Дом у реки

      Ты стоишь в стороне, неловко оглядывая семейство Саитиро. Рёко находится рядом с тобой, на тот случай, если снова станет плохо.       Отец, пожилой Аято-сан, протягивая большую ладонь, говорит, чтобы ты не волновался. Ты, конечно, руку пожимаешь, но пообещать не переживать не можешь.       — У тебя, юнец, были такие ужасные раны, — рассказывает Аято-сан. — Может ты злодей? Или что-то вроде того? Убегал от правосудия?       Злодей? Непроизвольно опускаешь взгляд на собственные ладони, на миг представляешь, как их орошает кровь, и, хмурясь, качаешь головой.       — Я не хренов злодей, — уверен ты в этом на все сто. Однако никого твои слова не убеждают. На тебя всё ещё смотрят с подозрением, практически давя такими взглядами. — Эй, почему вы так смотрите? Говорю же, не злодей я! Если бы я совершил что-то плохое, я бы это чувствовал!       — Да, конечно, успокойся, незнакомец-кун, — издевательски хмыкает Мана, а ты с трудом сдерживаешься, чтобы ей не нагрубить.       — Мана, будешь так себя вести, — мать двух Саитиро, Асаи-сан, строго хмурится и даёт Мане подзатыльник, — я запрещу тебе контактировать с этим парнем! Прости, дорогой, она иногда забияка, — женщина улыбается, продолжая сверлить дочь недовольным взглядом. — Не обращай внимания.       Такое поведение: семейная затрещина и нравоучения, вызывают у тебя слабое чувство ностальгии, но более ты ничего не чувствуешь.       — Мне надо в полицейский участок, — переводишь тему. Рёко, до этого смотрящая на тебя, хмурится и опускает глаза. Странно, а впрочем, не важно. — Там меня должны опознать.       — Тут такое дело…       Ты непонимающе смотришь на Аято-сана, тот грустно ухмыляется, поправляя густейшую бороду.       — Мы живём слишком далеко от населенных пунктов.       — В глуши, что ли, живёте? — не выдерживаешь и хмыкаешь. Что за чушь? — Вы что, дикие люди?       — Сбавь обороты, молодой человек, — Аято хмурится. — Ты в чужом доме, в доме своих спасителей, прояви уважение.       Хочется рявкнуть, мол, я не просил себя спасать! но всё-таки решаешь этого не делать, поэтому тихо фыркаешь, произнеся:       — Ладно. Говорите, Саитиро-сан.       Тот только рот открывает, как в разговор вклинивается Асаи-сан, добродушно улыбаясь:       — А давайте, — воодушевленно говорит она, — обсудим всё за обедом? Уверена, ты хочешь есть, дорогой.       Хотелось бы запротестовать, да сильный голод не даёт. Ты нехотя киваешь, а твоя ладонь ложится на довольно накаченный живот. Отлично, значит ты не из тех, кто даже гирю поднять не могут. Твердый пресс сильно чувствуется под пальцами.       — Отличная идея, Асаи! — радостно кивает Аято-сан, обнимая жену за плечи. — Но сначала юнца нужна приодеть.       Слова мужчины заставляют тебя опустить голову, осматривая свой наряд. Наряд, которого практически нет.       От, видимо, бывшего чёрного комбинезона, остались только обрывки штанов, держащихся благодаря зелёному ремню, и вверх майки.       Твоё внимание привлекает глубокий порез на груди, который ещё свеж.       — Эй, а почему меня исцелили не до конца?       — Пон… — начинает Рёко, но её грубо прерывает Мана, зло смотрящая на тебя:       — Я тебе не волшебница! — девочка фырчит и шагает к тебе. Ещё чуть-чуть и у неё с ушей пар повалит. Ты грозно смотришь в ответ, готовый дать ей по лбу, но Асаи-сан делает это за тебя. — Ай, больное, мам! Ты на чьей стороне?!       — Ты идёшь со мной, Мана, накрывать на стол, — прежде чем покинуть комнату, Асаи-сан посылает тебе улыбку. — Не обращай внимания, дорогой!       Ты кривишься, ибо малолетка Мана тебя раздражает.       — Ладно, я пойду, нужно кое-что проверить. Я вернусь до обеда. Рёко, принеси юнцу мои вещи.       И Аято-сан тоже уходит, оставляя вас с Рёко наедине. Она грустно смотрит вниз, не обращая на тебя внимания.       — Шмотки тащи, — напоминаешь ты, Рёко кивнув, быстро выходит с комнаты.       Тебя, определенно, пугает нынешняя ситуация, но семейство Саитиро не вызывает антипатии. Ты находишь их совершенно нормальными людьми. И не чувствуешь от них исходящую угрозу. Это уже хорошо.       В ожидании маешься и, опираясь о стену, доходишь до зеркала. На тебя смотрит измученное отражение молодого парня. Кажется, тебе... около двадцати. Не важно это, а вот то, что ты весь в ссадинах и синяках — да. Даже вокруг твоего глаза красуется «фонарь».       Моргаешь. Этот калека точно ты? Видимо да.       Проводишь ладонью по колючим волосам, торчащим в разные стороны, хотя бы немного их приглаживая. Так лучше, а то совсем вид непотребный. Среди опрятных Саитиро, ты будешь белой вороной, если оставишь волосы в том виде.       — Я принесла вещи, — ты видишь, как Рёко входит в комнату со стопкой одежды в руках. — Вы себе нравитесь?       — Чё-ё? — тянешь ты, не совсем поняв вопрос.       Рёко подходит, становясь рядом, она с трудом достаёт головой тебе до плеча.       — Вам нравится ваш внешний вид? — улыбается она. — Мне кажется, вы очень красивый. Особенно волосы. Зачем вы их так пригладили?       Ты недовольно хмуришься, когда забираешь у Рёко одежду и указываешь на дверь.       — Иди давай.       Рёко пожимает плечами, но всё-таки уходит.       Раздраженно почесав щеку, замечаешь, что она красная. Злость и только злость — вот, что ты чувствуешь, переодеваясь в приятно пахнущие одеколоном вещи Аято-сана. Не пожалели для тебя темных джинс, свободной чёрной футболки и пары носков.       — Дерьмо!       И джинсы, и футболка оказываются слишком большими. Неудивительно, Аято-сан — довольно крепкий мужчина.       Матерясь сквозь зубы, подвязываешь штаны зелёным ремнём, который, судя по всему, законно принадлежит тебе. Так хотя бы не спадут. Готовый покидать комнату, идёшь к двери, всё-таки возвращая волосам прежний вид.       В светлом коридоре тебя уже ждёт Рёко. Она, оглядывая тебя, тихо смеётся, на что ты злобно щуришься.       — Да уж, в одежду папы ещё влезло бы, как минимум, трое вас.       Игнорируешь смех над собой, только грозно топаешь за Рёко, сильно ссутулившись.       Приводят тебя в уютную столовую. Ты, присвистывая, оглядываешься, до чего богатой выглядит эта комната.       Длинный деревянный стол стоит посередине, вокруг стулья с мягкими спинками. В углах столовой красуются скульптуры, кажется, из чистого серебра. А в добавок ко всему, на потолке сверкает усыпанная хрусталиками люстра.       — Садитесь.       — Не дурно тут, — комментируешь, послушно присаживаясь. Рёко улыбается тебе в ответ, и ты только сейчас замечаешь ямочки на её щеках.       — Ага, мне и самой нравится.       Вскоре, минут через пять, собирается всё семейство Саитиро. Асаи-сан и недовольная Мана расставляют тарелки, наполненные ароматными стейками.        — Приятного аппетита, — улыбается госпожа Саитиро.       Ты тут же принимаешься есть, пробурчав слова благодарности. Стоит куску мяса оказаться во рту, как ты ощущаешь прилив сил и понимаешь, насколько голоден был.       — Так вот, — начинает Аято-сан. Ты краем уха его слушаешь, — насчёт полиции… Мы не сможем в ближайшее время тебя туда отвести.       — Почему это? — прожевав, вскидываешь бровь. — Чё мешает-то? Я не в состоянии овоща, двигаться могу!       Аято-сан смотрит в сторону и отвечает:       — Как я говорил, мы живём реально далеко от населенных пунктов. Кругом только леса. Идти нужно будет около двух недель, для тебя это непосильная задача.       — Я вам не хиляк какой-то.       — Кто-то сильно тебя отделал, юнец, — вздыхает Аято-сан, снова поглаживая свою бороду, ты заметил, что он делает это часто. — Слишком сильно.       — Тем более, — Асаи-сан согласно кивает, —  у тебя амнезия. Мы не врачи, так что не знаем её причин и какая она вообще. Может, временная и ты вспомнишь всё завтра, а может…       — Не вспомню никогда? — заканчиваешь ты за Асаи-сан, она печально кивает.       Хочешь опровергнуть её слова, но не можешь, ибо и правда слишком пусто в твоей голове. Ты не знаешь о себе ничего, ни сколько тебя лет, ни своих родителей и даже имя твоё — загадка. Ты — абсолютно пустой сосуд, чистый лист. Что было день назад? Где ты был? С кем ты был? Кто ты такой?

      Пусто пусто пусто пусто пусто

      — Нужно немного подождать, — голос Рёко заставляет прийти в себя. — Я верю, что вы всё вспомните. А пока мы о вас позаботимся.       Тебе не нравится перспектива остаться в этой глуши, пусть и с дружелюбной семьей Саитиро. Неведомое чувство тянет тебя куда-то, куда ты не знаешь. Куда-то, где, как ты чувствуешь, твоё место. Оно в шумном городе. И тебя там ждут.       — Нафиг это, — упрямо бурчишь себе под нос. — Мне нужно в город, в полицейский участок, — вздыхаешь так тягостно, что самому противно. — Если не хотите помогать — ну и пускай, без вас обойдусь! Только дорогу скажите, уважаемые, и я сам пойду!       На тебя смотрят, как на аборигена, не понимающего человеческий язык. Это вызывает раздражение. Доев стейк, откидываешься на спинку стула, скрещивая руки на груди.       — Ты не дойдёшь, — холодно бросает Аято-сан, его тон тебя напрягает. — Умрёшь в пути. Ведь причуда Маны заживляет лишь на короткий срок, — он сурово смотрит на тебя, ты уже не такой уверенный как минуту назад. — У тебя может произойти кровоизлияние в любой момент.       Фраза, что ты умрёшь, подобно холодной волне, омывает диким ужасом.       — Чтобы вылечить тебя полностью — нужно время и… кто-то, кто это сможет, — Асаи-сан прячет взгляд, поджимая губы.       — А эта?       — Мана только замораживает раны, — со вздохом объясняет Аято-сан. — То есть, стирает их только на время, а не исцеляет, — увидя, насколько беспомощно твоё выражение лица, он спешит тебя успокоить: — Но всё будет славно, юнец! Мы сможем тебя госпитализировать… через время… Вот только машину починю, и сразу поедем в ближайший город.       Ты молча киваешь. Тебе действительно жутко от того, что сейчас ты, словно зомби, жив лишь наполовину. Те смертельные раны — всё ещё при тебе, поэтому жизнь висит на волоске.       — Мы не дадим тебе умереть.       Поднимаешь взгляд на уверенную госпожу Саитиро и, горько усмехаясь, киваешь       Что же за ужасные обстоятельства привели к тому, что сейчас происходит? Ты не помнишь.       — Кстати, а как мы этого звать будем? — нахально спрашивает Мана.       Ты бы поставил её на место, но слишком опустошен сейчас, поэтому молча продолжаешь есть рис, который тебе предложил глава семейства.       — Потеряшка-кун? Пустоголовый-кун? — продолжает Мана, раздражая ещё сильнее. — А может, подкидыш-тян? Это та-ак мило! — она ядовито улыбается.       — Завали! — всё-таки доводит, ты зло рявкаешь, по инерции подняв руку.       Только через несколько секунд понимаешь, что сделал и озадаченно смотришь на собственную ладонь, с которой сочится густой чёрный дым.       — Вот! — радостно восклицает Рёко. — У вас получилось!       Причуда, думаешь, моя причуда — это взрыв, я могу легко его сотворить, но как эта система работает? Пытаешься создать взрыв и в другой руке, но не можешь. Не знаешь как.       Блин, продолжаешь сокрушаться у себя в мыслях, всё пытаясь что-то да сделать, как это, мать вашу, работает?! Мне нужно… Что же мне нужно?       Дерьмо.       — Ты вспомнишь, — подбадривает тебя Асаи-сан и делает то, что тебя несказанно удивляет — гладит по макушке. — А пока мы о тебе позаботимся.       Ты сплоховал. Позволил себе попасть в такое положение. Разве тебя не должны отругать? Ты слабый — это заслуживает оплеуху, но вместо этого тебя гладят. Тебе не нравится этот жест, но он тебе совсем не противен.       — Нужно дать тебе какое-то имя, — улыбается Асаи-сан. — Какое ты хочешь?       — О-о, дайте я назову! — Мана хлопает в ладоши. — Давайте Кадан!       Тебе не нравится имя, которое имеет значение «компаньон».       — Мана, — уныло тянет Рёко. — Ты же так собаку называть хотела.       — Ну и что?! — смеётся девчонка. — Этот сгодится на роль зверька!       Мана тут же получает вторую за этот день затрещину. Асаи-сан мило улыбается, будто ничего не было. Тебе точно нравится эта женщина!       — Получила, сопля?! — победно восклицаешь.       Тебе показывают язык, ты, психуя, кривишься. Пока между вами, двумя строптивцами, не завязывается драка, Аято-сан хлопает в ладони.       — Как тебя звать-то, юнец?       Ты задумываешься, желая подобрать для себя наикрутейшее имя, но прежде, чем ты открываешь рот, тебя перебивают:       — Как насчёт «Баку»?       Баку? Смотришь на предложившую Рёко. Это звучит круто, поэтому ты медленно, слегка сомневаясь, киваешь.       — Баку типа «взрыв»?       Рёко довольно улыбается, и лишь глаза её, почему-то, остаются грустными.       Баку — тебе нравится. Это тебе подходит.       — Отлично, значит, будем знакомы, Баку-кун! — весело говорит Аято-сан.       — Ага.       Ты только на секунду закрываешь глаза и думаешь, что это Баку — звучит знакомо.       Ба       Ку       Как будто недостаёт ещё одного слога. Какого?