***
Анну нельзя было назвать особо впечатлительной барышней. Но всё же это впечатлило и её… Открыв дверцу волшебного шкафа, как её едва повалил на землю мужчина. Мертвый мужчина, с клинком в животе. Публика ахнула. Маэстро Пьер замер. Анна же, которая едва успела отскочить, склонилась на телом. Мужчина в костюме фокусника действительно был мертв. И его нарисованное улыбка смотрелась пугающе на фоне неподвижного лица. Анна поискала глазами Штольмана. Тот уже пытался протиснуть сквозь толпу. Анна едва качнула головой, как бы говоря, что человек мертв. Впрочем, Штольман это уже понял и так… Ни о каком продолжении представления не могло быть и речи. Всем пришлось разойтись. Остались лишь Мироновы в полном составе. Прибыл Коробейников с коллегами и доктором Милцем. К тому моменту на арене уже была вся труппа… Был убит Юрий Олегович Фролов, родной брат хозяина цирка Тимофея Олеговича Фролого, добротного мужчины с кроткой шеей и пышными усами. Его супруга, Прасковья, была сильно моложе мужа, но на его фоне выглядела довольно тускло. Присутствовали и две дочери господина Фролова. Старшая Полина была от первого брака. Ей было уже девятнадцать лет, но выглядела она значительно старше из-за потухшего взгляда и усталого лица. Её младшей сестре по отцу было шестнадцать, и уже сейчас было видно, что будет она редкой красавицей и кокеткой. Помимо Фроловых на арене были два акробата, высокие подтянутую молодые люди. Выл потомственный маг и предсказатель мсье Алонсо, а по паспорту — Геннадий Трескунов. Также был наездник-эквилибрист Семен Петухов, яркий молодой человек с напомаженными черными волосами и гусарскими усами. Штольман сначала опросил и отпустил Анну, а затем уже перешел к Фроловым и остальным, почувствовав уже спиной благодарный взгляд барышни. — Как хорошо, что у него хватило ума сначала расспросить тебя, а не эту свору, — проворчала Мария Тимофеевна. — Мама! — устало возмутилась Анна. — Он сделал так, как счел нужным. Дальше никто не проронил ни слова, так как все были подавленным случившимся. Особенно Анна. Она ведь видела его дух, перед тем как подойти к тому злополучному шкафу… И всё равно оказалась не готова к последующим событиям. Наверное, за несколько секунд невозможно подготовиться к тому, что на тебя может упасть труп. — Аннет, я велел подать чаю, — проговорил Петр Иванович, войдя в гостиную. Племянница, зябко кутаясь в теплую шаль, лишь кивнула. Пётр Иванович покачал головой и вышел, зная, что Анне надо побыть одной и осмыслить происходящее. Не каждые день на тебя едва не падает труп! Горничная принесла чай и удалилась, оставив молодую хозяйку одну. Анна же взяла плед и укуталась в него. Перед глазами до сих пор стояло мертвое лицо с нарисованной улыбкой. Тут она услышала тихие шаги и испуганно обернулась… — Как вы себя чувствуете? — спросил Яков Платонович. — Уже лучше, — произнесла Анна. — Будете чай? — Нет, спасибо, — покачал головой Штольман, присаживаясь рядом. — То, что произошло сегодня… — Я знала, что в шкафу находится тело, — проговорила Анна. — Я видела духа… Но всё равно оказалась не готова к тому, что… Сейчас Якову не хотелось даже язвить по поводу духов. Он просто молча притянул барышню к себе. Та уткнулась носом ему в плечо. Штольман резко остановился, когда понял, что Анна уже сняла шейный платок и добралась до пуговиц. Это послужило для него ушатом холодной воды. Он уже хотел отстраниться, но мягкие теплые губы, скользнувшие по его шеи не дали ему это сделать. Он резко выдохнул. Боже, что они отворят? — Анна Викторовна… — Анни, — прошептала она. Её горячее дыхание обожгло его кожу. Яков собрал остатки воли в кулак и отстранился. На лице Анны мелькнуло что-то странное. Что-то похожее на смесь разочарования и благодарности. — Анна Викторовна, нам следует остановиться… Открылась дверь, и вошла Анна Викторовна. Штольман и Антон Андреевич тут же поднялись своих мест. Анна чуть улыбнулась и поприветствовала следователя и его помощника. Коробейников, в отличии от своего начальника, даже растерялся, так как пересекаться с барышней Мироновой ему ещё не приходилось. Он лишь знал, что она слишком уж холодна и неприступна. Впрочем, вскоре у Антона Андреевича появились в этом сомнения, когда Анна Викторовна начала отвечать на вопросы. Она была вполне дружелюбна… — Спасибо, что зашли Анна Викторовна, — проговорил Яков. Анна обернулась, улыбнулась и вышла. Коробейников чуть качнул головой. — Какая барышня, — прошептал он. — Антон Андреевич, пришли результаты экспертиз? — спросил Яков, сделав вид, что не услышал слов помощника. — Да-да… Конечно! — суетливо произнес Коробейников и протянул начальнику тонкую папку. Господин Флоров-младший был убит незадолго до начала представления. Его номер был последним, и потому на его отсутствие не обратили внимания. Клинок принадлежал Тимофею Олеговичу. Впрочем, по словам Флорова-старшего, оружие было у него украдено. Но это не убедило Штольмана, так как незадолго до смерти мсье Алонсо стал свидетелем скандала между братьями по поводу Прасковьи, которая, как оказалась, была любовницей Юрия. Скандал произошел где-то за полчаса до начала представления. И с тех пор Юрия Фролова никто не видел… — Антон Андреевич, возьмите пару городовых и доставьте сюда господина Фролова, — произнес Штольман. Помощник с готовностью кивнул. Яков же не обратил на это никакого внимания. Все его мысли занимала возможная вина господина Фролова в смерти брата. Впрочем, размышления были прерваны дежурным… — Ещё одно убийство в цирке. День выдался ясным. На небе было ни облачка. Шатер был залит теплыми лучами весеннего солнца. Около фургона толпились знакомые Штольману артисты и семья Фроловых. Доктор Милц был уже на месте и осматривал тело Прасковьи. — Похоже на отравление цианидом, — произнес Милц, коротко поприветствовав следователя. Штольман огляделся. Фургон был заполнен каким-то хламом. На обшарпанном сундуке стояли всякие склянки. На полу, около тела, лежало разбитое зеркало и тарелка… — Еду на экспертизу, — произнес Яков Платонович. — Кто нашел тело? — Старшая дочь господина Фролова, — проговорил Милц. — Она в шатре. Я дал ей успокоительное. Барышня Фролова была бледна. Несмотря на выпитое успокоительное, её тело била мелкая дрожь. Появление следователя она заметила не сразу. Полина Тимофеевна обратила на него внимание тогда, когда Штольман сел рядом. — Вы в состоянии отвечать на мои вопросы? — спросил Яков, отмечая, что с Анной Викторовной общаться как-то проще, которая всегда оставалась в адекватном состоянии. — Д-да… — кивнула барышня Фролова, теребя платок. Штольман внимательно посмотрел на осунувшееся лицо и подавил тяжелый вздох. Будет не просто. Это не Анна Викторовна, которая не устраивает истерики и обмороки при виде мертвых тел… — Дело интересное, — согласился Штольман. — Вот только не одного подозреваемого. — Но ведь идеального преступления не бывает? — неуверенно спросила Аннет. — Не бывает… За два дня произошло два убийства. Артюхин был не в себе, когда ему об этом доложили. Он потребовал в кратчайшие сроки разобраться, что происходит в этом треклятом цирке. На Штольмана гнев Ивана Кузьмича не произвел никакого впечатления, а вот записка госпожи Нежинской его несколько удивила… — Мне кажется, вам стоит сходить, — проговорила Анна. В гостиной Штольмана было довольно тепло. Анна после конной прогулки не много замерзла, и потому сейчас она с удовольствие согревалась горячим чаем. — Вы так думаете? — спросила проговорил Штольман. — Может, вам удастся узнать, что её связывает с князем, — пожала плечами Анна и чуть поморщилась при упоминании Разумовского. — Что-то не так? — спросил он. — Я сегодня опять получила от него букет, — вздохнула барышня Миронова. — А матушка сказала, что завтра он устраивает прием. И мы приглашены… — Вы ведь помните, что Варфоломеев вам дал задание не идти на сближение, а лишь наблюдать? — уточнил Яков. — Помню, — кивнула Аннет. — Но матушка… Она сведет меня с ума. В её мыслях я уже стала княгиней Разумовской. И отец её в этом полностью поддерживает. В груди Штольмана что-то кольнуло. И как не хотелось этого признавать, но похоже это была ревность. Это чувство он не испытывал довольно давно… — Кстати, как там обстоят дела с мадам Фроловой? — спросила Анна. — Она сегодня ко мне приходила вместе с Юрием. — И что же они вам поведали? — с неприкрытой насмешкой спросил Яков. — Они что-то говорили об ошибке и мести, — произнесла Анна, проигнорировав его интонации. — Но я не очень поняла, так как говорили они одновременно. Если хотите, могу вызвать их по одному и обо всём расспросить. — Думаю, сейчас не время для столь радикальных мер, — наклонившись к её уху, проговорил Штольман. По шее Анны пробежали мурашки. Она чуть повернула голову и столкнулась с пристальным взглядом следователя. — Яков Платонович, мне нравиться начало, — лукаво улыбнулась она. — Продолжайте.Затонск. Цирковое представление
2 августа 2020 г. в 15:11
Это был уже шестой по счету букет. И, как его предшественники, он отправляется к мусору… Сердце Анны не покорить цветами. Сердце Анны скорее дрогнет после урока игры в шахматы. Но откуда об этом знать князю Разумоскому?
Анна отложила книгу и подошла к окну. Снег уже сошел. На деревьях стали набухать почки. Совсем скоро всё зазеленеет… Но барышню это мало волновало. В последней телеграмме господин Варфоломеев настоятельно рекомендовал быть осторожным. А они и так были осторожны… Агенты Якова регулярно докладывали, что рядом с домом Разумовским не происходит ничего подозрительного. Если не считать визита некой госпожи Нежинской и её спутника Лассаля…
Яков Платонович, узнав о приезде в Затонск Нины Аркадьевны, не обрадовался. Он догадывался о её связи с князем Разумовским, когда они ещё встречались. Но тогда она утверждала, что с ним её связывают только деловые отношения… И теперь Якова очень интересовало, что тогда фрейлина подразумевала под деловыми отношениями?
Штольман перечитал записку Анны и вздохнул. Он понимал, что она делает свою работу, но от этого легче не становилось. В конце концов, что могло взбрести в голову князя Разумовского и Нежинской?
Анна же сидела за столом и чувствовала на себе пристальные взгляды матери. Мария Тимофеевна была крайне недовольна дочерью, которая была слишком холодна к князю.
— Анна, что это такое было? — не довольно произнесла мадам Миронова, когда они покинули гостеприимный дом Разумовского. — И мсье Браун, и Кирилл Владимирович, и Нина Аркадьевна были весьма дружелюбны, а ты…
— Sie waren widerlich heuchlerisch*, — сухо произнесла Аннет.
— Анна, хватит, — проговорил Виктор Иванович. — Твоя мать права. Ты вела себя невежливо.
— Я вела бы себя невежливо, если бы отклонила это приглашение, — произнесла барышня Миронова. — Мне не доставляет никакого удовольствия общаться с людьми, на губах которых улыбка, а в глазах холодный расчет.
Родители были не согласны с дочерью и всю дорогу пытались убедить её, что она ошибается. Но ни Виктор Иванович, ни Мария Тимофеевна не преуспели в этом.
Анна вернулась домой в отвратительном настроении, переоделась и села за пианино. Но едва успела она коснуться клавиш, как вошел дядюшка. Заметив её усталое и недовольное выражение лица, он не стал интересоваться, как прошел званный ужин. Вместо этого он протянул ей три билета.
— Что это? — удивилась она. — Билеты в цирк? Откуда здесь цирк?
— Аннет, ты отстаешь от жизни! — воскликнул Петр Иванович. — Уже как две недели на окраине города расположилась труппа. А премьера состоится уже завтра!
— Дядюшка! — поразилась Анна Викторовна. — Ты почему раньше молчал?
— Я думал, ты в курсе, — пожал плечами господин Миронов.
— А третий билет кому? — полюбопытствовала Анна.
— Якову Платоновичу, конечно же, — произнес он.
Анна радостно улыбнулась. Несмотря на то, что день начался не очень хорошо, про его завершение нельзя сказать того же.
Новый день выдался для Анны ещё более прекрасным. Она так давно не была в цирке! Клоуны, фокусы… Что может быть более захватывающим? Нет, она понимала, что всему этому есть логическое объяснение, но от этого представление не теряло своего очарования. Впрочем, настроение Анни несколько испортилось, когда она увидела родителей, сидящих неподалеку. Рядом с ними расположились князь Разумовский, мистер Браун и Нежинская.
— Вам удалось что-нибудь узнать? — едва спросила Анна, мельком взглянув на Нежинскую. И где в ней матушка увидела дружелюбие?
— У неё, — проговорил Штольман, наблюдая за ареной.
— Но как? — не поняла Анна Викторовна.
— Мне бы тоже это хотелось знать, — ответил Штольман. — Начинается…
Примечания:
* - Они были отвратительно лицемерны.