***
Я точно сорвала голос. Все еще плача в подушку, я натянула одежду и закрылась одеялом. Я разбита не только внутри, но и снаружи. Адель вернулась в комнату и села на кровать. — Я разве тебе разрешала закрываться? Я сняла с себя одеяло, стараясь успокоиться. — Ненавижу тебя, — выдавила я. — Ага. И это всё? Блять, как же я хочу, чтобы она страдала также! Мелани легла рядом и обхватила меня одной рукой, притягивая к себе за поцелуем. — Отстань! Отвали от меня! — Ох, как мы заговорили, — она накрыла мои губы, ухмыляясь и пытаясь войти языком. Я оттолкнула её рукой, которую она опустила на кровать и вновь прильнула к губам. — Сучка, ты такая беспомощная. — Я не беспомощная! — Да? — она положила руку на горло, второй взяла мои руки. Слезы покатились по щекам, трудно дышать, я даже не могу вырываться. — А теперь? — Хва…хватит! — А если нет? Ударишь меня? — Прекрати…ты же не любишь, когда тебе плохо! Она опустила руку, и я закашляла. — Это другое, — Мелани вновь поцеловавала меня, накрывая нас обоих одеялом. Она пробралась руками к груди, и я закричала. — Нет! Всё, отстань! Я устала! — Я ничего не буду делать. Я ни на что не надеюсь. — Папочка, пожалуйста, прекрати, — снизила я тон. — Разве тебя это не заводит? — То, что ты меня избила, и я рыдала в подушку? Нет. — Нет, то что я коснулась языком твоего чувствительного неба, и ты так вздрогнула от наслаждения… — Да какое наслаждение? — Забыла, что это? — Да, я забыла, что это, еще полгода назад. — Тогда тебе определенно нужна помочь, — она провела языком по губам. — Мне не нравятся твои слюни, можешь прекратить? — Прекратить что? — Прекратить облизывать мой рот, не нужны мне твои мокрые поцелуйчики. — Да? Наверное, ты хочешь мой язык в другом месте. Адель потянула одеяло вниз и перевернула меня на спину, я скукожилась от боли. — Ноги раздвинь. — Нет. Не надо мне, не надо! — Почему? — она сама сделала это и раздела меня. — Я не хочу кончать от человека, которого ненавижу! — А кто сказал, что ты кончишь? Она дотронулась языком там и перегнулась ко мне, заставляя пробовать себя на вкус. — Нравится? — Нет! — А мне нравится, люблю кровь. Мартинес спустилась вниз и вновь начала ласки. Я дернулась и свела ноги, но ей это не помешало, простонала, когда она немного вошла языком. Её горячий язык проникал глубоко внутрь, из-за чего я стонала каждый раз. Она слегка покусывала набухший клитор и вновь возвращалась, максимально входя языком. — Ммм, папочка… — Детка, я же говорила. — Еще. — Нет. Она легла ко мне, надев все обратно. — Что?! Теперь я тебя еще больше ненавижу! — Не любишь меня? — Сейчас нет. — Так не бывает. — Значит, не люблю. — Понятно. — Ты что такая спокойная? — Ты же игрушка, какая мне разница? — Всё, оставь меня! Уйди отсюда! — я опять заплакала. Мартинес обняла меня и погладила по голове. Я тоже обхватила её и прижалась, не потому что это Мелани, а потому что мне нужно хоть кого-то обнять. — Тшш…сладкая, не волнуйся. — Папочка…ты опять! Опять делаешь больно! — Не кричи, малышка, поспи. Я закрыла глаза и уткнулась в ключицу. — Нет, всё, уйди, не обнимай меня. — Почему это? — Ты специально, сначала делаешь плохо, потом пытаешься хорошо. Наверное, хочешь, чтобы я полюбила это, но я не полюблю, просто терплю. — Почему же, сначала мне было хорошо и сейчас тоже. — Ты…ты можешь оставить меня в покое? Или что-то еще? — Могу. Она улыбнулась и вышла из комнаты. Боже, просто ненормальная. Я хочу уйти отсюда, от неё подальше…***
Я проснулась среди ночи, мысль о побеге все еще не покидала меня. Надо попробовать, если не получится, скажу, что стало плохо Я аккуратно встала с кровати, убрав её руку с себя. Так, а где её кредитка? Я подошла обратно к кровати, она была под чехлом телефона, как и у многих. Я вышла из комнаты, предварительно смотрела на неё минут пять и поспешила к себе, оделась потеплее. Что я творю? Похуй, я не буду больше это терпеть! Я положила в рюкзак свой телефон, планшет, немного еды и одежды. Последний раз осмотрела все. Так, охрану я обойду, выйду с заднего двора, никто даже и не знает про ту дверь Я очень тихо спустилась вниз, стараясь не издавать ни звука. Я надеюсь, она не убьёт себя, очень надеюсь, хотя, по-моему, ей как-то плевать. Я прошла сквозь зал и направилась к железной двери. Ключи я взяла из её куртки, но, видимо, она забыла закрыть дверь, так что я вышла на улицу и аккуратно её прикрыла. Вздохнув, я пошла прочь. Должна была. Развернувшись, я врезалась в фигуру, стоящую передо мной, скрестив руки. Это Мелани В горле застрял ком. Вот это же надо так — Что делаешь? — послышалось где-то сверху. Её голос утонул в моём страхе. — Что. Делаешь, — повторила она, отделяя слова.