Не такое нынче время

Коротко об истории вопроса Так называемая «Изломная война», ознаменовавшая переход от круга Скал к кругу Ветра, закончилась во втором году нового круга заключением «Серебряного договора», заново утвердившего границы государств Золотых земель. За исключением некоторых областей северо-западной Гаифы, отошедших королевству Кагета, и оставленного за Дриксен плоскогорья Гельбе, карта Золотых земель не изменилась. Престол Талига занял Октавий I Оллар, до его совершеннолетия страной правил регент, граф Лионель Савиньяк. В 32 году Круга Ветра старший брат короля Октавия Карл поднял мятеж, подстрекаемый партией дворян из Эпинэ. Октавий I и его наследник были убиты, и на трон взошел Карл IV. Однако правление его было недолгим — вместо того, чтобы, как было обещано, предоставить Эпинэ частичную независимость, Карл ужесточил политику в отношении регионов страны и полгода спустя был убит. Воспользовавшись начавшимся в Олларии дележом власти, граждане Эпинэ перебили королевских чиновников и закрыли границы, объявив о создании независимого государства. Началась война, впоследствии названная «Смутной», продлившаяся в общей сложности около 20 лет. Бежавшие из Эпинэ талигойские негоцианты селились в пустующих землях в районе Гальтарского плоскогорья, постепенно образовав собственное государство, названное Золотой Анаксией. В 53 году Круга Ветра Эрвин I Ноймаринен подписал документ, подтверждающий независимость двух бывших талигойских территорий — Золотой Анаксии и Великой Эпинэ. Сто лет спустя, в 150 году Круга Ветра, Талиг, узнав о планах объединения Дриксен и Гаунау, вторгся на территорию последней. Результатом пятилетней войны стали утрата Талигом части Ноймаринен и Южной Марагоны и создание Союзной Кесарии Дриксен и Гаунау. Примерно в это же время началось активное освоение Багряных Земель, вначале Гайифой, а затем и другими странами цивилизованного континента. Шады, охотно идущие на сотрудничество с государствами другого материка, тем не менее, продолжали войны с ближайшими соседями, втягивая в них союзные войска. Разгорелась большая война, в 210м году Круга Ветра перекинувшаяся на территорию Золотых Земель. Слабый и безвольный Рудольф II Ноймаринен позволил втянуть свою страну в конфликт. Воспользовавшись этим, на территорию Талига с севера и юга вторглись войска Союзной Кесарии и Великой Эпинэ, при негласной поддержке Гайифы. Неудачная военная кампания легла тяжелым бременем на экономику, и после двух лет неурожая в Варасте перед Талигом встала угроза голода. Бесконечные рекрутские наборы, повышенные налоги и инфляция вызывали среди талигойцев брожение и недовольство. Вспыхивающие бунты жестоко подавлялись, безжалостно расстреливался любой, кто осмеливался открыто сочувствовать новообразованным политическим движениям. Но эти меры не помогли — и в месяце Зимних Молний 217 года Рудольф II подписал отречение от престола, передав власть Временному правительству, в который вошли представители наиболее влиятельных политических партий. Таких как: «Конституционно-демократическая партия» (жарг. «фламинго»), «Народный союз» (наиболее радикальная сила, состоящая по большей части из граждан кэналлийского происхождения, жарг. «красные»), Единый Талиг (жарг. «лиловые»), Партия Свободы (жарг. «зеленые»). Председателем Временного правительства был назначен глава партии «лиловых» герцог Вальтер Придд. Несмотря на попытки радикальных реформ, Временному правительству не удалось ни переломить ход войны в пользу Талига, ни улучшить положение населения. Шестого числа месяца Осенних Волн Временное правительство было арестовано и у руля страны встала Партия Свободы. Спустя два дня был подписан декрет об образовании ССГТ — Союза свободных граждан Талига. Впоследствии эти дни получили название Сапфировой революции (согласно т.н. «календарю Франциска», в котором месяц Осенних Волн назван месяцем Сапфира). Весной 218 года правительство ССГТ подписало сепаратный мирный договор с Великой Эпинэ и Союзной Кесарией, выйдя из войны ценой потери большей части колоний в Багряных Землях. Однако окончательно мир в Золотых и Багряных Землях установился лишь год спустя — с подписанием в месяце Весенних Волн «Паонского договора» в Гайифе. Место действия: ССГТ, округ Старая Придда, окрестности Приды 222 год Круга Ветра, Месяц Осенних Молний -…когда вон в соседней деревне настоящий буржуй живет! — Где? — Ух ты! Живой? — А ты видал сам-то? — А то! — довольный произведенным впечатлением, вихрастый мальчишка приосанился и скосил хитрый глаз в сторону начальства. — Натурально буржуй: и слуги у него есть, и замок свой… — Цельный замок! — Ну да. Здоровущий такой, серый, с башнями, натурально как с картинки. Эт мы с деревенскими как позавчера беличьи дупла искали… Ой! — болтун прикусил язык и с преувеличенным вниманием уставился в тарелку с кашей. Общаться с деревенскими парнями и ходить в дальний лес коммунарам строго запрещалось. Устав Детской трудовой коммуны ВЧК имени Л. Савиньяка, равно как и других подобных учреждений, предполагал суровую дисциплину и разнообразный список наказаний для провинившихся. Однако здешнее начальство смотрело на провинности сквозь пальцы, кроме совсем уж вопиющих случаев, так что болтливому охотнику за беличьими запасами грозило разве что внушение от строгого завхоза. Завхоз сегодня на обед не пришел, и вскоре мальчишка уже рассказывал звонким шепотом о своих вчерашних приключениях. -… в снег провалился. Натурально по шею!.. А у буржуя того дым из трубы идет. Это ж сколько дров, такую махину обогреть, надо!.. Деревня-то и заброшена почти — кто на войне пропал, кто в город на фабрику подался… А я почем знаю, на что живет — у их, буржуев, завсегда таллы припрятаны от трудового народа… Арно Савиньяк понял, что смотрит на рассказчика в упор, и отвел взгляд. Странно все это. Со дня Великой Сапфировой революции прошло больше четырех лет, в течение которых бывшие аристократы разбегались как тараканы из-под метлы — в Кесарию, Гаифу, Эпинэ. Кто-то добровольно сдавал имущество Исполнительному комитету и становился в стройные ряды трудящихся. В Кэналлоа до сих пор слышались отзвуки Гражданской войны, местная аристократия отказывалась сдавать позиции, но здесь, на севере Талига, дело революции считалось победившим. И вдруг — буржуи, замок, слуги… — Вы знаете, о ком речь? — поинтересовался Арно у сидящего рядом Жермона Ариго. Заведующий коммуны отложил погнутую алюминиевую ложку и с наслаждением потянулся, одновременно подмигивая довольному рассказчику. — Замок Васспард принадлежал семье председателя Временного правительства. Вальтер Придд — слышали о таком? Еще бы Арно не слышал! Шесть лет назад вся подпольная Оллария гудела от новости — золото, переданное одним из анаксийских купцов на дело революции, украдено прямо из железнодорожного вагона. Вальтера Придда, тогдашнего главу Департамента железных дорог, подозревали в соучастии, но добраться до всесильного министра у Партии не было возможности. Спустя полтора года всех членов свергнутого Временного правительства расстреляли в подвалах ВЧК, но украденное золото исчезло бесследно. — Да, известная персона. Насколько я помню, его семья эмигрировала — не то в Дриксен, не то в Гайифу… — Один вот остался, — пожал плечами Ариго. — Уж не знаю, кто именно — живет наш буржуй нелюдимо, ни здесь, ни в Приде не появляется. — Так, а что ж его не расстреляют? — воскликнул паренек с тонким, умным лицом, сидящий по левую руку от Ариго. Другие согласно загалдели. — Ну уж я не знаю, — с улыбкой развел руками заведующий. — Не нам с вами решать такие вопросы. — Это ВЧК должно решать! — авторитетно сказал вихрастый мальчишка, и взгляды всех сидящих за столом устремились на Арно Савиньяка. В таких случаях полагалось каменеть лицом и сообщать, что у ВЧК все под контролем. Что Арно и проделал, к полному восторгу всех собравшихся. Пронзительный звук горна разнесся по столовой, требуя окончить завтрак. Зазвенели бросаемые в тарелки алюминиевые ложки, застучали деревянные. Воспитанники коммуны, галдя и пересмеиваясь, начали выбираться из-за столов. Кто-то впопыхах опрокинул лавку, за что был поднят на смех и обруган коровой. У дверей возникла свалка — все торопились добраться до оставленных в прихожей ватников и тулупов, в плохо проконопаченной столовой гулял сквозняк. Свистнул дежурный, кому-то отвесили звонкий подзатыльник, и порядок восстановился. — А замок, говорят, большой, — Жермон Ариго передернул плечами и поглубже закутался в потертый френч. — Вот бы его коммуне! Мест в спальнях не хватает, а новых ребят все шлют и шлют. Хотя, что я говорю — вон, столовую проконопатить как следует не умеем, где нам с замком справиться. Гражданин Лецке! Юркий пацан лет десяти вытянулся во фрунт и вскинул руку к лохматой голове. — Слушаю, товарищ Ариго! — Кто в хозбригаде ответственный за окна? Почему опять дует? — Дык рамы рассохлись, товарищ Ариго! Щелей — как в клопов в трактире, а замазка от холода отваливается. — А тряпками заклеить? — Дык клей не застывает тоже. Или по теплу проклеим — а как мороз грянет, все отлетает. Одеялами бы завесить, как вон у девчонок в спальнях… Ариго только рукой махнул, отпуская незадачливого хозяйственника. Тот отдал честь и убежал, а Жермон покачал головой. — Тут укрываться одеял не хватает, а он — окна… Так что замок нам, товарищ Савиньяк, не нужен, а нужны одеяла и хороший клей. От Наркомпроса (2) одни обещания уже второй год, вся надежда на шефов из ВЧК. Поможете коммуне? — Разумеется, — кивнул Арно, — Пусть товарищ Райнштанер составит список необходимого. Если не найдется в Аконе, пришлем из Олларии. Ариго ухмыльнулся. — Ойген, пожалуй, составит… О предприимчивости завхоза коммуны имени Савиньяка ходили легенды по всей Старой Придде. Он неустанно оббивал пороги исполкомов и других комитетов, умудряясь доставать даже чрезвычайно редкие по нынешним временам вещи вроде сливочного масла или овчинных тулупов. К сожалению, даже бесконечной энергии и терпения Ойгена Райнштайнера не хватало, чтобы обеспечить семьдесят детей и дюжину преподавателей. Зачастую недоставало самого необходимого: одежды, обуви, белья. В день приезда гостю из ВЧК провели экскурсию по коммуне — три дома, два каменных и один деревянный, дышали на ладан. Рассохшиеся рамы, перекошенные, несмотря на усилия местных столяров, двухэтажные нары, штопанные-перештопанные валенки, щербатые керосиновые лампы… Батраки в Кэналлоа, где Арно успел повоевать, и то жили богаче! А еще морозы… До Зимнего Излома две недели, а колодец во дворе уже успел промерзнуть до дна, и дежурным по кухне приходится топить снег… — Ничего страшного, — улыбнулся Арно. — Я постараюсь достать всё.