***
Маруся слегка убавила музыку, которая лилась из магнитолы, потом открыла зеркало, выуживая из небольшой косметички свою тушь. Игорь неодобрительно покосился на дочь, потом снова вернул свой взгляд на дорогу. — Дома не могла что ли накраситься? — пробормотал он, перестраиваясь в другой ряд. Маруся покачала головой, потом сосредоточилась, чтобы не попасть себе в глаз. Через пару минут она убрала тушь обратно в сумку и вытащила помаду. — Я проспала немного, — пробормотала она, — потом нужно было собрать Киру, Алиску разбудить… и потом, я уже почти закончила, — Маруся закрыла помаду, откинула зеркало, села поудобнее и уставилась в окно, на пробегающие мимо дома. Сегодняшний рейс был коротким и разворотным, без командировок, что радовало — погода на улице стояла тёплая, несмотря на конец августа, поэтому хотелось побыстрее отработать и пойти гулять. — Я даже знаю, почему ты проспала, — ворчливо отозвался Игорь, — опять в клубе была? — Пап! — Маруся возмущенно уставилась на отца и покачала головой, — я вообще не помню, чтобы ты раньше возражал по поводу того, что я туда хожу. — Раньше рядом с тобой не вился этот! Пристал как плющ к поместью Баскервиль, — Игорь слегка повысил скорость, посмотрев на часы — не хватало ещё опоздать на рейс. Маруся отвела взгляд, потом прикусила губу, не сдержав улыбки. — Пап, ну ладно тебе. Он хороший, понимаешь? Я не понимаю, за что ты его так не любишь, правда, — снова посмотрела на отца, — он и человек хороший и лётчик неплохой… а ты его чуть не выгнал! — Не выгнал я — выгонит кто-то другой, — воодушевленно заявил Игорь, — всё равно я договорился, у меня будет другой второй пилот. Маруся во все глаза уставилась на отца: она надеялась, что они снова встретятся с Сергеем на этом рейсе. Нельзя сказать, что они бы встречались: у них пока всё только начиналось, и Марусе не хотелось упускать возможность побыть рядом с Серегой, ведь она чувствовала, что тоже симпатична ему. — У тебя уже на этом рейсе новый второй? — упавшим голосом спросила она и выдохнула. — Думаю, что да. Ну, сейчас приедем и всё узнаем, — проговорил Игорь, — нет, ну если тебе так хочется проводить время со своей Серёжкой, то я легко могу его переквалифицировать в бортпроводники, где ему и самое место, — он слегка повысил голос. Игорь уже две недели пытался достучаться до дочери, но та, с присущим ей упрямством, определенно доставшимся от обоих родителей, не желала ничего слушать. — Пап, оставь его в покое, пожалуйста, — Маруся дёрнулась, — пока ты мне не скажешь, чем он тебе конкретно не угодил… или я чего-то не знаю? На самом деле, Маруся старалась слушать родителей, но сейчас её сердце взяло вверх над разумом. Игорь дернул губой, потом пожал плечами. С Сергеем у них практически сразу возникла взаимная неприязнь друг к другу — может быть дело было в дурацкой шутке, может быть в том, что у них у обоих тяжелые характеры, и рядом они мирно сосуществовать не способны. — Я тебе уже сказал, что он… ненадежный он, — проворчал Игорь, заезжая на территорию аэропорта. Маруся засмеялась, потом покачала головой — вот поэтому она и не понимала, почему нужно прекращать общение с Сергеем. В аэропорту как всегда было шумно и людно, поэтому первое, куда пошла Маруся был медкабинет. Игорь же направился к заместителю начальника авиакомпании, по совместительству к своему другу. Разумеется, Михаилу не понравилось то, что Игорь поставил вопрос ребром о том, чтобы убрать Сергея из его экипажа. С другой стороны, Игорь действительно спокойно написал заявление, значит дело не только в эмоциях. А оставлять такую атмосферу в экипаже незачем. — Ну, — Игорь зашёл в небольшой кабинет, который был заставлен коробками — Михаил ещё не до конца обжился на новом месте, — надеюсь, в этот раз я лечу с кем-то другим? Мужчины пожали друг-другу руки, а позже Михаил вновь сел за стол и внимательно посмотрел на Игоря. — Присядь. Игорь приподнял бровь, мысленно надеясь на то, что друг его всё-таки услышал. Он не мог себе объяснить неприязнь к Сергею, но и летать с ним не собирался. Он устроился на стуле напротив и внимательно посмотрел на Михаила. — Что? — Васильев переведён в экипаж Сычева, — спокойно проговорил Кудрин, пытаясь как можно мягче сказать Игорю, кто сейчас с ним будет летать. Он понимал, какой может быть реакция, но других кандидатур пока не было. Игорь выдохнул, потом усмехнулся, но что-то было не так, и он это чувствовал. — Что? — поинтересовался он, — кто мой новый второй? Михаил покачал головой, потом откинулся на кресле и сложил руки в замок. Это было какое-то странное дежавю, только в том случае он был на месте Игоря. — Тебе не понравится, но имей в виду, свой шанс поменять второго пилота ты уже использовал. Игорь пожал плечами, посмотрел в сторону окна, потом снова на друга. — Я тебя внимательно слушаю. Вряд ли что-то может быть хуже военного летчика, которого отовсюду выгнали. — Ты тоже не из академии пришел, — отбил подачу Михаил, потом подался к Игорю, наблюдая за его действиями. Он понимал, что это очень злая шутка судьбы, и никогда бы не стал этого делать, но в кадрах действительно был недобор. — Дегунина Рената, — проговорил наконец он. Игорь непонимающе посмотрел на него. — И? — Дегунина Рената Васильевна, твой новый второй пилот, — договорил Михаил, а по ощущениям было, будто горящий самолет посадил — нервы натянулись до предела, — её никто не выгонял, ушла сама, никаких нареканий к работе, влэк пройден… Михаил осёкся, поняв, что его не слушают. Игорь смотрел куда-то перед собой, пытаясь переварить информацию. Он как-то не думал, что его новым вторым пилотом будет женщина. Нет, он не давал спуску всем своим пилотам, вне зависимости от их пола, и смутило его вовсе не это. — Игорь, — Михаил коротко позвал его, — ты слышишь меня? Тот перевёл на него взгляд, потом развёл руками и поднялся. В нём боролись противоречивые чувства: с одной стороны, он действительно выгнал одного пилота, так и не объяснив нормально свою неприязнь, но с другой стороны перед глазами сразу же возник образ погибшей жены. Разумеется, за столько лет Игорь так и не отпустил её: при жизни Елены он был собственником, и это никак не поменялось. Возможно, ему стало легче, если бы человек, отнявший её жизнь, был наказан, но возмездия не случилось. — Что, других кандидатур нет? — хрипло спросил он, потом кашлянул, чтобы не показывать своих эмоций. — Они не похожи, — спустя несколько минут проговорил Михаил, который прекрасно понимал, о чём думает Игорь. Когда он только ждал Ренату на собеседование, то почему-то был уверен, что в кабинете появится блондинка. Игорь дёрнулся, потом сделал пару кругов по кабинету, наконец выдохнул и посмотрел на часы. Возможно, не будь его жена пилотом, он бы ещё и про это высказал, но зарёкся. — Ну, когда-то это должно было произойти, — проговорил он, потом пожал плечами, потом посмотрел на дверь. Показалось, что услышал стук. — Я читал характеристики, — проговорил Михаил, желая добиться хоть какой-то реакции от Игоря, — она хороший пилот, опытный именно в гражданской авиации. У вас не должно возникнуть проблем. И вряд ли она будет ухлёстывать за твоей дочерью, — он улыбнулся, чтобы хоть как-то разрядить напряженную атмосферу. Игорь покачал головой. Им с Еленой так и не довелось полетать вместе, потому что когда она погибла, он все ещё работал испытателем. Это спустя год пошли проблемы со здоровьем и, спасибо Михаилу, он пришёл практически на место своей жены. Игорь понимал, что, будь Елена живой, она бы сейчас была командиром. Все эти годы, что он летал в гражданской авиации, часто думал, что было бы, будь она сейчас рядом с ним. Может быть, в чём-то помогала, может быть, в чём-то наоборот. В конце концов, Игорь понимал, что единственным человеком, который был способен хоть как-то сгладить его характер, была исключительно его жена. Которую у него отняли. — Я думаю, что с Леной она всё равно не сравниться, — проговорил наконец он и окинул друга тяжёлым взглядом — Игоря неприятно кольнула мысль о том, что его жене всё-таки нашли замену: в конце концов, в этой авиакомпании была одна женщина пилот, и что теперь? Михаил выдохнул — он ждал, когда разговор коснётся этого, потому что это было неизбежно. Он поднялся и подошёл к Игорю, который буровил взглядом дверь в помещение. — Лену никто не забывает, — произнёс он сочувственно, — она была лучшей. Среди всех. И вот эта Дегунина — не замена ей. Она другая, и я надеюсь, что ты это поймёшь. Игорь посмотрел на него со злостью. После смерти Елены вскрылись некие детали, которые были ему неприятны, но он старался об этом не думать, в первую очередь для того, чтобы не испортить её образ в своей памяти. — Миш, ты зря считаешь, что я двинулся головой, — проворчал Игорь, выпрямился и вновь посмотрел на часы, на этот раз, на настенные, — у нас вылет через два часа, и… Раздался стук, который он буквально почувствовал кожей. Михаил обернулся на дверь, потом снова бросил быстрый взгляд на Игоря и наконец отреагировал: — Войдите. Рената, а это была именно она, появилась на пороге. — Простите, я приехала раньше, — она улыбнулась, окидывая взглядом мужчин, — боялась опоздать, московские пробки… Игорь выдохнул, окидывая её взглядом. Высокая, тёмно-рыжие волосы, мягко лежащие на плечах и закрывающие лычки, в руках небольшая сумка, видимо, с документами, в глазах уверенность, на лице улыбка, через плечо перекинут китель, на рукаве которого три золотые полоски, на губах тёмная помада. Она не была похожа на Елену от слова «совсем». Михаил улыбнулся, потом кивнул на Игоря. — Да, я как раз разговариваю с вашим командиром. Знакомьтесь, Игорь Волохов. Рената, не снимая улыбки, сделала два шага вперёд и протянула руку для пожатия. — Я рада с вами познакомиться, — проговорила она, смотря в упор на Игоря. Абсолютно ничего не выдавало её нервозность, хотя внутри Рената чувствовала, что ещё немного, и она с криками выбежит из кабинета. Сердце стучало в бешеном темпе, и ей оставалось надеяться, что Игорь ничего не услышит и не почувствует. Тот пожал её руку, и Рената всё-таки вздрогнула, ощутив, как тысячи мурашек пробегаются по её телу, но усилием воли очаровательно засмеялась. — Простите, первый день… — проговорила она, хотя догадывалась, что этими словами даёт повод думать о себе, как о неуравновешанной. Игорь лишь покачал головой — для него этого разговор был закончен. — Жду вас в кабине, товарищ второй пилот, — проговорил он, — потому что ещё немного, и мы всё-таки опоздаем, — он кивнул Михаилу и пошёл на выход из помещения. Ему резко захотелось что-нибудь разбить, и, если бы не медосмотр, Игорь непременно оставил бы на стене часть кожи со своих костяшек — настолько сильно злился на самого себя и на ситуацию. Разумеется, говорить о том, что он таким образом предаёт память горячо любимой супруги, было глупо. Но с другой стороны, почему именно он должен летать с этой? Почему, чёрт подери, именно он должен переучивать и объяснять всё людям, которые по какой-то причине не смогли нормально устроиться на предыдущем месте работы? — В конце концов, какого чёрта эта мразь не наказана, — прошипел он, заходя в лифт. Прошло столько лет, а его жажда мести, наказания и желания наконец разобраться, что же случилось, и почему именно с его женой, никуда не ушла. И, что самое гадкое, никуда не делась боль, которая только затаилась в глубине его сердца.***
Небольшая машина ярко-синего цвета съехала с дороги сначала на обочину, а потом завернула в сторону указателя. Алиса прикусила губу и выдохнула, сжимая ладонь в кулак. Лариса остановилась в углу небольшой площадки, заглушила мотор, отстегнула ремень и несколько секунд просто смотрела перед собой. Потом вышла из машины, наступив на щебенку. Алиса последовала её примеру. — Прости меня, — пробормотала она, когда Лариса уже закрыла двери и убирала ключи в сумку. — За что? — та поправила очки и внимательно посмотрела на свою племянницу. — За то, что я тебя вытащила с работы… мне просто так грустно сегодня, — прошептала та и подняла глаза к небу, чтобы не расплакаться. Навалилось всё. Неопределенность перед новым школьным годом, первая любовь, будь она трижды проклята. Алиса всегда в такие моменты мысленно обращалась к матери за советом, но лучшим вариантом было приехать на кладбище, что она и собиралась сделать, когда позвонила тётка. Лариса покачала головой, потом уложила ладонь на плечо девушки, но ничего не сказала — не было слов. Ей до сих пор было тяжело общаться с дочерями погибшей сестры, да и с Игорем тоже. Всё было просто — она точная копия Елены, и Лариса понимала, что порой обращаются именно к Лене, а не к ней. До нужного участка могилы они шли молча. На кладбище, несмотря на тёплые дни августа, атмосфера стояла как всегда гнетущая. Изредка каркали вороны, но даже звук дороги, которая была совсем рядом, как-то приглушался. Алиса часто приходила сюда, чтобы привести мысли в порядок. Могилу Елены они нашли сразу. — Здравствуй, мама, — прошептала Алиса, ощутив, как закололо в глазах. Она прошла чуть в глубь и уложила руку на холодный камень памятника. Лариса нерешительно замерла, уставившись на своё отражение на могильной плите. По коже пробежал холодок — шутка ли, видеть «свою» дату смерти? Елена улыбалась с камня, она навсегда осталась для всех молодой и красивой. По заказу Ларисы (а всем этим занималась она, чтобы хоть как-то сбить боль из-за трагедии), её сестра была изображена в лётной форме, с привычной косичкой. Алиса стояла и что-то шептала трясущимися губами — она не могла говорить вслух, потому что сзади стояла тётя, но и не испытывала особого дискомфорта, тихо рассказывая маме о том, что происходит в её жизни. О том, что Маруся совсем стала взрослой, о том, что Кира в следующем году пойдёт в школу, а у самой Алисы появилось твёрдое желание уехать на учёбу в Англию. О том, как ей сейчас тяжело справляться с нахлынувшими чувствами. Когда Елена погибла, ей было всего лишь одиннадцать лет, но Алиса ни на секунду не забывала, как выглядит её мама, какой у неё голос, запах, жесты… каждую ночь, убедившись, что её сестры спят, она раз за разом прокручивала в голове воспоминания, чтобы точно ничего не упустить и порой понимала, что снова плачет. С годами стало чуть-чуть легче, но сейчас Алиса понимала, что остро нуждается в матери. Ей так хотелось, чтобы мама узнала о её успехах, чтобы она ею гордилась, но Елена молчала, улыбаясь с холодного камня. Алиса шмыгнула носом, но Лариса не стала её трогать, боясь навредить. Она сделала глубокий вдох и отвела взгляд от памятника, не в силах держать себя в руках. После смерти сестры она первое время старалась быть как можно чаще рядом с её детьми, чтобы хоть как-то облегчить их боль. Большинство времени она, разумеется, проводила с Кирой, который был всего лишь годик, когда её мать расстреляли на улице, на глазах её отца. Лариса вздрогнула от своих мыслей и прикусила губу, ощущая, как тело сотрясает дрожь — они с Игорем пытались добиться хоть чего-то от следователей, но натыкались лишь на «ищем». А потом дело ушло в архив, и ещё через пару лет все забыли о том, что такое вообще было. Все, но только не Игорь с Ларисой, которые ещё долгое время пытались найти хоть какую-то причину, хоть какой-то мотив. Разумеется, Елена не славилась мягким характером, но она не навредила никому настолько, чтобы погибнуть такой ужасной смертью. Через несколько минут всхлипы Алисы стихли. Она кашлянула, потом утёрла слёзы рукавом ветровки, пару раз шмыгнула носом и выдохнула — чувствовала, что боль потихоньку уходит. Разумеется, она ещё вернётся, но не сейчас. — Красивые цветы, — проговорила она хрипло, только сейчас заметив красные розы, которые лежали у подножья памятника, — это ты? — она присела на корточки и осторожно поправила достаточно большой букет, который, определенно, появился здесь не так давно. Лариса непонимающе посмотрела на племянницу, потом прошла чуть глубже. Она не была на кладбище несколько месяцев — на работе был полный завал — Нет… — честно проговорила она, потом пожала плечами, ощущая на себе взгляд сестры, — может быть, папа принёс? — поинтересовалась Лариса. Алиса медленно поднялась, потом развернулась на тётю и покачала головой. — Нет. Я бы знала, что он сюда ездил, — проговорила она, потом посмотрела куда-то вдаль, затем снова на Ларису, — и… Маруся тоже не приезжала. А больше и некому… Лариса почувствовала, как наваливается неприятное, липкое чувство. Она резко развернулась — почувствовала на себе чей-то взгляд, но, кроме деревьев и оградок, ничего не увидела. — Я не приезжала, — проговорила она, осторожно обняв Алису за плечо. Та снова перевела взгляд на фотографию матери. Раздался треск ветки, но это всего лишь ворона перелетела с одного места на другое. На кладбище было пусто.