Ксенофил

Подставу подкинул организм. Теперь, когда тень смертоносной не забивала ощущения тела, я понял, что хочу есть, пить и делать обратные процессы, логически продолжающие вышеупомянутые. Полежав пару минут, я понял, что не поможет, и со вздохом встал. Снова ночь, снова я на кухне. Но теперь меня встретили. - Чего желаешь, молодой Легат? - рычащим басом, глубоким и сильным, обратилась ко мне Нерка. Урднот Нерка, если быть точным. Вторая долгоживущая в Семье Те'Колат. Я с наслаждением понял, что зрелище крогана в переднике ввело проснувшуюся было тень смертоносной Шепард в глубокий ступор. Ну и да. Отличить женщину крогана от мужчины очень сложно. Когда кроган в доспехах - и вовсе невозможно. Сейчас на ней доспехов нет, но и так различия лишь в мелких деталях - длина когтей, форма ног и бронепластин, форма и размер клоаки... Нет. Рассматривать кроганку в качестве любовницы я не буду. И не потому, что не согласится - это она запросто, что в обычное время, что в дни желания, когда от неё вообще лучше прятаться. Просто я не настолько горд, чтобы считать, что обладаю размерами, способными удовлетворить кроганку. Хотя в принципе способы, точнее, устройства для её удовлетворения есть... Но нормального способа самому получить удовольствие нет. Когтистые руки, почти безгубый рот, ну и да, размеры клоаки. - Что, молодой Легат, засмотрелся? - улыбнулась кроган. - Есть немного, - ответил улыбкой я. - Мало кто может нести кухонный передник как боевую броню. Смех крогана такой же рычащий, как их голоса. И в этом голосе нет горечи. В отличие от мама́, её история известна полностью. Когда-то наёмница из "клана" Урднот - да, бесплодные женщины тоже уходили в наёмники, хоть и всё же реже мужчин - нанятая другим моим предком, Селраком Те'Колат, после успешного выполнения работы и убийства всех указанных целей получила предложение, от которого не смогла отказаться. А вот чтобы понять, что за предложение, нужно знать кроганов так, как знал их мой предок триста лет назад. Кроганы, как все потомки рептилий, очень флегматичные существа. И весьма безразличные к своим детям. Когда свои дети - это примерно тысяча яиц в год, не требующих высиживания, при этом почти сразу после вылупления кроганята являются вполне себе бодрыми, но не очень разумными хищниками... Это логично. Тут бы не о них позаботиться, а о том, как бы они тебя не съели. Пока, по крайней мере, в них не станет проявляться разум. Позже разум станет править наравне с инстинктами - и это будет всем известный молодой кроган. А когда разум станет над гормонами преобладать - то перед вами кроган-воевода, шаман или вождь. Но это редкость. Потому что даже при всей кроганской живучести мало кто переживает период буйства гормонов. Что же это за сковородка, заставляющая шевелиться, меняться, двигаться? И заодно делающая кроганов последней надеждой эволюции умирающей Тучанки... Аралах, звезда Тучанки. Она, минимум последние пару сотен миллионов лет, является красным гигантом - звездой на последней стадии жизни. До того, как она окончательно исчерпает топливо и сбросит оболочку, остались считанные мгновения по звёздным меркам - порядка нескольких миллионов лет. Но перед этим звезда, распаляясь в гиганта, превратила холодную планету в царство жизни. Бурной, быстрой и очень живучей, как будто понимающей, что надо успеть. Кроганы - яркие представители своей планеты. Живучие и индивидуально, и как вид. Очень плодовитые и изменчивые. Смена поколений может занимать годы - меньше, чем у саларианцев, признанных шустриков. Да-да, при наличии усиленного специального питания мозг у не слишком разумных кроганят отрастает за год, как и половая принадлежность. И прочие запасные части тела тоже продолжают расти в этом случае - хотя присутствуют изначально. Учитывая привычки кроганят жрать вообще всё, им жизненно необходимы запасная печень, почки и другие части пищеварительной системы. Ну да описание этой части важно только для малышей. Ко всем остальным кроганам относится немного другая часть. Та, что про отрастающий мозг. Простые поначалу инстинкты усложняются в процессе одной длинной жизни. Появляется инстинкт размножения. Возникают и более сложные формы... Крогана в возрасте сотни лет Цитадели обычно уже можно показывать инопланетянам. Именно таких называют глупыми и яростными молодыми кроганами. Они все ещё просты по меркам разумных иных видов, но уже умеют весьма многие вещи. Именно из таких формировали первые волны десанта во времена Рахнийских войн. Они умеют выполнять команды, если их заставить. Они понимают чужое верховенство - исключительно через сравнение своей силы с чужой. Они одержимы своей силой... И они учатся. Урднот Нерка прошла эти стадии уже давно. Она, как и прочие кроганы, была хищным мальком. Была не слишком разумным молодым кроганом. Была ветераном многих сражений, начавшим задумываться, запоминать и анализировать. И она ушла от всего этого. Дети? Вот уж нет. Щитоносные рептилии прошлого изобилия заботу о детях понимали исключительно в стиле “как бы от них уберечься”. Кроганы времён генофага - как реализацию инстинкта самосохранения, как восполнение потерь - неважно, от врагов или времени. Конкретно Нерка - как неопытных подчиненных, весьма надоедливых и несамостоятельных. Деньги? Слава? Власть? Что же её зацепило?! Селрак предложил ей опыт. Ведь у любого крогана с мальковства остаётся инстинкт поиска нового. “Ты сможешь делать то, чего никогда не делала. Узнавать то, что никогда бы не узнала.” Нерка не была ни шаманом, ни воеводой, ни торговцем. Предложение Селрака попало в точку. И - да. Кроган в переднике, готовящий еду, съедобную для разных видов - это тоже её новый опыт. Особенно учитывая, сколько великолепных ядов, аллергенов, транквилизаторов и, на худой конец, афродизиаков она успела сотворить до того, как у неё начало получаться съедобное. Пока я вспоминал курс по кроганам, Нерка отсмеялась и сообщила: - Есть суп из ханарских морепродуктов. Будешь? Ханарские морепр... Что?! - Я надеюсь, ты не ханара сварила? - с подозрением спросил я. Нерка довольно ощерилась. - Ххе. Ты не первый, кто спрашивает... Нет. Я так и не научилась полностью удалять ханарский яд. Суп из тех полосатых рыбок. Гм. Она же шутит, верно? Про яд. - Буду. Суп оказался отличным, хотя и несколько солоноватым. Интересно, а заинтересует ли её мой рассказ о тени смертоносной?.. Это однозначно подходит под договор с ней. - Скажи мне, Нерка, а встречались ли тебе случаи переселения разумов в другие тела? Кроган остановилась. - Нет, молодой Легат. Я о таком не слышала. Это что-то из арсеналов азари? - Нет... - я вздохнул. - Совсем нет. Вчера утром я проснулся не совсем собой. - Это как? - Это... не собой. Будто бы я была воительница другого вида, другого народа, втиснутая в моё тело. - Какого народа? - Этот народ ещё не вышел в галактику, так что ты о них не знаешь. Их название - люди. - Ещё не вышел? Это значит... - Это значит, что в будущем, лет через триста, они выйдут в галактику. И пройдут по ней огненным штормом! Как рахни. Как вы. Победят турианцев. Победят, - я сглотнул. - Нас. И даже кварианских гетов. - Вот как... И что? Их не уничтожат? Как рахни и как нас? - Нет, - вздохнул я. - Начнётся война с пришельцами из тёмного космоса. Жнецами. Люди станут авангардом защиты галактики, а эта Шепард первой из них станет СПЕКТРом Цитадели. И она почти победит... Или не почти. Она не помнила, а может, и не знала. - Хе. А она была бы неплохим противником. Да и все эти люди по твоему рассказу выходят очень интересными противниками. - Это да, - вздохнул я. - И победить её в своей голове... Я бы не смог. Только с помощью мама́ и Лерики. - Хороший крантт, - одобрила Нерка. Впрочем, мне этого разговора хватило. Допив тарелку, я зевнул, поблагодарил кроганку и всё же отправился отдыхать. Когда я проснулся, светлячки, изображающие из себя световые ленты на лианах стены и коре потолка, уже вовсю сияли. Похоже, утрочь уже заканчивается. Как бы успеть поймать родителей? Завтрак подождёт. За столом нашей беседки обнаружилась только мама Шеерана, погруженная в оранжевый интерфейс инструметрона. - Мама, я хотел бы поговорить о тех знаниях... Точнее, о том, что можно было бы сделать. Мама, взметнувшая на подходившего меня верхнюю пару глаз и так же быстро опустившая их обратно, подняла затуманенные мыслью нижние глаза. - Что?.. А. Знания... Обратись к отцу, они с Калиной в левой зелёной лаборатории. - и снова погрузилась в работу. - Хорошо, мама, - покладисто согласился я, вставая. Завтрак все ещё подождёт. Левая зелёная - это уровень ниже... Ну неужели я выберусь с этажа?! Зрелище работающих вместе отца и Калины было более интимным, чем если бы они занимались любовью на столе. И более увлекательным, чем толпа детей, у которых верховодили Авета и её сестра постарше, Линета, и которые почти снесли меня с дороги. За тонкой прозрачной плёнкой режима Полной Биологической Изоляции, напоминающей рыбий пузырь, двое разумных в скафандрах священнодействовали над аквариумами. ПБИ означает, что там сейчас идёт работа с самыми мелкими и непоседливыми живыми - с кем-то из микроорганизмов. И нет, я всё ещё не посвящён в темы работ старших. Образования не хватает. Они заняты. Очень. Как неудобно. С братом опять поговорить?.. Хм. А поднимал ли за завтраком тему Тралл? Сбросив ему сообщение через инструметрон, я задумался. А собственно чем помочь? Вроде бы все понятно - контракт. На направление гетов в нужную сторону. Но - частный или через федералов? На частный не потянем, мало нас вообще и специалистов мало. На федералов выходить... Нужно сначала с самими квари пообщаться. Вот только и я выходить сам, без обсуждения хотя бы, не могу. А тень смертоносной отчётливо хочет предупредить квари как можно быстрее. Ценой чего угодно. Это твое желание. Не мое. Отпусти меня. Отпусти! - Легат? Я с удивлением обнаружил, что меня держат за руку и встревоженно заглядывают в глаза. Мама́. - А когда вы успели закончить в лаборатории? - спросил я вперёд мысли. - Когда я увидела, что ты сидишь на полу в прострации, тогда и закончила. - уже совсем спокойно ответила она. - Опять она? - Опять, - обреченно признался я. - Тебе надо помочь. С этими словами меня подняли за руку и повели. Как маленького. Пару секунд на осознание, и я догоняю Калину и начинаю идти вровень. Она даже не скосила взгляд, но я почувствовал её ободрение и сам приободрился. Нет. На этот раз не спальня. Несколько мягких мешков с вязкой цитоплазмой - гидрокресла. Мягкий перезвон поюющих насекомых. Комната релаксации. Обычно здесь ещё и море травы видно, как из нашей беседки, но сейчас ночь, и завесы плотно закрыты - лианы, заплетя нитями промежутки, отгораживают нас от ночного холода, пусть пока ещё не сильного, но это пока... И мягкий полумрак, который едва разгоняют редкие светлячки. Мама́ указывает мне на кресло и сама садится на соседнее. Наклоняется ко мне. Её глаза, и без того темные, заливает тьма... - Подожди, мама́. - успеваю сказать я. - Я не знаю, моё ли полностью это желание, но - она отчего-то очень хотела спасти кварианцев от гетов. И гетов тоже. И я тоже хочу им помочь. Может - предупредить. Может быть - помочь квари с контролем гетов. Я хотел это сказать до того, как мы начнём. - Ты говорил это кому-нибудь? - деловито спросила она. - Траллу. Он предложил обсудить это за завтраком. Но я проспал... - Тралл не поднимал эту тему. - Эх... - Но я тебя услышала. Теперь ты спокоен? - Да, мама́. - Хорошо, Легат. Посмотри в мои глаза. Возьми вечность в свои руки... Мрак. Пещера, полная тьмы. Нет. Две пещеры, смыкающиеся узким проходом. Нас здесь трое. Я. Мама́. И Шепард. Между нами тьмы нет. Я вижу их очень чётко. Тень смертоносной была не блеклой и не размытой, как думал я. Она была всё такой же живой, как тогда, в моём сне-беседе. Рыжие волосы. Серый доспех. Косая, немного вымученная улыбка. - Зря я надеялась здесь укрыться... - Верно. - мама́ здесь алмаз, огранённый бриллиант рядом с двумя булыжниками нас. - Легат. Ты не закончил. Она проникла в твой разум, в твоё тело... Закончи слияние. Проникни в неё. - Что?! Нет! - Шепард отступила на шаг назад. Её руки скользнули к поясу, к бедру, бессильно хватанули пустоту... - Я помогу тебе немного. - произнесла мама́. Шепард замерла, будто не веря себе. С лёгкими щелчками отстегнулись наплечники, истаяв во тьме. Развалились пластины на руках. Отпал нагрудник. Раскрылись и отделились поножи. Истаял тёмной дымкой поддоспешник. Будто бы полосы степного пожара пробежались по форменной куртке и брюкам... Шепард стояла передо мной нагая и прекрасная, пытаясь закрыться. Но я помнил её зависть, горечь и боль. И то, как она относится к батаар. Её можно было бы сломать и подчинить. Теперь, когда она лишь мысль в моей голове, это даже не кажется насилием. И будь она всего лишь мыслью - я бы так и поступил. Но... Мне не по себе. Да, даже внутри моей головы, под защитой матроны азари, мне не по себе. Эта женщина не сдалась тяжёлому давлению и тихому шепоту Жнецов. Может ли быть так, что она сможет победить меня? Не знаю... И это самый неправильный ответ. Эта неуверенность может обернуться и ее победой, и моей, и проигрышем нас обоих. И поэтому даже беззащитную, лишённую брони, голую в полном смысле слова Шепард я не буду ломать. Да этого и не надо. Слияние будет добровольным. Сколько бы мне не понадобилось сил и времени. - Я не могу одобрить твоего выбора, Легат. - прозвучал голос мама́. - Будь это любая из моих дочерей или кто-либо ещё, я была бы только счастлива. Но эта чужачка, которая желала тебя уничтожить более полно, чем это бы сделал выстрел пистолета, такого недостойна. Она сделала шаг, поднимая руку... Это пространство мысли. Моей мысли. Я с удивлением обнаружил, что закрываю Шепард собой. - Нет. Так или иначе, она уже часть меня. Ты не уничтожишь мою часть. - Тогда докажи это. Хотя бы себе. - произнесла грозная азари и растворилась во мраке. Я обернулся. Шепард... Она пыталась сжаться, спрятаться в себя. Закрыть руками уязвимые места. Точнее, интимные. Я не мог себе представить, какого это - лишиться той защиты, которую мы выстраиваем в разуме между собой и миром. Сейчас мне не нужно даже представлять. Я не знаю, чего она ожидала. Она боялась, да, но чего ожидала... Не моих объятий, это точно. - Джейн, я - не тот, кто предал тебя, обвинив во всех грехах. Не тот, кто променял тебя на первую встречную. Не тот, кто пользовался тобой в своих целях. - тихо говорил я куда-то в её волосы, пока она прятала лицо у меня на груди. - Я - не тот, кого ты ненавидела когда-либо или любила. Я всего-навсего тот, кто не может жить без тебя. Тот, для кого ты на самом деле недостающая половина души. Шепард стояла, обнимала меня и молчала. Сейчас, без слоев брони, я мог видеть и видел её страхи, ожидания, тихую дрожь неуверенности и нестабильности... И многое другое, что до сих пор оставалось непонятным. Без полного слияния - и не пойму. Зато я вижу, чего недостаёт, чтобы начать то самое слияние. Джейн Шепард была ксенофобом. В первом смысле слова - то есть страх чужих. Нет, не только страх - ненависть, презрение, всё в этом духе тоже - но основой был страх. Поэтому чужих она убивала, презирала, обманывала - но не могла принять. В отличие от меня. И если в ней остановить, обессилить этот страх... Я поднял её лицо с заплаканными, закрытыми глазами за подбородок и мягко прикоснулся губами. Настолько мягко, настолько нежно, насколько смог. Страх поднялся в ней - и рухнул под напором моего беззвучного смеха. Этот страх был таким смешным! А Шепард расслабилась и ответила на поцелуй, в первый раз на моей памяти улыбнувшись счастливо. - Моя шактиии... - выдохнул я, принимая пошедший от неё поток силы. Она была такой ла́дной, такой привычной. Грудь её мягко легла в мою правую ладонь. Другая рука скользила по спине, плечам, аккуратным, накачанным тренировками ягодицам... Джейн оторвалась от моих губ и мягко, нежно простонала. Когда-то она боялась даже тех, кого любила. Или думала, что любит. Не скажу, что без их помощи... Но сейчас - нет. Джейн, наверное, прыгнула на меня. Потому что только что я обнимал её, глядя сверху - и вот она глядит на меня сверху, плавно двигаясь вниз. А я - поднимаюсь вверх. Мы двинулись навстречу сами себе, встречаясь и проникая друг в друга. Соединяясь воображёнными телами и реальными разумами. До полного погружения. - Мы - одно - целое!