этому методу, а приходилось, ведь прокатывало часто, главное успеть свалить вовремя. Это пригодилось и сейчас. Ее рука приземлилась недалеко от головы Танабаты, прижавшегося к стеллажу с документами от неожиданного выпада девушки. С быстрой скоростью его щеки окрасились в алый и он тяжело задышал. Да, она прижала его, а накинутый каблуками рост делал её выше его на, как минимум, сантиметров шесть. Округлив растерянные темно-розовые глаза он таращился на нее, но спустя несколько секунду опустил голову сильно жмурясь и сжимая руки в кулаки. — М-Мена-сан, п-прекратите! — голос мило дрожал, вообще не верится, что его просто на порог Нанбы пустили, не то, что работать в таком отбитом корпусе. — Сета-кун… Я же сказала, что пришла именно к тебе… — переход от официального обращения к совсем противоположному сыграл и подкорректировал ситуацию в более нужное русло. — Я же тебя… — М-меня? — голос Танабаты был на грани слышимости, а лицо и даже кончики ушей полностью красными. — В-вы м-ме… Меня? — Да, только тебя… — тихо и будто в запретно звучали эти слова. — Только ты можешь мне… — Я?! Разве я могу! — слишком резко и неожиданно парень прокричал эти слова, от чего Мена дернулась, еле сохраняя тот томный слегка прикрытый взгляд и для пущего нагнетания и его стеснения, приблизила свое лицо к его, почти соприкаясь кончикам носа. — Можешь, только ты… Ключ. — тихо на выдохе в самые губы, это было точкой кипения. Эту голубоволосую милашку, точнее парня со слишком правильными мягкими чертами лица очень легко смутить, даже стало немного забавно. И это же сыграло Инджеборг на руку. Вся сия разыгрываемая комедия с недосказанными чувствами существует лишь для того, чтобы узнать, а по возможности добровольно забрать ключ. Это позволит избавиться от лишних встреч и облегчить жизнь, хотя бы себе, жаль, что Танабата может пострадать от этой слабины на рабочем месте. Зеленоглазая надеялась, что если, что, ей не припишут этот случай в протокол и не увеличат предполагаемый срок заключения, которым её пугала Сугияма. Последняя стадия этого «гениального» плана сменила предыдущую. Сейтаро попеременно, открывая и закрывая рот, то жмурился, то широко распахивал глаза, кое-как пытаясь думать в такой ситуации. Оцепенение как захватило все его тело, так и не отпускало, усиливаясь с до конца приблизившейся девушкой, она даже слегка выгнулась, парню пришлось совсем вжаться в стеллаж, дабы не соприкоснуться с ней ни чем, иначе бы он умер на месте от обильного кровоизлияния в мозг из-за подскочившего давления. — Давай, пока никого нет. — эти слова звучали ещё тише, но в голове голубоволосого каждый слог ударился молотом по наковальне, заставляя думать не о том. — Отдай мне… — Н-нет, это неправильно! — отвернув голову в сторону, он пытался не доводить свои мысли до греха, хотя все, что здесь уже происходит наталкивало на это. — Ты мне только отдашь ключ, — шёпот перешёл во что-то страстно запретное, сама же Мена поняла, что у неё заболела поясница так стоять, надо закругляться. — 13 камера… — Нельзя, он у глав… — парень сглотнул, стараясь привести себя в чувство и уже исполнять рабочий долг. — У главного надзирателя, я не могу! — Хорошо. — беспристрастно, без былого томного голоса и обжигающего взгляда, слишком быстрое соглашение, сбивающее так же сильно с толку, как и все происходящее буквально несколько секунд назад. — Ч. Что?! — охранник аж подскочил на месте, смотря на отстранившуюся девушку без доли румянца или стеснения на щеках. — Вы, т-так, я не… П-Простите! — Танабата-сан, вам не стоит извиняться, моя проблема в том, что я так бесцеремонно набросилась на вас, всего доброго. — не оглядываясь, она покинула комнату охраны 13 корпуса с мыслями о том, что все же с Начальницей надо было увидеться сразу. За секунду до этого кто-то удачно отлип от окошка двери и скрылся в неизвестном направлении. Лишь близкое присутствие не давало совсем отрубиться и упасть Танабате, рваными кусками в голове которого мелькало происходящее последних минут, не давая остыть пылающим щекам. В горле резко пересохло, а ноги сами подкосились, не держа тело парня, он сполз вниз, слегка ударяясь о полки стеллажа, понимая, что ближайшие несколько дней, а то и больше будет думать об этом, пытаясь понять и прийти к верному решению, чтобы не обидеть девушку и не чувствовать себя подонком, отвергшим чувства, но зато рабочий долг выполнен, он и не заметил, как слегка соврал ей за неимением ключа, особенно от вечно сбегающей 13 камеры, его голова была занята другим. Сейчас вообще не до этого.***
— Жаклин, ты понимаешь? Я хочу её убить. — с долей безысходности Начальница надкусила любимую сладость. — Она слишком часто крутится около него. — Момоко-сан, ты уверена, что она вообще крутится около него? Как по мне, чаще её поведение заключается в антипатии к окружающим, чем влечение к кому-либо. — Шатильон сделала глоток чёрного чая, смотря как синеволосая быстро выпивает свой зелёный. — Знаю, эх… — взяв ещё одну шпажку белого данго, обильно политого соевым соусом, она выдохнула. — Вкусно, только ты меня спасаешь от нервного срыва на этой работе. — Ой, да, что там, из японской кухни я только это хорошо и умею. — румянец из-за похвалы не заставил себя долго ждать. Как стало понятно, законные полчаса посиделок у Начальницы проходили почти на «ура». Все портил факт волнения синеволосой красавицы за верность своего объекта обожания, что выливалось в утроенную дозу митараши данго и повышения маневренности, чтобы не капнуть янтарного цвета сладким соусом на деревянную поверхность стола, или того хуже на бордовый пиджак. Достаточно большой для того, чтобы считаться просто средним, размер груди часто скрывал от пятен все, кроме себя. Момоко привыкла и держала спасительную тарелочку прямо перед ртом, обезопасивая себя от химчистки. Посчитав сколько палочек уже лежало без нежных рисовых шариков и понимала, что в пору орать «Ведьма!», ведь удивительно, что она до сих пор не прибавила пару-тройку килограммов от еженедельной порции пищевой радости в её жизни. — Момоко-сан, не переживай, и ты, и я знаем Хаджиме уже достаточно давно, не думаю, что увидев её от силы раза три, он тут же захочет познакомиться с ней ближе. — Жаклин кивнула белокурой головой, подтверждая свои слова. — Ох, ты меня называешь через «сан», но обращается на «ты», сколько я раз говорила, что давно уже можно без официального суффикса. — ещё один шарик съеден. Прости, ты же знаешь, что мне привычнее так. — виноватая улыбка и ещё столько же палочек с данго лежат на тарелочке, Хякушики улыбнулась. — Ты наверное сидишь на диете, а мне все свои вкусняшка скармливаешь, чтобы не искушаться… — синеволосая хмыкнула, понимая, что не сможет остановиться, пока не увидит дна. — С тебя йога. — Хорошо, ты мне напишешь когда свободна и тогда встретимся. — Жаклин не удержалась, и подмигнув взяла одну палочку. — Чтобы не только ты пыхтела на коврике, — и принялась есть. Такие беседы были глотком свежего воздуха в рутине «Строгой Начальницы тюрьмы Нанба», конечно Тоска разбавляла рабочие дни своим появлением, или подколами, да даже глупыми обнимашками, но иногда хотелось взрослого и дружественного общения с особью женского пола. Хотелось поговорить с Жаклин, с той, которая кажется может помочь всегда и везде, иногда казалось, что она добрый дух, решающий появившуюся проблему, которая совсем не хочет исчезать. Такому человеку можно и секреты доверить, что Момоко и сделала, когда один раз, совершенно случайно, Шатильон совершенно точно намекнула на красные щеки и явно не просто так выглядывающий уголок смятой фотографии из забитого и еле закрывающегося шкафчик с разными журнальчиками. Так и началась их по-женскому солидарная дружба и действительно советы о мальчиках. Француженка начала рассказывать о пробах готовки какого-то нового японского блюда и небольшом провале, все же кухня её родной Франции намного легче, чем это что-то требующее от неё всю концентрацию. Хякушики улыбалась, говоря, про то, что хочет как-нибудь пойти в магазин и многозначительно подмигнула, подсказывая, что не за мылом или скрепками собирается, и нужен чисто женский, точнее Жаклиновский взгляд на вещи, она ведь плохого не посоветует. Про заваренный чай в кружечках, они обе как бы забыли и светловолосой потребовалось пару секунд, что вспомнить, что она не пьёт зелёный, а Момоко не понимает, почему её чай насыщенный, сдобренный крепостью заварки, а не привычный расслабляюще-травянной. Поменялись обратно, неловко шутя. Хякушики счастлива, хорошего настроения хватит ещё на неделю, как раз до следующего чаепития в этой прекрасной компании и разговоров по делу. В голове всплыла мысль, что буквально через минут пятнадцать шумная Сугияма ворвется в кабинет и в совсем не официальном тоне и довольно в шуточной манере перескажет весь длинный отчёт о её работе, которую она все же умудряется выполнять. Ничего, Начальница, как всегда, вытерпит, тем более в запасе есть время, чтобы настроиться и принять спокойно неизбежное будущее. Хотя сегодня среда, а значит где-то неподалёку обитает Хитокое, в противовес имеющий столько же неусидчивой и веселящей энергии. Их идиллию прервал громкий и размеренный стук, заставивший чай застрять в горле. Момоко мысленно захныкала, зная, что только Тоска может так бесцеремонно ломиться в её кабинет в чётко обозначенное не приемное время и удивлялась её внезапной пунктуальности, скорее всего сейчас механик резко распахнет обе половинки двери, (и откуда в ней такая сила?), и начнёт давить своей несерьезностью и сводить весь настрой на нет. Впрочем, кроме неё никто это не делает лучше, Мицуру не в счёт. — Жаклин, эм, у неё достаточно…? — синеволосая сделала нервный глоток своего успокаивающего чая, ромашка так и чувствовалась. — Пять кексов, в каждом по семь видов начинки, ей хватит ещё на минут десять, чтобы все распробовать. — француженка как ни в чем не бывало отпила ещё чая и доела последний шарик данго на своей палочке. — Боже мой, я каждый раз поражаюсь твоим кондитерским умениям. — дверь отворилась. Мена вздохнула, ещё час поездки за спиной и кажется, она попала в обеденное время — кто тогда ей объяснит эти посиделки со сладким? Под убийственные взгляды надзирателей, реплики, что к Начальнице нельзя, под Тоскины непонятные фразы из-за засунутого целиком кекса в рот, зеленоволосая на секунду замерев перед массивными дверями, открыла их и зашла. — Хякушики-сан, добрый день, у меня есть к Вам просьба. — профессиональным рабочим тоном Инджеборг начала разговор. — Вижу Вы не знаете, но сейчас не приемное время. — Момоко отодвинула в сторону чашку с чаем и тарелочку со своим недоеденным данго. — На первый раз я сделаю Вам исключение, но впредь имейте в виду. — Доля секунды и вот уже недавно расслабленная девушка с милой улыбкой перевоплотилась в суровую Начальницу с грубым профессионально отработанным тоном. Мена так же быстро успела уловить это изменение и стало понятно, что не все уж слухи тут правда, как кажется на первый взгляд. Хякушики надевает маску на работе для того, чтобы соответствовать своему рабочему статусу и у неё действительно красивая улыбка. Эта мысль дала повод появиться небольшой ухмылке на лице зеленоглазой. — Цель Вашего визита? — рубиновый взгляд потемнел, сверкнув кровавыми бликами. Со стороны послышалось тихое копошение, со стула, на котором Инджеборг сидела месяц назад и напрашивалась на работу в этом месте, встала осветленная блондинка с по-кукольному идеальным каре на волнистые волосы и будто бы очерченным боковым пробором налево. Заправив за ушко выбившуюся прядку волос, она извиняюще улыбнулась и бесшумно задвинула стульчик. — Кхм, Хякушики-сан, я выйду, пока вы заняты. — получив в знак согласия утвердительный кивок, француженка, слегка поклонившись, лёгкой походкой направилась к выходу. Васильково-синий взгляд скользнул по лицу Инджеборг и ниже, морской зелёный также изучил утонченный черты и прошёлся по одежде, синхронно отвернувшись они вернулись к своим делам. Жаклин была уже у двери, когда смысл одной сказанной фразы заставил её остановиться. — Начальница Хякушики, у меня к Вам просьба предоставить мне доступ к заключенному №15 из тринадцатой камеры 13 корпуса в образовательных целях. — безэмоциональным, чисто рабочим тоном, но всё равно это задело. — Ч-что? — голос Момоко дрогнул, выдавая, что эмоций в ней сейчас больше, чем надо. — Кхм, начальница Хякушики, у меня к Вам просьба предоставить мне доступ к заключенному… — зеленоволосая, как ни в чем не бывало начала повторять сказанное. — Не надо мне повторять, Инджеборг. Стало тревожно. Вроде бы обычный рабочий тон, по-своему груб и заставляет заткнуться, но невозможность увидеть скрытые под козырьком бордовой фуражки глаза японки напрягала. Шаг назад и попытка держать каменное лицо, неизвестность и отсутствие опыта борьбы с противником не давали большого шанса, чтобы представить и отразить атаку. Настало ожидание, а Шатильон не спешила выходить из кабинета, надеясь на возможность предотвратить чьё-то убийство. — Зачем? Ты это специально? Ты пришла сюда, уничтожаешь устоявшиеся порядки, лезешь, ты доставляешь проблемы. — девушка подняла голову, это был поистине страшный взгляд. — Как же ты бесишь. Момоко пыталась выжечь Мену и уничтожить не марая руки об эту вылезшую из ниоткуда падлу. Она терпела все и держала себя в узде, когда та даже в первый раз появилась перед её рабочим столом, терпела ежедневный отчёт, проклиная себя за организованность и отдачу работе, она же Начальница, она должна всё знать и всё держать под контролем. Отправной точкой возрастания ненависти стало осознание того, что её любимый Сугороку получил приказ от неё же следить за этой выскочкой. Мицуру с Тоской ещё долго объясняли ей, что ничего в этом страшного нет и возможно Мену Инджеборг убьют раньше, чем это захочет сделать сама синеволосая. Потом просьба пропуска в Главный Архив опять же через 13 корпус и непосредственно через его главного надзирателя, теперь это… Хякушики уже успела пустить слезу от своей влюбленной глупости, сейчас же осталась только ненависть к этой девушке, всё время оказывающейся к Хаджиме ближе, чем нужно. — Вам симпатизирует главный надзиратель 13 корпуса Хаджиме Сугороку? — это вырвалось быстрее, чем испуганный вздох Жаклин. Ядрено-красный уничтожающий взгляд мигнул, приобретая испуганные стеклянные блики, будто бы два зеркальца, отражающих ту самую истинную эмоцию, которую Хякушики так отчаянно пыталась скрыть. Этого мгновения хватило, чтобы всем в кабинете осознать правдивость этих слов, а особенно самой виновнице этой вспышке гнева. — Нет. Ошибка была, но лишь в том, что она отвела взгляд и потом посмотрела с удвоенной ненавистью, представляя как вскроет ей череп и станет ещё более жестокой в глазах окружающих и Жаклин, всеми силами пытающейся доказать обратное. — Да. — в этот раз ухмылка была какой-то кривой, только наполовину лица. — Я попала в точку, это очевидно, ваш уровень конспирации довольно низок. Кажется в неё что-то полетело и это точно не клочок бумаги. Мена увернулась. Дальше уже больше, кажись, стул.***
— Ну что, я выиграла. — Тоска отлипла от двери в кабинет Начальницы и принялась доедать последний кусочек кекса в своей руке. — Погоди, ещё рано. — Мицуру аж стукнул челюстями, так резко откусил свою ореховую сладость. Сугияма лишь хихикнула и плюхнулась на свое прежнее место, облизывая пальцы от сладкой разномастной начинки. Извечная любовь к спорам и пари появилась давно, причём в такие моменты страдают или все, или многие. Мицуру никогда не говорил свое желание заранее, а у Тоски было всё понятно. «Будь моей лошадкой на день» — чаще всего слышалось это. Этот случай не исключение — посмеиваясь, они кидали друг на друга ехидные взгляды, по крайней мере если судить по розоволосой, очки спикера всегда мешают увидеть его глаза, а значит и истинную эмоцию. Оставалось минут пять и Начальница будет готова принять всех желающих, но вот как быть с нарушительницей правил не знал и не задумывался ни один из надзирателей. Это было что-то из ряда вон выходящее и когда Тоска пошла подслушать происходящее, никто не удивился тишине, всем было интересно, как же поступит их Начальница, может даже уничтожит волнующую всех проблему. Послышались вздохи, в Нанбе никогда не было абсолютно спокойно и эти минуты тишины были как нельзя дороги. — Хаджимешечка, знаешь, то, что ты существуешь, это очень хорошо, мне намно-о-о-го легче жить… — облизывая остатки крошек с пальцев, Сугияма как-то недобро хихикнула. Взглядом, которым в ответ её смерил мужчина можно было и стены ломать, и детей в воспитательных целях пугать. Тоска лишь улыбнулась, своей широченной лыбой, той самой, против которой не каждый мог найти хоть какие-то силы противостоять. Вообще на неё нельзя долго злиться или обижаться, Хаджиме давно принял это и относился крайне терпимо, как к маленькому капризному ребёнку, делающему всё, чтобы привлечь внимание. Потерпеть можно. Самон открыл рот, делая вдох, чтобы уже как-нибудь подстебнуть своего извечного врага, но страшный грохот удара заставил замолкнуть даже молчаливого Кенширо, точнее прекратить поток его мыслей. Находящиеся напряглись, ожидая дальнейших действий, а Тоска отличилась. Сжимая горло и дергаясь как креветка в кипятке, она хрипела о том, что подавилась. Мицуру ей помог одним «нежным тюком» по спине. Теперь придётся собирать кишки по низкому столику перед ними. Время тикало, накидывая секунды, складывающиеся в минуты, приемная часть рабочего дня вновь началась, но Инджеборг оставалась всё ещё в кабинете. Наставшая тишина давала повод беспокоиться ещё сильнее. Первым не выдержал Кенширо, поджав губы так, что острый клык по-волчьи выглядывал наружу, он резко встал с диванчика и нахмурился. Вишнёвый взгляд пропитанный гневом оказался направлен на гигантские бордовые двери. Возможно, с их Прекрасной Начальницей что-то случилось. Возможно, её уже убили или заставляют страдать, возможно… Варианты происходящего быстро появляются в голове, сменяя друг друга на более худшую версию. Во имя Госпожи можно и устав нарушить, Йозакура никому не позволит навредить ей! Взмахнув полами розового хаори, мужчина развернулся, с намерениями пересечь эти метры как можно быстрее и спасти Начальницу. Он был на сто процентов решителен, вкупе с готовностью рвать и метать, как бешеный пес, но хитрый взгляд рыжего янтаря их механика подействовал причиной остановиться. Секунду они переглядывались, Кенширо делал это с особым спокойствием, как обычно смотрел на всех и вся, а губы Сугиямы растянулись в улыбке. Она хочет ему что-то сказать? Может по работе? А может опять бессмысленные шутки? Или что? Некая знакомая всем неизвестность не давала действовать дальше. — Папуля, а куда ты торопишься? — невинно протянула она. — Аккуратнее, я там кое-что уронила. Опять она так его называет. Надзиратель 4 корпуса умеет быть самой безмятежностью, мимо ушей пропускать глупые фразы, кратко и холодно отвечать на оскорбления, но в моменты проявления такого самодурства их механика, он немного терялся и желание влепить «отеческого леща» возрастало на пару десятков процентов. Хотя весь основной персонал, точнее кто это хоть раз слышал, понимал, что не стоит принимать близко к сердцу такие выпады Сугиямы. Кенширо знает это и качнув своим белых хвостом останавливается. Тоска кивает головой, указывая куда-то вниз, мужчина непонятливо хмурится, но послушно опускает глаза на пол. Стикер нежно-розового цвета будто бы случайно оказывается прилеплен к тёмному покрытию полов, совсем в стиле одной небезызвестной личности. «Не надо». — вполне натурально звучащим голосом розоволосой отдаются в голове прочитанные кандзи. Они встречаются взглядами, всё без слов понятно — его вмешательство будет отнюдь невыгодно. Не тут он должен геройствовать.***
Многие убеждены, что женщине с женщиной проще договориться. Они же одного склада ума, а тем более одной физиологии. Знают о друг друге всё потаённое, и как это там? Ах, да, женская логика. Одним словом, должны понимать о чем и как говорить. Они же женщины. Баги, исключения, индивиды тоже встречаются, можно добавить ещё очень много синонимов. Но и этому есть простое объяснение. Процесс осознания неприязни и выведения целомудрия из мыслей прошёл быстрее, чем обычно, теперь же пожинались плоды. Но иногда хорошая драка — это толчок в совершенно новое русло для развития событий. Момоко испытывала страшную ярость, только видя мелькающий образ Инджеборг. Сжимая челюсть до побеления и изображая взглядом самую последнюю степень раздраженности, она выслушивала её каждый день. Пыталась быть благоразумной и расчетливой. Не получилось. Хякушики не только хороший лидер, но и силы у неё не занимать. Полетевший стул чуть не пришиб отпрянувшую в сторону Жаклин — перекинула, даже слишком, надо целиться ближе. Инджеборг же ухмылялась, поправив фуражку и ожидая активных действий «вещества». Надо только держать себя в руках, в этот раз срываться нельзя, иначе… Правый висок коротко кольнуло, напоминая о «подарке» Тоски. Крушить и ломать не получится, осталось уклониться и вспоминать навыки рукопашного боя, конечно если до этого дойдёт. Что-то подсказывало, что да, хотя кто знает. — Какой в этом смысл? — пришлось присесть, иначе бы отлетела голова, шелестя длинными локонами из растрепавшегося пучка. — Он отсутствует. — Ты… Ты, б*ядь, издеваешься?! — Момоко отступила на пару шагов назад, чтобы вновь сорваться и хорошенько вдарить объекту её раздражения. — Нет, я пытаюсь найти смысл. Они вновь сцепились. Хякушики со зверским оскалом сделала замах рукой, готовясь одним ударом вышибить жизнь из противника. Мена в свою очередь с плотно сжатыми челюстями поставила блок, заставив обоих девушек на долю мгновения застыть в одной позе. Вот уже несколько минут, а они всё, как волны о берег, бьются с друг другом. Поначалу Жаклин суетилась, не зная, то ли самой разнять и сохранить этот конфликт только между ними, что очень маловероятно, то ли бежать просить помощи и ещё сильнее ужесточить подругу в глазах объекта её воздыхания. Трудный выбор, который как оказалось совсем не надо было совершать. Уже прошло десять минут, а две воюющие то перебрасывали друг друга через себя, то пытались нанести удар, то предпринимали попытки что-то кинуть и попасть в цель. Волнение совсем прекратилось, когда Момоко резко отступив от зеленоволой развернулась к ней спиной и закрыв лицо руками бесшумно закричала. Да, безусловно Инджеборг её жутко бесит. Она не может спокойно дышать, когда видит это холодное с долей высокомерия лицо, но сил нет уже. Японка терпит, каждый раз после встречи переваривая и анализируя поведение девушки, но в какой-то момент понимает, что её клинит и вся логическая цепочка рушится, когда дело доходит до мыслей о Сугороку. Это мешает работать. Почти месяц длится эта внутренняя ломка себя, и всё Начальница не может прийти к определённому выводу: — У… У тебя есть планы на надзирателя 13 корпуса Хаджиме Сугороку? — голос дрогнул, Хякушики действительно очень сильно волновал ответ на это вопрос, хоть она на какую-то часть была уверена, что Инджеборг не ответит на него вообще, не то, что там честно. Нет, конечно Мена представляла, что в её догадке есть доля правды, но чтобы настолько… Человеческие чувства очень интересны, особенно такое их проявление. Правда, что не стоит верить слухам. Обе девушки переводили дыхание после этой недо-драки. Хякушики, развернувшись к Инджеборг, оперлась руками о колени и делая глубокие тяжёлые вздохи с опозданием понимала, что её выпад не столь бессмысленен, скорее выдаёт слабости, а значит и не соответствие должности. Бордовая фуражка слетела с головы, показывая «рожки» из торчащих прядей во всей красе да ещё и густая синяя копна волос теперь точно нуждалась вновь в укладке. Боже мой. Момоко устала от самой себя. Звуки недавней борьбы канули в стенах кабинета, совсем будто бы ничего не было. Мена подняла зелёный взгляд ища свой головной убор и отмечая то, что срочно нужно зеркало — её раздражает внезапная смена причёски также как и эта ситуация с непонятками в чувствах, но одно доставляло радость — реакция Момоко, а если точнее, то вариант решения конфликта. Сильный и достойный противник — плечо горело до сих пор, от того её броска и неудачной группировки во время падения. — Можешь не отвечать. — японка подтянула брюки, поправляя рубашку и пиджак, тряхнув головой, она пригладила колючую синюю шевелюру, и в конце всего подняла фуражку, отряхивая от невидимой пыли. — Значит, госпожа Хякушики, вы будете каждый раз на меня бросаться, как я буду заходить к вам в кабинет? — Мена тоже привела свой вид в порядок. — Мена-сан, угомонитесь, вы разве не видите ничего? — Жаклин сведя брови к переносице, строго произнесла эти слова. — Наоборот, всё предельно ясно, но меня забавляет тот факт, что никто не учел моё мнение насчёт Сугороку. Сейчас опасно что-либо говорить именно таким тонном, особенно если это что-то, а точнее кто-то очень важен для одной особы напротив, опять поджигающей фитиль благоразумия. Момоко, слушая Инджеборг, прошла к своему креслу и села за стол. Чай в чашке уже остыл, а на любимое данго не хотелось даже смотреть. День испорчен, а это всего-лишь среда. — Мне всё равно, — Мена посмотрела на неё тяжёлым взглядом, в котором Хякушики смогла прочесть некий укор и, что-ли, усталость. Довольно неоднозная получилась эмоция. — Если есть х*й, это не значит, что я собираюсь броситься и обскакать его тут же. Синеволосая хмыкнула, выдыхая буквально на пол грудной клетки, захотелось надрывая горло рассмеяться, но нельзя — тогда уж точно, даже лучшая подруга будет считать, что не все дома у неё. Маты в ответ так и рвались наружу, но Момоко ведь девочка приличная, возможно ведь и другими словами объясниться. — Можно было сказать и помягче. — Шатильон сложила руки на груди, смотря на причину гнева Начальницы строгим взглядом. — Извиняюсь, но пока что ни разу в моей жизни не удавалось в такой ситуации выразиться нормально. — зеленоглазая парировала ей, немного передразнивая. — А вы попробуйте, Инджеборг-сан.***
— Ну, а всё же, по-твоему кто выиграет? — Мицуру прикончив последнюю сладость и закинув руки за голову посмотрел на Сугияму, продолжающую что-то жевать. — Погоди ещё чуток! — высунув от старания язык, Тоска что-то быстро и очень размашисто рисовала в блокнотике с розовой, покрытой блестками обложкой. — Воть! Хитокое измученно выдохнул, не убирая с лица своей улыбки, он привык к выходкам Сугиямы, но иногда надо приложить чуть больше терпения, чтобы не потерять того самого состояния, когда им обоюдно прикольно и весело. Хотя, что тут переживать? Они же два сапога пара, но некоторые сомнения, насчёт сохранившегося одного процента адекватности их механика, всё же не отпускали. — Тоса-чан, это возбудительно мило, но у меня есть только мыло и ни одной салфетки. — он рассматривал рисуночек, которым ему тыкали чуть ли не в самый нос. — А у меня есть веревка, но для идяльности нужен галстук Самона. — она хихикнула, рассматривая искрящимися глазками Гокуу-младшего, по спине которого от этого пробежал табун мурашек. — Шутка! Ха-ха-ха! Захлопнув блокнот, девушка повалилась спиной на спинку дивана, болтая в воздухе ногами и громко смеясь. Резко она вскочила и надрывистым шёпотом что-то прошептала спикеру. Тот старательно сдержал смешок, но после того, как она ткнула его куда-то пальчиком в бок, тот не удержался и, широко скалясь, начал угарать вместе с ней. Окружающие их личности, лишь посильнее сжали челюсти, спокойно про себя считая уже в который раз до десяти и больше. Дверь открылась и два задыхающихся от смеха друга застыли, хватая ртом воздух в попытках вернуть адекватное состояние. Из образовавшейся прохода выглядывала только половина тела вошедшей туда нарушительницы. Держа в руке несколько листов с какими-то распечатками, она всё ещё продолжала разговаривать с госпожей Хякушики. Реакция на это была не у всех однозначной. Самон и Кенширо были готовы убить её за такое фривольное отношение с их Начальницей. Хаджиме лишь сильнее нахмурился, остро желая выкурить сигарету одну-другую и принять таблетки от гребанной язвы, лишь Мицуба только фыркнул и принялся сверлить стену золотым взглядом. Сугияма с Хитокое переглянулись, ожидая дальнейших действий. — Да, я поняла, отчёт вам лично будет предоставлен. Благодарю за содействие. — дверь закрылась и на несколько секунд Инджеборг задержала, поправляя красный форменный галстук, которого у неё точно не было, когда она сюда пришла. Не обращая внимания на направленные на неё взгляды, она прошла мимо диванчиков, с четкой мыслью того, что теперь её пребывании на территории тюрьмы более законно. «Гнев Персика» не будет преследовать её каждый раз, как только появится шанс для этого. Но всё же Сугороку настойчив, и на мгновение, они как тогда в кабинке на монорельсе или на Новогоднем фестивале пересеклись взглядами. От чего-то у Хаджиме появилась мысль, что жизнь станет ещё дерьмовее, а отчёты будут сыпаться лавиной чуть-ли не ежедневно. Мена сдержанно приподняла уголок губ, по-особому подтверждая правильность его догадок. Будет весело. — Йо, довольно непонятно получается… — Мицуру ухмыляясь, смотря как закрывается дверь, ведущая в приемную комнату. — Выиграл я. — А вот и нетушки! Победа моя! — Тоска подпрыгнула на месте, надувая губы. — Тебя побить? — звучало натурально и без доли иронии. — Придётся тебе вырасти в минус, чтобы смог это сделать! Кажется у кого-то начало что-то подгорать — скорее всего терпение и здравость рассудка, но Киджи не подал виду и резко поднялся со своего места. Ему уже порядком надоело в течение сорока минут слушать этих двоих и их тупые бредни вместе с шуточками «за триста». Никто не будет против, если он пойдёт чуть раньше своей очереди. — Киджи-кун… Я вообще-то первая! Одно огромное «Б*ЯТЬ!!!» прошумело в его голове, иногда, только из-за этого вездесущего и шумного механика, хотелось полностью изменить свой стиль и стать незаметным, можно даже сказать — не существующим как личность. Но тогда это уже будет не Киджи Мицуба — самая экстравагантная и яркая личность тюрьмы Нанба, а всего-лишь тень его подобия. Поджав накрашенные пурпурной помадой губы, он строго посмотрел на нее, надеясь, что такой взгляд будет воспринят ею правильно и она хоть немного угомонится. Но куда уж там. — Что? — со спокойствием высшей степени был задан этот уточняющий вопрос. — Я говорю, что сейчас я пойду, как только выйдет Жаклин. — Тоска оперлась руками о мягкий подлокотник диванчика, становясь на малиновую обивку коленками. — И в честь чего это я должен тебя пропускать, Сугияма? — он приподнял одну бровь, мельком без доли интереса оглядывая её. — Ну. Это… Ну я… — она замялась, присаживаясь на собственные ноги и скукожившись до мелких размеров. — «Ну», и что, Сугияма? — Мицуба старался говорить как можно более строго, но без слез на это подобие интеллектуально развитого человека не взглянешь. — It's a secret, guess!**** — с акцентом мелких девчонок, как правило, играющих какую-нибудь задорную хохотушку в американском сериале, розоволосая произнесла на чистом английском эту фразу. Киджи в ответ промолчал, не решаясь продолжить этот разговор, иначе как всегда она от него потом не отвяжется, скоро вот в любви начнёт признаваться, нельзя это допустить вновь. Тоска была довольна тем, что сделала и резво вскочив на ноги, побежала к двери, ведущей в кабинет Начальницы, при этом ещё раскинув руки самолетиком. — Божечки, напомни, сколько тебе лет? — глав. надзиратель 3 корпуса хоть и божился себе, что не будет на неё обращать внимания, но всё равно не смог удержаться от едкого вопроса. Топот синих сапожек прекратился и до невозможного округлив свои большие рыжие глаза, девушка замерла уставившись на него. Мицуба медленно сглотнул — вообще непонятно то ли она удивляется, то ли сейчас кинется на него, чтобы разорвать глотку. Со стороны послышался низкий смешок, Хаджиме решился позлорадствовать, или просто понимал неизбежность происходящего, ведь каждый из них проходит такие нападки механика, только вот Мицуба с большим пристрастием, чем остальные. — Киджи-кун, запомни, — закусив пухлую нижнюю губу, Тоска с особым старанием что-то искала в одном из верхних карманов своего комбинезона, а потом поманила пальчиком мужчину, — блестки идут людям любого возраста! — Чт… Кхах! Громкий смех прорезал тишину помещения. Сильно дунув, Тоска закружила сотни искрящихся блесток в воздухе, тем самым образуя облачко, в которое очень кстати угодил моськой любитель макияжа. Спустя пару секунд, лицо, фуражка и частью перьевого воротника засверкали фиолетовыми искорками. Мицуба в непонимании и растерянности смотрел, хлопая поблескивающими ресницами на девушку, сотворившую вот эту вот шутку. Она лишь до скрежета солнечно улыбнулась и скрылась, крутящимся волчком огибая Жаклин, наконец выходящую из кабинета Момо-сан. — Т… Тоска, ТВОЮ МАТЬ!