Первородный грех

За прошедшую неделю Николь выросла в своих познаниях своего нового мира в разы. Ей способствовал Николас, и Флин, который часто проверял её перед тем, как отправить на экзамен к наставнику. Флин тоже учил что-то, но девушка пока не разбиралась в том, что ему давал Николас, а потому не лезла не в своё дело. Фишер пришлось узнать обо всём, что знает Николас, точнее то, что ему казалось необходимым, ведь на службе придётся не ударить в грязь лицом, и быть осведомленной в той или иной теме. Николь привела свой распорядок дня в норму — ложилась и просыпалась в назначенное Николасом время, а то есть с первыми лучами солнца, и после заката, в общем, просыпая около восьми положенных часов. Еда была сбалансированной и насыщенной необходимыми компонентами, даже если девушке не нравилась рыба — всё равно приходилось есть. Каждое утро начиналось с зарядки — пока это максимум возможностей человека со сломанной в трёх местах рукой, хотя она уже и чувствовала себя намного лучше. Николас сказал, что месяц он не будет обременять её напряжением на руки, но про остальное тело не было ни слова. Тренировать остальное тело без использования рук — было сложно, но возможно, поэтому времени наставник зря не терял. Через полторы недели стал гонять Николь по особенным упражнениям, от которых болела буквально каждая клеточка тела. К этим двоим также присоединились ещё трое. Одна девушка и двое парней. Так вот если Флин был очень дружелюбен и всегда готов помочь, то они были мёртвыми в общении. Даже агрессивны. Никогда не произносили ни слова, только что-то вроде «есть», «так точно" и тому подобное. Девушка не особо огорчилась, узнав об их особенности, так как много друзей тут заводить не собиралась. И очень обрадовалась, что Флин точно дотянет до конца, так как тому недоаристократу был нужен именно он, других он видеть у себя не хотел, а потому смертельные поединки за звание лучшего для него были отменены. Николь даже выдохнула, когда узнала об этом, потому что ещё одну смерть своего близкого она не выдержит. По крайней мере, пока не станет машиной для убийств, тогда она точно не сможет скинуть всё на свою беспомощность. Тогда это будет полностью её безалаберность и халатное отношение к безопасности своих приближённых. Много их всё равно не будет, так как служба не даст, да и Николас об этом отзывался в многозначительном тоне: «Вы станете хладнокровными машинами, не теми, у кого можно найти защиту или покровительство. Ваша задача убивать, а не предотвращать. Протекция ляжет лишь на вашего хозяина, и только по его приказу. Если же нет, то вы средство для ликвидации назначенных вам целей. К концу тренировок я уверяю, что вы перестанете быть людьми, в определённом смысле, конечно. Вы отбросите большинство своих нынешних чувств, нужд и прихотей. Останется лишь малая часть того, что вы можете чувствовать сейчас. Некоторые из вас уже прошли курс издевательств, и понимают о чём идёт речь. — Николь сжала челюсти, вспоминая о том, что с ней творили двое из ларца. — Остальным ещё представиться возможность удовлетвориться компанией наших искусных коллег. С этого дня вы все — мой собственный пластилин, из которого я сделаю то, что посчитаю нужным. Моё слово — закон. Неподчинение карается. Не забывайте об этом. Никаких вопросов, их задаю только я, либо же мои коллеги. Вы не имеете права голоса в этих стенах. Если я скажу сломать себе все пальцы — вы это сделаете. Отрезать язык — вы это сделаете. Умереть — вы знаете, что обязаны. Я решаю вашу оставшуюся жизнь, она полностью принадлежит мне. Забудьте всё, что вы знаете об упорных тренировках и боли. А тем более, о собственных желаниях. Их нет», — как-то так прошла церемония вступления в ряды учеников Николаса. Он был резок, но не соврал ни разу. Девушка хоть и находилась здесь всего недели две, но уже ощутила, что такое безволие. К этому быстро привыкаешь. Но она заметила, что все кроме неё здесь знают, на что идут. Если у Флина не было выбора, точно так же, как и у Фишер, то те трое шли сюда преднамеренно. Они практически росли для этого, их готовили с самого рождения, чтобы стать убийцами, и теперь Николь придётся соревноваться с уже почти профессиональными головорезами. Флина Николас к ним не подпустит — он уже забронирован, а вот девушка тут на равных правах с ними. Хотя Николас не разговаривает ни с кем, кроме Фишер. Почти каждый вечер эти двое пили чай в кабинете наставника, за рассказами Николь о её родном мире. Мужчина слушал каждое слово, которое вылетало из её рта, впитывал абсолютно каждую деталь. Ему было невероятно интересно. А также он интересовался её жизнью здесь. И вот в один из таких вечеров, он спросил девушку, которая увлечённо рассматривала больших размеров картину на стене: — Мы с тобой ещё не говорили про нашу встречу, и то, что было до неё. — Николь вздрогнула, застывая на месте. Он готов был поставить все свои деньги на то, что перед её изумрудными глазами проносится каждая сцена в деталях. — Дерек убил кого-то из твоих близких? — Да, своего дядю Эрика, и его избранницу Мириам Шел. Я готова была называть её матерью, ведь она заменила мне её. — Девушка уже рассказывала про свою бабушку, только вот её она не могла воспринимать, как мать. Она была бабушкой, такой доброй и заботливой, какой может быть только бабуля. Шел — другое дело. — Она была строга ко мне, ругала за оплошности, отчитывала, когда я била посуду, или роняла свежевыстиранное белье на землю. Но в то же время утешала меня в моменты истерик, когда я скорбела по бабушке, и своему миру. Заплетала мои непослушные волосы, будила меня поцелуем в лоб и тому подобное. Не знаю, верила ли она в мои рассказы про другой мир, но её глаза горели спокойствием и пониманием, так что я продолжала. — Голос девушки впервые с их встречи был так мягок и отдавал теплотой, мужчина невольно засмотрелся на профиль Николь, которая с нежностью вспоминала про Мириам. И даже немного опешил, когда зелёные глаза метнулись в его сторону. — В ваших глаза я вижу то же самое, но в них горит что-то ещё. Я не могу описать словесно, но чувствую ваш ненормальный интерес к этой теме. Не думаю, что стоит спрашивать, поэтому воздержусь. — Я сожалею, Фишер. — Его спокойствие передалось девушке, которая слабо улыбнулась словам Николаса. — Он убил своего дядю? — Да, я тоже об этом думала. Эрик Берн был богатым, и, скорее всего, не последним человеком среди знати. Его смерть однозначно привлечёт внимание. К тому же разведчики приедут посмотреть, как я живу. Возможно, не так скоро, но они точно начнут расследование. Хотя скорее военпол, чем они. У разведкорпуса есть свои намного более важные дела, чем искать виновного в нашей смерти. — Мужчина нахмурил брови, когда девушка назвала и себя умершей в глазах военных. Николь это заметила. — Меня не будут искать, думаю, они посчитают, что меня тоже убили, так что никаких надежд у меня не было с самого начала. Я давно смирилась со своей судьбой, и даже благодарна вам за такой шанс. Не представляю, что сделал бы Дерек, когда понял, что я его не то что больше не люблю, а попросту ненавижу. — Только что нежный голос девушки тут же стал стальным и таким холодным, что наставник подумал о её моральной подготовленности к грядущим тренировкам. Николас этому был приятно удивлён. — Я ожидал того, что тебя будет дёргать при упоминании Дерека, но твои глаза горят желанием убивать уже сейчас — это похвально. Хотя нам придётся убрать этот твой недостаток. — Николь поняла, что он говорит про читающиеся в глазах намерения. На что кивнула, она была бы и сама не прочь избавиться от этого порядком мешающего свойства. — Что с тобой сделал Дерек? — Фишер нахмурилась. — Если бы он просто убил твоих близких, ты бы не ненавидела его так, как делаешь это прямо сейчас. Так что? Николь опустила глаза к полу. — Он изнасиловал меня. — Очень тихо произнесла та, сжимая челюсти. — Что? — Николас расслышал, что она сказала, но ему не понравилось как. Девушка тут же подняла глаза. — Что это сейчас было? Жалость к себе, или же к своему искалеченному телу? После того, что с тобой сделали — ты можешь себя жалеть? Так я не расслышал, что ты сейчас сказала, Николь. Удивлённые глаза тут же покрылись плёнкой пустоты, но уже стремительно взирали в уверенные голубые. — Дерек Берн изнасиловал меня, забрав часть моего уважения к самой себе. И я намерена забрать это обратно. — Мужчине однозначно понравилась эта жестокость и властность в голосе этой слабой на вид девы. Хотя сейчас она была слаба физически, её глаза говорили о том, что она может убить Дерека одним своим желанием. — Хорошо. Я говорил, что вы должны подавить свои личные желания, но тебе я разрешаю оставить это. Оно слишком сокровенно, чтобы исчезнуть, да и вряд ли у меня получится уничтожить такое мощное влечение. Я даю тебе своё дозволение. Дерек был полезен, но не стоит моего покровительства. Слишком уже он оплошал с твоим похищением, тем более я сказал, что забираю тебя, а он посмел осквернить твоё сознание своими низкими желаниями. Он заслуживает того, что ты собираешься с ним сделать. — Спасибо. — Фишер склонила голову в знак благодарности. По прошествии месяца нахождения в этом поместье, девушка покончила с познаванием истории сего мира, а её рука была в относительном порядке. Так что, как и обещал Николас, Фишер стала заниматься своей физической составляющей. Мужчина лично занимался со всеми своими учениками, но Николь отчего-то уделял больше внимания, чем остальным. Он гонял её многочасовым бегом, заставлял делать упражнения на выносливость, даже когда девушка уже показывала всем своим видом, что более не сможет. Николас заставлял её подниматься вновь и вновь, пока тело попросту не отказывало. Но и это перестало быть преградой для наставника, где-то через ещё один месяц подготовки. Через боль он принуждал Николь подниматься и продолжать то, что он говорил делать. Фишер теряла сознание, плакала, ругалась, даже убегала от Николаса, но он всё равно её обязывал продлевать упражнения. Так её показатели улучшались на немыслимой скорости. — Если ты сейчас остановишься, то никакого ужина не будет. Вместо него ты будешь бегать до самого рассвета. — Это стало нехилой такой мотивацией для окончания положенной ей сейчас дистанции. Как только мотивирующие фразы издыхали свою значимость, Николас тут же придумывал новые, и так точно, как швейцарские часы. С дохлого километра девушка поднялась до пятнадцати часов бега с пятиминутками в час на то, чтобы восполнить водный баланс. Моральная составляющая также выросла, Николь даже задумывалась о том, как она могла переживать о таких глупых вещах прежде. Всё-таки тяжёлые нагрузки развивали в ней силу воли и стальной характер. После полугода ужасных тренировок и непрекращающейся боли в мышцах, Николас позволил Николь неделю отдыха, которую она посвятила своему восстановлению. Тренировки продолжала, но только в оздоровительных целях, не изматывая себя. Питание вновь изменилось, так же, как и сон. Ей требовалось теперь многим меньше, чем восемь часов. Девушка продолжала развиваться в умственном плане, не забывая о моральном. Всё это стало таким обыденным, что не казалось Фишер таким уж тяжёлым и приказным, напротив, девушка делала это с большой охотой. После подошла самая тяжёлая часть подготовки, как показалось Николь, конечно же. Мужчин стал морить девушку голодом и бессонницей, чтобы та была готова к таким случаям, где придётся не есть по пару дней, или не спать, опасаясь, что тебя убьют во сне, ли ещё хуже — застанут врасплох. Так что даже во время распланированной голодовки, Николас вызывал Николь на ринг, чтобы проверить, что способна выдержать ученица в тот или иной момент. Сначала девушка падала от одного удара, но после стала привыкать к малому потреблению пищи, и отсутствию сна, так что даже смогла противостоять Николасу в какой-то степени. Далее по плану была подготовка рукопашного боя. Изначально всех учил Николас, а потом ставил лбами, чтобы ученики сражались между собой до потери сознания кого-то из двоих дерущихся. Что-то вроде «я сдаюсь» даже в голове не мелькало, всё понимали, что таких поблажек здесь не будет. Первый бой Николь успешно была нокаутирована одним из парней, которые пришли с особой целью. Второй раз то же самое только от девушки, но вот третий бой прошёл несколько иначе. Фишер стояла в боевой стойке, рассматривая своего противника. Парень был на голову выше её, и вдвое больше. Каменные мышцы перекатывались под смуглой кожей при каждом его движении, а карие глаза были почти чёрными от сосредоточенности на своей цели, которая была уж слишком расслаблена для такого серьёзного противника. Николас заметил, что как только девушка выяснила все основы боя, то тут же перестала быть серьёзной к своим оппонентам, пока он не знал плохо это или хорошо, потому не вмешивался в её поведение. Первых два боя Николь напрягалась, пыталась применить чужие приёмы, которые видела во время боёв других пар, но потом осознала, что она меньше ростом, да и массой явно уступала, так что решила опробовать свою новую тактику, которая заключалась в игре. Да-да, именно в игре, она хотела попробовать драться играючи, выводя соперника из отточенной годами практики. Парень подумал о том, что раз она так халатно относится к бою, то можно её быстро положить да продолжить нормально тренироваться дальше, но как только его правый кулак направился в лицо Николь, она ускользнула вниз и оказалась сзади, ничего не предпринимая более. Оппонент обернулся, хмуря брови и вновь пытаясь ударить девушку, которая тут же подпрыгнула и, уперевшись руками в его руку, поднялась над парнем. Удержав равновесие на напряжённой руке, она ударила парня ногой с размаху, пока его рука всё ещё направлялась вперёд. После этого спрыгнула, присаживаясь. Голова тут же откинулась от удара и противник последовал её направлению, почти падая, но очухался и вновь встал в стойку, только теперь в его глаза плыло, и он не так уж чётко видел девушку перед собой, которая в ту же секунду рванула за его спину, беря того на удушающий. Парень понимал, что сдаться не может, поэтому пытался освободиться от намертво зажавших его горло тонких рук. Рухнув на пол спиной, он думал, что девушка немного ослабить хватку, и у него получится покончить с ней, но она лишь крепче зажала шею оппонента. Было невероятно больно, но Фишер сдержалась. Пара секунд и противник теряет сознание, и Николь тут же его отпускает. Она точно рассчитала сколько его держать, чтобы не убить, но всё равно проверила, жив ли он. Кивнув Николасу, что тот без сознания, она поклонилась и вышла с ринга. Бои продолжались, Николь как выигрывала, так и проигрывала. Становясь всё сильнее и развивая новую стратегию боя, которая была подвластна только ей из всех присутствующих учеников. Николас наблюдал за тем, как она растёт на глазах, при этом отмечая некоторые её показатели: — Она невероятно быстрая. — Констатировала Карен, наблюдая за тем, как девушка дралась, предвещая свой выигрыш. — Он не успел сгруппироваться, чтобы прекратить неудавшийся удар, как она уже успела прыгнуть и ударить ногой с такого размаха. Её привилегия определённо скорость, к тому же она очень сильна в определённых приёмах. Тренировки приносят плоды, из истощённой грязной кошки она превратилась в благородного тигра. — Николас с неким подобием ухмылки подтвердил слова Карен, которая изучала каждое движение Николь. От её пронзительных глаз ничего не скрывалось, хотя она бы не вышла на бой с Фишер, она может видеть, но также быстро двигаться — нет. После рукопашного боя появилось самое интересное занятие, как посчитала Фишер. Изучения боя с холодным и огнестрельным оружием. Клинок никак не хотел ложиться в руку девушки, у неё с ним не заладились хорошие отношения, как было у всех остальных. Но все тренировались на мечах, что казалось Николь негуманным, хотя и продолжала пытаться освоить дурацкий двуручный меч. — Попробуй-ка вот это, Фишер. — Николас видел, что девушка не очень хорошо управляется с мечом, так что принёс ей катану, на что Фишер посмотрела каким-то странным взглядом. — Возьми в руку. Николь взяла в правую руку клинок и была приятно удивлена. Катана лежала намного комфортнее, хотя вес был почти идентичен мечу, она казалась легче. Сделав пару взмахов, девушка посмотрела на Николаса и удовлетворённо кивнула. Вот с этим клинком ей было намного легче тренироваться, удары получались точнее и быстрее. После того как все привыкли к своему выбранному оружию, они стали устраивать бои. Но было правило — никаких смертей. Пока было запрещено ранить кого-то слишком сильно. А так как у Николь была катана, которая предназначена для того, чтобы резать, а не рубить, то от неё был самый большой шанс получить увечья. У парней было рубящее либо раздробляющее орудие в предпочтениях, так что было сложно совладать с быстрой и чёткой Фишер. Здесь у неё было явное преимущество. Но когда они тренировались определённым — заданным Николасом — оружием, все были равны. Мужчина научил всех управляться с каждым оружием в установленной мере, а также развивал талант каждого к его приоритету. Тренируясь с одной катаной, девушка научилась орудовать ей в совершенстве, позже стала развивать навык владения ей одной рукой, что оказалось довольно тяжело из-за несоответствия в весе, хотя Николь не останавливалась и уже как-никак могла орудовать одной рукой. — Я думаю, что тебе нужна собственная катана. За чаепитием снимем с тебя мерки, я закажу тебе личное оружие. — Так Николас делал для тех, кому действительно необходимо было индивидуальное оружие, хотя к концу оно было у всех, так как каждому требовалось своё, идеально подходящее именно ему.

***

Стук в дверь раздался как гром среди ясного неба. Николь даже немного дёрнулась от неожиданности, потому как сидела в полной тишине, зациклившись на своих мыслях, но всё-таки встала и открыла дверь незнакомцу, который этого требовал. — Доброе утро, Николь. Я с подарком. — Девушка впустила Николаса к себе, закрывая за ним дверь. В руках мужчина нёс длинный свёрток, очень смахивающих на тот, что он принёс её четыре месяца назад. Не став задавать вопросов, она покорно дождалась, пока учитель сам заговорит. — Я заметил, что ты развиваешь обе руки, и уже умеешь управляться с мечом как левой, так и правой, так что решил — это тебе не помешает. — Он протянул свёрток Фишер, которая тут же принялась его распаковывать. Как она и ожидала, там лежала вторая — идентичная первой — катана. Первые лучи солнца, которые пробирались через окно, освещали чёрное лезвие, создавая отблески в тёмных частях комнаты. Чёрная рукоять была такая новая и нетронутая, что Николь невольно засмотрелась её красотами и невинностью клинка. Нынешняя катана тоже была в великолепном состоянии, словно новая, но девушка видела то, что не видели другие, ведь она не расставалась со своим оружие никогда, замечая все мелкие потёртости или углубления. Но они умело скрывались хорошей чисткой и полировкой, так что никто и никогда не узнает об этих незначительных дефектах. Здесь же она видела совершенство, так как теперь хорошо разбиралась в холодном оружии. Превосходно выполненная работа кузнеца, заставляла изумрудные глаза гореть от восхищения. — Благодарю, Николас, это очень щедро с вашей стороны. — Девушка низко склонилась в знак высшей благодарности за столь нужный подарок. Мужчина подошёл к своей ученице, и поцеловал ту в лоб прощаясь. За время, которая Николь провела здесь, они успели сблизиться. Но ни девушка, ни мужчина не воспринимали друг друга, как любовный интерес. Скорее, как особую ученицу, которую Николас бы мог тихо назвать своей дочерью, а Николь чувствовала необъятное уважение и теплоту к этому ставшему ей почти родным спасителю. Почему спасителю? Фишер много раз отвечала себе на этот вопрос, и ответ ещё ни разу не менялся. Если бы не он, девушка была света белого не увидела, оставаясь пленницей ублюдка Дерека. Николас забрал её от неизбежной смерти в муках, которую сулил Берн. Также он стал ей наставником, который заставил слабую и ничтожную Фишер поднять не только саму себя, но и голову, выпрямляя спину. Он сделал её той, кем она бы никогда не стала самостоятельно — сильной. Имеющей не только право, но и возможность защитить себя и тех, кто ей дорог. Не стоять в стороне и тихо плакать, когда убивают твоих близких. Не жалеть себя, предаваясь мерзости, которая возникает к собственному существу за бесхребетность, а подняться и дать отпор. Дать отпор самой себе. Николас наблюдал, как Фишер учиться управляться обоими клинками. Пока выходило из ряда вон плохо, но она старалась, иногда даже ночью приходила на тренировочную площадку, чтобы повысить навык управления двумя катанами сразу. Это было сложно, каждая из них весила около килограмма, а длина где-то девяносто сантиметров. В бою у неё получалось учиться быстрее, поэтому Николас лично сражался с Николь, чтобы она осваивала управление двумя руками в ускоренном темпе. Следующим пунктом оказалось немного необычное обучение, точнее, обыденное для разведки, но никак не для наёмников. — Вы должны уметь пользоваться каждым орудием в совершенстве. А так как есть такие люди, которые владеют УПМ в идеале — вы просто обязаны освоить его. — Эти тренировки оказались куда интереснее, и куда опаснее всех остальных. Намного опаснее. — Каждый из вас отправиться на месяц на территорию стены Мария. Вам предоставят дом и все его удобства в лесу Гигантских деревьев. Дома будут минимальными, так как располагаются на деревьях. За этот месяц вы должны обучиться искусно управляться с УПМ, и убийству гигантов, и, конечно же, выжить. Это последний этап по подготовке, те, кто выживут, после него сразятся за звание убийцы при дворе. Один-единственный отправиться к королю на службу, остальные — если они будут — отправятся к знати. — Николь уже знала об этом до слов Николаса, так как он разговаривал об этом с Флином. Он у них практически неприкосновенный, как минимум у него есть привилегия «не умирать». За Флином будут присматривать, но воля будет в его руках, вплоть до смертельной опасности. Остальные будут подвергнуты ей постоянно, и у них нет такой плюшки, как охрана. Все обучились использованию УПМ без практики на настоящих титанах, так что было самое время для отправки в лес. Всех пятерых развезли по их местам и оставили без лошади, зато с большим запасом газа и лезвий. Зайдя в свой новый дом на месяц, Николь оглянулась. «И правда, минимальный домик», — размышляла та, рассматривая два одеяла, одно из которых, по всей видимости, служило матрасом, а второе — непосредственно одеялом, на них лежала подушка. В правом углу стояло какое-то подобие кухоньки, то есть очень лёгкий стол, за которым приходилось сидеть на полу. И пару полок, на которых стояла еда, для которой не нужен огонь. По типу фруктов, овощей и тому подобного. И посуда, на случай если проживающий сообразит что-то поймать и зажарить. Вышеупомянутые баллоны с газом, и сложенные друг на друга лезвия, располагались за домиком, скрытые ещё лучше, чем сама комнатка. Всё. Окон и дверей тоже не было, лишь отверстие, которое можно было назвать входом. В домике два на два более ничего, и здесь придётся жить целый месяц, просто сказка. Девушка взяла с собой в такой своеобразный поход УПМ, конечно же, а также некоторую одежду, которую она сшила специально для этого. Чёрная водолазка с высоким горлом и длинным рукавом, заправлялась в чёрные узкие штаны с высокой талией, на талии ремень, к которому крепятся остальные ремни для УПМ. Таких два комплекта, один на девушке, второй с собой для смены. Чёрные ботинки, что также достаточно плотно прилегали к ногам и заходили лишь чуть выше косточки, были одни. Минимально из самого минимума, так сказать. Прожив так два дня, девушка поняла, что все, что ей необходимо для жизни, у неё есть, жаловаться не на что. Мылась в реке, что была неподалёку отсюда, и туда легко добираться, используя УПМ. Пока хватало фруктов и овощей, из которых Николь делала салаты и всячески выпендривалась с блюдами. На второй день Фишер решилась выйти из убежища, чтобы осмотреться. Её местонахождение было хорошо скрыто от лишних глаз, ведь разведчики могли проходить здесь, а потому приходилось прятаться. Спрыгнув на несколько уровней ниже, девушка зацепилась за толстую ветку, присаживаясь на неё на корточки. Вокруг ни единой людской души, зато титанов аж двое. Хорошо, что они стоят в метрах тридцати друг от друга, будет шанс завалить обоих. Николь глубоко, но тихо, чтобы не привлекать внимания, вздохнула и закрыла глаза. Сейчас ей придётся столкнуться с реальной угрозой для жизни, то, чего она боялась с первого дня в этом мире. Ничто так не нагоняло страх до этого, как большой уродливый титан, ростом около десяти метров. Они действительно ужасали одним своим видом, а ведь девушка даже не видела, как они едят других, и не хотелось бы испытать это на себе, так что она вынуждена учиться убивать их настолько хорошо, как только это возможно. Изумрудные глаза медленно открылись, затуманенные расслабляющей пустотой, которая давала высшую степень сосредоточения на деле, которое стоит чуть ниже, чем сидит обладатель этих самых глаз. Выдохнув, Николь привела своё тело в максимально комфортное для неё состояние. И просто упала вниз. Быстро перегруппировавшись, Фишер рванула за спину титана, и чисто вырезала из неё кусок той самой длины и глубины, которая необходима для убийства. Он даже не успел её заметить, как уже был мёртв. Второй оглянулся на шум, но никого не увидел, так как девушка уже падала на него сверху. Резкое движение всем телом, и ещё один титан метров пяти падает, начиная испускать пар, растворяясь в воздухе. Стало невыносимо жарко от этого пара, так что Николь ушла вверх, останавливаясь на ветке. Оглядев свои руки, она поняла, почему жар не проходит. Кровь испарялась на её руках, но была не обжигающе горячей, скорее тёплой. Странное явление, отчего же титаны, такие огромные существа, так быстро испаряются в воздухе, после убийства? Николь не могла ответить на этот вопрос, а потому не стала на нём зацикливаться. Ведь привычка узнавать новую информацию у неё осталась, и огорчаться, если ответов нет, а провести месяц в печали не хотелось — пришлось откинуть навязчивую идею изучить странных существ, не они их собственная разгадка, надо копать глубже, а для этого необходимо много информации, которая недоступна Фишер, так что бесполезное дело. Отдалившись на некоторое расстояние, девушка поймала себе кролика, чтобы поесть нормальной горячей еды. И кролик был идеальным вариантом — ведь его можно съесть за раз, и ничего лишнего не останется. Быстро пожарив мясо освежёванного кролика, девушка успела убить ещё троих титанов, пока покончила со своим ужином. Принеся горячее мясо в дом, Фишер приготовила себе гарнир, и налила воды в стакан, которую припасла сразу же по прибытии. Должно хватить на неделю точно, так что не придётся рисковать своей задницей. Мылась девушка ночью, пока титаны не активны, и охотиться стала тоже ночью. Было сложнее из-за того, что все звери прятались, но безопаснее. Свои кострища Фишер разрушала полностью, чтобы не оставлять следов своего пребывания здесь. Готовила себе мясо раз в два дня, распланировав своё питание по оптимальному для её организма режиму. Она ела меньше обычного, но и нагрузка на тело было меньше, так что все тренировки Николаса были сейчас просто не в бровь, а в глаз. Спала девушка также по определённому режиму, вырабатывая для себя идеальный распорядок дня. Раз в день у неё была охота, но не на животных, а на гигантов — надо же было как-то тренироваться. В общей сложности, пока всё было стабильно и довольно комфортно, так что желания уносить ноги отсюда не появилось. Зато возникло странное ощущение присутствия кого-то, титаны ощущались абсолютно по-другому, так что Фишер сразу откинула их. После недели проживания здесь девушка научилась чувствовать пространство, чтобы понимать насколько близко титаны ходят около её убежища. Ведь если они будут толпиться около одного дерева, и постоянно смотреть вверх, то проходящие мимо разведчики могу что-то заподозрить, а это ничем хорошим не закончится. Они уже проходили здесь на четвёртый день пребывания Николь в этом месте. Трое солдат следовали на лошадях по определённой Главнокомандующим траектории, оглядываясь назад и по сторонам, но никак не вверх, что заставило девушку выдохнуть с облегчением, ведь ей пришлось бы разбираться с ними, если бы они обнаружили её местонахождение. Пока всё было тихо и мирно, но вот Фишер сидела в позе лотоса, медитируя и успокаиваясь после сражения с тремя титанами, как почувствовала чьё-то постороннее бытие. Изумрудные глаза тут же распахнулись, и хозяйка вышла на улицу, чтобы осмотреться. Не найдя никого глазами, она решила не спускаться, так как выдала бы свою позицию. Лучше ничего не предпринимать, чем испортить, в такой-то ситуации. Ночью, по своему обычаю, Николь вышла к реке, чтобы искупаться. Скинув с себя одежду, она отложила УПМ и двинулась в сторону воды. Эта неделя была тёплой, так что вода приятно ласкала кожу, не обжигая её противным холодом. Погрузившись в тёмный омут с головой, девушка закрыла глаза, задерживая дыхание. Две минуты она способна выдержать безо всякой на то причины, так что у неё был такой способ расслабиться от внешних раздражителей. Сквозь толщу воды стали слышаться голоса, девушка открыла глаза, надеясь что-то увидеть, но в её распоряжении было лишь небо. Ей оставалось надеяться, что они с другой стороны реки, а не там, где находится её снаряжение. Аккуратно вынырнув, Николь осмотрела берег с УПМ и одеждой — там никого, а вот позади послышался смех, хотя Фишер бы сказала противный лай. Не может быть, чтобы это были бандиты, что они делают в лесах титанов? Значит, не боятся их, а вот это уже паскудно. Но ещё хуже, если это солдаты — за бандитов не будет ничего, а вот убийц солдат будут искать. Чертовски неудобная ситуация. Бесшумно скользнув на берег, девушка уже натянула на себя одежду, как послышался мужской голос с той стороны реки. — Эй, ты кем будешь? — Ясно, он ещё не рассмотрел, что это девушка, иначе бы позвал по-другому. Не обращая внимания на изучающего её мужчину, Николь стала надевать снаряжение, и тогда голос воскликнул: — А ну прекрати, положи оружие на землю. Послышался звук выпускаемой проволки, когда Фишер уже застёгивала последний ремень, не подчинившись приказу бандита. Он точно являлся им, так как одежда была на нём явно не военная, уже неплохо. Мужчина приземлился в пяти метрах от девушки, и только сейчас рассмотрел, что объект изучения — женщина. — Ааа, привет, солнышко. Ты тут какими судьбами? — Этот мерзкий манерный голос сразу же напомнил Николь Дерека, когда он лелеял её тело, рассматривая то. Девушка тут же стала намного более опасной, чем была пару секунд назад, ведь теперь она зла. — Откуда у тебя это устройство? Поди пользоваться не умеешь, давай я тебе покажу… — Бандит стал надвигаться на стоящую смирно Фишер, и уже был в метре от неё, как передумал подходить. — Я смотрю, ты не такая уж беспомощная. Кто такая? — Вот так уже Фишер нравилось намного больше, чем тот приторный голосок ранее. Он увидел, как горят зелёные глаза в темноте, так что вытащил клинки. У него тоже было УПМ, хотя лезвия были только одни, на данный момент. Фишер всё ещё стояла смирно. Послышался ещё один звук скрежета УПМ, и второй бандит приземлился рядом с первым. Тот сразу же стал верещать. — Что ты тут делаешь, мы тебя ждём, а ты… — Второй запнулся, проследив за взглядом первого. — Что за зайка у нас тут? — Опять этот дурацкий тон, да что с ними всеми не так? В этом мире все мужики такие тупые? Хотя она бы могла назвать список приличных людей мужского пола, но тут явно преобладали эти идиоты. Первый остановил его, как только бандит двинулся в сторону Николь. — Ты хорошо присмотрелся? — Этот вопрос заставил мужчину заметить, как Фишер смотрит на двоих бандитов. Точнее, она на них более не смотрела — виды позади её интересовали намного больше. Наконец девушка подала голос, который совсем не понравился этим двоим. — Ваши друзья не знают где вы, не так ли? — Стальной скрежет голоса Николь, заставил двоих мужчин чуть ссутулиться и приготовить клинки для боя. — Тогда мне же лучше. — Первый кинулся на Фишер, которая уже знала каким будет его неуклюжий удар, скользнула ниже и тут же оказалась за его спиной, направляясь ко второму. Этот бандит наблюдал, как его товарищ поворачивается, чтобы пойти за девушкой, но в районе его живота тут же проявляется большое багровое пятно разливающейся крови. Он хватается за порез и падает на колени. Ошарашенный второй улетает вверх, приземляясь на пару метров выше, и теперь пытается рассмотреть, где находится объект опасности, но что-то приземляется на его плечи, и он чувствует холодные пальцы на своём лице. Фишер присаживается на корточки на его плечах, хватая светлую голову. Один щелчок и парень ненормально расслабляется, обвисая на ветке. Сначала девушка скинула в реку его труп, а потом подошла к первому бандиту. — Не вовремя ты вышел из леса. — Пожимая плечами, тихо произнесла Николь, тоже сворачивая шею бандиту, как и второму. Этот труп девушка также выкинула в реку, а после поднялась на метров сорок над уровнем земли, рассматривая, как коллеги тех двоих выходят к реке. Она смотрела, но не видела почти ничего. Она впервые убила человека, даже двух. Николь сразу же вспомнила, как скрутили шею Мириам, и ей стало плохо. Сдержав порыв рвоты, девушка отдышалась и поняла, что ей понравилось. Это не было чем-то тяжёлым или противным, похоже, что Николас знает, что делает, раз девушка не упала в обморок от одного вида крови на своём клинке, который она хладнокровно вытерла, засовывая обратно в ножны, чтобы не сдать себя блеском лезвий. Их товарищи осмотрели весь берег, даже перешли на тот, где была Николь, но тщательно все перешерстив не нашли ничего, что указывало бы на чье-то присутствие здесь. Двое даже поднялись вверх, но Николь сидела на месте, так как была удачно скрыта, да и выше их ещё на минимум десять метров. Бандиты так ничего и не найдя, решили, что те двое свалили. Поругали своих беспечных и безответственных коллег, уходя на свой берег собирать вещи. — Отлично. — Фишер удостоверилась в том, что бандиты не вернутся, и только тогда направилась к себе домой. Это было захватывающее приключение, ничего не скажешь. И, кроме этого убийства людей, девушка больше ничего интересного не сделала за следующие три недели. Она, как и хотела, научилась убивать титанов с разных позиций, даже подставлялась, чтобы выбираться из щекотливых ситуаций, пробовала спать на деревьях, а не в своём высокорасположенном убежище. Короче, крутилась и развлекалась как могла. Но вот на четвёртой неделе, за три дня до возвращения домой, девушка услышала знакомый голос, и тут же выглянула наружу, проскальзывая дальше, чем дом, но на том же уровне. Так бесшумно, как только могла это сделать. В метрах семидесяти от неё стояли пятеро. Чертыхнувшись оттого, что она ничего не видит, и ей придётся спускаться, девушка, не издавая никаких лишних звуков, опустилась до пятидесяти метров. — Это… Ханджи? — Николь рассматривала, как женщина читает нравоучения Оруо, который закатывает глаза через каждый пять минут её длинного монолога, Петра, что пытается успокоить бушующего майора. Гюнтер, стоя вместе Эрдом, преспокойно обсуждали что-то своё, не вникая в суть облавы Зоэ. Зато в перепалку Бозарда и Ханджи вклинился сам Леви. Он быстро заткнул этих двоих, раздавая каждому по подзатыльнику. — Капитан. — Губы бесшумно двинулись в произношении этого слова, и девушка тут же нахмурилась, что это ещё за сентиментальность? Его чёрные волосы плавно качались на ветру, когда он осматривал местность, и тут же сменились пронзительными голубыми глазами, которые смотрели вверх. — Стоп, вверх? — Николь понимала, что он её точно не видит, но ощущение взгляда этих грозовых глаз отдалось приятной теплотой по всему телу. Она сразу же вспомнила все разы, когда капитан приезжал к ней, его короткие, но такие необходимые ей фразочки. Вспомнила Ханджи, которая была более резкая, чем, что бы то ни было в этом тухлом мире, она всегда оживляла даже самый пасмурный день. Сердце вдруг сжалось в непроизвольном спазме, принуждая девушку отвести глаза, но она продолжала смотреть, хотя была обязана отвести взгляд. Капитан исчез из поля зрения, и это напрягло Николь, которая тут же прижалась спиной к стволу дерева, так как почувствовала движение слева от себя. Она слышала, как подошва ботинок грубо шаркнула по ветке чуть ниже с другой стороны от Фишер, которая задержала дыхание, закрывая глаза для лучшего восприятия окружающего её мира. Разнимая этих двоих, Леви отчётливо почувствовал на своей шкуре, что за ним кто-то наблюдает. Он осмотрелся вокруг, по земле, но никакого источника внимания не заметил, так что его интуиция направилась вверх. Глаза вслед за ней. Вот теперь это чувство усилилось в разы, будто кто-то смотрит на него, а он не видит кто или что это. Психанув, мужчина поднялся на пару уровней, осматриваясь. Теперь пристального взгляда он не ощущал, но знал, что кто-то рядом есть. Каждая клеточка его тела кричала об этом. Прищурив и так небольшие глаза, капитан осмотрел местность сверху. Его не покидало дурацкое предчувствие, что он знает того, кто за ним следит, но кто это может быть? Николь буквально вжалась в дерево, ощущая в себе столько странных прихотей, что становилось страшно. Хотелось выйти на свет, что он увидел её, удивился, хотелось посмотреть на выражение этого всегда спокойного лица, но было нельзя. Как и двигаться, если он сейчас почувствует, что она здесь, то раскроет Николь, если признаться, то ей было это желанно. Но вдалеке послышался рёв, отчего капитан дёрнулся в сторону своих товарищей, приземляясь сразу на коня. Раздался крик о том, что титаны надвигаются в их сторону. Фишер уже дёрнулась, чтобы им помочь, но тут же опомнилась. «Ты идиотка? Они сражались с ними, когда ты была беспомощной слабачкой, а теперь ты хочешь им помочь? Им не нужна твоя забота. — Подумала Николь, смотря, как шестеро солдат удаляются от неё, набирая скорость. Леви оглянулся. — Хватит, я не выдержу больше. Надо возвращаться». И девушка вернулась домой, проведя несколько часов за раздумьями обо всей этой ситуации, и своих чувствах по этому поводу.