Останься со мной

      Саске плавно приземляется на широкую ветвь дерева и ждёт. На оговорённое место встречи он пришёл первый. Впрочем, неудивительно.       Мужчина терпеливо вдыхает, наполняя лёгкие тёплым вечерним воздухом и наслаждаясь умиротворением уже уснувшего леса. За последнее время кожа позабыла подобные ощущения: не один день Саске провёл в северных землях, снежные бураны которых легко выбивают из памяти души и тела даже призрачные прикосновения родной земли. Тем не менее, и до северных земель Учиха не был на территории страны Огня многие месяцы. Именно в сравнении Саске стал понимать, что самые приятные природные условия здесь, близ Конохи. В конце концов, такого количества растительности можно наблюдать только на этих землях.       Саске не близки сентиментальные порывы, но сейчас он почти с трепетом обводит взглядом окружение: растрёпанные ветром кроны деревьев, чьи листья срываются и улетают вдаль, будто бы стремясь к свободе; бережно свитые гнёзда со спящими птичьими семьями; переливающуюся лунным светом рябь озера неподалёку. Примечательно, но благодаря времени и расстояниям можно по-новому посмотреть на уже давно знакомое. И что более примечательно, это касается не только мест. Именно многолетнее путешествие в своё время помогло Саске разобраться в себе и, что более важно, в своём отношении к миру и наполняющих его людях. Было даже страшно открывать в себе столь обыденные для тысяч людей и почти запретные для каждого шиноби и для самого Саске в частности чувства. Учиха позволял себе подобные мысли на расстоянии, но совершенно не был готов к ним по прибытии. Однако Саске в очередной раз столкнулся с самым непредсказуемым явлением их мира, которое не только приняло его чувство, но и ответило со всей отдачей.       Проходит более получаса перед тем, как узнаваемая из миллиона чакра оказывается достаточно близко. Саске чувствует её из любой точки мира, но каждый раз, когда её обладатель приближается, сквозная пустота внутри заполняется тягучей теплотой. Именно так: в прошлом раскалённая демоническая чакра сейчас ощущается как тёплые лучи Солнца. И только Он был способен изменить всё таким образом.       Наруто приземляется рядом и виновато улыбается.       – Прости, задержался. Долго ждёшь?       – Держи, – проигнорировав вопрос, Саске протягивает плотно запечатанный свиток.       – Так и не понял, почему ты не передал его через ястреба, – Наруто принимает явно древний манускрипт, немного смущённо взъерошивая волосы на затылке. – Долго же тебе пришлось добираться сюда.       – Я опасался, что его могут перехватить. Не тебе же срываться на край Земли, Хокаге.       Наруто снова виновато растягивает губы в улыбке. Смотрит на запечатанный свиток так, будто он – ответ на все тайны мира, что так желаешь и боишься узнать: задумчиво и тоскливо.       – Не зайдёшь в деревню? – тихо задаёт вопрос, хотя ответ заранее известен.       – Не могу. Надо проверить ещё один храм, воздвигнутый Кагуи. Последний они разнесли, только свиток успел забрать. Не думаю, что будут медлить в последующем.       – Ты будь осторожнее, эти Ооцуцуки та ещё заноза.       Саске начинает злить эта не покидающая тень вины на лице Узумаки. Будто он винит себя в том, что Саске годами нет в деревне, что не может отправиться в далёкие опасные странствия вместе с ним, что не бегает за ним, как это было давно. Будто накидка на его спине – это что-то постыдное.       Глупо.       В конце концов это был его, Саске, выбор. Потому ему самому и расплачиваться за свои грехи. Саске отчётливо это понимал ещё тогда, потому и злится. Наруто ни в чём из этого не виноват. А посему грусть не должна кольцом охватывать радужки этих небесных глаз.       – Не сравнивай меня с собой, усуротонкачи. Я не такой неудачник, чтобы проиграть.       Наруто тихо, немного хрипло смеётся. От этого по позвонкам пробегается армия мурашек, растворяясь лёгким жаром и пульсацией в голове. Раньше смех Узумаки можно было услышать в любой точке Конохи, если не слегка за её пределами. Наруто смеялся так, чтобы каждый мог его услышать – громко и звонко; он смеялся так, чтобы доказать каждому, что он счастлив, и неважно, что в большинстве случаев это было совсем не так. Наруто защищался этим смехом, выставляя его в первые ряды обороны. Сейчас же его смех доносится до слуха так, будто мужчина стоит совсем рядом, буквально вплотную; так, будто этот смех предназначен только для одного человека. Только для Саске. Совсем иногда, но Учиха позволяет себе думать подобным образом.       – Наверное, ты прав.       Саске разворачивается, чтобы уйти, как Наруто вновь прерывает искрящуюся тишину:       – Саске, не хочешь остаться на немного? – Учиха хмурит брови, не понимая, чем этот идиот слушал его парой фраз ранее, если опять задаёт подобный вопрос, но дожидается продолжения. – Со мной.       И брови ещё сильнее сходятся на переносице. Возможно, этим Саске пытается сбалансировать своё немного подорвавшееся от окончания фразы дыхание. Возможно.       – У тебя так много свободного времени? Или вся работа на плечах у Нара?       До Саске снова доходит приглушённый смех. Это уже походит на издевательство.       – Нет, у работы не видно ни конца ни края, а Шикамару я отпустил до того, как отправился к тебе, просто… хотел немного расслабиться.       Глаза Саске оторопело округляются. Он медленно, почти скрипуче разворачивается к лирично стоящему с запрокинутыми за голову руками и грустно смотрящему вдаль Узумаки. Тот же спокойно переводит взгляд на Саске и слегка удивлённо приподнимает брови. Учиха выглядит так, будто Наруто сказал что-то как минимум неприличное. Уже повторив в голове только что сказанную фразу, Наруто понимает, как прозвучали последние слова. Действительно, неприлично.       – А-а-а, нет, я не про это, даттебайо! – начинает поспешно объясняться и размахивать руками Наруто. – Я лишь к тому, что в Конохе так много всего, что загнуться хочется от того, насколько невыносимо. Но сейчас ты здесь, вот я и подумал, что Ооцуцуки могут подождать. Мы так давно не виделись, я соскучился, ттебайо…       Конец монолога Наруто проговаривает на тон ниже и немного смущённо чешет затылок, опуская глаза в пол, будто провинившийся ребёнок. Саске от такой картины не сдерживается от лёгкого смешка: инфантильные вспышки Узумаки со временем стали даже чуть-чуть умилять. Наруто, однако, от услышанного на секунду дёргает уголками губ и минорно добавляет:       – Нет, забудь. Конечно, тебе необходимо идти. Ты ведь уже потерял много времени.       После этих слов Наруто тянет губы в своей дежурной улыбке, поднимая глаза на стоящего напротив мужчину, и зачарованно застывает. Саске парой шагов сокращает расстояние между ними, перехватывая льдистый в свете Луны взгляд своим угольно-чёрным. Замирает буквально в нескольких сантиметрах, чтобы кончики носа почти соприкасались, и ровным тоном проговаривает:       – Если чего-то хочешь – говори. Не при мне тебе носить образ праведника.       Наруто сжимает скулы, по обыкновению желая огрызнуться, как делает всякий раз, когда кто-либо пытается поддеть его в чём-то. Ему хватает буквально толики эмоции в человеке, будь то издёвка или презрение, чтобы вспыхнуть. Однако сейчас мужчина не замечает ничего, кроме выжидающей заинтересованности. Наруто бегло мажет взглядом по лицу напротив, не задерживаясь на чём-то конкретном, и вновь возвращается к единственно открытому глазу, в котором готовность принять любые слова. Всматриваясь ещё буквально несколько секунд, он расслабленно прикрывает глаза, как будто признавая своё поражение, а на выдохе срывается тихое:       – Останься со мной.       И мгновение спустя Наруто чувствует прикосновение знакомых губ. Не открывая глаз, с напором отвечает на поцелуй, забирая право вести. Левой рукой вплетается в волосы на затылке, слегка стягивает у корней, ведёт голову вбок, подстраивая под себя, углубляя. Правой рукой ныряет под плащ, поперёк обнимая за талию, тянет на себя, заставляя сильнее прогнуться в спине. С нажимом ведёт ниже, кончиками пальцев стискивая бедро. Рука Саске проходится между лопаток Наруто, чувствуя перекатывающиеся мышцы, цепляется за белую накидку в районе начала надписи «Тень Огня Седьмого Поколения». Наруто проводит языком по ровному ряду зубов, перехватывает язык Учиха, втягивая щёки и посасывая. Мучительно медленный, тягучий поцелуй, от которого у Саске ведёт голову. Ещё одна особенность Наруто, появившаяся лишь с годами их отношений: раньше буйный нрав Узумаки вырывался почти в неконтролируемой жажде, оставляя после себя искусанные в кровь губы, помеченные шею, плечи, спину и вообще всё, до чего мог дотянуться Наруто (то есть, почти всё) и ноющую боль в районе поясницы. Сейчас же Наруто даже каждый поцелуй превращает в пытку, в которой Саске остаётся только плавиться. Учиха отстраняется буквально на сантиметр, чтобы зубами оттянуть нижнюю губу Наруто, вызывая у последнего утробный рык. Глаза снова встречаются друг с другом, а тяжёлое дыхание сливается между губами. Наруто прижимается лбом ко лбу Саске, пальцами левой руки массируя кожу головы, и с мягкой улыбкой произносит:       – Вообще-то, я действительно не имел в виду это, когда говорил, что хотел расслабиться.       – Неужели? – тонкие губы растягиваются в ухмылке. – Если ты снова собирался плакаться о тяжёлых буднях Хокаге или на свою неспособность поладить со своей маленькой копией – избавь меня от этого. Надо было думать головой, а не членом. В обоих случаях.       – Теме! – возмущённо выдаёт Наруто и сжимает чёрные волосы, вызывая тихое шипение. – Думал я головой. Стоп, почему это я, по-твоему, думал членом, когда принимал пост Хокаге?       – Я всё ещё считаю, что твои первые эротические фантазии – это твоё высеченное каменное лицо на скале Хокаге.       – Засранец, – губы предательски выдают улыбку. Наруто возобновляет импровизированный массаж головы, не без удовольствия подмечая, как Саске прикрывает глаза и чуть сильнее прижимается лбом ко лбу Узумаки. – А сам-то? Можно считать, что моё «высеченное каменное лицо на скале Хокаге» – это твои нынешние эротические фантазии?       – Ну допустим, я вспоминаю не твоё каменное лицо. М-м, вообще не лицо.       Наруто наигранно цокает, отстраняется так, чтобы можно было смотреть на всё лицо напротив. Саске медленно открывает глаза, подмечая расширенные зрачки, почти скрывающие небесные радужки. Правая рука Узумаки перемещается с бедра на лицо, заправляет скрывающие половину лица волосы за ухо и ложится на щёку. Вторая рука выпутывается из волос и тоже обхватывает лицо с другой стороны. Саске во время манипуляций не двигается, продолжая смотреть в глаза напротив. Снова скользя взглядом по линиям лица, Наруто останавливается на губах. Наклоняется, влажно целуя сначала подбородок, затем уголок губ, переходя в полноценный поцелуй. На этот раз Саске отвечает уже с бóльшим рвением, сразу перемещая руку на грудь, живот, цепляется за молнию штанов, накрывает ещё едва ощутимое возбуждение. В ответ слышится сдавленный полувыдох-полустон, а руки сильнее сжимают лицо, указательными пальцами слегка массируя область за ухом. Не отстраняясь, Саске ведёт обоих к стволу дерева, чтобы было, на что опереться, когда Наруто разрывает поцелуй и сбивчиво произносит:       – Погоди.       Саске недоумённо смотрит с секунду, затем снова нетерпеливо целует. Однако, Наруто снова отстраняется, что не может не начать раздражать.       – Издеваешься? – почти шипит Саске.       – Ты хочешь, чтобы я взял тебя на дереве?       Саске удивлённо застывает, оторопело обводя взглядом то одну, то другую сторону.       – Тебе постель двуспальную подавай? Извини, не ношу её в свитках призывов.       Наруто пропускает колкость мимо ушей, тоже сканируя местность. Смотрит куда-то пару секунд, а затем с быстро появившейся улыбкой говорит:       – Иди за мной.       И скрывается с поля зрения. Саске смотрит перед собой какое-то время, размышляя на тему, кого можно поставить на пост Восьмого Хокаге в случае загадочной и явно трагичной кончины предшественника. Поднимает взгляд на небо, призывая себя собраться и не поджечь этого грациозно скрывшегося в кустах идиота. Выдохнув, отправляется за ним, даже не думая, что на этот раз взбрело в эту светловолосую голову.       Уже стоя в нескольких метрах от берега неподалёку расположенного озера, Саске даже не находит в себе силы на злость.       – Ты решил, что трахнуть меня на берегу озера не так бесчестно, как на дереве?       Наруто, стоящий чуть ближе к берегу, как ни в чём не бывало снимает с себя предметы гардероба. И каково было удивление Саске, когда, расправившись с этим занятием и чинно сложив одежду на достаточно большой камень, не забыв положить именно накидку поверх всего остального, Наруто направляется в сторону воды.       – Добе?       Казалось, Саске чего-то недопонял. Но нет, Наруто действительно начал заходить в воду, обронив в пол-оборота:       – Я же сказал – я не имел в виду секс, когда говорил, что хочу расслабиться в твоей компании.       По окончании фразы Наруто уже стоит по пояс в воде, рисуя пальцем узоры на водной глади. Саске на автомате смотрит по сторонам, удостоверившись, что никого нет поблизости. Не стóит кому-то знать, что Хокаге у них с приветом. Учиха так бы и стоял, удивляясь самому себе, что по прошествии стольких лет Наруто всё равно ухитряется вводить в ступор своими выходками, как до слуха доносится:       – Ты типа так и будешь там стоять?       Саске выпадает из оцепенения и смотрит на говорящего. Наруто стоит спиной, поэтому невозможно было не засмотреться на слегка перекатывающиеся мышцы загорелой спины, пока сам Узумаки продолжает выводить узоры на воде.       – Обещаю проследить, чтобы тебя ничего под водой не укусило.       Он разворачивается только наполовину, но открытая улыбка даже так выбивает любые потуги размышлять должным образом. Саске уже смирился, что всё, что касается Наруто – ни в коем случае не касается логики и здравого смысла. А ещё он смирился, что не может сказать «нет» этому человеку. Обречённо выдыхая последние аргументы на тему, почему же не стóит Хокаге и его так называемой Поддерживающей Тени купаться ночью в озере посреди открытой поляны, Саске одним точным движением расстёгивает плащ, сгружая его рядом с одеждой Узумаки. Наруто же победно улыбается, снова отворачиваясь, как будто стараясь не стеснять своим взглядом Саске, которому, впрочем, было абсолютно плевать. Рубеж стеснения был преодолён много лет назад.       Проходит не больше трёх минут, как Учиха оказывается по пояс в воде.       – Доволен?       Наруто лишь загадочно улыбается, делая ещё несколько шагов вглубь. Зачерпывает воду в ладонь и взъерошивает ёжик непослушных светлых волос. Саске не отрывает взгляд от бегущей по широкой шеи капли, что растворяется в районе лопаток, когда Наруто в повороте разводит руки и с идиллической улыбкой произносит:       – Иди ко мне.       Саске бы закатил глаза, порядком утомившийся от этой эстафеты «иди за мной-ныряй со мной-иди ко мне», если бы не застрял в этих глазах. Они смотрят чисто и открыто, а в прожилках небесных радужек – спокойствие, обещание и ещё кое-что, от чего у Саске сдавливает грудь.       Пара шагов, и руки ложатся на шею, а губы накрывают в глубоком, до неприличия влажном поцелуе. Саске запускает пальцы в мокрые короткие волосы у шеи, слегка царапая. Руки Наруто скользят вниз, обводя плечи, грудь и, наконец, ложатся на бёдра, с силой притягивая к себе вплотную. От ощущения возбуждения у своего бедра у Саске вырывается приглушённый стон. Лёгкие начинает жечь от нехватки кислорода, но всё, что делает Учиха – это удобнее обнимает за шею, сгибая руку в локте, чтобы можно было ещё ближе, ещё горячее, ещё безумнее. Наруто сконфуженно выдыхает, отстраняется буквально на секунду, чтобы, слегка наклонившись, подхватить Учиха немногим выше уровня подколенной зоны, вынуждая обхватить ногами свои бёдра. Саске для удобства сжимает смуглое плечо, впиваясь ногтями, отчего Наруто издаёт утробный рык. В таком положении Саске оказывается слегка выше Наруто, из-за чего последнему приходится приподнять голову, чтобы снова увлечь тонкую полоску губ в поцелуй. Учиха кладёт руку на щёку, большим пальцем поглаживая длинные полосы. Наруто ведёт бёдрами, отчего уже полностью вставший член проезжается между ягодиц Саске, срывая у обоих громкий стон, унисонно растворившийся в воздухе.       – Наруто… – горячо выдыхает Саске в светлые волосы на макушке, когда сам Узумаки хаотично перемещается поцелуями от шеи к ключицам, оставляя несколько засосов.       Наруто заколдованно смотрит на капли воды, что скопились в ямке над выпирающей острой ключицей, и проводит по ней языком до яремной вырезки. Саске запрокидывает голову, полуприкрытыми глазами смотря на ясное синее небо. Даже прохлада озера не избавляет от ощущения, будто кожа плавится, а вдыхаемый воздух сжигает лёгкие изнутри. Особенно она не спасает от горячего, тягучего ощущения в районе паха. Саске закусывает губу, понимая, что не хочет и не может больше терпеть.       – Наруто, – на этот раз звучит более осознанно, требовательно, заставляя Наруто оторваться от терзания белой шеи и посмотреть на мужчину.       Зрачки у него расширились настолько, что светлая радужка сейчас походила лишь на контур, а за ними – напрочь отключенный мозг. Он снова увлекает Саске в поцелуй, попутно начиная выходить из воды.       Ночной летний ветер приятно щекочет влажную кожу. Выйдя на сушу, Наруто идёт в сторону невысокой летней травы, что всего в нескольких метрах от берега, не забыв ухватить свою накидку с камня, при этом ни на секунду не разрывая поцелуй. Проявляй он подобную многозадачность на работе, возможно, удалось бы избежать метровых стопок макулатуры, но это уже вопрос стимула.       Мужчина бережно укладывает свою ношу на предварительно постеленную поверх травы накидку, наваливаясь сверху. Саске сразу расцепляет ноги, позволяя удобнее устроиться между ними. Наруто разводит их шире, поглаживая руками колени, и, не удержавшись, целует одно. Ведёт дорожку поцелуев по внутренней стороне бедра, прикусывая нежную кожу, наслаждаясь нетерпеливым выдохом. Саске кожей чувствует улыбку Узумаки, который, по-видимому, решил довести его до края этой ночью. Немного приподнявшись на локте, Саске готов кончить от одного только вида этой светлой макушки, что сейчас ставит засос в опасной близости от уже болезненно пульсирующего члена. Наруто перехватывает взгляд, улыбаясь уже в зубы, когда Саске, почти скуля, опрокидывается обратно на спину.       – Саске, у тебя такое лицо, будто ты сейчас умрёшь, не вставь я тебе.       Возможно, эта фраза стала красным платком. Саске кладёт руку Наруто на затылок, сжимая волосы у корней, и с силой притягивает к себе.       – Я тебя убью, не сделай ты этого сейчас же.       И, будто бы подтверждая всю полноту своей угрозы, грубо целует, буквально прокусывая мягкие губы мужчины. Такая реакция лишь сильнее раззадоривает Узумаки, который отвечает на поцелуй с не меньшим напором. Уже отстранившись, он со всё не сползающей с лица улыбкой нависает над Учиха, упёршись руками по обе стороны от его лица. И выглядит он в этот момент поистине дико: интенсивно вздымающаяся грудь, растрёпанные волосы, широкий оскал вместе с бегущей струёй крови из прокусанной губы и совершенно поплывший взгляд придают ему какой-то звериный образ. Да, в таком состоянии Наруто вряд ли видел кто-либо ещё.       У всех этот человек ассоциируется исключительно с солнечной улыбкой и заботливым, готовым в любую секунду кинуться на помощь, взглядом. Наруто ассоциируется со всеобъемлющей любовью и надёжностью, которую он дарит каждому жителю деревни и даже дальше. Но то, что он даёт каждому другу и даже, бывает, врагу – лишь одна сторона монеты. Наруто пылкий, необузданный, мятежный, не знающий удержу и абсолютно непокорный человек, в котором буйствует ураган эмоций. И все, кто считает, что с годами у него это прошло, оставив лишь штиль от некогда бушующего шторма, – глупцы.       Из потока мыслей Саске выводит прикосновение всё ещё слегка влажных пальцев на щеке. Наруто любовно обводит линию челюсти, ведёт пальцами к губам, останавливаясь на них.       – Всё, что только пожелаешь.       И надавливает, призывая разомкнуть губы. Саске повинуется, втягивая два пальца до середины, и прикрывает глаза. Проводит между ними языком, едва втягивая щёки, чтобы сильнее зажать губами. В награду доносится тихое рычание, и пальцы быстро покидают рот Учиха, сразу заменяясь губами, опаляюще шепчущие:       – Этого достаточно.       Саске стонет уже в поцелуй, чувствуя, как пока ещё один палец входит в него по фалангу. Даже такое проникновение вызывает реакцию: всё-таки, они давно не были вот так вот вместе, а тело быстро успевает отвыкнуть.       Кажется, что каждая секунда тянется долго, непозволительно долго, напрочь глуша связь с реальностью из-за накопившегося возбуждения. Проходит несколько минут, как Наруто свободно двигает уже двумя пальцами, всё чаще слыша тихие полустоны.       – Хватит уже… меня растягивать, – Саске без преувеличения кажется, что он может умереть от возбуждения. Тело жжёт, прося, наконец, разрядки. – Я готов.       – Хорошо, – поцеловав в висок, Наруто вытаскивает пальцы и, за неимением альтернативы сплюнув на руку и размазав по всей длине члена, приставляет головку ко входу.       Не в характере Наруто уделять подготовке так мало времени. Он всегда подходит к этому вопросу со смиренным терпением, максимально растягивая. Главное, чтобы секс не приносил боли ни ему, ни тем более Саске. Однако сейчас он понимает, что оба уже не в состоянии ждать.       Уместив руки на белые бёдра, мужчина одним плавным движением входит почти до основания. Саске выгибается, закусывая губу, чтобы не вскрикнуть, и хватается за плечо, оставляя тонкие следы от ногтей. Наруто замирает, давая время привыкнуть, и снова касается губами виска, вдыхая родной запах. Саске требуется буквально полминуты, и тогда он кивает. Наруто медленно выходит почти полностью, чтобы в следующий момент притянуть бёдра на себя. Саске порывисто выдыхает, пытается удобнее обвить Наруто ногами и разворачивается, чтобы перехватить губы, увлекая в поцелуй. Наруто продолжает медленно двигаться, перемещая вес на руку, что опирается в локте у тёмных разметавшихся прядей Учиха. Забинтованной же рукой он сильно сжимает бедро, фиксируя, не давая телу ходить ходуном.       Медленные толчки вскоре срываются на более быстрые, глубокие, вырывающие из глотки Саске всё более громкие стоны. Наруто досконально изучил тело возлюбленного за столько лет, зная все изгибы, родинки, эрогенные зоны, потому уже через несколько таких толчков Саске выгибает дугой, и лес наполняется, возможно, самым пошлым стоном, который ему пришлось когда-либо слышать.       Понимая, что болезненных ощущений толчки больше не вызывают, Наруто срывается. Двигается размашисто, ни на секунду не сбавляя темп, заставляя Саске задыхаться от быстрых, точных толчков. Учиха ненавидит состояния, когда не может совладать с самим собой. Вечно спокойный, полностью контролирующий эмоции Саске сейчас до крови закусывает губы, чтобы хоть как-то приглушить бесконтрольно рвущиеся наружу стоны. Добивает хриплый голос у самого уха:       – Не сдерживайся. Я хочу слышать твой голос, – и оставляет ещё один засос на шее, который даже плащ не сможет скрыть.       Саске кроет от такого количества Наруто: его губы, целующие и кусающие всю шею и грудь; его хриплый, рычащий голос, унисонно отдающийся где-то под рёбрами; его член, трахающий его до появления звёздочек перед глазами; его руки, которыми он гладит, сжимает, царапает каждый сантиметр тела; его запах, мешающийся с запахом секса, заставляющий лёгкие гореть; и просто сводящий с ума жар всего тела. Саске кажется, что он просто сгорает.       Наруто, так же не сбавляя темп, отстраняется назад, выпрямляя спину, и с довольным видом осматривает свою работу: вся шея Саске, в купе с грудью и немного животом алеет яркими пятнами, сильно контрастирующими на белой коже. Мужчина под колено перехватывает ногу, обхватывающую его талию, и ведёт от себя, заставляя коленом почти коснуться земли. Второй же рукой он отводит другую ногу чуть вбок, поглаживая ладонью внутреннюю часть бедра. От этого толчки становятся ещё глубже, хотя минутой ранее это казалось уже невозможным. Саске почти срывает голос, с силой сжимая накидку под собой. Наруто устраивает такая реакция. Будто бы в награду, он накрывает просящий разрядку член, подстраиваясь под толчки. Саске прогибается в спине настолько, что кажется, будто он сейчас сломается.       Наруто завороженно впитывает эту картину: усыпанная красными «лепестками роз» длинная открытая шея с бешено пульсирующей веной, обтянутые тонкой матово-белой кожей рёбра, которые при таком изгибе не составит труда пересчитать, впалый живот, поджимающийся от каждого сильного толчка. В свете Луны вся эта картина приобретает почти божественный вид.       Наруто, чувствуя, что подходит к грани, начинает резче водить рукой по члену. Саске особенно сладко протягивает стон, кончая себе на живот. У Наруто проступают желваки от напряжения, когда мышцы сильно сжимают его член. Запрокинув голову назад и, казалось, до синяков сжав длинную ногу под коленом, Наруто с грудным стоном кончает внутрь.       По ощущениям прошла целая вечность, когда Саске вновь стал возвращаться в реальность. В горле пересохло, из-за чего каждый выдох сопровождается шипящим свистом. Он медленно опускает взгляд с небесного свода, пока не перехватывает голубые огни, немигающе смотрящие на него. Наруто так и не выходит, когда снова наклоняется, чтобы поцеловать. Медленно и упоительно, нежно лаская чужой язык. Саске сложно даже ответить – губы искусаны, а челюсть сводит. Он почти невесомо проводит кончиками пальцев от плеча до светлого затылка, аккуратно опуская ладонь на непослушные короткие пряди. Оторвавшись от опухших губ, Наруто кончиком носа ведёт вдоль щеки, останавливаясь поцелуем на скуле.       – Я, конечно, всё понимаю, но может быть ты всё-таки выйдешь из меня?       – Прости, – с улыбкой произносит Наруто, выполняя сказанное.       Учиха сводит ноги, насколько это позволяет лежащий между ними Наруто, только сейчас осознавая, насколько они затекли. Что-либо делать не хватало ни физических, ни моральных сил. Однако вот так вот лежать на траве в опасной близости с разомлевшим Узумаки грозит полным выпадением из реальности, чего сейчас нельзя было допустить.       – Встань с меня.       Наруто слегка отстраняется от лежащего под ним Учиха, заглядывая в глаза. Кажется, он хочет что-то сказать или, быть может, сделать, но по всей видимости передумывает и молча ложится рядом, подперев голову рукой. С интересом начинает наблюдать, как Саске медленно, не без труда принимает сидячее положение. И тихо смеётся, когда видит мрачный взгляд Учиха, направленный на сложенную в нескольких метрах одежду. Саске точно так же смотрит и на Наруто, блаженно растянувшегося на боку.       – Ты вообще собираешься встать и начать собираться?       – Вообще собираюсь, – ехидная улыбка в противовес сказанному расцветает на лице.       Саске продолжает сверлить мужчину взглядом.       – Это бунт?       – Это призыв разделить со мной блаженный отдых.       – Разделил уже, спасибо, – Саске на пробу ведёт корпусом и обречённо выдыхает: тянущая боль в пояснице простреливает весь позвоночник. И с чего это Саске позволил себе так обмануться, решив, что с годами отношений Наруто перестал доводить его до этого? – Говоришь, не имел в виду секс, когда сказал, что хочешь расслабиться?       – Каюсь, переоценил свою выдержку, – Узумаки как будто виновато поджимает губы. – В качестве извинений предлагаю расслабиться вот на этой дивной травке. Можем ещё раз освежиться в озере.       Саске обречённо прикрывает глаза, в который раз удивляясь беспечности этого человека.       – Несомненно. Учитывая тот факт, что ты не додумался не кончать в меня.       Наруто тоже принимает сидячее положение, целуя белое плечо.       – Ну прости, прости.       Саске смотрит в эти небесно-голубые глаза, полные неугасающей энергии и трепетной любви, и в сотый раз только за этот вечер растворяется в них.       – Поможешь мне привести меня в порядок, раз благодаря твоим зубам и члену я не могу нормально шевелиться.       Наруто чарующе улыбается и целует уголок губ, обнимая поперёк талии.       – Всё, что только пожелаешь.