Через богатые на листья деревья пробивались лучи неполной луны. Ночь уже давно вступила в свои законные права. В горах царила тишина. Уснуло солнце, уснула и природа.
Цветы и трава зашевелились от легкого ветерка, ещё больше раздувающее щёлкающее пламя костра.
Вокруг единственного источника тепла сидели молодые люди: половина из них дрожала, ещё больше укутываясь в хаори, заменяющее плед, другая же откинула этот атрибут в сторону и свободно поедала только-только зажаренную рыбу. Лилиан относилась к третьему типу — на плечах хаори, колени прижаты к себе, полумокрые волосы и еда на руках.
Прошло три дня с тренировок столпа Камня, и Ли думает, что это нечто. Впервые она была согласна с Зеницу насчёт трудности заданий: сначала тренировка, когда на тебя обрушивается водопадный поток, затем нужно пронести три бревна на плечах. Поправочка: огромных бревна. И, наконец, протащить громадный тяжеленный камень, что выше Ли примерно на полголовы, через огород. Падать в обморок от такой информация нельзя — иначе швырнут в холодную воду водопада, как это сделали с Зеницу, а потом лежи, дрожа обнимай камни, потому что они тёплые.
Лилиан была впервые готова расклеиться на месте от бессилия. Этап тренировки с водопадом сам по себе достаточно трудный — вода, подающая с такой высоты, очень тяжёлая. Если расслабить тело, шея может треснуть. Но Лилиан больше волнует этап с брёвнами и камнем… Ей, конечно, столп Камня предлагал поменьше в количестве и в весе материала для тренировки, но она отказалась. Дура, знала бы, что это будет ТАК сложно, то хотя бы подумала хорошенько!
И сейчас, сидя у костра, с удовольствием поедая зараженную рыбку, Мурасаки посылает своё нытьё куда подальше. Сейчас главное — насладиться едой.
Готовят они все каждый день по очереди, так что всё по честному. Но немного трудновато готовить, когда ты холодный, голодный и уставший. А Камадо, кажется, хоть бы хны. Сколько бы уставшим не был, с едой не опаздывает.
— Обожаю людей, которые делают всё вовремя, несмотря ни на что. — кусая аппетитно пахнущую рыбку с довольной улыбкой на лице говорит Лилиан, краем глаза замечая, как несколько охотников приняли это как намёк и дрогнули. Никогда вовремя ничего не готово, вот и взяли на себя. Впрочем, правильно. В моменте с готовкой еды, Ли выгоняет лень прочь.
— Мясо этой рыбы обычно жёсткое, как и его чешуя, так что трудновато очистить и жарить её… — задумалась вдруг девушка.
— О, так ты разбираешься в рыбе? — с удивлением спрашивает Мурата, сидящий по правую руку.
— Конечно. Я же дочь рыбака. — и сделав ещё один кусь, расплылась в удовлетворительной улыбке. — Уууу, Танджиро, и всё-таки еда, приготовленная тобою — просто супер!
— Я же сын угольщика. — Самодовольно ответил Камадо. — Готовка завязана на поддержания нужной температуры!
— Пхаха! — Не выдержав, прыснула в кулак Ли. Сейчас, можно было подумать, что они хвастались, только эта вся ситуация больше смешная, чем бесячая.
— Знаете, тот старпёр с бусянрами. Он офигенный. — Ни с того ни с сего начал Иноске, поедая уже десятую по счету рыбку. — У меня с первой встречи от него мурашки. Этот мужик — сильнейший из охотников за демонами.
— А-а-а. Ага, я знал. У Химеджимы-сана отличается запах. Интересно, у него появилась метка? — задумался Танджиро. — Не удивлюсь, если уже.
— «Не знаю, что насчёт метки, но надписи на нём и правда отличаются от тех, что на остальных столпах. Он и правда сильнее их» — разжевывая еду, девушка посмотрела наверх. Небо было звездным, и казалось, словно на огромном черном ковре кто-то уронил пачку белых блестяшек.
Вокруг все оживленно беседуют и что-то обсуждают, а Ли интересует одно: интересно, настанет ли когда-нибудь тот день, когда она, посмотрит на ночное небо и улыбнётся прошлой себе, вспоминая этот момент, ведь тогда не будет Мудзана, не будет демонов, и все будут счастливы? Она не знает. Правда.
Поток мыслей обрывается, как только краем глаза замечается движение. Повернув головой в ту сторону, Ли глазами следит за тем, как сидящий по левую руку Шинадзугава встает на ноги.
— Не рановато ли для сна? — опустив взгляд на ухмыляющююся девушку, юноша на секунду замер.
— Завтра я перехожу на новый этап тренировки, так что Химеджима-сан сказал встать раньше. — отводит взгляд, попутно поправляя уже высохший пиджак.
Ух, и везёт же Генье! У него-то точно силёнок хватает! Тренировку с водопадом закончил первым, а теперь и с ношением трёх брёвен справился! Осталось только последнее — протащить громадный камень.
— «Раньше»? Мы и так рано встаём. Неужто на третьем этапе, ещё раньше нужно? — нахмурилась Лилиан, а потом смиренно выдохнула. — Ну, ничего не поделаешь. Последний этап просто губительный, так что желаю удачи тебе. — Мурасаки, подняв голову, оббодряюще улыбнулась. Зрачки темноволосого расширились, пока ощущение того, что щёки покрылись пунцовым цветом, распространилось по всему телу.
Она улыбнулась, и ему показалось, что весь мир стал светлее. Для него он стал светлее. Светлее мир, теплее в душе, приятнее в сердце.
И следующее мгновение, сопровождаемое действием, абсолютно перевернуло весь внутренний свет двух людей. Двух друзей. Одновременно ёкнувшее сердце, но от разных причин, разных чувств.
Танджиро, неверящими глазами смотрел перед собой. Казалось бы, он лишь на секунду отвлекся от разговора с охотниками, а уже как две минуты наблюдает, застыв в одной позе. И сейчас он видел, видел всё: как аккуратно, неуверенно положил свою ладонь на голову девушки покрасневший Шинадзугава, как она открыла глаза и с изумлением посмотрела в глаза Геньи, как он в ответ лишь ласково стал гладить ту по немного мокрым волосам, и так же ласково улыбнулся. Искренне, ласково, нежно,
влюблённо. — Так считает аловолосый.
— Спасибо… Спокойной ночи,
Ли. — Почему «-чан» не добавил? Забыл?
Сердце сново пропустило удар. Неприятное, странное чувство…
Непонимающий на данный момент своих чувств Камадо, положил ладонь в область сердца — бьётся сильнее, чем обычно. Как будто вдоволь пробежался и увидел что-то плохое — сжал ладонь в кулак.
Между ними… Геньей и Лилиан, пробежала искра, верно ведь?..
Неужели это тоже самое, что чувствовал Игуро-сан? Неужели это грустное, ужасно мучающее чувство и является ревностью?
— «Неправильно. Это ужасно, никто не должен чувствовать это…» — опустив глаза подумал поникнувший Камадо.
Не нравится… Нет, Шинадзугава хороший и ничего Танджиро против него не имеет, но сейчас… он слишком много себе позволил? Да вроде нет, но раз Танджиро всё равно почувствовал это незнакомое до этого момента чувство, то наверняка да, позволил.
Хотя постойте, почему «незнакомое»? Мечник вспомнил — чувствовал очень похожее, когда вернулся с задания, а Ли пытался утащить столп Звука. Но там, больше гнев, не то что здесь, печаль. Может это потому, что там Ли схватили, а здесь она свободна в своих действиях?
Камадо посмотрел в сторону парня и девушки — они сидели впереди. От Геньи веет теплом, радостью. Его сердце ёкнуло от прикосновения к приятным волосам. Лилиан же — сидит, словно завороженная, затаив дыхание. От неё веет немного растерянностью, удивлением.
Но в следующий миг, выражение лица меняется, сменяясь на слегка прищуренные глаза, ухмылку чёрта.
— Э, рука-то хоть, чистая? Или это ты решил, что мои волосы — полотенце?
— Д-да! — вскрикнул тут же облившийся краской парень. — То есть, чистая… — стал успокаиваться.
— Эхех, шучу. — ухмыльнулась фиолетоволосая одним уголком губ. — Тебе тоже, спокойной ночи. — помахала.
Танджиро беззвучно выдохнул и понемногу продолжил есть. Как гора с плеч, но неприятный отпечаток всё же остался. Он кротко взглянул на Лилиан, продолжившую трапезу с довольной улыбкой.
Так вот каково это — ревновать…
На следующий день, гору покинуло несколько человек, включая Зеницу.
Тренировка Химеджимы-сана хоть и сложная, но не принудительная — если хочешь уйти, ты всегда можешь спуститься с горы и сдаться. Как и сделал сегодня Агацума.
— Когда не нужно, этот Зеницу такой тихий. Попадись бы он мне, когда пытался свалить!.. — злилась Мурасаки. Девушка сначала налила себе в тарелку порцию собы, после чего угрожающе показала кулак.
Она, Танджиро и Иноске, значит, убиваются, стараются по полной, а он свалил?! Нечестно! Предатель!
— Да ладно тебе, Ли. Думаю, ему просто нужно время для моральной подготовки, а потом он вернётся! — с оптимистичной улыбкой говорит Танджиро, наблюдая за тем, как Ли садиться напротив с едой в руках.
«Чёртов оптимист» — Вот что означало ответное каменное лицо от Ли.
— А не вернётся — слопаю, как эту гречневую лапшу! — слопав с причмокиванием последние лапшички, Кабан быстро выпил бульон и протянул пустую тарелку в сторону Ли. — Хочу ещё! Просто объедение! Дайте мне ещё!
У Лилиан повисла капля над головой, но она всё же приняла тарелку. Комплимент, это конечно хорошо, но это уже шестая порция собы, как бы.
— «Интересно, у него живот потом не заболит?» — думала Мурасаки, отдавая уже полную тарелку Хашибаре. Впрочем, приятно, когда с удовольствием лопают тобой приготовленное.
Быстро слопав то, что положила себе, девушка поспешила на тренировку — за ней стали подтягиваться и остальные.
Тренировка с водопадом — Завершена идеально!
Тренировка с поднятием брёвен — с горем пополам, чуть ли не со сломанными ногами из-за упавших на них брёвен, но выполнено!
На самом деле, Мурасаки не думала, что уже через четыре дня тренировки сможет поднять три бревна. Остальные охотники явно превышали её в физической силе, так что даже в первый день могли немного, но поднять, Ли же тогда была совсем ноль. Но самодовольствоваться своей силушкой долго не пришлось — тренировка с передвижением камня, никак не давалась.
Сколько бы Лилиан не пыталась толкать камень, он не шевелился. Только ноги скользили и от такого сандалии разрывались. Кровь из носа тоже шла, руки болели.
Жаль, что нужно именно протащить камень, а не прокатить…
Поспрашивав у ребят, Ли поняла, что не у одной её такие проблемы, и поспешила успокоиться. Но даже шесть дней спустя, камень так и не сдвинулся.
Упав на колени около камня, девушка пыталась отдышаться и перестать в мыслях проклинать этот чёртовый кусок… природы.
Шесть дней. Всё эти шесть дней она старалась и убивалась как могла. Зеницу вернулся, а она даже не смогла ему хотя бы один щелбан дать! И всё потому, что была занята тренировкой! Тренировкой, которая в итоге принесла ей ноль результата! Что толку то от неё, если камень всё равно не сдвинулся?
— «Мы не знаем, сколько ещё продлится затишье с демонами. Нужно стать сильнее, чтобы дать достойный отпор!» — думала про себя Лилиан, пока не прервало её знакомое кряканье.
Чёрно-белый ворон прилетел с письмом в клюве, чем удивил свою хозяйку — было бы оно от Тамаё-сан, то его бы принесла кошка, а то, что оно от охотника за демонами, исключено — все рядом, все заняты.
…Почти «угадала». Это письмо от Главы организации охотников, в котором он позвал её к себе, на «интересный разговор». — прочитав это снова, у Лилиан по спине пробежали мурашки.
Зачем она понадобилась Оякате-саме? Шинобу рассказала про неё, иль Мицури? В чём подвох, а? А???
— Здравствуйте. — как только Ли зашла в комнату, где лежал Глава, тихо иссякающий от болезни, сёдзи за ней закрылись. Голубоглазая сделала глубокий, уважительный поклон.
— Здравствуй. Присаживайся. — кивает со спокойной, лёгкой улыбкой на лице мужчина, чья половина тела забинтована, половина кожи тела же, местами разодрана. — Рад, что ты не потянула с приходом и прости, что в таком виде. — хрипя, Ояката-сама слегка приподнимается из татами на локтях.
— Вы в этом не виноваты и, должна отдать должное — ваша сила воли поражает и заставляет восхищаться.
Лилиан просто не могла не изумиться. На теле, по всему телу написано «Боль», а он ещё и шевелится, говорит так, как будто ничего нет. Девушка почувствовала глубокое уважение к нему.
— Я лишь ожидаю своей смерти в этих стенах, терпя боль. Это ничто по сравнению со всей той болью, что переживают охотники на заданиях. — Честно отвечает Глава организации, всё с тем же смягчённым взглядом. — Тебе, наверное интересно, зачем я тебя сюда позвал?.. — вопрос был задан риторический, из-за чего и повис в воздухе. — Правда ли, что ты являешься предком Юри?
На секунду повисла тишина, в которой Мурасаки застыла в удивлении, ведь все, кого она бы она не спрашивала, не знали имени «Богини тёмной стороны солнца». А тут…
— Не знаю, точно ли я предок её, но я видела несколько видений с ней. — отвечает Лилиан. — А откуда вы знаете, как её звали?
Ояката-сама повернул голову, указывая к стене, где висела фотография с очень похожим на него мужчиной.
— Мой отец рассказывал о ней, а его отец — ему. Это была Великая женщина, которую многие считали Богиней… Мой отец всю жизнь хотел и ждал, чтобы появление девочки из пророчества попалось именно на него, но увы…
Ли опустила глаза. Как-то тоскливо и грустно стало от этого на душе.
— Но даже так, думаю он будет рад тому, что хотя бы я тебя увидел. Девочка, у которой имеется иммунитет к крови демонов и которая является лекарством для Мудзана против солнца, та самая «Голубая лилия», которую он ищет… «Такую непременно стоило бы беречь» — сказал бы отец, будь он жив. Но он мёртв, а мои мысли совсем другие. — повернул голову с картины на собеседницу. — Ты ведь… хочешь стать сильнее, чтобы защитить как можно больше охотников от смерти, верно?
Лилиан немного растерялась. Этот человек, что с ним не так? Знает всё!
— Да, верно. А Вы… что думаете по этому поводу?
— Полностью согласен с тобой. Я считаю всех охотников своими детьми, и мне бы не хотелось, чтобы после моего ухода, они остались без присмотра.
Ояката-сама полностью одобрил позицию Ли, что было приятно. Далее, разговор по душам продлился не долго — мужчина пояснил, что он смог убедить Тамаё-сан и ещё одного демона объединиться с ними, чтобы создать лекарство, возвращающее демона обратно в человека, и что им немного нужна её помощь, так что пусть не теряет времени и идёт в поместье бабочки, где всё и происходит.
Лаборатория Шинобу, находилась, как ни странно, в подвале поместья. Сама Кочо никогда не рассказывала, что у неё имеется что-то подобное. Впрочем, Лилиан даже не спрашивала.
Подвал — сразу в голове рисуется тёмное, неприятное помещение, полное влажности, сырости и зарослей. Но подвал, служащий местом работы над лекарством, выглядел совсем не так — светлое помещение с различными белыми столами, полных бутылей с неизвестными для Ли веществами. Аромата глицинии, как и самой её, не присутствовало, что сначала показалось девушке странным, но потом она вспомнила, что прибывшие демоны не очень любят это растение, и всё встало на свои места.
— Ли-чан!.. — первой спохватилась Цуюри взволнованно. Столп Насекомого, Тамаё-сан и Юширо работали, опустив головы, и только после реакции Канао отвлеклись. Девушка с трепещущим сердцем подбежала к Лилиан, секунду засомневалась, скромно отводя взгляд, после чего немного уверенней обняла пришедшую.
Мурасаки опешила. Канао и правда, изменилась… и походу, она очень скучала по Ли.
— Ох, вы такие милые. — положив ладонь на свою щёку улыбнулась Шинобу.
— Пф, что за розовые сопли!.. — фыркнул недовольно зеленоволосый, скрестила руки на груди.
— Прости, что отвлекли от тренировки, и спасибо, что так быстро пришла. — не обращая внимания на слова подопечного говорит Тамаё, наблюдая за тем, как темноволосая отстраняется от фиолетоволосой.
— Буду рада помочь. — поклон. — И ещё раз спасибо, что спасли меня.
— Ну-с, раз все в сборе, тогда уж точно, пора приступать! — хлопает в ладоши Кочо со своей улыбкой на лице. Знала бы Мурасаки, что будет дальше, то трижды подумала б, прежде чем заходить в лабораторию.
От неё требовалось всего лишь «немного» крови, пить какие-то отвары и говорить, как себя чувствует. По ходу этих дел девушка успела нахвататься от Юширо столько упрёков, что на всю жизнь хватит.
— Чего уставилась на меня, образина? — недовольно изогнул бровь демон.
— Да думаю, вроде не на ферму шла, а петуха встретила. — Как ни в чём не бывало отвечает Ли, сидящая на стуле, но кулаки-то от раздражения сжимаются.
— Не ссорьтесь… — слышится застенчивый голосок растерянной Канао, не знающей, что делать в такой ситуации. Только вот от её слов злость Юширо и раздражение Ли никуда не делись — те так и продолжили метать взглядом молнии друг в друга, обмениваться колкими речаими. А между ними находилась бедная Канао. И глядя на то, как она сильно хочет остановить это, но никак не может найти момента вставить слово, становится её жалко.
Благо, что продлилось это недолго. Тамаё и Шинобу разработали всё необходимое, и оставалось только несколько важных штрихов, на подобии добавления крови Лилиан. Тогда же Тамаё-сан рассказала об ещё одном странном свойствии крови девушки — если хоть несколько капель попадут внутрь демона, то на некоторое время он станет сильнее так, словно пятерых людей с редкой кровью съел.
— …ещё, регенерация реагирует почти молниеносно. — рассказала так же и об этом демоница.
— Получается, что если в кровь Ли-чан попадёт кровь демона, то она полностью оттолкнёт его, а если демон выпьет её кровь, то сможет на некоторое время обрести огромную силу. Он действует на них словно зелье усиления и исцеления… — приложив указательный и большой палец к подбородку задумалась Кочо. Всё это кажется ей таким необычным. Ну, по крайней мере, научно это точно не объяснить.
Лилиан на минуту уставилась на пол, разбираясь со своими мыслями в голове, а когда подняла голову и открыла рот, чтобы спросить нечто стоящее, до ушей донесся хор различных воронов:
— Чрезвычайное положение! Чрезвычайное положение! Атака на поместье Убуяшики! Атака на поместье Убуяшики! — рвали глотки они как могли.
Фиолетоволосая, не зависимо от себя, вскочила и дрогнула, точно этим самым быстро подготовила себя к предстоящему.
— Не думала, что это произойдёт так быстро. — немного нахмурилась Тамаё, поворачиваясь к рабочему месту, чтобы как можно быстро налить остальное противоядие в небольшие капсулы.
— Что-ж, — выдаёт Шинобу, уже немного отошедшая от шока. — нам стоит поторопиться. — а сердце бьётся словно бешеное. Невозможно успокоить его. А у Ли бьётся не меньше — девушка спешит накинуть на плечи хаори и собирается выйти, как её останавливает Тамаё:
— Постой. Возьми её, — протягивает капсулу с только что налившим туда лекарством. — На всякий случай.
Ли взглянула в глаза женщины, а внутри ужасно зашевелилось чувство огромной благодарности, и чего-то ещё…
Тамаё-сан спасла её, так хорошо к ней обращалась, несмотря на то, что демоница. За всё это недолгое время, что Лилиан пробыла с ней, она может с уверенностью, но печалью заявить, что темноволосая замечательная, замечательная, но такая не счастливая. А всё из-за Мудзана, что убил её мужа и ребёнка… Обидно.
— Тамаё-сан, … … — Ли не позволит ей умереть. Она точно не заслуживает смерти! Никто из тех, с кем она общается, не заслуживает смерти! Они все — хотят лишь быть счастливыми, а для этого нужно лишь одно — смерть Мудзана.
***
Глубокая ночь вместе со скрывающейся за густыми, хмурыми облаками луной, ограничивали обзор, заставляя мечницу ступать на ощупь. Но времени на игры не было, так что голые ветки возмущенно скрипели, когда она отодвигала их в сторону, выбираясь из леса, служащим коротким путём к поместью Оякаты-самы. Лилиан чувствовала, как на её щеках появляются всё новые и новые царапины из-за острых веток, но не останавливалась, несмотря на преграды.
Она вышла немного раньше других из лаборатории, и уверена, что сейчас те уже тоже спешат к поместью, но своим путём.
В какой-то момент, когда Ли уже выбралась из густых деревьев и увидела дом Главы, она уловила, как воссоединилась с кем-то, так же спешащим к поместью.
Привыкшие к темноте глаза смогли разглядеть немногое, но тут же поняли, кто это — Столп Ветра. Тот кажется тоже понял, кто она, но тоже ничего не сказал. На разговоры времени нет, потому что вот, осталось совсем немного и они вбегут в поместье, вместе спасут Убуяшики, а затем будут бороться против Кибуцуджи!
Только бы успеть. Только бы успеть!..
—
Бу-у-у-м — от внезапно появившейся вспышки, глаза ослепило. Ударная волна швырнуло тело куда попало, и это было бы дальше, если бы Ли не врезалась спиной с хрустом в дерево, после чего рухнула на землю.
В ушах несколько минут звенело, глаза видели лишь расплывчатый пылающий местами рыжий свет, но не могли сфокусироваться, и спина ужасно ныла.
Это был взрыв. Неужели Кибуцуджи решил таким образом избави… нет. Скорее всего, это сделал сам Ояката-сама. Мудзан бы сделал всё по тихому и свалил. Но… зачем?
Мурасаки аккуратно стала вставать на ноги. Чёрт, серьезно, кровь из носа? Как же это её достало!
Ли быстро вытерла кровь, отчего та размазалась по щеке. На плечё опускается неизвестная ладонь и мечница резко разворачивается, в мгновение ока вытаскивая катану из ножен, принимая боевую стойку. Пришедшая широко раскрыла глаза и отступила на пару метров, чтобы меч голубоглазой не рассек её наряд. Марика была удивлена столь молниеносной реакцией сестры и предпочла подождать, пока та сама поймет, кто перед ней, и уберет катану от лица родственницы.
Да только вот, лишь эмоции на лице поддались изменениям, поняв девушка, кто перед ней. На миг брови поднялись наверх, после чего нахмурились, и холодно горящие глаза сверкнули пёстро-голубым.
— Сестрёнка Ли, с тобой… всё хорошо? — точно завороженная спрашивает Марика. Никогда не видела Лилиан такой.
— Всё было отлично до того момента, пока не появилась одна особа. — Холодно ответила та, смотря на шатенку столь же ледяными глазами.
Не теряя времени, Ли поворачивается и спешит к поместью, как Марика её перегоняет и заслоняет собой особняк.
— Давай поговорим, сестрёнка. — настойчиво, но с таким голоском не воспримешь это таковым.
— … У тебя задание — задержать меня? — внезапно выдаёт Лилиан, полностью сбивая с толку Марику. Конечно, ведь никто из семьи, кроме отца, и понятия не имел о том, что Лилиан может видеть надписи на теле.
— Нет!
— Тогда почему ты мне мешаешь?
— Ты хоть знаешь, куда идёшь? К самому Мудзану! У тебя нет шансов против него! Никто не сможет его победить!
— Никто не всесилен. В итоге всё равно кто-то да в конце его прибьёт. — пожав пофигистично плечами, девушка обходит родственницу, шагая вперёд.
— Пожалуйста, нет! Если он тебя съест, то сможет появляться на солнце! Ты понимаешь, какой это риск?! — кричит вслед сестры Марика.
— Не той волноваться за меня, что пыталась меня убить. — машет ей ладонью Лилиан.
— У меня не было выбора! Я, я подумала, что если убью тебя, тогда он не заполучит лекарство от солнца, но ты выжила и… — растерянно стали бегать глаза по земле. Лилиан остановилась и посмотрела на Марику — не врёт.
Фиолетоволосой выдохнула.
— Потом поговорим. — и рванула в сторону поместья так быстро как только могла.
В освещённых светом пламени местами, Ли еле смогла уловить всё произошедшее — повреждённого от взрыва Мудзана ждал сюрприз — техника крови Тамаё, от которого множество шипов вонзились в его тело, блокируя движения. Сама же женщина вонзила свой кулак с лекарством прямо в сердце демона, ещё больше лишая его движения. В тот же момент, Столпы, Танджиро и Ли, примчавшиеся с разных сторон, все как один решили атаковать Кибуцуджи.
— Пятая ката: танец белой сме!.. — голос тут же обрывается, при виде появления самодовольного оскала на лице демона.
Лилиан сначала не понимает, после чего, она словно подскальзывается. Нет, под ногами исчезла земля, и вообще, местность изменилась, а сама девушка полетела на всех скоростях вниз.
Невольно вскрикнув, Мурасаки заткнула себе рот и поспешила повернуться, тем самым шлёпнувшись о пол совсем рядом открытых сёдзи, ведущих совсем вниз, к смерти. Ударившись, Лилиан не смогла сдержать болезненного крика. Если ей сейчас так больно, то как было бы, упав она с двадцатиметровой высоты?!
А-а-а-а! Чёртов Мудзан! Как же Ли хочется его прикончить, но сейчас из-за боли даже пошевелиться не может! Сёдзи на полу, через которые она должна была полететь ещё вниз, закрылись и исчезли. Судя по всему, она находится в коридоре третьего этажа многоэтажного огромного особняка в японском стиле, с множеством комнат. Буквально каждый сантиметр стен был занят сёдзи.
Лилиан попыталась встать — в тот же момент голова внезапно стала раскалываться подобно ореху, скорлупу которого нещадно колотят, чтобы вынуть сердцевину; непослушное ослабевшее тело рухнуло обратно, веки опустились вниз, мозг начал плыть, понемногу выключаясь.
— «Ещё пять минут на отдых…» — проносилось тихо в мыслях той, что стала поддаваться обмороку.
— «Вставай, Лилиан Мурасаки! Встань и выполни своё обещание!»
— «Держи своё слово, Лилиан!» — раздались почти одновременно разные голоса словно под ухом. Они были строги, серьёзны, и именно они напомнили ей, для чего она здесь.
— «Спасибо вам. Юри-сан и папа» — глаза открываются и девушка спешит встать на ноги, игнорируя лень, которую чем больше игнорируешь, тем быстрее она исчезает.
Верно, передышку позволить себе нельзя. Нужно помочь остальным, чем только можно! Но кому пойти сначала помочь? Кто слабее из столпов?.. Шинобу. Она рассказывала, что не может самостоятельно обезглавить демона, потому что не хватает сил.
Мурасаки напрягла память, чтобы вспомнить, в каком направлении упала Кочо и куда ей нужно идти. Когда Ли собиралась нанести атаку Мудзану, то была по левую руку столпа Воды. Столп насекомого же тогда, находилась впереди, значит скорее всего, оказалась на втором этаже, где-то среди последних комнат в углу.
Голубоглазая невольно дрогнула, как только множество сёдзи одновременно открылись. Обернувшись, она увидела как различные существа вырываются из комнат, наполняя коридор и направляясь прямо к ней.
Ох, серьезно? Эти слабые демоны попытаются одолеть её количеством? Даже если так, они вряд ли просто так отвалят, по любому нужно уничтожить, чтобы и отстали, другим охотникам меньше проблем доставляли и, через коридор, полный множество различных демонов, виднеется лестница, ведущая вниз — она то ей и нужна.
Становясь в стойку, Ли ставит перед собой меч.
— Пятая ката: танец белой смерти! — эхом раздалось по всему помещению сквозь кряхтение монстров. Клинок сверкнул пёстро-пурпурным; Лилиан делает рывок в сторону о’ни, после чего начинает вертется вокруг своей оси словно смертч, уничтожая недоброжилателей с помощью круговых, режущих ударов клинка и попутно направляясь прямо в сторону лестницы.
Она не успевает ничего уловить, лишь жалобные крики демонов. В нос быстро проникает запах крови и пепла.
— Ва-а-А!.. — вырвался из уст крик той, что слишком увлеклась и не заметив лестницу, оступилась и полетела вниз спиной.
На этот раз Мурасаки быстро пришла в себя — сделала кувырок в воздухе и приземлилась на ступеньку, правда приземлилась на пятки, так что тело снова стало падать вниз, только теперь лицом; прикусив губу, перед падением Ли подставила руки. Простояв секунду на руках на последней ступени и чувствуя, что теряет равновесие, Ли отталкивается и по идее должна приземлиться на ноги, но из-за закружившейся головы, упала на четвереньки.
Из носа струей потекла кровь, начиная капать на пол.
… …Спасибо Канроджи и Иноске — не будь они, она бы такой более менее гибкой не была. И спасибо, что никто этого не видел. Ну, кроме катаны, которую она выпустила из рук при падении.
Понемногу вставая на ноги, Ли смогла уловить два голоса, находящихся совсем неподалёку — один был женский, принадлежал Шинобу, другой же, неизвестный, тихий и дружелюбный, но такой ироничный.
Когда фиолетоволосая доходит до нужной комнаты и со стуком открывает двери, первым делом на глаза попадаются большие надписи на израненном теле Кочо, стоящей к ней спиной. Они кричали о её злости и ненависти к тому, что стоял впереди и безмятежно улыбался, в то время как на нём не было ни одной надписи чувств либо же эмоций.
— О, поглядите-ка, кто к нам пожаловал~ Шинобу-чан, это твоя подруга? — переведя взгляд с пришедей, демон, имя которому Доума, так улыбнулся Кочо, словно она была ему родным человеком.
Он одет в белые брюки, расклешенные к низу, черный плащ и красную водолазку, горло которой окрашено в черный и имеет элементы подтеков; на его голове можно заметить странный головной убор. Глаза демона редчайшего цвета, будто радужные, а цвет его волос напоминает античную латунь. Что за… что за невероятно колоритный и запоминающийся и о’ни! Да ещё и в руках держит два веера, покрытых понятное дело кровью столпа Насекомого!
— Не смей разговаривать со мной так, словно я!..
— Здравствуй, милая девочка из лживого пророчества~ Надеюсь, мы найдём общий язык! — нагло прервав злобное шипение в свою сторону, Вторая высшая луна улыбнулась Ли самой дружелюбно-слащавой улыбкой, отчего девушка внутри поморщилась.
Этот демон, он… ничего не чувствует. На его теле нет ни намёка на какую-то надпись, будь-то злость или предвкушение битвы. Ничего. Он абсолютно ничего не чувствует. Чёртов притворщик, но нужно отдать должное — отличный актёр.
— Разумеется… только если ты прикусишь свой, конечно же. — хмыкнула голубоглазая, а затем и ухмыльнулась, в то же время становясь в стойку для битвы.
Брови противника вздымились вверх, несколько секунд удивлённо смотря перед собой. Но потом, Доума лишь ярко улыбнулся.
— Лилиан! Стой, где стоишь! — злобный голос Шинобу остановил девушку от начала атаки. — Это мой бой. — уже тише, но не менее умеренно говорит темноволосая. — Это я должна победить его, ради сестры. Я должна отомстить за неё.
На её теле множество порезов и ран. Почти всё белоснежное хаори с принтом крылья бабочки покрыто кровью, причём своей. Кочо знает, что слаба для того, чтобы обезглавить его, и у неё есть план. Такой план, который Ли не признаёт и попытается всеми силами предотвратить его выполнение. Ведь тогда, цена убийства Второй высшей луны будет одна человеческая жизнь. А дороже жизни ничего не существует и никогда не будет существовать.
Но…
Ладони сильнее сжимают рукоять меча.
… она понимает ту ненависть и боль, что испытывает Шинобу. Девушка, на чьих глазах убили сестру и она не смогла ничего с этим поделать. Знакомо и горько.
Не успевает фиолетоволосая моргнуть, как бой между Шинобу и Доумой продолжился. Бедная Кочо пытается взять демона резвостью, но что толку, раз сил не хватает. Мурасаки же стоит лишь следить за ходом действий, в случай чего, влезть и спасти, или помочь хозяйке поместья бабочки.
***
Ворон уз противно каркал под ухом, когда Канао спешила месту битвы своей наставницы. Местоположение Шинобу рассказал этот самый ворон, что парил на данный момент рядом.
И вот, наконец-то уже виднеется та самая комната, где всё и происходит: оттуда раздаются три голоса, два из которых ей знакомы. Двери комнаты открыты, так что Цуюри буквально влетает туда и… застывает. Зрачки расширились до невозможного, а тело словно превратилось в камень. Внутри всё покрылось толстым слоем льда, из-за чего табун мурашек прошёлся по спине.
Время будто остановилось. Аметистовоглазая ничего не слышала — ни своё сбившееся дыхание, ни стук сердца, ни вскрик своей наставницы. В замедленном темпе, неверящими глазами, наполняющимися слезами, Канао наблюдала за тем, как Лилиан еле успевает оттолкнуть Шинобу, рука которой уже растворилась в теле демона, желающем её съесть. Отталкивает, тем самым самой попадая в тело о’ни, точно ныряя в море и растворяясь в нём же.
Кочо, с разорванной левой рукой по локоть, падает на пол, перед этим проехавшись на нём несколько метров и окончательно потеряв сознание. Кровь из раненой руки растекалась алыми змейками по полу, с каждым мгновением становящийся всё темнее и темнее.
Канао растерялась. Ужасно. До неё ещё не до конца дошло, точнее она всё ещё не может поверить, что это всё случается с ней.
Пока мозг и мысли паниковали, ноги сами понесли в сторону наставницы.
— Наставница! Наставница, очнитесь! — неосознанно сильно дёргала плечо девушки Канао, предчувствуя наступающую истерику. Через пелену слёз, застилающий глаза и больно щиплящий их, Цуюри видела, как вокруг тела Кочо образовывается лужа из крови. Она становится всё больше и больше, с ней же нарастает и незнание что делать, как поступить.
— Упс, я случайно съел голубую паучью лилию — лекарство господина Мудзана. Точнее, она сама виновна в этом, так что это вряд ли считается~ — довольно хихикая, демонстративно облизался Доума. Теперь, он сможет выходить на солнце и будет независим от Кибуцуджи. Пусть это произошло и случайно, но, ах, как же славно всё же!
Кто бы мог подумать, что эта девчонка решится пожертвовать собой ради другого человека?
— М? — вопросительно взглянул на Канао демон, только заметивший её. Он пригляделся к бессознательному телу. — Ох как чудненько! В её тело попала моя кровь, так что в скором времени она станет такой же, как и мы! ~ — улыбнулся беззаботно о’ни.
— «Не может быть… Наставница не может стать демоном!» — глаза разбегаются по луже крови, что всё чернеет и чернеет.
Она не должна сидеть сложа руки! Нужно что-то сделать! Нужно действовать!
— «Канао, возьми. Используй его разумно» — вспыхнул в голове момент с Кочо, протягивающей ей лекарство, когда она выходила из лаборатории.
Цуюри неуверенно посмотрела на капсулу, висящей у неё на ремне юбки. Будь Шинобу в сознании, то точно бы отказалась от помощи, но она не в сознании, а Цуюри хочет, чтобы её наставница жила, так что не медля и секунды, достает капсулу и шприц, вытягивает с помощью последнего лекарство и быстро, чтобы успеть, вонзает в вену наставницы, после чего и вводит лекарство.
Наблюдавший за этим со стороны Доума, лишь пожал плечами. Насколько ему известно, ни одно лекарство не исцеляло людей от становления демоном.
— Странные эти люди — говорят, что не верят в чудеса, а сами тихо их ждут… — произнеся себе под нос, Доума поворачивается спиной к мечницам и собирается уйти…
— Стоять. Никто не разрешал тебе уходить. — Но этот теперь уверенный и наполненный гневом голос, останавливает его. Оборачиваясь, он теперь видит не смазливую девчонку, а противника, направляющего клинок в его сторону. Глаза сверкают пёстро-аметистовым, по щекам текут ужасные слёзы скорби.
Казалось бы, только-только она научилась слушаться своё сердце и проявлять эмоции, только-только, когда Куроширо передал булочку от Ли, осознала, как сильно она любит ленивую Мурасаки, что очень рада, что у неё появилась такая подруга, сестра… Только-только до этого обычная серая жизнь стала ей казаться раем среди тех, кого любишь и кто любит тебя, как судьба перевернула мир, переместив
из рая прямиком в ад.
— «Всем сердцем желают увидеть, узнать, что ты чувствуешь по отношению к ним, что ты их любишь! — Взгляд голубых глаз наполняется печалью и Ли опускает тёмные ресницы вниз. — Говори им об этом. Пусть они узнают об этом, пока не станет слишком поздно.
Обнажи своё сердце, пока не стало
поздно…»
— «Прости, Лилиан… Я так и не успела поблагодарить тебя за те слова… Не успела сказать, что люблю, очень сильно люблю тебя и считаю своей лучшей подругой, сестрой. Любимой сестрой»
Всхлип.
Пожалуйста, как же она хочет спросить разрешение Ли о том, чтобы она тоже, как Незуко, могла называть её сестрёнкой. Или не нужно. Не нужно, только верните её, пожалуйста!..
…Господи, если бы она прибыла туда минуту раньше, всё было бы по другому. Если только бы.
