sapphire & carbonado

      Приближалось Рождество, а вместе с ним и долгожданные зимние каникулы. Больше всех ждали отдыха студенты пятого и седьмого курсов, откровенно уставшие от гигантских домашних заданий и постоянного давления со стороны профессоров. С каждым днём, постепенно приближающим экзамены, лица учеников становились всё мрачнее, взгляды всё более уставшими, а разговоры всё более ёмкими и ленивыми. На нервной почве у некоторых начали пропадать сон и аппетит, к мадам Помфри всё чаще обращались за очередным зельем от бессонницы или успокоительным.       Декабрь с самого своего начала радовал обитателей замка и деревушки Хогсмид частыми снегопадами, накрывая землю пушистым белым покрывалом, в котором часто можно было заметить «снежных ангелов», сделанных младшекурсниками. После уроков по школьному двору летали снежки, а на страже порядка стояли, как гордые непоколебимые гвардейцы, большие и маленькие снеговики. Они смотрели на окружающий мир своими глазами-камушками; некоторые из них даже удостоились чести пару дней постоять в высоких меховых шапках, точь-в-точь как у гвардии Её Величества Елизаветы II, наколдованных старшекурсниками забавы ради. Однако, эту затею быстро бросили, когда поняли, что под таким аксессуаром, закрывающим снеговикам их сделанные из разных небольших штучек глаза, снег быстро тает, оставляя вмятины в головах бедных снежных стражей. Поэтому шапки перекочевали на железные шлемы доспехов, стоящих в коридоре первого этажа.       И пока младшекурсники развлекались, валялись в снегу, весело хохоча, и кидались снежками, старшекурсники завистливо глядели на это в окна, ловя на себе гневные и укоризненные взгляды преподавателей, заставляющие снова утыкаться в учебник, брать в руки перо или волшебную палочку, снова и снова отрабатывая зазубренный материал.       Регулус продолжал хихикать и подкалывать Северуса, Эмили и Юфимию, подначивая их бросить эссе и пойти прогуляться, насладиться свежим воздухом, неизменно встречая три испепеляющих взгляда.       — Ничего-ничего, — постоянно повторял кто-нибудь из них, — Посмотрим, кто будет смеяться в следующем году.       Некоторые учителя с сочувствием качали головами, вспоминая себя в этом возрасте и нервозность, не покидающую их большую половину года. Тем не менее, объём работы более щадящим не становился.       На радость всех, как студентов, так и учителей, начало каникул выпадало на пятницу, а значит и сами каникулы начинались на целых два дня пораньше. Эти выходные многие разумно решили потратить на закрытие долгов и доделывание домашних заданий, чтобы позволить себе даже не задумываться об учёбе во время праздников.       В этот раз Эмили решила остаться в школе, как делала первые три курса. В предпоследний день перед каникулами она загоняла свою бедную сову Ульяну до полуобморочного состояния, отсылая родителям колкие ответы на их гневные письма. В последнее время отношения в их семье начали портиться быстрее, чем персики на жаре. Лорд и леди Тёрнер страдали довольно распространённым родительским явлением: отчего-то считать, что они вправе распоряжаться жизнью их чада на своё усмотрение, совершенно не прислушиваясь к мнению самого ребёнка.       Единственным хорошим письмом среди всей этой груды конвертов, которые Эмили без зазрения совести бросала в камин, наблюдая, как пергамент чернеет, охватываемый языками пламени, были новости от кузена Ричарда; он писал, что устроился ликвидатором заклятий в американском Грингготсе.       Однако, в этом году решил остаться ещё и Регулус. Чтобы провести время с друзьями, и чтобы отдохнуть от скандалов матери с Сириусом, который наверняка будет у Поттера уже на второй день каникул.       Долгожданный последний учебный день выдался особенно морозным. С пасмурного неба, затянутого чёрными тяжёлыми тучами, беспрерывно, как из рога изобилия, падал снег, похожий на маленькие ледяные лезвия, вперемешку с дождём, застревая в волосах и ресницах тех отважных, кто решался выйти на улицу в такую погоду. Ветер нещадно холодил лицо, сушил кожу, гнул деревья, едва не сносил хлипкие крыши старых хогсмидских домов.       Все, кто решил провести зимние каникулы дома, с опаской выглядывали в окна, надеясь, что к вечеру погода устаканиться. Никому не хотелось выходить на улицу в такую бурю. Даже короткие дороги в кабинеты были забыты; вместо того, чтобы срезать через двор, студенты ходили в обход.       Юфимия внимательно вгляделась в зеркало и вздохнула, обречённо возведя глаза к потолку. Она взяла со стеклянной полки под зеркалом небольшой флакончик с розоватой вязкой жидкостью, и нанесла на лицо. Пока зелье впитывалось, убирая покраснения и нежданных «гостей» с кожи, она задумалась о том, что в большинстве зелий используются не слишком приятные ингредиенты, вроде частей тела разных животных. Однако, косметические средства, вроде кремов и лосьонов, зачастую приятно пахли. Юфимия внезапно содрогнулась; зелья, которыми поит студентов мадам Помфри, тоже не из цветочков сделаны. Фу-фу-фу!       Она встряхнула головой и умылась. Как обычно, по утрам мозг или отказывался соображать, или цеплялся за какие-то глупости. Посмотрев на своё отражение, Юфимия поблагодарила Мерлина за то, что она и ведьма, мысленно поцеловав руки человека, который изобрёл такое быстродействующее средство; её кожа снова была светлой и бархатистой.       Северус, Регулус, Юфимия и Эмили всей компанией направлялись в Большой зал на завтрак. Они говорили о всякой бессмыслице, позволяя себе в кои-то веки забыть об учёбе.       Из коридора, ведущего в кучу разных классов и интересных мест, в том числе и башню Гриффиндора, вынырнула серая макушка. Её невысокая обладательница быстрым шагом, практически бегом, преодолела поворот, и смотря себе под ноги, врезалась прямо в Северуса. Тот пошатнулся, но устоял на ногах, схватив девушку за плечи.       Она подняла глаза, позволяя слизеринцам узнать её: это была Мэри МакДональд, пятикурсница Гриффиндора. Немного полная, с мышиного цвета волосами. Если приглядеться, была даже симпатичной, но в целом ничего особенного.       Мэри, увидев, кто держит её за плечи, залилась румянцем до кончиков ушей, став похожей на помидор. Она резко сделала шаг назад, снова опустив взгляд долу и пробормотала нечто нечленораздельное, отдалённо напоминающее «простиянехотела», вцепившись в ремешок сумки, висевшей у неё на плече. На фоне рослого Северуса, хоть тот и вечно сутулился, она выглядела маленькой второкурсницей.       Северус скривил губы и хотел уже было обойти внезапно появившуюся однокурсницу, но был остановлен. Мэри внезапно шагнула в сторону, загораживая проход. Снейп шагнул в другую сторону, но МакДональд повторила это движение.       Эмили, Юфимия и Регулус, успевшие уже уйти на несколько шагов вперёд, с интересом осматривали эту картину. И мысленно просили, чтобы Мэри быстрее выложила, что хочет, и отпустила, наконец, Северуса.       Мэри решительно подняла голову, заглядывая в чёрные глаза напротив.       — Снейп, — её голос прозвучал громко и раскатисто в практически пустом коридоре, отбиваясь от каменных стен.       Кажется, испугавшись того, как смело звучал её собственный голос, Мэри стушевалась и нерешительно обернулась на ребят, всё ещё следящих за разворачивающейся сценой.       Эмили с Юфимией, быстро смекнув, что к чему, схватили Регулуса под локти, разворачиваясь и делая вид, что невероятно спешат на завтрак. Тем временем Мэри снова повернулась к Северусу, которого вся эта ситуация явно начинала утомлять и раздражать, поэтому компания из трёх слизеринцев незаметно прошмыгнули в ближайшую нишу, высовывая оттуда заинтересованные головы, ожидая драмы, достойной пера Шекспира. Три макушки, расположенные друг под другом, выглядели несколько комично, но кто их сейчас видел.       Мэри мялась, не зная, как начать разговор, чем действовала Северусу на нервы. Он, злобно зыркая на друзей, притаившихся в нише, сложил руки на груди.       — Что ты хотела? — холодно сказал он, заставляя Мэри вздрогнуть.       — Я… ты мне нравишься, — чуть дрогнувшим голосом выпалила она, даже зажмурившись не то от страха, не то от неожиданности своих же слов.       Две секунды длилось замешательство Северуса. Он редко оказывался поставленным в тупик в диалогах, всегда находя всякие язвительные фразочки, которые и помогали ему выбираться из словесных перепалок пусть не всегда победителем, но точно не проигравшим. Здесь же он совершенно не знал, что сказать. За эти две секунды лицо Мэри успело пройти весь цветовой спектр от ярко-пунцового до мертвенно-бледного, почти синюшного.       За эти две секунды Мэри пятнадцать раз успела пожалеть о своём решении признаться в своих чувствах. Привязанности Снейпа к её подруге Лили не заметил бы только слепой, поэтому расчитывать на что-либо не приходилось. Однако, молчать было ещё хуже. Делиться своими мыслями с Лили было неловко, вдруг она подумает, что Мэри пытается отбить у неё Северуса. Хоть Лили ни коим образом и не претендовала на Снейпа, всё равно было неудобно.       Проблемой номер два была белобрысая «слизеринская принцесса», которая, почему-то, из всех в школе, кто был готов упасть к её ногам, выбрала фаворитом именно Снейпа. К тому же, вместе с ней и Северусом теперь вечно присутствовала Тёрнер, которая тоже никаких видов на слизеринца не имела (по-крайней мере, со стороны), но, тем не менее, всегда была рядом.       Проблемой номер три была принадлежность Снейпа к факультету змей — самому недружелюбному к маглам из всех. А Мэри МакДональд была маглорождённой.       Все сожаления пролетели в голове Мэри быстрее молнии, поэтому в следующую же секунду Северус был избавлен от необходимости выкручиваться из неловкой ситуации. Перед тем, как он успел открыть рот, чтобы задать грубый вопрос «Ты больная?», что, впрочем, легко читалось в его глазах, Мэри резко развернулась на каблуках и убежала в неизвестном направлении.       Северус ещё пару секунд тупо смотрел на пустой коридор, не зная, как реагировать, когда его кто-то хлопнул по плечу.       — Север, дружище, — Регулус покачал головой, — Ну отшивать надо девушек как-нибудь более мягко, а не смотреть на неё, как на полоумную.       — Это как же, интересно? — раздражённо спросил Северус.       Трое слизеринцев переглянулись, видимо, общаясь с помощью какой-то неизведанной телепатической связи, готовые представить Снейпу театральное представление, на фоне которого меркли даже «Гамлет» и «Отелло».       Регулус ссутулился, сделал самое угрюмое выражение лица, на какое только был способен, и зашагал по коридору, изображая Северуса. Юфимия вынырнула из ниши, врезавшись в Регулуса с театральным вздохом. Блэк обхватил её за талию, притянув к себе, и нарочито важно проговорил:       — Миледи, вы не ушиблись?       — Нет, что вы, господин, благодаря вам, я цела и невредима, — ответила Юфимия, специально повысив голос, чтобы звучать как застенчивая леди.       — А вот я, кажется, ушибся, — трагично сказал Регулус.       Получив в ответ громкий испуганный «ох» и прижатую к лицу ладонь, он продолжил:       — Я ушибся о камни, когда тонул в ваших глазах, — произнёс Регулус.       Юфимия прижала руки к груди, подалась вперёд и воскликнула:       — Я люблю вас!       — Ах! — скорбно вздохнул Регулус, — Миледи, простите, но моё сердце уже занято, — он сделал два шага назад, подавая руку Эмили. — Я женюсь на этой прекрасной леди, и ничего не сможет вытолкнуть её из моего сердца.       Юфимия горестно всхлипнула и приложила тыльную сторону ладони ко лбу, изображая скорое приближение обморока.       Северус смотрел на это взглядом, полным сожалений о том, что когда-то их с этой компанией дороги пересеклись.       — Вот так хотя бы, — сказал Регулус, небрежным движением откидывая с лица кудрявый локон.       — И на ком из вас я должен был жениться? — насмешливо спросил Северус.       — А что, нет претендентов? — произнесла Эмили, — Перед тобой стоят аж две прекрасные леди, — сказала она, показывая рукой на себя и подругу.       — Вот именно, — подхватила Юфимия, — А если леди вас не устраивают, есть красивый юноша, — она поправила кудри на голове Регулуса, — За такого и я бы не отказалась выйти, — рассмеялась она.       Эмили хихикнула, а Регулус отвесил шутливый поклон, снимая с головы невидимую шляпу.       Северус так сильно закатил глаза, что, казалось, можно было увидеть обратную их сторону, мысленно проклиная день, когда он связался с этими людьми.       На завтрак они опоздали. Пришлось быстро справляться за пятнадцать минут, чтобы не остаться голодными.       В остальном, день прошёл довольно обычно. Не обошлось без перепалок между слизеринцами и гриффиндорцами на ЗоТИ. До кровавой драки, к счастью, не дошло, но из-за парочки пущенных заклинаний и обидных фраз почти полностью два факультета получили отработку (все сказали спасибо хотя бы за то, что всего одну). Те, кто оставался на каникулы в школе (коих было немного) должны были отработать в этот же день, а те, кто уезжал, будут отбывать наказание в первый учебный день в новом году.       Правда, этой участи одним только чудом избежали Северус, Юфимия и Лили. Профессор Флитвик отправил Юфимию и Лили, как старост, забрать какие-то бумаги из учительской, а Снейпа девочки прихватили за компанию, под предлогом «сами не донесут».       Остальные предметы прошли спокойней, хотя бы потому, что Слизерин с Гриффиндором больше не встречались. Однако, расслабляться не приходилось. Многие львята приняли брошенное кем-то «факультет грязнокровок!» за личное оскорбление, что, в принципе, понятно, и наверняка затаили обиду, готовясь выкинуть какой-нибудь фокус, отправив «паршивый змеиный клубок» в Больничное крыло. А некоторые (не будем показывать пальцем, это некрасиво) не отказались бы подарить слизеринцам путёвку сразу в ад.       Уже к вечеру школа опустела. Кто-то похватал чемоданы, кто-то предпочёл ехать налегке, но всем им пришлось добираться до платформы Хогсмида через снежную бурю, которая, несмотря на надежды студентов, нисколечко не утихомирилась.       Северус и Юфимия сидели в пустой гостиной, поставив кресла чуть ли не внутрь камина. Было невыносимо холодно, хотя огонь горел очень ярко, стараясь дать побольше жара. За окнами завывал ветер, немного приглушённый толщью вод Чёрного озера.       Эмили была на отработке, отказавшись от помощи или хотя бы сопровождения Юфимии; Регулус ушёл в совятню, но Снейп не сомневался, что в такую погоду он до туда не дойдёт.       Сам Северус сидел, уткнувшись в очередной трактат по зельям. Недавно он взял на изучение учебник шестого курса, где некоторые рецепты вызывали сомнения, требуя их переработать.       Иногда он кидал взгляды на Юфимию, свернувшуюся в кресле калачиком и бездумно смотрящую на огонь. Вьющиеся волосы были рассыпаны по её любимому мягкому пледу, а рядом лежал так и не раскрытый девичий роман. На её точёном лице мерцали отблески пламени, делая кожу более загорелой.       Северус никогда не понимал этой блажи: она читала такие глупые книжки; про любовь, детективы и прочую ерунду.       Юфимия вздрогнула от внезапно пробежавших по рукам мурашек, избавляясь от глубокой задумчивости. Она проморгала слёзы, набежавшие от того, что долго не моргала, и почувствовала урчание в животе. Они пропустили и обед и ужин, поэтому голод дал о себе знать. И, хоть приличные леди на ночь не едят, Юфимия высунула ногу из-под пледа, чтобы ткнуть ею Снейпа.       — Север, — прошептала она, словно делясь какой-то тайной.       Парень поднял на неё взгляд и вопросительно изогнул бровь.       — Сходи со мной на кухню, — моляще сказала Юфимия.       — Не хочу, — ответил Снейп, заранее зная, что ему придётся идти, независимо от его желаний.       — Север-у-с, — протянула она, дёргая его рукой за штанину, — Сходи, чего тебе стоит.       — Отстань, — предпринял последнюю попытку остаться на месте Северус.       — Тебе сложно что ли? — гневно воскликнула Юфимия, хлопая его по колену. — Ты вместе со мной обед и ужин пропустил, не притворяйся, будто не хочешь есть.       Здесь возразить было нечего. Северус действительно не отказался бы перекусить.       Юфимия поднялась с кресла, надевая туфли и заплетая волосы в свободную мягкую косу. Она почему-то никогда не выходила из гостиной с распущенными волосами, всегда сооружая аккуратные причёски, открывающие шею. Она говорила, что так волосы не лезут в глаза. Хотя едва ли Северус мог понять это; он-то предпочитал использовать шевелюру в качестве ширмы.       По коридорам бродили сквозняки, заставляя ёжиться. Отбой был не скоро, но Юфимия прекрасно понимала, что они могут засидеться. На каникулах практически никто не патрулировал школу, кроме дотошного смотрителя Филча, поэтому можно было практически свободно гулять. Юфимии-то вообще не о чем было беспокоиться, она всегда могла красиво расписать, как поймала нарушителя порядка, отчитала, подобно прилежной старосте, и уже ведёт обратно в гостиную.       Добравшись до кухни и преодолев препятствие в виде картины, Юфимия и Северус узрели толпы домовиков, снующих туда-сюда. Завидев студентов, пару домовиков сразу подскочили к ним и поклонились так низко, что кончики их длинных острых носов почти соприкоснулись с полом.       Юфимия улыбнулась домовушке и лёгкой походкой прошла вглубь кухни, присаживаясь за небольшой столик в углу. Она помахала Северусу, показывая, чтобы тот поскорее подошёл и не стоял как соляной столб. Он, высокий и худой, на фоне маленьких ушастых эльфов выглядел забавно: будто кто-то поставил уличный фонарь в муравейнике.       Когда Северус занял место напротив, Юфимия повернулась к эльфийке и, подумав, попросила приготовить яблочный пирог и зелёный чай. Северус тоже решил полакомиться пирогом с яблоками, но вместо чая захотел кофе.       — Фу, как ты эту бурду пьёшь? — сказала Юфимия, наморщив нос и заглядывая в чашку Снейпа, в которой плескалась чёрная жидкость без намёка на сахар или молоко.       — Сама ты бурда, — лениво ответил Северус, ковыряясь вилкой в пироге.       Юфимия ловко перегнулась через стол, схватив чашку с кофе, и сделала небольшой глоток. Горько, как перезаваренный чёрный чай, но, в целом, ничего.       — Ну-у, — протянула она, — В целом неплохо, но с молоком лучше, — вынесла вердикт Юфимия.       Северус хмыкнул, забирая у неё из рук чашку и отпивая из неё. На какую-то долю секунды в нём проснулось несвойственное ему смущение, что пить из одной чашки как-то слишком… интимно. Но он ничего не сказал, боясь задеть Юфимию словами про гигиену или что-нибудь в этом роде.       Целый пирог оказался прикончен в считанные минуты; всё-таки готовили домовики отменно. Явно повеселевшая не то после насыщения, не то после сахара (в пироге; сахар в чае она на дух не переносила) Юфимия игриво повела плечом и вскочила на ноги. Она прошлась между столами, у которых крутились домовики, что-то нарезая, упаковывая или перенося, и с интересом оглядывала их занятия.       Домовики, как маленькие букашки, шустро носились из одного конца зала в другой, иногда исчезая с негромким хлопком, а иногда наоборот появляясь, вновь приступая к работе.       Её взгляд внезапно упал на тканевый мешок с пшеничной мукой, подобно снегу за окном отдававшей белизной. Юфимия растянула губы в хитрой улыбке и помахала рукой Северусу, чтобы тот подошёл.       — Север, как думаешь, приготовление супа сильно отличается от приготовления… ну, допустим, Дурманящей настойки? — спросила она, показывая на маленького эльфа, старательно нарезающего морковь.       Снейп нечитаемым взглядом пару секунд наблюдал за движениями ножа эльфа и бурлящей водой в кастрюле, пока, повинуясь дурному предчувствию, не развернулся. За что тут же был обсыпан мукой.       — Юфимия… — процедил он сквозь зубы, смотря на девушку, умостившуюся на столе рядом с мешком с мукой и волшебной палочкой в руке, беззаботно качающую ногами.       На Юфимию, естественно, уничтожающий взгляд не подействовал. Она всё также сидела на столе, немного склонив голову набок и сдерживая смех.       Северус медленно достал из рукава палочку и направил её на подругу; но через секунду ему пришлось убрать оружие. Юфимия, прекрасно зная о некоем «кодексе чести» слизеринцев: «Не нападать на безоружного, если только это не гриффиндорец», засунула палочку в рукав, вместо этого зачерпнув в ладони горсть муки.       Она медленно сползла со стола, стараясь не рассыпать порошок и аккуратно, по шажочкам, начала подходить к Северусу. Тот стоял в позе боевой готовности и решил уж если не защищаться (всё-таки Юфимия — девушка), то хотя бы отступать.       Юфимия тем временем остановилась в двух шагах от Снейпа, наблюдая за его напряжённой фигурой и понимая, что не догонит. А если догонит — всё рассыпет. Поэтому, решив действовать неожиданно, резко взметнула руками, окатив Северуса мукой с ног до головы, и дала дёру в противоположную от него сторону.       Северус, не вынеся такого оскорбления, побежал в другом направлении, наперерез подруге.       — Мерлин, Юф, тебе же не пять лет! — гневно воскликнул он, останавливаясь прямо перед ней. Сейчас их разделял только стол.       — Север, ты же ходишь на Нумерологию, а значит должен знать, что пятнадцать — это три раза по пять! — ответила она, упираясь руками в стол.       Юфимия дёрнулась вправо, Северус влево; Юфимия влево, Северус вправо. Так они и не сдвинулись с места.       — А если мне пять аж три раза, то и шалостей в три раза больше! — закончила она, вновь убегая от Северуса.       Они носились по кухне, распугивая домовых эльфов, но, стоит отдать им должное, ничего не разбили, не уронили и не испачкали.       Потом в ход пошли палочки, но заклинания, конечно, были более чем глупыми и безвредными. Тем не менее, азарт от этого не убавился; было весело. Парочка эльфов, которые уже успели прикипеть к Юфимии, постоянно появляющейся в их царстве и нахваливающей их еду, встали на её сторону, присоединившись к «дуэли».       Юфимия резко нырнула под стол, гусиным шагом переползая под другой, и жестом показывая эльфам молчать. Какое-то время она слышала шаги Северуса, мерным стуком отбивающиеся от каменного пола, но и они скоро затихли.       Она аккуратно вылезла из-под стола, медленно поднимаясь на ноги. Окинув взглядом кухню, Северуса не обнаружила, поэтому тихо пошла спиной вперёд, не сводя взгляда с пустого пространства, где мог объявится Снейп в любую секунду.       Юфимия прошла несколько шагов и, услышав шорох за спиной, резко обернулась, из-за чего ей тут же прилетела горсть муки прямо в лицо. Вот так Северус и победил в неравном бою трое против одного.       Юфимия резко закашлялась и помотала головой, стряхивая с себя муку. Она подняла на Северуса злой взгляд, который, впрочем, был не таким эффектным из-за абсолютно белого лица.       — Я победил, — нахально заявил Снейп, приподнимая бровь и складывая руки на груди.       Юфимия высунула язык, тут же сморщившись от неприятного вкуса муки, которую она случайно слизнула с губ. Она взмахнула палочкой, очищая себя и пол от съедобного песка.       — Ладно, сейчас я признаю поражение, — сказала она, располагаясь прямо на полу у камина и облокачиваясь спиной о стену, — Но я отыграюсь, так что не расслабляйся.       — Не сомневаюсь, — с усмешкой ответил Северус, присаживаясь рядом.       Пару минут они сидели в тишине, наблюдая за эльфами, которые вновь закопошились, возвращаясь к своим эльфийским делам.       — Что планируешь делать с МакДональд? — спросила Юфимия, выщипывая из юбки шерстяные катышки.       — А что я должен сделать? — произнёс Снейп.       — Я имею в виду… ты просто оставишь всё, как есть? Не объяснишься с ней? — она повернула к нему голову.       — Не собираюсь я с ней объясняться, — раздражённо передёрнул плечами Северус, — Делать мне больше нечего.       — А с Лили? — Юфимия не сводила взгляда с друга.       Северус дёрнулся и, повернувшись, заглянул Юфимии в глаза.       — Откуда ты знаешь? — нахмурился он.       Юфимия улыбнулась и повела плечами.       — Все знают.       — Это так заметно? — тревожно спросил Северус.       — Более чем, — она изогнула брови не то в сочувствии, не то в понимании. — Поэтому, если понадобиться помощь в завоевании её сердца, можешь обращаться. Я, как девушка, постараюсь помочь, — хихикнула Юфимия.       Сейчас она выглядела совсем не как обычно. Такой тёплой, домашней и… уютной. Странно, наверное, характеризовать подобным образом человека, но иначе сказать нельзя. Несколько прядей, выбившихся из косы, падали ей на лицо, мягкая улыбка украшала пухлые розовые губы, а глаза, обычно холодные и отстранённые, похожие на зеркала, светились каким-то странным нежным огнём.       Северус покраснел и отвернулся. Он откинул волосы назад и прислонил голову к стене. Юфимия знает о его чувствах к Лили. От этого осознания становилось легче; почему-то было важно знать, что она не осуждает и поддерживает. Кажется, сегодня они ещё чуточку сблизились.       Юфимия тем временем не отводила глаз от профиля Северуса, сейчас не закрытого волосами. Выражение её лица было спокойным, даже умиротворённым, но во взгляде было что-то, что нельзя было распознать. Она скользнула взглядом по его шее, выпирающему кадыку, вернувшись вновь на лицо.       Снейп, почувствовав на себе прожигающий взгляд, повернулся.       — Почему ты так на меня смотришь? — прищурившись, с улыбкой спросил он.       Юфимия улыбнулась, хихикнула.       — Нет, ничего, — бросила она, поднимаясь и оставляя после себя привычный запах лаванды, сейчас перемешанный с ароматом яблочного пирога.       Наколдовав часы, они поняли, что пора бы уже возвращаться; отбой был двадцать минут назад.