***
Скарлетт прибиралась в комнате, чтобы не вернуться после вечеринки в дом, которым овладел сущий беспорядок. До её ушей неожиданно донёсся звук звонка, взяв телефон, она незамедлительно ответила: — Да, слушаю. — Эльза, можешь помочь? — из динамика раздался низковатый голос Рукии. — Кто из нашей группы будет на мероприятии? — Каждый позвонил мне сегодня и поставил в известность меня. Будут все, никто не решился пропустить вечеринку, — аловолосая ухмыльнулась. — И это очень даже хорошо, Куросаки будет в академии сегодня и получит от меня нагоняй, прогульщик чёртов. Мне каждый день приходится отдуваться за него, отмазывая его от руководства, чтобы его не турнули в первый же год обучения! Девушки ещё немного поговорили, а затем распрощались. Скарлетт придирчиво осмотрела свою комнату в поисках изъянов. Не найдя ничего такого, она стала одеваться. В помещении разлилось цветочное благоухание, сочетающееся с нежным ароматом клубники и сливок. Эльза всегда пользовалась только такими духами, от чего всем казалось, что она — огромное кондитерское изделие, которое легко назвать произведением искусства. Послышался шорох одежды, лёгкий звон металла и шелест перьев. Её костюм должен был произвести впечатление на всех, особенно на друзей. Он олицетворял её сильный характер, но одновременно подчёркивал женственность и хрупкость. Идеальное сочетание, казалось бы, несовместимых вещей. Ей всегда удавалось соединять их друг с другом, показывая, что она воин, но в то же время и девушка. Осмотрев себя в зеркале, Эльза невольно залюбовалась. И смотреть и правда было на что. На ней был невероятно красивый доспех валькирии, украшенный перьями. Металлический топ выгодно подчёркивал её грудь, а длинная юбка скрывала бёдра, давая возможность фантазии проявить себя. Серебристые перья прекрасно сочетались со своими железными копиями, опоясывающими весь наряд девушки. За спиной простирались большие крылья, которые благодаря совмещению натуральных перьев и металлических не создавали тяжести. Свои алые волосы Эльза оставила распущенными, что придавала внешнему образу не только воинственный, но и по-настоящему элегантный и одновременно небрежный вид. Сейчас Скарлетт выглядела так, словно она спустилась с небес. Божий посланник, ангел, который готов покарать каждого грешника, дикая валькирия, воин свыше. Можно было долго подбирать наиболее точное описание, но ни одно не могло в полной мере охарактеризовать её образ сейчас.***
В академии было немного прохладно, однако это не сильно смущало Рукию, привыкшую к холоду. Благодаря своей сущности ледяного демона она могла выдерживать любые низкие температуры, не боясь заболеть или получить обморожение. Но переодически Кучики пробирала невероятная дрожь, вызванная холодом. В присутствии Грея её магия сильно ослабевала, из-за чего девушка не могла в полной мере согреться. Когда Рукия зашла в огромный актовый зал, на неё сразу набросился Нацу, принявший своё драконье обличие. Его чёрные крылья не были слишком большими, но при желании хозяина они росли. На коже проступила чешуя, появились довольно длинные раздвоенные рога, между двумя концами каждого была перепонка. Из-за этого казалось, что каждый рог парня — маленькое крылышко. У Драгнила заметно удлинились ногти, а клыки стали в два раза больше. Кучики поприветствовала своего друга и увидела Эльзу, неспешно идущую между учениками. Казалось, что она парит с воздухе. На лице Скарлетт застыла радостная улыбка, а в глазах горел огонь. Девушке определённо нравился её образ, раз она была такой воодушевлённой. Рукия обнялась с подругой и неспешно осмотрела зал. Она заметила Джерара, от чего ей стало мерзко на душе. Главное, чтобы Эльза с ним не пересеклась лично, иначе последствия даже сложно представить. В компании синеволосого парня она заметила Куросаки. Эти двое беседовали о чём-то, что очень сильно настораживало. Стоило опасаться их обоих, ведь если они захотят что-нибудь провернуть вместе, то тогда им не миновать беды. А ведь угроза такого исхода событий была, поэтому стоило присмотреть за ними. Голова была забита заботами, от чего не было даже намёка на хорошее расположение духа. Но при этом нельзя было раскисать, иначе Грей заметит перемены в настроении подруги и начнёт свои расспросы. Иногда Фуллбастер был слишком заботливым, но это было даже приятно. Эльза же не обращала внимание на окружение, сосредоточившись на своих друзьях. Ей нет дела до остальных, ведь они для неё просто пустой звук. Решив сходить за напитками, девушка отделилась от компании своих близких и пошла в удалённый угол зала, где стояли столики с угощениями. Выбрав прохладный виноградный сок, Скарлетт вышла в прохладный коридор, чтобы немного побыть одной. Прогуливаться по тёмным закоулкам академии было очень увлекательно, так как интерьер был великолепен: сияющие чистотой кремовые стены, бежевые полы и светло-голубые потолки. Резные рамы окон и лаконичные коричневые двери только добавляли шарма внешнему облику учебного заведения. Создавалось ощущение лёгкости, свободы, нахождения на большом пушистом облаке. На стенах висели различные картины пейзажей, фотографии академии и портреты старых и нынешних преподавателей, выдающихся учеников, победителей конкурсов. Всё вокруг говорило о престижности этого места. На подоконниках стояли белые горшочки с различными цветами, многие растения были подвешены под потолком. Их лозы вились по некоторым стенам, лишь немного спускаясь на пол. Было очень тихо, лишь иногда до уха долетали обрывки музыки из актового зала. Казалось, что жизнь бурлила в данный момент только там. Видимо, учащиеся даже и не думали уходить из весёлой компании и в одиночестве гулять по академии. Для Эльзы это было удобно, ведь очень не хотелось встречать сейчас кого-либо. Пребывая в хорошем настроении, девушка завернула за угол, но резко остановилась.***
— Эй, Грей, ты не видел Эльзу? — Рукия находилась в лёгком смятении, задавая этот вопрос другу. Всё же с утра её не покидала лёгкое ощущение тревоги, которое сейчас только усилилось. — Нет, а что? Мне казалось, что она осталась с тобой. — Балбес, как ты мог не заметить то, что я уже двадцать минут одна? Опять на Хисану пялился? — ехидно осведомилась Кучики. — Если да, то я не удивлена ни капли. — Нет, я не смотрел на неё, мы только беседовали, — раздражённо буркнул Грей. — Что ж, пошли, будем искать Эльзу. Они вдвоём направились к выходу из актового зала, но неожиданно им путь преградил Куросаки. Рукия была на взводе, но её поразила реакция её друга. — Отойди, — в голосе Фуллбастера сквозил металл и холод, однако сам парень был на удивление спокоен. — А если нет? — Ичиго ухмыльнулся. — Тогда от тебя не останется и мокрого пятна. Отойди, пока я с тобой нормально разговариваю. Или хочешь без головы остаться? — Нет, сомневаюсь, что тебе это под силу. Если хочешь свою подружку найти, то оставь мне эту, — Куросаки ещё сильнее ухмыльнулся, всем своим видом демонстрируя издёвку. Грей скрипнул зубами и напрягся. Рукия же быстро окинула взглядом зал и поняла, что здесь нет Джерара. Тревога ещё сильнее охватила разум девушки, опутывая своими стальными змеями горло и рёбра, стискивая и кроша в пыль. Неожиданно до глубин сознания дошло чувство страха за пределами зала. — Грей! Эльза увидела Джерара! — Я тебя предупреждал, Куросаки! Парни сцепились, а Рукия прошмыгнула мимо них и убежала в глубины коридора. Сзади послышался топот ног. Обернувшись, девушка увидела Нацу. — Стой, ты куда?! — Джерар сейчас с Эльзой! Драгнил ускорился, резко замолчав. Он моментально стал серьёзным, лишь глаза выдавали его. Его страх за подругу, ярость, гнев, ненависть к Джерару. Петляя по тёмным коридорам, они искали Эльзу, стараясь уберечь её от беды. Было непонятно, сколько она уже пробыла вместе с Фернандесом, что он с ней сделал и где они вообще находятся. Один поворот. Было ужасно темно и практически ничего не видно, но они прекрасно видели, как в конце коридора лежит Эльза, а над ней возвышается Джерар, который был сверху неё в довольно двусмысленной позе. Однако до чуткого взора Драгнила дошла тонкая струйка крови, идущая из губы Эльзы. Он слышал её рваное напряжённое дыхание и биение сердца, видел, как в уголке её левого глаза застыли слёзы, чувствовал её страх и ярость. Скарлетт и Джерар не заметили двух друзей, а потому до Нацу дошёл тихий шёпот аловолосой. — Отпусти, Зигрейн. — Я много раз говорил тебе, Эльза, что меня зовут не Зигрейн. Я Джерар, понимаешь? — Нет, не хочу даже понимать это. Ты сам когда-то выбрал себе это имя, поэтому я так тебя и называю. — Однако в этот раз тебе не поможет никто, Эльза. Ты в ловушке. Скоро сюда прибудут наши старые друзья, которые заберут тебя с собой. До слуха Рукии дошла только последняя фраза, потому что только сейчас они с Нацу подбежали на довольно близкое расстояние. В душе резко похолодело, а сердце будто провалилось вглубь. Кровь шумела в висках, двигаясь по сосудам с утроенной силой и скоростью. В глазах потемнело от ярости.***
Грей и Куросаки бежали по коридору, осыпая друг друга ругательствами. — И чего ты увязался? — крикнул Фуллбастер. — Я за Рукией, а ты и дальше мотайся за своими друзьями, — отрезал Ичиго. Напряжение между ними нарастало, парни готовы были в любой момент остановиться и продолжить драку, однако страх за важных для них людей был сильнее взаимной неприязни. Внутри Грея творился настоящий ад: парень понимал, что Джерар может навредить Эльзе и Рукии. Но ведь с ними Нацу, который мог постоять и за себя, и за друзей. Только вот было понятно, что одному ему не справиться с Фернандесом. Скарлетт в присутствии Джерара ничего не могла сделать, так как ей не хватало сил морально: она не могла возненавидеть его. Её магия ослабевала при нём из-за неуверенности в себе и лишних эмоций. Рукия же просто была недостаточно сильна, чтобы справиться с человеком уровня Фернандеса. Кровь сворачивалась и стыла в жилах от понимания, что Грей может не успеть. Волнение за друзей затуманивало разум, особенно было страшно за Кучики, которая была для него чуть ли не младшей сестрой. Всё его существо сейчас разрывалось от желания спасти и уберечь, спрятать подальше всех своих близких. Поворот за поворотом, стены академии слились в одно непонятное тошнотворное месиво, глаза застилала пелена, а голова кружилась и раскалывалась так, словно её зажали тиски. В горле стоял ком, а кровь в жилах заструилась с утроенной силой, разнося адреналин по клеткам. Так быть не должно. Он обязан успеть, чтобы спасти тех, кто у него остался. Ведь Ур всегда в него верила, он не имеет права на ошибку. Куросаки же бежал следом за ним, удивляясь, как в этом угрюмом брюнете было столько сил. Столько сил и схожести с той девчонкой, которая забрала его сознание, вырвала сердце из грудной клетки и, испачканная его кровью, прижала к себе, сминая в руках, грозясь сломать и раздавить. Их смольные пряди волос до ужаса были одинаковы, в глазах читалась до боли схожая решимость, а голоса были сравнимы со льдом. Снежная их сущность не давала покоя ему, яркому пламени войны, которое было порабощено желанием растопить. Чувство долга пульсировало в висках, напоминая, что он сам виноват во всём. И проблемы у его девчонки начались тоже из-за него. Необходимо было собрать волю в кулак, поднажать, выкладываясь изо всех сил, лишь бы защитить эту хрупкую девицу, которая так ярко улыбалась время от времени. Ради её улыбки можно было отдать всё, что дорого, лишь бы она чаще была радостной, нежели печальной и сожалеющей. Но и Джерару он согласился помочь, потому что знал, что Фернандеса гложут те же чувства, что и его самого. Желание притянуть к себе, завоевать доверие, чтобы показать, что нет плохих намерений, только хорошие. Ведь, наверное, он не просто так обратился к нему с такой просьбой? Эльза Скарлетт и правда значила для него очень много. Две девушки, имеющие стальной характер и душу, лёд в голосе, силу и уверенность в своих действиях, забрали их сердца, сжимая их в руках. Вопрос был лишь в том, смогут ли они удержать их рядом с собой. Ведь Эльза и Рукия так легко могут оставить их, не вернув при этом разум и сознание. Уйти, махнув волосами, забирая с собой их сердца. И вот за поворотом в конце коридора показалась яркая шевелюра Нацу. А затем раздался крик, полный боли, отчаяния и ненависти. От этого вопля кровь стыла в жилах, сердце останавливалось, а всё тело сковывало льдом. Ведь этот крик принадлежал Кучики Рукии. Грей, чертыхнувшись, ускорился, пытаясь остановить свою лучшую подругу, а Ичиго лишь застыл на половине пути, осознавая, что ноги подкашиваются, а тело берёт неистовый озноб. Фуллбастер не смог добраться до друзей, так как у него резко кончились силы, а в сознании поселился неведомый животный страх, который вселяла Рукия в данный момент. Вокруг девушки появилась чёрно-фиолетовая аура, окутывающая её худое тело. Одежда Кучики сейчас рвалась, и на замену ей пришло практически такое же одеяние, только уже настоящее, изношенное и рваное, не дающее и намёка на то, что это костюм для какой-то тематической вечеринки. Волосы стремительно меняли цвет на пыльно-лавандовый с примесью серого, а кожа белела до цвета мела. Крик Рукии не прекращался, а из глаз хлынула всё та же чёрная аура. Лицо исказила гримаса боли и ненависти, а пальцы на руках судорожно сжимались и разжимались. Появилась настоящая коса, лезвие которой блестело даже в темноте. Глаза изменили свой цвет, радужка была теперь в тон волос, а зрачок сузился, напоминая кошачий. Грей же проклинал в данный момент Хомуру, которая подарила Рукии этот костюм. Она и её брат наверняка знали, что рано или поздно такое произойдёт. Можно было допустить, что такое уже случалось, только вот Фуллбастер не мог выудить из памяти ничего подобного. От его подруги сейчас исходила пугающая сила, которая не позволяла даже двигаться нормально, давая сознанию повод для полёта фантазии, ведь было неизвестно, что же случится дальше. Страх за Кучики рос, однако Грей понимал, что сейчас крик Рукии слышала наверняка вся академия, только вот сама девушка не подпустит никого близко к себе, создавая защитное поле вокруг всех, кто находился рядом с ней сейчас. Внутри этого барьера было сложно думать, двигаться, а кровь окончательно перестала циркулировать по организму. Невероятный холод окутывал тело, сковывая льдом и разум, и мышцы. Джерар же поднялся, с интересом наблюдая за Рукией, которая в упор смотрела на него. Их противостояние взглядами продлилось около доли секунды, а затем Кучики сорвалась с места, занося над Фернандесом свою смертоносную косу, которая сейчас обещала лишь смерть. Неожиданно Ичиго встал ровно, призывая к себе свои силы. Он дракон, но их было великое множество. И если Нацу был воином рукопашного боя, то Куросаки являлся мечником. Драконов было много, но Ичиго был таким же огненным, как и Драгнил. Призвав к себе катану, он сорвался с места, нападая на Рукию и умоляя её, чтобы она пришла в себя. От такой, казалось, неожиданной атаки Кучики легко ускользнула, вновь занося красное лезвие косы. Ичиго с лёгкостью блокировал её удар и нанёс ответный. Бой между ними набирал обороты, ускоряясь. Проклиная самого себя, Куросаки нападал на ту, которую хотел защитить. Их внешнее противостояние соответствовало внутренней борьбе Ичиго с самим собой. Если он не победит её сейчас, то просто потеряет навсегда. Эта мысль мотивировала, однако нежелание причинить боль Рукии мешало. Он ведь должен защищать её, так почему же сейчас они сражаются? Ответ на этот вопрос был очевиден, хоть и абсурден в своей сути: он бьётся с девушкой для того, чтобы защитить её. Кучики проворно блокировала все его выпады и атаковала сама, безустанно размахивая косой, прыгая, парируя удары, контратакуя и уклоняясь. Её мастерству можно было только позавидовать. Их бой всё набирал и набирал обороты, ожесточаясь. Грей с замиранием сердца наблюдал за этим противостоянием, понимания, что не может быть полностью на стороне Рукии. Он надеялся, что она проиграет, но боялся, что Куросаки причинит ей боль. Было страшно, сознание отказывалось трезво оценивать ситуацию, поэтому оставалось лишь смотреть и возлагать надежды на рыжеволосого дракона, который сейчас пытался остановить девушку. Грей испытывал самый настоящий животный страх за ту, которая была ему ближе сестры и кого-либо на этом свете в принципе. В один момент сердце Фуллбастера пропустило удар, так как Ичиго зацепил катаной Рукию. На коже руки девушки сразу же проступила кровь, смешанная с чёрно-фиолетовой аурой. Кучики снова в приступе ярости закричала, опустив голову. Когда же она подняла её, все увидели, что её глаза почернели. Джерар уже не мог ни о чём думать, сейчас он лишь волновался за Ичиго, надеясь, что тот сможет остановить Рукию. Фернандес понимал, что если ей не помешать, то пострадают все, в том числе и Эльза, которой он не желал зла. Он был печален из-за того, что сама Скарлетт этого не понимала, но время ещё покажет, как всё будет. Ведь прошлым жить нельзя. Парень понимал, что во многом сейчас виноват именно он, однако приходило осознание, что он не мог предсказать такого исхода событий, что отчасти снимало вину с него. Рукия же бесновалась, с утроенной силой нападая на Куросаки, который теперь едва успевал блокировать её удары, практически не атакуя в ответ. Становилось страшно за его жизнь, однако все ещё сохраняли веру в рыжеволосого парня, пытающегося образумить Кучики. В один момент он уклонился от её атаки, отскочив назад. У него в запасе было меньше доли секунды, за которую он успел заметить, что температура воздуха сильно понизилась, а под ногами Рукии появлялся лёд. Зацепившись за эту деталь, Ичиго примерно прикинул, как можно справиться с девушкой, однако он понимал, что шанс будет только один. Права на ошибку у него нет и не было. Ему необходимо действовать чётко и уверенно, иначе он либо лишится жизни сам, либо потеряет Рукию, которая стала для него важной и близкой за короткое время, ведь она забрала его сердце. Его разум был заполнен ею, сейчас же он должен был отбросить своё нежелание навредить ей в сторону, чтобы помочь ей же самой. Отскочив ещё немного назад, он подпрыгнул вверх, занося катану над своей головой. Рукия моментально среагировала, выставляя косу вверх, однако Куросаки резко опустил меч в правой руке и, отведя локоть немного назад, с утроенной силой атаковал её в грудь. От неожиданной боли Кучики немного склонилась, коса в её руках изменила свой путь, поэтому Ичиго отделался только порезом на щеке. Девушка неистово закричала. В этом вопле смешивалась буря эмоций и чувств: боль, ярость, ненависть, осознания своего бессилия. Всем присутствующим казалось, что у них сейчас лопнут барабанные перепонки, однако этого не происходило. Кучики стояла на месте с подогнувшимися коленями, пальцы её рук судорожно сжимались и разжимались так, будто её одолевало желание задушить кого-нибудь, а лицо исказила гримаса боли. Почерневшие глаза расширились до предела и полезли из орбит, а прядки блеклых лавандово-серых волос разметались по лбу и щекам. На шее и руках проступили венки, которые сейчас неистово пульсировали. Из груди Рукии торчал меч Ичиго, однако крови не было совершенно. Вдруг Куросаки вытащил клинок из грудной клетки девушки, которая так и продолжала стоять. Только теперь гримаса ярости и боли сменилась непониманием. На лице явно читалось удивление. Кучики явно не осознавала, что с ней произошло. Неожиданно в области груди ткань начала рваться, откуда проступило обычное чёрное одеяние, очень сильно похожее в данный момент на одежду Ичиго. Все её тело лопнуло, как оболочка, и оттуда уже выскользнула сама Рукия. Привычная и нормальная Кучики, которую все рады были видеть. Мышцы её тела моментально расслабились, а ноги подкосились, однако Ичиго сразу же перехватил падающую Рукию, опускаясь на колени вслед за ней и прижимая хрупкое тельце к себе. Его руки подрагивали, как и он сам, однако он всё равно держал черноволосую девушку в своих объятиях. Кучики немного заёрзала и подняла голову. Растерянный взгляд её фиалковых глаз встретился с его тёплым и заботливым. Он смотрел на неё, не в силах оторваться. Его глаза цвета молочного шоколада сейчас резко изменили цвет, напоминая сейчас чистый дорогой коньяк. Зрачок расширился, а взгляд наполнился теплотой и нежностью. Сейчас ему казалось, что Рукия выглядит прекраснее обычного, ведь её фиалковые глаза выражали полное недоумение, зрачок был расширен, а длинные густые ресницы обрамляли их, делая манящими и притягательными. Её брови впервые при нём были не на переносице, а приподняты, а розоватые губки приоткрыты, давая ему почувствовать её прохладное дыхание. Одна непослушная прядка волос упала на лицо, делая общий внешний вид Рукии по-детски невинным и чистым. Ичиго приподнял уголки губ, впервые расслабившись полностью. Лицо выражало умиротворение, а лёгкая полуулыбка притягивала. Радуясь тому, что всё закончилось, парень взглянул на Кучики снова, удивляясь, как эта мелкая девчонка смогла так сильно заставить его волноваться. У неё явно были какие-то необъяснимые способности. Ну или просто её глаза были волшебными и манящими, в одно мгновение завораживая Ичиго. Снова прижав девушку к себе, Куросаки уткнулся носом в её макушку, вдыхая запах фиалок, исходящий от неё. Довольно банально, но чертовски мило; за момент, подобный этому, парень готов был отдать практически всё. Он был готов поклясться, что когда Рукия ткнулась лицом в его грудь, то слегка усмехнулась. Радовало только одно: с ней всё в порядке, а большего он и не требовал сейчас.