million mеn?

      Она легла сверху, тяжело дыша и оставляя засосы на шее.       — Теперь все будут знать, что ты принадлежишь только мне.       — Да.       Она подхватила меня и понесла в душ.       — И прости…ну, у меня же месячные.       — Да мне всё равно, у нас у обеих был ахиренный оргазм, так что, что там у тебя внизу…ну, и уже у меня, — засмеялась она, — меня не волнует.       — Спасибо.       — Взаимно, — подмигнула она и вошла со мной в ванну, опять поцеловав. — Пошли, я тебя помою.       — Давай, — улыбнулась я.       Мелани включила душ и поставила меня на ноги. Она мыла меня, но не трогала там, потом она себя помыла полностью.       — Домойся сама, а не то придется опять это делать.       Она вышла из душа, и я помылась. Мелани завернула меня в халат, и я не успела дойти до двери, как она прижала меня к стене и вошла языком. Я взяла её лицо в ладони и улыбнулась.       — Блять, я так не могу, не будь такой милой.       — Давай, — я посмотрела ей в глаза, полные желания.       Мартинес подхватила меня, держа за попу, я обхватила её ногами.       — Я знаю, что нам нужно, — она пошла со мной в свою комнату и открыла комод, из которого обычно доставала игрушки. — Держись, я отпускаю.       Она перестала меня поддерживать, и я крепко схватилась за спину.       — Готова? — она вернулась в тоже положение, только я была выше.       К чему?       Она вошла в меня, я вскрикнула и закусила губу. Мелани прижала меня к стене и начала буквально вдалбливать. Я немного ударялась, но это было ничего в сравнении с тем, какое удовольствие я сейчас получаю.       — Папо… Ммм…       — Сладкая, не бойся стонать, я обожаю тебя.       Я начала стонать и вскрикивать на каждый вход:       — Папочка… Папочка!.. Блять… — я забила руками по спине и начала плакать. Похуй, что эмоции выражаются у меня одним способом.       — Моя сладкая шлюха…уже такая растраханная…       Я уже задыхалась, именно в этот момент Мелани поцеловала меня, еще больше вдавливая в стену.       Я даже покраснела, никто из нас не следил за собой, так что мой рот был мокрый, хотя, может, она просто вспомнила мои интересы?       — Папочка…я…       — Скоро кончишь… Ты плачешь от удовольствия, и мне это нравится. Скоро ты кончишь и забудешь обо всём, моя личная шлюха, ты прекрасна.       Толчки стали резче и грубее, на несколько секунд и я правда забываю обо всём. Эйфория захлестнула, и я чуть не упала, потому что перестала держаться. У меня потемнело в глазах, я уже на кровати, в поцелуе. Мелани немного отстранилась и улыбнулась.       — Папочка…это…       — Ахуенно, ага… Мне было немного тяжело.       — Спасибо.       — Да, мне было тяжело, накачала себе руки.       — Можешь иногда так тренироваться, — я усмехнулась.       — Ага.       — Папочка, это плохо, что я плачу?       — Не знаю, ничего страшного.       — Эмоции у меня всегда так выражаются, прости.       — Не извиняйся, я же сказала, что мне это нравится.       — Мм, — я обхватила её за шею. — Хочу еще.       — Нет, лучше не стоит, иди помойся, я в этом не буду участвовать, — она засмеялась.       — Хорошо.       Я завязала халат обратно и пошла мыться.       Она принесла одежду, я вышла из ванной и села к Мелани, которая пила чай. Адель подвинулась и улыбнулась:       — Уже есть надо, может, ты приготовишь?       — Я не умею.       — Иди готовь.       — Да, хорошо, — недовольно ответила я и встала с кровати.       — Если я сказала, чтобы ты готовила, значит, готовь, а не спорь.       — Я это и делаю, — сказала я и ушла.       Так, что готовить то?       Мне пришлось пойти обратно, спросить, что приготовить:       — Папочка, что готовить?       Она молчит.       Может не слышала?       — Что мне приготовить? — развела я руками.       Мелани так и сидит в телефоне.       — Папочка, прости.       Ответа не последовало.       — Ну, что? Я не понимаю.       Да она издевается?       — Папочка, можешь сказать, что не так?       Теперь я чувствую себя виноватой       Я села рядом и посмотрела на неё:       — Прости.       Ну, и?       — Хорошо, значит, я не буду готовить, — сказала я, скрестив руки на груди.       И никакой реакции.       — Ты достала, — я пошла к себе в комнату.       Через несколько минут, она стояла в проходе, облокачиваясь. Я обернулась, она смотрела прямо мне в глаза.       — Ч-что?       — Да так, посмотреть пришла.       — Ну, смотри, — я села на кровать и уставилась в айпад.       Ну и ляпнула я       В следующую секунду моя щека горела, а несколько слёз упали на экран.       — Я уже извинилась!       — Нет, ты сказала это, только чтобы от тебя отстали. Разговаривать так со мной не смей.       — Угу.       — И реветь тоже не смей.       — Мне больно.       — Нет, можешь ничего не готовить.       Она ушла, и я продолжила рисовать.       Достала уже. Что теперь делать? Я хочу есть и даже не знаю, пошла ли она готовить и даст ли в таком случае мне тоже.