***
День прошел обычным темпом, ничего нового не происходило. В общем, все как и всегда. Юлиан, медленно шагая по зимнему скользкому тротуару, думает о том, что стало бы, если бы все поменялось. Если бы родители Юлиана не уехали, оставив его жить одного, со словами «Ничего, выживешь как-нибудь, не тупой.», то может быть, все было бы совсем по другому. Потерявшись в мыслях, Лютик оступился на льду и… нет, не упал, кто-то поймал его за шиворот. — Аккуратнее. Низкий грубоватый мужской голос послышался где-то сзади. Лютика поставили на землю, потрепали по голове и быстрым шагом ушли вперед. Юлиан хорошо запомнил спасателя, правда, только со спины, ибо лицо он так и не успел рассмотреть. Широкие плечи, пепельные волосы до лопаток, кожаная куртка. Лютик не успел поблагодарить незнакомца, но уже успел подметить, что он ничего такой, хотя настолько идеальными люди не бывают, скорее всего у него лицо как смерть страшное, но сейчас это не важно. Важно — дойти до дома не ебнувшись еще раз двадцать, зима все-таки.***
Лютик пришел домой, переоделся в любимую длиннющую домашнюю рубашку, лег на кровать и задумался. Задумался о незнакомце. Почему-то ему кажется, что они еще встретятся когда-то. Странно, но он запал в душу бедному парню, незнакомец не выходит у него из головы. Юлиан нехотя встал, потянулся и пошел на кухню за чаем, ибо жажда уже сводила горло. Вскипятил чайник, обошел всю квартиру, так как ждать чайник слишком долго. Взял кружку, на которой размашистым почерком написано «ЛЮБИМОМУ ПИЗДЮКУ», засыпал зеленый чай с жасмином, залил кипяточком, добавил ровно две ложки сахара без горки и начал наслаждаться сие творением. Это был его любимый чай, любимая кружка и любимые друзья, подарившие ему эту любимую кружку. Сидя за столом и медленно потягивая горячий чай, Юлиан любил рассматривать квартиру, где он теперь абсолютно один. Стеллажи с посудой, которые так любит мама. Старые, но симпатичные обои с каким-то незамысловатым рисунком. Холодильник — новый, но выглядит как будто ему уже лет 10, весь увешан магнитиками от родственников. Стол и стулья из одного икеевского набора, уже потертые, но все еще полезны в применении. Еще куча каких-то шкафчиков, в которые Юлиан залезает максимум за содой, чтобы отдраить забытую после гречки сковородку. Окно с бирюзовыми, не пропускающими свет, гардинами. Они очень нравились Лютику, потому что он чувствовал себя защищенным за ними, они как будто укутывали его, хотя иногда Юлиан, правда, смотря в окно, закутывался в них. И сейчас он решил так сделать. Лютик редко так делал, ибо живет на третьем этаже, следовательно — его видят все, кому не лень. Вот стоит он в своей огромной рубашке, укутавшись в гардину, с чашкой чая в руке и смотрит на проходящих людишек, таких маленьких отсюда. Вот идет женщина, вся укутанная, как шарик, в пуховике. А вон там, за машиной, мужчина, явно куда-то опаздывающий. А вот девушка, в отличии от первой, одета слишком легко для этой погоды — ни шапки, ни шарфа, лишь тонкое весеннее пальтишко. Так, стоп, это же Йеннифер, одноклассница и по совместительству лучшая подруга Юлиана! Ну тут надо поздороваться, да. Юлиан распахивает окно. — Хей, Йен! Я здесь! Йеннифер заметила его сразу. Такого громкоголосого пацана сложно не услышать. Она остановилась, смахнула длинные черные волосы с лица и улыбнулась Юлиану. — Привет, Лютик! — А ты чего так одета легко? Холодрыга ж несусветная! — Ох не тебе меня судить, Лютик! Сам по дому в одной рубашке щеголяешь! Лютик раскраснелся. Уж кто-кто, а Йен знала его лучше всех. Хорошо, что время довольно раннее, работающие соседи еще не вернулись домой, так что таких пикантных подробностей о жизни Юлиана они, скорее всего, не услышали. — Обязательно было говорить это на всю улицу? — Ага, а как иначе то! Пока Лютик с Йен мило болтали, позади нее показалась очень знакомая фигура. И эта очень знакомая седовласая накачанная фигура выгуливала своего пса. Незнакомец иногда покрикивал «Плотва, нельзя!» своим бархатным голосом. Это точно он. О нет. Нет-нет-нет! Незнакомец повернулся, посмотрел прямо в окно Лютика и тихо хмыкнул. Юлиан увидел эту улыбку и решил, что ему явно пора валить. — Ладно, Йен, мне идти надо, давай, до завтра! — Ну давай, пока, Лютик, не засри опять хату свою, а то как в прошлый раз — засрал ты, а убирать придется мне! —Обязательно было меня опять на всю улицу позорить? —Ага. Ладно, пиздуй уже! Было видно, что незнакомец еле-еле сдерживал дикий смех, а Юлиан, раскрасневшись, быстро закрыл окно и задвинул гардины. Он наконец-то увидел его лицо и понял, что оно безумно привлекательно. Допив чай и подумав над способами, как бы найти того незнакомца, Лютик решил особо не париться и уйти спать пораньше, все-таки он уже все что надо сделал, а больше то делать и нечего. Забравшись под одеялко, Лютик поставил будильник на телефоне (наверно) и отправился в царство Морфея.