***
Лариса поправила пучок, потом несколько раз моргнула и с недовольством уставилась на кипу бумаг, под которой едва уловимо угадывались очертания стола. Пропадая дома у Игоря, она совершенно забыла о своей квартире, но в какой-то момент поняла, что дальше так нельзя. Осознание пришло в тот момент, когда открыв с утра шкаф с целью взять кружку, Лариса схватила пальцами за пустоту. Она потянулась, изучила содержимое шкафа и убедилась, что ёмкостей для напитков не осталось. Не понимая, кому внезапно могли понадобится её стаканы, кружки, чашки, Лариса зашла в свой кабинет и ахнула. Стол был заставлен, а в центре этого великолепия мерцал экран ноутбука. — И почему я раньше не замечала этого, — ворчала она сама на себя, неся очередную кружку на кухню. Лариса являлась представителем творческих людей — её статьи и наброски порой были для неё целым миром, и когда приходило вдохновение на очередную работу, мозг забывал обо всём. Однако сейчас, в конце месяца, да ещё и под теми переменами, которые проходили в издательстве, Лариса не видела смысла браться за что-то новое, ведь даже не утвердили тему следующего номера. Поэтому сейчас она стояла на маленькой кухне, надев старую клетчатую рубашку и изучала масштаб бедствия, вызванный месяцами литературного запоя. — Какой кошмар, — в который раз проговорила Лариса, пытаясь разобраться в количестве бумаг, которыми был атакован её стол, — ну что, что мне мешало следить за порядком сразу? Внезапно её лицо озарила улыбка — в голову закрались воспоминания, как Елена зашла в их общую комнату в период подготовки Ларисы к литературному конкурсу. Сестра несколько раз проверила, а туда ли она вообще попала, а потом, громко возмущаясь, обвинила всех и вся в том, что планета погибнет под гнётом бардака и завалилась на кровать с пачкой сушек. Лариса тогда лишь покачала головой и не стала ничего говорить, потому что вдохновение снова захватило её. — Ленка-Ленка, — проговорила Лариса, потом вытащила фотографию, которая стояла в углублении шкафа. Это была одна из последних фотографий в жизни Елены. Лариса даже не помнила, кто именно сфотографировал — Игорь или она сама, но тем не менее, получилось очень хорошо. Елена держала Киру, ещё совсем маленькую, на руках и, с широкой улыбкой на губах, показывала пальцем в камеру, показывая дочери таким образом, куда нужно смотреть. Лариса выдохнула, погладив снимок подушечками пальцев. Кира только-только родилась, а она уже понимала, что только сейчас материнский инстинкт проснулся в Елене. Лариса даже начала беспокоиться, что Маруся и Алиса почувствуют это и начнут ревновать, но так и не успела поделиться с кем-то своими выводами. Апрельская ночь унесла жизнь её сёстры, и с того дня Лариса навсегда потеряла ощущение гармонии. Ведь кто-то взял на себя ответственность уничтожить её близнеца. Лариса тихо всхлипнула, потом сразу же убрала фотографию в шкаф, потом открыла створку, вытащила несколько книг, затем газетные вырезки. Она села на кровать, раскладывая по покрывалу всё то, что имело хоть какое-то отношение к смерти Елены. От некоторых заголовков до сих пор бросало в дрожь, а в голове не укладывалось, кто же это животное, хладнокровное, жестокое, не имеющее никакого сочувствия, убило молодую женщину? Прошло столько лет, а Лариса так и не смогла успокоиться. Тогда в полиции им с Игорем сказали сразу, что убийство похоже на заказное, и просто так такое никогда не происходит. Но вот кому могла Елена перейти дорогу, да и не могло ли быть страшной ошибки? Что если стереть с лица земли хотели вовсе не её, а кого-то другого, похожего? Эти мысли сводили с ума. Лариса нашла в себе силы отвести взгляд от пожелтевших газетных страниц и посмотрела перед собой. Она всегда была спокойной в жизни, никогда не лезла на рожон, всегда искала мирные пути решения проблемы. Однако Лариса понимала, что до сумасшествия желает найти того, кто отнял жизнь у её сестры. И она понимала — Игоря мучает тоже самое. Два года они пытались что-то найти и принять, и наткнулись на интересную деталь — Елена практически ничего не рассказывала о своей работе. И сейчас, когда Маруся стала взрослой, и тоже каждую неделю, да ещё и не по разу, мотается по разным городам, Лариса остро понимала — Сестра рассказывала о работе крайне мало. Игоря, который часто уезжал на испытания, иногда и на несколько недель, как выяснилось не особо волновало всё это. Правило было одно — Елена говорит ему какой рейс, куда они летят, сколько она пробудет на месте прибытия и во сколько вернётся. На этом всё. А значит, если Елена не рассказывала о чём-то, то Лариса с Игорем больше не могли быть уверены, что знают её на все сто процентов. Они развили сумасшедшую деятельность, общались с каждым, кто мог быть как-то связан с Еленой, а по вечерам, уединившись в комнате, пытались сопоставить… но порой Лариса заходилась в слезах и рыданиях, сталкиваясь взглядом с портретом сёстры, перетянутым чёрной лентой, который стоял на тумбочке, в спальне. Игорь не всегда мог её успокоить — порой, тяжесть была готова сломать и его, и только мысль о том, что у него на руках трое дочерей, одной из которых нет и года, хоть как-то удерживала его на плаву. Однако, через некоторое время энтузиазм иссяк — у них больше не осталось ни одной ниточки, а те, что были, порвались на первых месяцев поисков. Лариса подпёрла щёку рукой и тяжело вздохнула — жизнь не стояла на месте, девочки росли, а они с Игорем… как будто замерли. Хоть давно и не поднимали тему о Лене, но Лариса знала, что они не успокоятся никогда. Но как снова начать что-то искать, если у них на руках только ночь, а в ушах звук выстрела? Она вздрогнула и испуганно подскочила, вскрикнув — на столе, под кипой бумаг, книг, письменных принадлежностей, надрывался телефон. Лариса выдохнула, махнула головой и подошла поближе. — Лариса Викторовна Королёва, слушаю вас, — проговорила она в трубку, отметив перед этим, что номер не определился. — Лариса Викторовна, это Олег, — в его голосе слышалась усмешка, — у тебя сейчас выходной ведь? Лариса приподняла брови, потом неосознанно подошла к окну и посмотрела вниз, во двор. Ночью шёл небольшой дождь, и на асфальте разлилась лужа. — Да, а что такое? — поинтересовалась она, ведя пальцами по шторе. — Лар, тут такое дело… я изучал документацию издательства и понял, что мне необходима помощь кого-то из сотрудников… а ты единственная, кого я знаю не только благодаря планёрке. Мы можем встретиться сегодня? Лариса оглядела комнату, где порядок был наведён ровно на половину, но вполне справедливо рассудила, что встреча с начальником важнее. — Конечно. Куда приехать? — Ну ты меня не обижай, — Олег рассмеялся, — скажи мне свой адрес, пожалуйста, и я приеду. Скажи только, сколько времени тебе нужно, чтобы собраться… а то я вас, женщин, знаю. Лариса покачала головой, поняв, что неосознанно улыбнулась. Потом ушла вглубь комнаты, открыла шкаф, попутно объясняя Олегу, как к ней проще подъехать.***
Тридцатое августа наступило совершенно неожиданно, в первую очередь для Маруси, которая уже давно перестала обращать внимание на такие даты — примерно с того дня, когда наконец закончила школу и сразу же отправилась учиться на бортпроводника. И сейчас она уже позабыла обо всей этой суете, которая началась с самого утра. Дело в том, что Алиса, в силу возраста, характера и способности периодически пропадать в учебниках, не всегда могла трезво оценить свой гардероб, да и Кире нужно было купить на последний год в детском саду спортивную форму — младшая сестра росла не по дням, а по часам. — Алиса, — в который раз крикнула она, оторвавшись от телефона, где дописывала сообщение Сергею: всё-таки надеялась, что тот составит им компанию на шоппинге, — напомни ещё раз, сколько тебе всего надо купить? И почему ты не можешь сделать это сама? — Потому что, — Алиса вышла из комнаты, держа младшую сестру за руку, — если что, тебе потом идти в школу и объяснять, почему же у меня такой плохой внешний вид. — Я вообще не понимаю, — Маруся опустилась перед Кирой и поправила её курточку, — как ты со своими оценками и мозгами ухитряешься регулярно приходить к директору по этому поводу. — А разве нельзя надевать то, что хочется? — поинтересовался Кира, посмотрев на Марусю, — нам в садике можно! — Вам в садике ещё и спать можно, — тоскливо произнесла Алиса, качнув головой — да, порой ей не хватало сна, и дело было вовсе не в компьютерных играх. Её снова начала заботить учеба, Алиса переживала по поводу новых предметов. За последнюю неделю она слегка отпустила свои мысли в отношении Дениса, тем более, они не встречались на репетициях. — Всё, теперь все готовы? — поинтересовалась Маруся, беря ключи от машины с полки, — можем ехать? У них с отцом был выходной, но тот с самого утра куда-то уехал. Алиса с Кирой кивнули, потом начали переобуваться. — Так, Кира, не бегай по лужам, — проговорила Маруся и успела взять младшую сестру за руку до того момента, как та испачкала свои белые туфли в грязи. — Маш, открывай машину, чего мы ждём-то? — поинтересовалась Алиса, потом посмотрела по сторонам и потянулась, поправила солнечные очки, — мне ещё нужно в школу вечером. — Сейчас, — спокойно проговорила Маруся, — чего вы там будете сидеть и жариться под солнцем, тем более, машина чёрная. — А почему мы должны сидеть и жариться, если можем взять и поехать? Я бы с таким успехом в метро поехала. Ну или мамину… — Алиса вовремя прикусила язык. В их семье машины было целых три машины — две принадлежали отцу (как раз на одной из них они и собирались сейчас ехать в торговый центр), а вторая, старая, стоящая в гараже, принадлежала Елене. Игорь практически не трогал машину жены — во-первых, в этом не было нужды, ибо водителей в семье было двое, во-вторых, хотел оставить её исключительно для памяти. Раз в год он проходил обслуживание, очень редко куда-то ездил, чтобы машина не ржавела. Алиса, страстно желающая получить права, чтобы наконец стать независимой, иногда брала машину мамы. Разумеется, чаще всего это было в ночное время суток (и, естественно, когда старшая сестра и отец были в рейсе), и с минимальной скоростью. Маруся посмотрела на сестру и сразу же помрачнела. — Кирёнок, не хочешь попрыгать? — она кивнула на «классики», нарисованные на асфальте. Кира улыбнулась, посмотрела на сестёр и оставила их одних. — Ничего мне не говори! — сразу же кинулась в нападение Алиса, потом скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на сестру, — я прекрасно знаю, что ты тоже не идеальна. — Обещать папе прийти в час, а вернуться в четыре, и брать не твою машину не имея прав это разные вещи, — шикнула Маруся, — ты понимаешь, что тебе папа за это сделает? Тем более, — Мария действительно стала серьёзной, — это мамина машина! Ты если её расшибёшь, я даже не знаю… — Я аккуратно езжу, — обиженно сказала Алиса, — и с друзьями. — А у кого-нибудь из твоих друзей есть права? — поинтересовалась Маруся, сощурившись. Алиса пожала плечами, прикидывая, что лучше сказать. Сейчас было самым главным сказать так, чтобы не выдать своей влюблённости в Дениса, но, с другой стороны, её сестра не имела никакого понятия о том, кто он такой. — У Дениса у старшего брата есть права, а он всегда ездит с нами… — это было чистой правдой, и Алиса даже улыбнулась, предавшись воспоминаниям. — Я тебя прошу, больше так не делай. Когда ты получишь права, мы с папой что-нибудь придумаем, но машину мамы больше не бери, поняла? — Поняла, — проговорила Алиса, посмотрев куда-то в даль. — Нет, ты на меня посмотри и скажи, что ты это поняла, — Маруся практически никогда не разговаривала с сестрой в таком тоне, потому что понимала, что подростку может только навредить. Но сейчас был один из крайних случаев. Алиса посмотрела на Марусю, но через пару секунд медленно кивнула — в конце концов… — А вот и я, — рядом, словно из воздуха, образовался второй пилот Сергей Васильев. Маруся, занятая разговором с сестрой, даже не сразу поняла, что произошло. Э Алиса приподняла брови, потом посмотрела на Сергея — до этого дня они не были знакомы. — Он что, поедет с нами покупать нам одежду? — гневно поинтересовалась Алиса и скрестила руки на груди. Кирёнок сразу же подбежала, но спряталась за среднюю сестру — стеснялась. Маруся сделала глубокий вдох, взяла Сергея за руку и посмотрела на сестёр. — Серёж, знакомься, это мои сёстры. Не обращай внимания, они немного вредные, — зыркнула на Алису. Та не ответила на выпад, крепко держа Киру за руку. Сергей улыбнулся, потом помахал рукой. — Что, готовитесь к школе? — поинтересовался он, а Маруся всё-таки отпустила Серёгу и направилась в сторону водительского сидения. — Я ещё в садик хожу! — пискнула Кира, с интересом поглядывая на молодого человека. Алиса усмехнулась, потом села на заднее сидение вместе с Кирой. — Все пристегнулись? — поинтересовался Мария, когда Сергей сел на пассажирское сидение возле водителя. — Да, — проворчала Алиса сзади и прижала младшую сестру к себе. Поездка ожидалась весёлой.***
Игорь много раз бывал на кладбище, но сих пор не мог привыкнуть к ящуру безысходности, который стоял в воздухе. Буквально в нескольких метрах от могилы жены была дорога, шум которой отвлекал от негативных мыслей. Взгляд скользил по гранитному камню, с которого улыбалась Елена. Живая и счастливая — такая, какой помнил её Игорь. Он прикрыл глаза. Прошло столько лет, а он до сих пор при желании мог в деталях вспомнить момент, когда не стало его жены. В ту злополучную ночь Игорь подошёл к окну на кухне: Елена должна была вот-вот вернуться с работы. И действительно — Игорь почти не удивился, увидев светлые волосы жены, вот только смутило одно: она направлялась вовсе не к дому, а наоборот. Разумеется, он позвонил ей, а потом увидел — несмотря на то, что Игорь стоял на седьмом этаже, а его жена уже ушла вглубь двора, он понимал, что она сняла трубку. Елена ответила, что всё хорошо, что она скоро будет дома и надеется на свой законный ужин. На закономерный вопрос о том, куда её понесло среди ночи, супруга ответила, что закончились сигареты. Выглядело правдоподобно, тем более для Игоря, который прекрасно знал — если Елене вдруг понадобилась доза никотина, она встанет и пойдёт, даже не посмотрев на время. То, что произошло через пару секунд Игорь помнил отчётливо, до мурашек по кожи, до пересохшего горла. Елена сказала, что скоро придёт домой и отключилась. С седьмого этажа ему даже показалось, что он увидел, как золотая трубка скользнула в карман форменных брюк. Это действие отвлекло Игоря от кое-чего поважнее — от угрозы в чёрном внедорожнике, который оказался слишком близко. Дальнейшие события развернулись слишком быстро и непредсказуемо — первой мыслью было, что супруга сейчас улетит под колёса, но звуки выстрелов ворвались в мозг, и весь остальной мир перестал существовать: только Игорь, Елена, и семь этажей дома, разделяющие их. Игорь тяжело выдохнул, распахнул глаза и поёжился — видимо, осень дала о себе знать, и в тот день было холоднее. Или ему так казалось после бессонной ночи. Так или иначе, было некомфортно. Он поднялся с небольшой скамейки, собираясь уйти. Снова бросил взгляд на изображение Елены и тяжело вздохнув, а картинка перед его глазами сменилась. Спуск с седьмого этажа показался вечностью, а двор, который нужно было пересечь, оказался как будто бесконечным. Игорь не помнил, когда в последний раз так бегал, возможно ещё в армии. Опыт войны подсказал ему, что сделать что-либо уже нельзя. Елена, видимо, даже не успела вскрикнуть, а её форменная рубашка успела промокнуть от бордовой крови. Единственное, что не помнил Игорь о том вечере, так это что говорил, обнимая окровавленную супругу, пытаясь удержать её в сознании. Перед его глазами Елена пыталась что-то сказать, глотая воздух. Через пару секунд губы окрасились в бордовый, а маленькая струйка пробежала по щеке, потом по шее. Игорь дёрнулся, оступился, едва не поскользнувшись на мокрой листве. Он успел опереться о ствол дерева, но звуки услышали вороны и снова раскаркались, делая это место ещё зловещее. Рядом по-прежнему не было никого, кроме воспоминаний, которые истязали душу. Игорь выпрямился, сделал глубокий вдох и пошёл на выход, не оборачиваясь больше — глаза жены действовали на него гипнотически. И если он ещё мог как-то сдержаться, когда перед ним стояла Лариса или Кира, то сейчас, понимая, что на него смотрит именно Лена… Игорю показалось, что пока он шёл до машины, прошло несколько часов, на самом деле не больше пяти минут. Он уложил ладони на руль и откинулся на сидении, пока не торопясь выезжать: душой он всё ещё находился там, с умирающей на его руках женой, на лице которой даже не было страха — скорее, непонимание ситуации. Игорь не помнил, что он ей кричал и как пытался оставить жену рядом с собой. Картинка сменилась звуком сирен, машина врачей, машина милиции. Игорь даже не помнил, в какой момент он позвонил скорой, потом пришло осознание — кто-то из неравнодушных жильцов нажал всем знакомые цифры номера. — Ленка-Ленка, — пробормотал Игорь, стиснув руль до побелевших костяшек, — кому ж ты перешла дорогу… Первые несколько дней он не мог поверить, что её больше нет, а на руках всё время мерещилась кровь. Игорь завёл мотор, развернулся и поехал подальше от кладбища. Разумеется, первое, на что он обратил внимание, когда в этот раз дошёл до могилы жены, были цветы, о которых говорила Лариса. Красные розы. Разумеется, за полторы недели они почти завяли, но всё равно выделялись, цепляя взгляд. И Игорь на полном серьёзе не мог представить, кто, спустя столько лет, проявил интерес к его жене. Разумеется, это была не ревность… это лишь жалкая попытка нащупать очередную ниточку, которая сможет привести к убийце. За окном замелькали деревья, Игорь слегка увеличил скорость, а его взгляд упал на небольшое изделие, которое он нашёл в этих чёртовых цветах — разумеется, его целью не было там рыться, просто нужно было поправить. Казалось, что это деталь от украшения, но сказать точно было невозможно. Однако Игорь точно знал — это не принадлежит кому-то из его семьи. Значит, на поле вышел тёмный игрок.