***
Оливье торопился. День ещё только начался, но он не знал, насколько долга его дорога. Как он мог подумать, что Шарлотта может его отравить? Но она сказала, что она ведьма... а он оборотень. Вот откуда земляника осенью и тропа, так быстро отыскалась... Она просто наколдовала все это. Но самое главное то, что об этом никому нельзя говорить, даже матушке. Тем более матушке. Она и так, наверное, распереживалась... Замков и других дворян лучше избегать пока что... Вот и деревня. Белёные домики и аккуратные улочки уже располагали к себе. Люди были одеты по-простому, поэтому молодой, пусть даже грязный, дворянин сразу обратил на себя внимание. Оливье успел добраться засветло и при его деньгах было нетрудно найти достойный ночлег, недоступный для лунного света. Деревенский староста средних лет, похожий на сухую трость, одетый в коричневые шоссы и полушубок из овечьей шкуры, пригласил его к себе в дом и приготовил ему лучшую комнату. Дом старосты был больше, чем у других поселян. Во дворе бегали гуси и куры вперемешку, а четверо розовощёких карапузов старосты с удовольствием гоняли всю эту шумную живность по двору и галдели не меньше птиц. Ещё молодая жена старосты зажарила для гостя целого гуся и налила молока. Эта женщина чем-то напомнила Оливье матушку. Такая же стройная и высокая, с кожей белой как лилия и прозорливым взглядом. Пока Оливье ел, она хлопотала по дому, переходя из комнаты в комнату. Подкрепившись чем-то большим, чем горсть земляники и болотный отвар, Оливье приказал привести в порядок его одежду и занялся отросшей щетиной. Склонившись над тазом с водой, он брился ножом. Золотой крестик то и дело ударялся о край таза с водой, превращая его в глухой колокол. Закат алой лентой застлал окно и Оливье закрыл ставни в своей комнате. Хозяина он попросил запереть его на засов. Староста хоть и был удивлён подобной просьбе, но побоялся расспрашивать о чём-либо. Как только Оливье остался один, он с головой влез под шерстяное одеяло и попытался уснуть. Но тяжёлые мысли не отпускали его в царство снов. Теперь всё стало на свои места. Тогда в харчевне это был не волк, а оборотень, и поэтому я и сам превратился в оборотня. Что-то такое уже кто-то рассказывал... Той же ночью я в волчьем обличье пришёл к Шарлотте, но не тронул её, потому что устал и замёрз. Она сразу поняла, что со мной случилось и попыталась помочь, а я... а я вот так отплатил за всё... Нет! Нужно обязательно её найти! Она чего-то очень боится, иначе бы не скрывалась в лесу. Я могу... Я сделаю так, чтоб ей больше не было от чего бежать... Всё же сон постепенно проникал в разум Оливье и, наконец, победил. Как только забрезжило утро, молодой дворянин щедро расплатился со старостой, купил коня покрепче и, расспросив дорогу, отправился на юг. Вот и край Чёрного леса... Здесь Оливье задержался. Окунуться вновь в него и искать Шарлотту, пока не найду... Ну да, не зная пути соваться в чужой лес, в котором просто счастливая судьба меня свела с Шарлоттой... А могла бы свести с голодными волками или вепрем... Но она же как-то в лесу очутилась... Нет. Сначала домой.Чёрный лес
3 февраля 2020 г. в 23:41
Полная луна уже подбиралась к своему зениту. Звёзды мириадами украшали потемневший небосвод и казались россыпью алмазов на чёрном бархате.
Чёрный лес, однако, не зря носил своё имя. Вековые деревья и молодой валежник густо переплелись и уже не пропускали тусклый лунный свет. Да и солнечные лучи только зимой проникали к нижним веткам, отчего в лесу всегда было сыро и росло много грибов. Сейчас, одетый в почти померкнувшее золото листвы, Чёрный лес постепенно погружался в ночную дрёму.
Шарлотта склонялась всё ниже к земле, пытаясь не зацепиться за торчащие ветки, и вглядывалась в тропу. Грязные полубосые ноги в протертых до дыр больших для неё башмачках из овечьей кожи скользили по холодной вязкой земле и траве, перемешанной с опавшей хвоей. Подол старенького блио испачкался уже давно осыпавшейся листвой, выбившиеся из-под платка растрёпанные волосы цеплялись за нижние ветки. Идти уже не было сил, в кромешной тьме леса ничего нельзя было разглядеть. Влажный холод пробирал до костей. Шарлотта наконец вышла на полянку и присела на поросший мхом ствол упавшего дерева.
«Моя одежда сухая и чистая, а передо мной горит костёр», произнесла она и её простолюдинское одеяние тут же высохло и очистилось, а у ног загорелся не весть откуда появившийся костёр.
Несмотря на позднюю осеннюю пору, в лесу было довольно тепло, хотя и очень сыро. Ветра почти не было, огонь мерно потрескивал у ног Шарлотты.
Девушка достала из маленькой заплечной сумки гребень, сняла полотняный платок и стала расчёсывать свои длинные каштановые кудри, спадавшие до пояса. Затем она спрятала волосы снова под платок, завязала его узлом на затылке и стала осматривать маленькую опушку, на которой она оказалась.
Трава, чувствуя простор, буйно разрослась и стелилась под ноги, но сейчас вся эта пышнота уже увяла и медленно умирала каждый день от солнечных лучей, а то, что летом было пышным ковром, сейчас грязными лохмотьями сваливалось под ногами. В воздухе висела тишина, просто звенящая то от редких криков ночных птиц, то от хруста сломанной ветки под ногами лесных зверей, бродивших где-то вдали.
Шарлотта не чувствовала под собой ног. Сердце бешено стучало, просто вырываясь из груди. Руки тряслись. На глаза то и дело наворачивались слёзы. Она всё ещё ощущала погоню за собой. Наконец, она обессиленно спустилась на землю поближе к костру и откинулась к дереву. Закрыв глаза, девушка попыталась уснуть. Костёр просто пышел жаром, красным заревом окрашивая лицо, одежду и половину полянки, и Шарлотту потихоньку убаюкивало это тепло.
Вдруг на полянку выскочил огромный серый волк. Он явно не боялся огня и спокойно подошёл поближе к девушке.
Услышав шорох, Шарлотта открыла глаза и увидела зверя. У неё не было ни сил, ни времени бояться, поэтому она даже не свинулась с места, когда он подошел ближе. Волк спокойно уселся рядом с девушкой и через несколько мгновений послышалось мерное дыхание зверя. Поняв, что ей ничего не грозит, Шарлотта и сама уснула. Даже во сне девушка не могла успокоиться, то и дело вздыхая и ворочаясь у костра.
Холодное хмурое утро встретило её неожиданностью: вчерашний гость оказался вовсе не волком, а худощавым молодым мужчиной лет восемнадцати-двадцати с длинными светло-каштановыми волосами и серо-голубыми глазами. Сонно потягиваясь, незнакомец в чёрном кожаном охотничьем сюрко на светло-голубой шитой серебром сорочке недоуменно оглядывался по сторонам.
«Где я?», спросил он. Девушка поднялась. «Если вы имеете в виду страну, благородный рыцарь, то вы в Западной Империи. А если вы не знаете, что это за местность, то это Чёрный лес», ответила Шарлотта, склонившись в реверансе. Молодой человек небрежно склонил голову.
«Чёрный лес??? Так это же в тридцати лигах от...», тут молодой дворянин запнулся, «от ближайшей деревни», закончил он, затирая грязью вышитую золотом флёр де Лис на груди.
Дворянин отряхнул свой сюрко от листьев, хвоинок и веток. Он внимательно вгляделся в лицо застывшей в ожидании Шарлотты, как будто пытался вспомнить, где они раньше встречались. Девица стыдливо отвела свои зелёные глаза. Он тоже отвернулся.
Костёр уже погас, угли ещё тлели, но не давали столь желаемого тепла. Шарлотта покрепче укуталась в овечью шкуру, служившую ей накидкой. Юноша втянул шею в ворот и обхватил плечи руками, пытаясь согреться.
Тут молодого человека будто осенило: как он мог попасть в лес один, да ещё и оказаться в компании незнакомой ему крестьянки???? Ужасно болела голова, мучила жажда и живот просто сводило от голода.
Последним, что он помнил, была задымленая душная харчевня со множеством чадящих факелов, в которой они остановились после столь неудачной охоты.
В харчевне было необычайно много посетителей, стоял тяжёлый запах вина, перемешанный с ароматами свежезапечённой телятины... Под горячую руку просто напрашивался какой-то хам... Молодой дворянин попытался его проучить, чтоб хоть как-то скрасить вечер. Тщетно все прихвостни из свиты пытались успокоить своего молодого господина. Они вышли на улицу... и нахал исчез, а на юношу набросился огромный серый волчище... Дальше просто серая мгла и какие-то мелькающие чёрные тени.
И вот теперь он в Богом забытом месте с простолюдинкой.
Хуже всего то, что она запросто может оказаться разбойницей и её шайка рыщет где-то неподалёку... Но с тем же успехом она может помочь выбраться отсюда...
Дворянин ощупал карманы. Кошель был на месте. Деньги в нём тоже. «Девушка, я дам тебе целый золотой, если ты выведешь меня из лесу и поможешь найти дорогу в город или деревню», сказал он, повернувшись к Шарлотте и показывая ей золотую монету. «А если ты никому не скажешь, где мы с тобой встретились, то получишь ещё один», он, как скоморох, извлёк ещё один золотой и повертел его перед самым носом Шарлотты.
Слабое осеннее солнце отразилось от чеканной монеты и блик упал на лицо Шарлотты. Блеск монеты ослепил девушку, и она, слегка забывшись, резко опустила руку молодого дворянина вниз. Шарлотта посмотрела ему в глаза и сразу всё поняла. Он и сам не понимал, что произошло. Но то, что он предложил ей деньги, сильно задевало. Поэтому она хитро прищурилась и приподняла брови, по-детски склонив голову набок: «А что, благородный муж так дёшево ценит свою жизнь и честь?»
Молодого человека словно кипятком обдало. Он не знал, как поступить: отдать девчонке все деньги и слепо следовать за ней или силой заставить её подчиняться. Все его сомнения смыли слова Шарлотты, всем своим видом показавшей, что деньги её не интересуют: «Спрячьте свои деньги, благородный муж, они вам ещё пригодятся. А здесь могут водиться падкие до золота разбойники».
Это совсем озадачило дворянина и он застыл в недоумении. Она собирается вывести его из леса просто так? Безо всякой награды? Неужели ещё не перевелись люди, готовые помочь незнакомцу, не требуя ничего взамен?
Шарлотта подняла голову и тихонько сказала на окситанском «Тропинка к ближашей деревне» и сразу нашла таковую. Ничего не заметивший ошеломлённый юноша поплёлся за нею вслед.
Да люд бы за оказанную услугу три шкуры спустил бы... просто за какую-нибудь мало-мальскую просьбу... Молодой человек не обращал внимания на предупреждения своей спутницы о ветках и вглядывался в её силуэт, темнеющий в зарослях молодого бука. Нет, она не просто крестьянка, как показалось в первый раз. Скорее всего, она была в услужении у какой-то придворной дамы в этом краю. Хотя... Говорок у неё как у наших южан...
Задумавшись, он натолкнулся на Шарлотту, которая протянула ему пригоршню ссохшейся земляники и ещё каких-то крупных тёмных орехов. Ягоды разлетелись в разные стороны, но немного девушка всё же удержала в ладонях. «Вот», сказала она, «у вас и маковой росинки с утра во рту не было». Сок переспелых придавленых ягод растёкся по светлой щетине на лице молодого человека.
Склонившись к своей ладони, он с жадностью съел ягоды и только потом подумал, что ничего не оставил той, которая эти ягоды нашла, тем более, что время земляники уже давным давно как прошло. Он виновато поднял глаза на девушку. Она смотрела на него спокойно, безо всякой обиды: «Надеюсь, благородный муж немного подкрепил свои силы», добавила она. И это обязывало его извиниться. Хотя перед простолюдинкой он всё же сдержался и промолчал.
Её к нему обращение напоминало насмешку. Тут он понял, что девушка просто не знает, как его назвать. Молодой дворянин ещё раз склонил голову, но на этот раз более учтиво, и практически соврал: «Меня зовут Оливье, я виконт, мой отец – хозяин Шампани». «А меня зовут Шарлотта, я крестьянка из дальней деревни,» – сделала лёгкий реверанс девица и тоже солгала.
И они снова пошагали по выпрошенной Шарлоттой тропинке. Оливье не спускал глаз с девушки, так часто наклоняющейся за какими-то листочками, корешками и грибочками. Всё это она складывала в невесть откуда взявшуюся льняную тряпицу, так часто оглядываясь с опаской по сторонам.
Не слышно было птиц, звери как будто покинули Чёрный лес. Казалось, Шарлотта и Оливье в лесу одни. Влажный холод так и пробирал до костей. У юноши посизел нос, и без того бледные щёки Шарлотты потеряли цвет.
Как эта девица могла здесь очутиться? Её не тронули дикие звери... И зачем ей весь этот сор? Теперь Оливье казалось, что его случайная знакомая на самом деле плод его измученного разума, всё ещё разыскивающего ответ на вопрос как он оказался в лесу. Поэтому он сократил расстояние между ними и взял её за плечо. Она вздрогнула, остановилась и обернулась. «Что-то не так, господин виконт?» Шарлотта подняла голову и посмотрела в глаза юноше слегка взволнованно и даже напуганно.
«Шарлотта...», засомневался было он, «Шарлотта, как я здесь оказался?», уже твёрдо спросил Оливье, вглядываясь в глаза девушки и таким образом пытаясь понять, не обманывает ли она его. «Я не знаю», ответила она, «Ночью к костру приходил волк, а утром я увидела вас». «Погоди, волки боятся огня...», возразил Оливье. «Я не знаю, почему он пришёл... может, просто замёрз», сказала Шарлотта и добавила, ставя тем самым точку в их разговоре: «Нам ещё долго идти».
Весь оставшийся день они прошли молча, не обмолвившись и словом. Густо растущие деревья не давали пронзительному осеннему ветру заморозить путников, но их тень отдавала почти могильным холодом. Оливье гадал, кто же на самом деле его спутница и почему он не помнит, как пришёл на полянку. А Шарлотта... Шарлотта размышляла над тем, как провести горемыку-оборотня в деревню до наступления сумерек и не попасться самой...
День постепенно угасал, а в лес всё глубже проникала тьма. К счастью для Шарлотты, они вышли к берегу реки. Она сделала вид, что собирает хворост и, соорудив небольшую горку из хвои и веток посуше, разожгла их незаметно для Оливье, чтоб он не понял, как это произошло.
В небольшом глиняном котелке уже закипала вода, а Шарлотта то и дело подбрасывала травы и корешки из тряпицы, собранные по дороге. «Это просто суп», объяснила она, «Сегодня придётся переночевать здесь, а завтра вы уже будете в деревне».
Оливье хлебал скудный бульон из черепка так, будто ничего вкуснее никогда раньше не едал. А Шарлотта не съела ни капли. Как только молодой человек доел свой суп, он тут же упал без сознания как подкошенный. «Опоила...» было единственной мыслью, которая пронеслась в уме Оливье прежде, чем его окутала тьма. Шарлотта достала из своей маленькой заплечной сумки длинную верёвку и обвязала одним её концом шею Оливье, а второй конец обмотала вокруг старой сосны, растущей неподалёку. Подбросив побольше веток в костёр, она села на траву и стала ждать.
Как только взошла полная луна, тело Оливье стало разительно меняться, и вскоре он превратился в того самого серого волка, пришедшего прошлой ночью к Шарлотте. Желтовато-зелёные глаза сверкали огнём. Волк-Оливье был почти вдвое больше обычных волков. Он пытался сорваться с верёвки, истошно выл, пытаясь освободиться, но верёвка была непростой и крепко держала зверя. Попытка Шарлотты провалилась – Оливье не перестал быть оборотнем после её снадобья... Он протяжно выл на луну, дёргался с надрывом, пытаясь освободиться от постылой верёвки.
Девушка боялась подойти к озверевшему юноше. Она достала толстый фолиант из своей заплечной сумки и стала заново искать рецепт его выздоровления на пожелтевших пергаментных страницах. Если бы кто-то нашёл эту книгу у Шарлотты, много доказательств её ведовства искать не пришлось бы – витиеватые письмена и изысканные гравюры светились в темноте. Да и откуда у крестьянки такая книга? Ведьма или воровка – выбор невелик.
Почти до самого утра Оливье-волк томился на привязи, а к рассвету он так измотался, что упал на землю и обернулся снова спящим человеком. Тогда Шарлотта подошла к нему, отвязала его и спрятала верёвку. Она за всю ночь глаз не сомкнула, оберегая юношу в столь непривычном для него обличии.
Наконец бедная девушка могла уснуть. Голод и так точил её силы, а бессонная ночь и вовсе одолела Шарлотту, поэтому, как только верёвка оказалась снова в суме, девушка упала без чувств. Через несколько мгновений после этого Оливье пришёл в себя. Он в который раз ощупал свои карманы на предмет пропажи и в который раз убедился, что всё на месте. Голова болела, тело ныло так, будто его всю прошлую ночь избивали, хотя не было и следа побоев. Он взглянул на свою спутницу. Шарлотта безмятежно спала у потухшего костра.
Коварная!!! Это от её трав у меня теперь так болит голова! А теперь спит, словно ангел! И так спокойно дышит во сне, будто и не она вчера пыталась отравить меня! Да уж, чего ещё можно было ждать от крестьянки?!
Оливье подсел на коленях к Шарлотте, поднял её за плечи и начал трясти. Девушка сонно подняла голову и с трудом открыла глаза. «Что? Что случилось?», спросила она. «Отвечай, зачем ты меня хотела отравить!!!» рычал он. Шарлотту будто кипятком обдало. Сон тут же отошёл. «Отравить? Господин Оливье, вы в своём уме?» попыталась защищаться она. «Я же тебя отдам на суд! И тебя сожгут на костре!!! Ведьма!» закричал он, оттолкнул от себя Шарлотту и отвернулся. Девушка припала на руки.
Утерев слёзы, она поднялась и навзрыд закричала ему: «Да! Я ведьма! А ты – оборотень!!!!» Оливье ошеломлённо обернулся. Перед ним стояла заплаканная молодая крестьянка. Её голос дрожал, но в нём не было и намёка на ложь. Она срывалась на крик от отчаяния, уже не боясь, что её услышит кто-то ещё кроме Оливье: «Да! Я напоила тебя зельем! Но не для того, чтобы убить, а чтоб вылечить!»
Оборотень! От этой новости у Оливье подкосились ноги и он сел просто наземь и опустил голову на колени. Её фамильярное к нему обращение он вообще пропустил мимо ушей. Сейчас его голову занимали уже другие мысли. Как это произошло? Что теперь делать? Эта маленькая крестьянка пыталась ему помочь, а он... Кровь бешено пульсировала в висках, в сотый раз отбивая одну и ту же мысль – он бессилен что-то сделать...
Шарлотта отвернулась от него и довольно быстро влезла на нижнюю ветку ближайшей сосны. Оливье не ожидал ни такого откровения, ни такого поворота событий, поэтому ничего не успел сделать. Он подбежал к дереву, на которое влезла девушка и, запрокинув голову, сказал: «Шарлотта, прости меня. Я не хотел тебя обидеть...» Оливье чувствовал себя мерзавцем и готов был землю грызть, лишь бы заслужить прощение девушки, хоть и простолюдинки.
«Вон тропа – она выведет вас к деревне», сказала твёрдо Шарлотта, взбираясь повыше, потому что Оливье полез на дерево вслед за ней.
«А как же ты? Ты останешься здесь? Я не могу тебя здесь оставить...» сказал он, пытаясь смотреть девушке в глаза. В его же глазах застыла мольба о прощении и он хотел, чтоб девушка знала, что он сожалеет о сказанном.
«Вам следует спешить, господин виконт, иначе вы не успеете до сумерек найти себе ночлег, а сегодня ещё время полнолуния», уклонилась от ответа Шарлотта, поднимаясь ещё на одну ветку вверх и пряча заплаканный взгляд.
«Но там же я стану волком и могут пострадать люди», пытался возразить ей юноша и поднимался вслед за ней.
«Вы потеряете человеческий облик только когда на вас упадёт лунный свет или вы увидите луну. Так что в деревне вам будет безопасней», сказала Шарлотта и добралась до верхушки сосны.
«Но ты же останешься здесь... Одна...» ещё пара веток и Оливье бы дотронулся до девичьей босой стопы в подобии чулка, свисавшей с самой верхней ветки. Что ни говори, а девушка по деревьям лазила куда лучше, чем он, даже несмотря на его высокий рост.
Шарлотта сидела, обхватив руками верхушку дерева и свесив ноги. Как только она увидала, где сейчас Оливье, она испуганно вскрикнула и крепче прижалась к дереву. «Слезайте отсюда, иначе мы оба упадём!» сказала она.
«Без тебя я не слезу», ответил Оливье и попытался влезть повыше.
Сосна закачалась, Шарлотта тихонько сказала: «Я сижу на соседнем буке» и враз там оказалась. Оливье от удивления сам чуть не упал с дерева. Она же только что была здесь!
«Идите по тропе и в деревне ищите себе ночлег, пока не поздно», сказала Шарлотта уже с соседнего дерева. «И если хотите, чтоб я вас простила, никому не говорите о том, что видели».
Оливье ничего больше не оставалось, кроме как слезть с дерева и, понурив голову, идти по указанной тропе. Он обернулся, чтоб в последний раз увидеть крестьянку, перед которой он оказался в долгу.
А Шарлотта сквозь ветки украдкой смотрела на несчастного оборотня, уходящего вглубь леса. Его длинные светло-каштановые волосы спадали на чёрный сюрко, подчёркивающий светлую кожу. Шарлотте уже и самой хотелось остановить его и этим прервать своё столь долгое одиночество, но его высокая фигура уже скрылась за деревьями. Да, пусть поспешит, иначе его постигнет её судьба и ему придётся вечно скрываться.
Но теперь она его больше никогда не увидит и о нём следует забыть... Бессонница наконец могла о себе напомнить и Шарлотта, устроившись – насколько это было возможно – удобно среди ветвей, наконец уснула.