Впервые за долгое время Эмма не ощущала боли, а голос, позвавший её, был чарующим. Резко поднявшись на постели, девушка стала вглядываться в лицо, оказавшееся в полутемноте. Постепенно, света становилось всё больше, но, понять кто перед ней, так и не удавалось. С бледных губ сорвался вздох, Локи продолжал всматриваться в её лицо. Бог попросту наслаждался моментом неведения, но, всё происходит в считанные секунды.
— Тебе говорили, что воровать непозволительно?
Отшатнувшись в сторону, Скофилд ударяется головой об стену и еле слышно шмыгает носом. Неведение сменяется страхом, вполне понятным для людского восприятия. Ладони зеленоглазой прижимают колени к груди, с губ слетает тихий хрип.
— Но, ты ведь не взяла чужую вещь с плохим умыслом?
— Зачем вы забрали меня из парка?
Голос так сладок и поистине красив, отчего сердце йотуна застучало чуть быстрее. Он аккуратно положил ладонь на хрупкое плечо. Даже через ткань он ощутил огромные сгустки болезни, которые с каждой секундой все больше разрастались в её юном теле. Мидгардская медицина здесь бессильна, но дева так прекрасна. Её лицо должно не морщиться от боли, а наоборот — радовать улыбкой. Такой сложный выбор, верно, Локи?
— Я могу тебе помочь. Клянусь всеми девятью мирами, ты будешь жить.
Голос мужчины заставляет расслабиться, ноги снова оказываются в горизонтальном положении, и его рука исчезает с плеча. Открыв глаза, Эмма всмотрелась в его лицо, стараясь понять, где же она могла видеть. Помимо парка ей редко куда удавалось уйти, от чего незнание заставляло напрягаться память. Для человека с паркинсонизмом память — это хрупкая вещь, и воспоминания могут придти, как с болью, так и без неё. Сейчас же, в голове была абсолютная пустота. На незнакомце черное пальто с одной малахитовой запонкой. Другой же нет на месте, и Эмма постепенно понимает, как можно ответь на его первый вопрос.
— Я бы никогда не стала красть у человека ценную вещь. Мне было слишком нехорошо, чтобы дойти до бюро находок… Простите, сэр, как вас зовут?
— Моё имя Локи. И, думаю, тебе не стоит бояться.
— Локи… Локи, как в Скандинавских мифах?
Вместо ответа, Бог ухмыляется, пропадая на пару секунд из поля зрения рыжей. Пока она обводит комнату беглым взглядом, Лафейсон медленно заходит в комнату.
— Я и есть Бог, а вот ты… Никогда не встречал столь красивых и сломленных дев.
От его слов щеки Эммы розовеют. Она аккуратно встает на ноги, замечая отсутствие обуви на стопах. Лакированные ботинки брошены около стены, но вся остальная одежда никуда не исчезла и оставалась на ней. Локи кажется порядочным человеком, но вот что она сама может сказать о Богах? Практически ничего, ведь репортажи о серии взрывов в Нью-Йорке обошли их с Мелани стороной. В том году они отдыхали в Испании, и это был последний раз, когда они выбрались на другой континент.
Помещение, где она оказалась, напоминало лофт. За окном шумит живой ночной город. Таксисты развозят последних клиентов, прежде чем отправиться спать, туристы с громкими криками устремляются вглубь улиц. Становится гораздо тише.
Всё время, пока незнакомка обходила его жилище, Лафейсон оставался на своем месте. Лофт не был пустым, но некоторых вещей здесь действительно не было. Обойдя только один этаж, девушка заметила отсутствие стиральной машины. Хотя, в половине американских домов их нет, и люди ходят в прачечные... Но холодильника, плиты и других бытовых предметов или приборов она тоже не заметила. В комнату, из которой она вышла, пока что не тянуло, и Эмма двинулась к балкону. Его гранитная плитка холодила ноги.
— Я могу узнать твое имя?
— Конечно, — после пяти минут пребывания на свежем воздухе, щеки юной девы стали необыкновенно розового цвета и Бог не смог сдержаться. Легкое касание большого пальца вызвало удивление. Как ни странно, она осталась на месте. — Эмма Скофилд.
— Дочь Скофилдов, я бы хотел узнать твою историю.
Локи ладонью показал на два кресла, предлагая присесть. Эмма задумалась — «С чего бы начать?»
С самого детства вся её жизнь была распланирована на десятки лет вперед. Мелани следила за тренировками и смогла найти самого лучшего тренера, а фигурное катание стало смыслом жизни Эммы. Первый выход на лед... Тогда ей было около трех. Те маленькие кожаные ботинки все еще валяются где-то на антресолях.
Лафейсон улыбнулся, ему нравилось спокойствие и необычайная искренность Эммы. Её увлечение приносило травмы, но, после ряда неудач, в доме Скофилдов стали появляться награды. В один момент юное лицо исказилось и, притронувшись к плечу, Лафейсон постарался уменьшить ее боль. Её зеленые глаза ярко сверкнули. Сделав шумный вздох, девушка скромно пролепетала «спасибо, Локи». Это был первый раз, когда она перестала обращаться к Богу на вы. И к счастью, не последний. Юная Эмма рассказывала про обычную жизнь, свободную от спорта — девушка ходила в школу, до окончания которой оставалось не так много. Порой, голос становился тихим, но Бог мог услышать всё. Постепенно, их разговор перешел к текущему году, отчего слова вновь стали нечеткими.
— Моя мама никогда не жаловалась на плохое самочувствие. И мне всегда казалось, что Мелани сможет пережить меня. В фигурном катании не всегда всё идет по плану, — поспешно объяснилась Скофилд, встречаясь взглядом с Локи. Бог весь рассказ сидел неподвижно, только улыбаясь или, наоборот, хмурясь. Сейчас же, его эмоции было трудно прочесть. — Но, будучи человеком, никогда не сможешь оказаться застрахованным от болезней. Так случилось и с ней… Она медленно угасала, забывая важные вещи. Наверное, я правильно поступила, когда отвела её к специалисту, но мы не были готовы к такой новости. Рак мозга, последней стадии. И она умерла в субботу. Я ещё спрашивала саму себя: почему не решила зайти в воскресение? Мне позвонили в понедельник. И вся жизнь изменилась в один миг... Теперь я не знаю, что мне делать. Ведь в своем последнем письме она рассказала о моем отце.
— Так ты не дочь Скофилда?
— Я не… Не думаю, что смогу ему довериться.
Лафейсон осмыслял только что сказанные слова и следил за взглядом девы. На запястье, где переплетались витиеватые линии жизни, проходил яркий свет. Свежая рана выглядела плохо. Аккуратно взяв ладонь в свои руки, Локи представил, как срастается кожа, и прошептал незнакомые слова. Эмми пришла в шок, наблюдая, как рана исчезает. Бледный шрам также исчез, заставляя глаза расшириться.
— Волшебно, — завороженно воскликнула она, крепко обнимая Локи за шею. Йотун, не привыкший к подобным вещам, хотел сначала шикнуть, но её объятия напомнили ему Фриггу. Мирградка действительно слишком добра, и не все создания могут полюбить эту его часть. Прошло несколько минут, прежде чем Лафейсон осознал — размерное дыхание привело Эмму в сон.
Осторожно обняв деву, он ощутил, насколько хрупки плечи в его руках. Локи осторожно снял с её плеч куртку и накрыл рыжую одеялом. Во сне Эмма выглядела ещё красивее — одна ладонь лежала под щекой, губы чуть приоткрылись, пытаясь вдохнуть больше воздуха. Приоткрыв окно, Бог созерцал её спокойствие. Все секреты ещё впереди.
***
Когда Тони хотел забыться, он шел в мастерскую, от всех закрываясь. Все его мысли уходили на второй план, но видимо, сегодня всем нужен Старк.
— Старк.
«Как же ожидаемо», — подумал мужчина, смотря на Романофф с мусорным ведром в руках.
— Что это?
Он лишь пожал плечами, продолжая присоединять клеммную колодку к проводу.
— Послушай, сейчас нам всем тяжело. И мы благодарны за твою помощь, и за то, как ты пытаешься нас защитить. А особенно — Ванду, — недавнее происшествие заставило его кивнуть. Тони хотел надеть маску на лицо, чтобы снова продолжить работу, но Нат успела сжать его плечо, вынуждая отложить дело. — Но это не означает, что ты можешь срываться на беззащитных подростков. К тому же, вдруг это — правда?
— И ты туда же? Нат, знаешь сколько людей хотят получить выгоду и раздуть скандал года, а? Почти все, кто приходят. Я не отрицаю, что повел себя ужасно по отношению к ней. Но вряд ли что-то теперь можно изменить.
— А ты попробуй. Пробей адрес через ДНК и, тем самым, сможешь сгладить вину. Стив уже все мозги мне выел с попытками узнать о ней побольше. Особенно, почему она так стремительно убежала с базы.
— Дерьмово, — согласился Старк. — Ладно, посмотрим, что я смогу сделать для неё.
Романофф лишь улыбнулась и хлопнула его по плечу, уходя обратно к Мстителям. Сэм спорил с Роуди. Первый лишь пытался доказать свою точку зрения касательно полетов. Мобильный в кармане шпионки подал сигнал о поступившем сообщении и, сняв блокировку, Вдова вчиталась в строчки: «вероятность отцовства 99,9%; отцовство практически доказано». Сохранив файл в папке «важное», шпионка попросила Пятницу удалить все данные и дожидалась момента, пока Старк придет к выводу сам.
***
В лофте не было штор и солнечные лучи с легкостью проникли вглубь комнаты, танцем пробежав по лицам молодых. Зажмурившись, Эмма уткнулась носом в прохладное одеяло. Но, откуда шел холод? Перекатившись на спину, девушка увидела спящего Локи и открытое окно позади него. Спрыгнув на пол, Скофилд на цыпочках подошла к раме и еле слышно закрыла его, а затем бросила взгляд на лицо спящего Бога. Часть его кожи покрылась синим цветом... Едва она коснулась ее, голубые глаза Локи моментально распахнулись.
— Прости! Я не хотела нарушать твой сон. Тебе не холодно?
Лафейсон лишь приподнял уголки губ, прослеживая за тем, как Скофилд присаживается напротив его. Синева мгновенно исчезла и кожа приобрела обычный оттенок. Раньше бы он не позволил прикоснуться к себе, но эта девчонка делала с ним нечто необычное... Объяснить самому было трудно, и подходящих слов пока не нашлось.
— Ты вчера так и не завершила свой рассказ. Ты чего-то боишься, — уверенно произнес Локи, всматриваясь в её только проснувшееся лицо. — Тебя обижать я не намерен.
— Мой отец… он разносторонний человек. Его любят многие и, несколько дней назад, я бы уверенно сказала, что он мой самый любимый супергерой. Но, жизнь жестока, как и он сам. Его зовут Тони Старк.
Первый человек, которому призналась Эмма, сидел неподвижно с минуту, прежде чем исчезнуть в воздухе. Её ладони попытались поймать ушедшую тень, но пальцы улавливали лишь воздух. Вместе с его уходом, в голову прокрались не лучшие мысли. Он ушел навсегда? Было ли всё это галлюцинацией? Взяв вещи, девушка не помнила, как сумела дойти до квартиры и захлопнула за собой дверь.
В комнате матери все дышало холодом, от которого моментально захотелось спрятаться. Скофилд ходила по квартире с желанием закрыть каждое окно. После нескольких таблеток, выпитых днем, её клонило в сон, и сопротивляться сил не хватало. Проснувшись всего два раза, девушка успела только принять душ и выпить лекарства, прежде чем организм снова впал в спячку. Кто-то отчаянно тряс её за плечо, пытаясь пробудить от крепкого сна. У этого человека были крепкие руки, которые подняли ее над диваном в гостиной и понесли в неизвестном направлении. Чьи-то ладони несильно били по щекам, а еле теплый поток воды устремлялся прямо в лицо. Через несколько минут глаза наконец-то начали открываться. Кафель в душевой был цвета дерева, ванная, на который сидел с опущенной головой Локи, напоминала была большой и длинной.
— Ты больна, — вновь утверждал Локи, проворачивая в руках желтую баночку с белой этикеткой. Эмма попыталась приподняться на локтях, но сил хватило только на то, чтобы снова рухнуть в воду. Лафейсон приподнял ее над водой и аккуратно отдернул прилипшую одежду, вновь отведя взгляд в сторону. — Я чувствовал, но не знал, что всё может быть так серьезно.
— Это естественно. Все люди умирают.
— Но ты ещё так молода!
— Локи… Сколько тебе лет?
— Что?
— Сколько тебе лет?
Логичный вопрос заставил их взгляды пересечься.
— Мне более девятисот лет. Но ты… ты должна жить. Тебя столько всего ждет впереди...
— Ждет?
— Я хочу помочь тебе. Хочу, чтобы Старк страдал, — обезумленные слова заставили возвести брови кверху. Эмма пока что не видела в этом ничего хорошего. Каким бы ни был отец, он не виноват. — Он не имел права так с тобой поступать! Ты перепутала препараты, выпив огромную дозировку! Подумай о том, что ты снова будешь здорова и сможешь вернуться к своим соревнованиям.
В следующий момент Локи исчез, оставив Эмму наедине со своими мыслями. Его сердце разрывалось от громкого плача в ванной.
