***
— Нужна госпитализация. — Ты же знаешь, что я никуда не поеду. — Ладно, ну, тогда нужен постоянный контроль, мне придется каждый день ездить сюда, а если ты не забыла, мне ехать сорок минут. — Я оплачу бензин и добавлю сверху, идёт? — Хах, ладно, Мел, уговорила, тогда до завтра? — До завтра. — Если что, сразу звони мне. — Ага. Я проснулась и повернулась на другой бок, Мелани лежала в кровати и читала книгу. — О, ты проснулась? Я спала три часа, ты больше на час. — А сколько время? — Пять дня. — Ого. — Ты хочешь есть? И как ты себя чувствуешь? — Как будто бухала всю ночь. — Не говори так, моя сладенькая. — Я хочу есть. — Что будем? Может, закажем что-то? — А ты чего такая добрая? — А почему я должна быть злой? Или я больше нравлюсь тебе, когда злюсь? — Да, давай закажем что-то, — я ушла от вопросов. — Ну, я буду пиццу. Давай еще роллы закажем, вок и… — Чипсы, — перебила я её. —Да у тебя их дофига, еще не надоели? —Нет, ну, ладно, тогда еще какой-нибудь салат, типо ПП. — Ладно, ща все будет.***
— Так, привезут через полчаса. — Круто, спасибо. — Я забыла спросить, что насчет твоей ориентации? — В-всмысле? — Ну, я не знаю, может, ты больше по девочкам, к примеру. — Ну, я еще не знаю, как можно знать такое в четырнадцать лет? — Ну, ладно, а то вдруг ты гомофоб. — Да нет. — Я, если что, би. — Ага, я знаю. Я покраснела. — Ты покраснела, моя сладенькая, так что либо гомофоб, либо по девочкам. — Нет, всё, прости. — Тогда почему покраснела? — Просто слишком личные для моего возраста вещи. — Сама говорила, что взрослая. — Сколько еще ждать? — Минут десять. — Ну, блииин. — Что тебя заводит? — Ч-чего? — Я же не пристаю, просто спросила…ну, отвечай. — Я-я не знаю, со мной всегда занимались сексом против моей воли. — Ты что, была у них месяц, тебя каждый день трахали, а ты ни разу не кончила? — удивленно спросила Адель. — Ну, хватит. Нет, конечно, как такое возможно, если, как я уже говорила, я ревела от боли. — Они кончали в тебя? — Все, не надо больше вопросов, я не хочу отвечать. — Тебе больно или ты стесняешься? — Папочка, прекрати…второе. Да, кончали. — Ну, тогда все ок. Я уже поняла, что тебя заводит, моя сладенькая. — Нет. — Да, ты покраснела и участилось дыхание. В комнате было тихо, поэтому я заметила. — Ну, а может, я от злости. — Ну, нет, это же не настолько ужасное имя. Тебя заводят грязные разговорчики, это я тоже уже поняла. — Что? Мне неприятно слышать, что этот член скоро окажется во мне, папочка. — О нет, моя сладенькая, еще как приятно. — Нет. Она приблизилась и зашептала на ухо: — Моя сладенькая, ты только представь, ты уже вся промокла, я вхожу двумя пальчиками, они так легко проскользили, и начинаю набирать темп, ты мягко стонешь и просишь еще, хочешь, чтобы я не останавливалась, такая сладкая и вся моя. Мелани начала меня лапать и спускаться руками вниз. — Папочка, прекрати. — Ты так хочешь еще, умоляешь добавить третий пальчик и сама двигаешься на них. Хочешь, чтобы я дотронулась языком, хочешь, чтобы тебя трахнули членом, чтобы ты кончала и кончала. Адель дотронулась до меня там, я вцепилась в неё руками. — Хватит. — Моя сладенькая, ты вся промокла, уверенна, что не хочешь этого? — Да, уверенна, убери уже руку, прошу. Она убрала руку и облезнула пальчик. — Фу, ты, вообще-то, обещала! — Да хватит орать, я просто доказала, что тебя возбуждают грязные разговорчики. — С каких пор тебя интересует моё мнение? — Ну, не могу же я трахать тебя, когда ты сухая. И да, прости за то, что тогда произошло, но свою вину я вижу только в неиспользовании смазки. Я перевернулась спиной к ней. Она опять обняла меня и притянула к себе. —Теперь ты будешь насиловать меня, но мокрую, да? — Разве это насилие, когда ты сама этого хочешь? Как сейчас, моя сладенькая. — Все, хватит, прекрати! Отстань от меня, ты сказала, что не будешь лезть! Я не хочу этого, понятно тебе?! — Не ори ты так, скажи «спасибо», что я вообще поинтересовалась этим. — Нет, не скажу. — То есть мне тебя трахнуть прямо сейчас? — Нет, ладно, спасибо, папочка. Звонок в дверь. — Наверное, курьер. — Давай, я схожу? — предложила я. — Он у ворот стоит, я тебе еще не настолько доверяю. Тем более, тебе тяжело ходить, видишь, как далеко? Она развернула на меня телефон, там были видны все записи с камер. — Ага, — я нажала на одну из камер. — А почему их четверо? Она развернула телефон к себе, пригляделась и широко улыбнулась: — Чего? Мы так много заказали? Мелани встала, взяла ингалятор, потом достала все деньги из сейфа сунула мне их в карман и потянула меня за руку из комнаты. Я еле ходила, мы быстро пошли наверх. — Эй, вообще-то, курьер может уехать и мы еще пол часа ждать будем. — Не будем, — она сильнее сжала мою руку. Поднявшись на последний этаж, мы зашли в небольшое пространство за джакузи и сели на пол. — Что происходит? — Так, спокойно, главное без паники, — Мелани начала успокаивать и так спокойную меня. — А что такое? — Ничего, — она встала, подбежала к шкафу и вернулась назад уже с двумя пистолетами. — Значит так, все нормально, надо просто…надо…так, значит, держи пистолет, — она дала мне его в руку. — Что? Зачем?! — Тихо. Она показала как заряжать и стрелять: — Все хорошо, сейчас я вызову полицию, и они быстро приедут, а ты лучше не слушай меня. Опять звонок в дверь и не один. — Алло…у меня возле ворот трое мужчин с оружием, я заказала еду, и доставщик под дулом. — Чего?! —…да…хорошо…нет, со мной девочка…тринадцать…постараюсь…спасибо…ну, у меня астма…я знаю…нельзя больше…думаю, да, нужно…у меня есть пистолет…пожалуйста, скорее…хорошо. Она отложила телефон и зашла в камеры. Я увидела, как те трое лезут через забор, доставщика оставили за ним. — Да блять, как можно не паниковать, если тут такое?! — зашептала она. — Ты, главное, не волнуйся, им же нужны деньги? Нет, стой…блять, ладно я дам им еще денег, и они отстанут. То есть прямо сейчас, в дом ворвутся трое мужчин с оружием и…что потом? — А что им надо? Я? — Я откуда знаю? Может, ты, может, деньги, в любом случае, ни то, ни другое отдавать я не хочу. Я услышала звук распахнутой двери. — Они здесь? Мелани прислонила палец к губам и обняла меня. Я заплакала, они нас убьют или, что еще хуже, увезут меня. — Я не хочу умирать! Она вытерла слёзы, и я спряталась под неё. — Никто не умрёт, ты чего? — Их больше. — Зато мы умнее. — Нет, я не буду ни в кого стрелять, я не могу. — Тебе не придется, не бойся. Я слышала хрипы и сбитое дыхание Адель. — У тебя же есть ингалятор. — Лучше самой успокоиться, это на крайний случай, в день нельзя так много.