***
— Спасибо вам еще раз, Алла Витальевна, — напоследок поблагодарил я женщину, держа на руках спящего мальчика. Рома совсем немного не дождался нас. Уснул за полчаса, как мы с Настей приехали. Ее я попросил подождать дома, а сам поднялся к соседке за мальчиком. — Ну что ты, Кирилл, — отмахнулась она. — Рома замечательный ребенок. Послушный, тихий, вежливый. Я нисколько с ним не устала, — нахваливала женщина его с улыбкой на лице, но вдруг заметно нахмурилась. — Вот только больно он у тебя стеснительный. Да и боится, видать, чужих. Роме и вправду тяжело давалось наладить контакт с чужими людьми. Хотелось верить, что родной папаша не запугал Рому окончательно, и что его закрытость это обычное поведение ребенка в его возрасте. — Ну всё, Кирилл, иди, укладывай мальчика спать. Спокойной ночи. И если вдруг еще надо будет посидеть с Ромой, не стесняйся, приводи в любое время, — проговорила женщина дружелюбным тоном. — Конечно, — улыбнулся я. — Спокойной ночи, Алла Витальевна. Я попрощался с ней и спустился на свой этаж. Дверь в квартиру была слегка приоткрыта и я ногой открыл ее полностью. Настя уже ждала нас в прихожей, а завидев брата у меня на руках, кинулась в комнату расстилать кровать. Я боялся, что Рома может проснуться от одного неосторожного движения или малейшего шума, но он всё также продолжал крепко спать и даже не ворочался. Интересно, чем же они с Аллой Витальевной занимались весь вечер, что его теперь и салютом не разбудишь? Я уже хотел было покинуть комнату и отправиться к себе, как засмотрелся на картину, представшую передо мной. Настя укрыла брата, убрала с его лба пряди волос, спадающие на закрытые глаза, а после погладила его по голове. Увиденное поразило меня до такой степени, что в голове проскользнула одна единственная мысль. Из Насти получилась бы отличная мама. Если она с таким трепетом и должным вниманием относится к брату, родному ей только по крови матери, то как она будет относиться к родному ребенку? Не каждой девушке даны материнские чувства, а у Насти они развиты довольно сильно. И это в ее-то семнадцать лет. — Кирилл Владимирович, — позвала она меня, вырывая из собственных мыслей. — В будущем, — тихо заговорил я, неотрывно смотря на девушку, — ты будешь замечательной мамой, — я улыбнулся при виде того, как ее глаза расширились от изумления. Сам того не осознавая, я произнес вслух то, что хотел сохранить в себе. Впервые за несколько лет я поддался эмоциям, так внезапно нахлынувшим на меня. Я посмотрел на Настю и заметил, как покраснело ее лицо от смущения, а сама она неловко отводила взгляд в сторону. — Прости, — вздохнул я, делая шаг в сторону выхода. — Я уже ухожу. — Вы тоже, — резко отозвалась она, заставляя меня остановиться и повернуть голову. — Вы тоже будете прекрасным отцом, Кирилл Владимирович. Настя улыбнулась и из-под челки взглянула на меня, пока я стоял на одном месте не в силах пошевелиться, прокручивая в голове ее слова, услышать которые я желал пять лет назад от одной-единственной девушки в своей жизни.***
Звонок с урока разрезал тишину школьных коридоров. Из классов мгновенно выбежали радостные ученики, у которых сейчас закончился последний урок, и бегом рванули на первый этаж, где располагалась раздевалка. Настя подождала, когда толпа хоть немного рассосется, и медленно поплелась за своей курточкой. Настроения от слова совсем не было. Мало того, что Света приболела и ее не будет в школе до следующего понедельника, так еще и урок литературы заменили алгеброй. Завуч школы оправдала замену тем, что скоро экзамены по алгебре, и что ученики выпускных классов должны подготовиться к ней должным образом, а литература не самый главный предмет, и экзамена по ней не предвидится. Добило девушку то, что ближайший урок литературы намечен аж на четверг, а это еще три дня томительного ожидания. Хоть Настя и понимала, что школа не единственное место, где она видит Кирилла каждый день, и что дома они непременно встретятся и проведут весь вечер вместе, ей всё равно было мало его общества. Она хотела видеть его не только дома, как мужчину, но и в школе на уроках, как учителя. Слушать его теплый и проникновенный голос, когда он рассказывал ученикам про очередное произведение, было для нее настоящим наслаждением. Она ловила каждое его слово, слушала с замиранием сердца и таяла от каждой его фразы. Настя вышла из дверей школы и, не успела преодолеть все ступени, как ее нагнал Дима и осторожно взял за руку. — Не против, если мы пойдем вместе? — с улыбкой спросил он, отпуская ее руку и останавливаясь перед ней на последней ступеньке. — Я в садик, прости, не получится, — виновато отозвалась она и, обогнув его, спустилась со ступенек и пошла дальше. — Насть, — парень не сдавался, идя за ней следом, — я же не прошу чего-то сверхъестественного. Мы просто пройдемся. Ты сегодня выглядишь довольно грустной. У тебя что-то случилось? — Нет, — махнула она головой, не сбавляя шага. В какой-то момент ей стало жаль одноклассника. Дима ведь не делал ничего противозаконного. Он всего-то хотел проводить ее, пообщаться и на крайний случай подружиться с ней. Поняв, что поступает неправильно, отталкивая одноклассника, Настя резко остановилась и повернулась к парню. — Хорошо, — вздохнула она, сдаваясь под его напором. — Ты можешь проводить меня до садика. Видя улыбку на лице Димы, она сама не удержалась и улыбнулась ему в ответ. Он очень хороший парень с дружелюбными намерениями. Нельзя так пренебрежительно относиться к тому, кто к тебе со всей душой. — Спасибо, Настён, давай я помогу, — он пальцем указал на рюкзак девушки, на что она мотнула головой. — Я сама, спасибо, Дим. Идем? Парень решил не стоять на своем, так как побоялся спугнуть ее. Расположения одноклассницы и разрешения хоть раз ее проводить он добивался три месяца и с довольно непосильным трудом. Весь путь до садика прошел в разговорах. Дима расспрашивал ее о всяких мелочах и она дружелюбно отвечала ему, хотя скорее из вежливости, и чтобы поддержать разговор, нежели из желания. Дима оказался настолько разговорчивым, что у Насти просто не оказалось подходящего момента для своих вопросов. А узнать она хотела у него в первую очередь об отце, с которым пересеклась на дискотеке. Уже подходя к воротам садика, парень спросил, как зовут ее брата. — Рома, — улыбнулась Настя, останавливаясь у входа. — Ты можешь идти домой. Спасибо, что пров… — Я подожду. Иди, — оборвал ее Дима, облокачиваясь о решетчатый забор и всем своим видом показывая, что уходить он не собирается. Настя нахмурилась, в глубине души испугавшись такой настойчивости со стороны одноклассника. Спорить с ним было пустой тратой времени и, с укором взглянув на парня, Настя поспешила зайти в садик. Вышла она уже с братом за руку. Мальчик что-то оживленно ей рассказывал, а в руках держал большой лист с каким-то рисунком. — Привет, Ром, — поздоровался с ним Дима. Рома слегка испуганно взглянул на него, явно не ожидая увидеть кого-то с сестрой и, спрятавшись за спину девушки, из-под челки смотрел на парня. — Он стесняется, — пояснила Настя, но брата из-за спины не торопилась выводить. Дима понимающе кивнул и, будто что-то вспомнив, полез в свой рюкзак. Порывшись в нем, он вытянул шоколадный батончик и протянул его Роме. — Держи вкусняшку, — улыбнулся он. Мальчик сначала посмотрел на сестру, мысленно спрашивая разрешения, а потом перевел взгляд на Диму. Неуверенно потоптавшись на месте, он вышел из-за спины Насти и протянул руку, охотно принимая батончик. — С-спасибо, — с запинкой поблагодарил он парня, и взял сестру за руку. — Мы идем домой? Нас дя… — мальчик осекся, вспомнив, что нельзя произносить имя учителя при посторонних, особенно при одноклассниках сестры. — Нас папа ждет… — тихо прошептал он, с покрасневшими щеками. Настя слегка удивилась словам брата, но промолчала, решив оставить интересующий ее вопрос на потом, когда будет удобный момент. — Ром, — заговорил Дима спустя минутной паузы, — а ты не хочешь еще немного погулять? Может, на качели пойдем? — не унимался парень, а Настя мысленно пожалела о том, что дала однокласснику разрешение проводить ее. Дима теперь не отстанет от них, пока не добьется того, чего хочет. А чего он хочет, девушка не знала наверняка. Она сомневалась, что за его действиями стояли благие намерения и искреннее желание погулять с ее братом, скорее возможность побыть с ней наедине. — Только если недолго, — вмиг просиял Рома, — а то папа волноваться будет. Настя улыбнулась от того, как Рома назвал Кирилла уже второй раз. — Вот и чудно, — хлопнул в ладоши парень, смотря на хмурящееся лицо одноклассницы. — Обещаю, Настён, после прогулки я вас отпущу и пойду домой. Даже провожать вас не буду навязываться. Настя ничего не ответила, так как всё решилось и без ее участия, а тем более согласия. Молча взяв брата за руку, она повела его на ближайшую детскую площадку, расположенную в двух кварталах от садика. Всю дорогу до качелей Дима старался разговорить мальчика, но получалось у него не очень. Рома ни в какую не хотел идти на контакт с ним, а Настя лишь пожимала плечами в ответ на вопросительный взгляд одноклассника. В жизни Ромы был только один человек, с которым он вел себя открыто и всегда шел на контакт, хоть и стеснялся порой. Настя видела, как ее брат успел привязаться к Кириллу. Он только о нем и говорил, стал часто рисовать его на своих рисунках, иногда в разговоре называл его папой, а сегодня даже воспитательница поинтересовалась тем, что происходит в их жизни. Оказывается, Рома рассказал ей о новом папе, и она искренне недоумевала, о каком папе он ей говорил и связано ли это как-то с личной жизнью сестры. Насте с трудом удалось найти объяснение всему этому, а сказала она, что в их жизни объявился двоюродный брат по линии матери. Очень хороший человек, и теперь Рома называл его папой. Благо, воспитательница поверила и не стала больше ни о чем расспрашивать. Как только они подошли ближе, Рома отпустил руку сестры и побежал на качели. Крикнув ему, чтобы он был осторожен, она присела на лавочку, вытягивая телефон из кармашка рюкзака. Дима присел рядом, и впервые за всю прогулку они почувствовали себя неловко. Темы для разговора закончились, а другие найти они не могли, как ни пытались. Вытянув из кармана джинс пачку сигарет, парень достал себе одну и хотел было достать и Насте, но, заметив это, она махнула головой. — Я не буду. — Бросаешь? — удивился он. — Я и не начинала, — вяло отозвалась она. — Курила время от времени, когда совсем паршиво было. Сейчас у меня всё хорошо, и нет причин травить себя. — Вот как… — задумчиво протянул Дима, щелкнув зажигалкой. Сигаретный дым окутал их двоих и Настя машинально поморщилась от запаха. Дима курил обычные сигареты без каких-либо вкусов, а девушка привыкла ощущать запах ментола. Он казался ей свежим, приятным, не вызывал отвращения, как в случае с сигаретами Димы. Но в то же время девушку до сих пор волновало то, что Кирилл отдавал предпочтение именно ментоловым сигаретам. Они в разы сильнее обычных пагубно влияли на сердце, а после смерти матери у нее это был самый большой страх, что у любимого человека обнаружатся проблемы с сердцем. Подумав об этом, Настя посмотрела время на экране телефона. Кирилл уже должен был вернуться домой. Обычно Настя с Ромой приезжали домой раньше его и ждали возвращения учителя. Сегодня же ждать их придется ему. Как будто в ответ на ее мысли в руках завибрировал телефон. Опустив глаза на экран, Настя сместила телефон немного в сторону, чтобы Дима не увидел сообщение, ведь прислал его их учитель. «Настён, вы скоро дома будете? Я начинаю переживать. Отпишись, хотя бы…» Не удержавшись, девушка улыбнулась, прочитав короткое сообщение от Кирилла. От глаз парня не укрылась улыбка одноклассницы и то, с какой радостью она смотрела на экран своего телефона. Дима не выдержал тишины и резкую перемену в лице Насти и, затушив сигарету об урну рядом, всем телом развернулся к ней, поставив руку на спинку лавочки. — Скажи, Насть, ты уже с кем-то встречаешься? — с заметной резкостью в голосе спросил он то, что волновало его весь сегодняшний день. — Нет, — на автомате ответила она, отрывая взгляд от экрана и непонимающе смотря на одноклассника. — Тогда ты не будешь против, если я… Фраза осталась незаконченной и в следующее мгновение Настя почувствовала легкое прикосновение губ к своей щеке. В это время к ним подбежал Рома, замерев на месте от того, что увидел. Как только Дима отстранился, девушка отшатнулась от него, словно от разряда тока, и резко подскочила с лавочки. Поцелуй, пусть и в щеку и не по ее воле, показался ей предательством по отношению к учителю. Ее переполняла злость на одноклассника за то, что он вот так вот без разрешения оставил на ней свой след. — Прости… — прошептал парень сразу же, как увидел в ее глазах осуждение и легкий укор. — Мы пойдем, уже поздно, — засуетилась Настя, забирая с лавочки свой рюкзак. Она взяла брата за руку и, немного подумав, добавила спокойным тоном. — Завтра увидимся в школе. Пока, Дим, и спасибо, что провел с нами время. — Пока, — помахал ему Рома рукой, и парень, улыбнувшись, попрощался с мальчиком. — Пока, Ром. Надеюсь, мы еще увидимся. Настя промолчала на последнее, поджав губы и сильнее сжав руку брата. Она развернулась и быстрым шагом направилась на автобусную остановку. До дома Кирилла ехать четыре остановки и пешком они бы не дошли и за два часа. На ходу разблокировав телефон, девушка быстро открыла виртуальную клавиатуру и написала Кириллу сообщение, чтобы он не переживал. «Мы гуляли. Уже едем домой.» Она отправила сообщение и закинула телефон в карман куртки. Мысли не покидал спонтанный поступок Димы, а щека всё еще продолжала гореть от недавнего поцелуя.***
Пока я ждал возвращения Насти с Ромой, успел приготовить ужин и немного прибраться в квартире. С тех пор, как это стало заботой Насти, я успел забыть, каково это заниматься домашним хозяйством. Обычно ужином радовала меня Настя, но в этот раз радовать ее была моя очередь. Раз девушка после садика решила погулять с Ромой, то домой они вернутся уставшие и голодные. Услышав звук открывающейся входной двери, Декстер бросился в прихожую первым, едва ли не сбив меня с ног. Рома, как только увидел меня, кинулся ко мне, а я присел на корточки, разрешая ему обнять себя. — А мы на улице гуляли! — радостно воскликнул он, отстраняясь. — Твоя сестра мне уже отписалась, — улыбнулся я, помогая ему раздеться. — И как погуляли? — Нормально, — пожал он плечами, — только Настя всю прогулку была грустной, — последнее он уже прошептал мне на ухо, чтобы его сестра не услышала. Я перевел взгляд с мальчика на девушку. Действительно, выглядела она заметно подавленной и какой-то растерянной, будто на прогулке что-то произошло. — Иди мой руки и к столу, — я подтолкнул Рому в сторону ванной комнаты и поднялся с корточек, засовывая руки в карманы штанов. — Что случилось? — напрямую решил я спросить у нее, когда она проходила мимо меня. — Ничего, — снова тот же ответ, что и после дискотеки. — Вымоталась с Ромой, он как энерджайзер, у которого нескончаемый заряд энергии, — девушка попыталась улыбнуться, но вышло это довольно неубедительно. За всё то время, что мы жили под одной крышей, я успел настолько хорошо узнать Настю, что, если она отвечала на вопросы подобной фразой, значит, что-то несомненно произошло. Девушка зашла в ванную после брата и через пару минут присоединилась к нам за стол. Весь ужин она смотрела только в свою тарелку и даже не глядела на брата, что также было весьма странно. Обычно Настя очень внимательно следила за Ромой, чтобы он всё съел и не оставлял еду в тарелке, а сегодня и сама практически ничего не ела, лишь вяло ковырялась вилкой в тарелке. На какую-то долю секунды я решил, что просто невкусно приготовил, но при взгляде на Рому, который за обе щеки уплетал мою стряпню, сомнения вмиг отпустили. — А Настю мальчик поцеловал! — неожиданно воскликнул Рома. — Рома! — прикрикнула девушка, хлопнув ладонью по столу. От признания Ромы я вздрогнул и невольно сжал вилку в руке. Поцеловал? Так вот в чем кроется ее отчужденность. Интересно… И когда же она успела поцеловаться? А главное, с кем? — И кто же этот счастливчик? — с напускным равнодушием поинтересовался я, хотя внутри всё разрывало от злости на того, кто посмел прикоснуться к Насте. — Дима, — тихо прошептал мальчик, боясь гнева сестры. — Вот сюда, — он пальчиком показал на щеку, но легче мне от этого не стало. — Я ему сразу сказал, что нас папа ждет, но он настоял на своем и мы пошли на детскую площадку. При слове папа я не сдержал улыбки и с нежностью посмотрел на Рому, который в свою очередь покраснел и опустил голову вниз. Настя же сидела как в воду опущенная. Бледная как мел, пальцы подрагивали, волосы спали на лицо, тем самым закрывая ее глаза. Столь болезненная реакция на признание брата была мне не ясна. Или она просто не хотела признаваться мне в том, что ей понравился Стрельников, или она боялась самого факта, что я узнаю о поцелуе. — Я всё, — нарушил тяжелую тишину Рома, отодвигая пустую тарелку в сторону. — Иди в мою комнату, Ром, — с улыбкой обратился я к нему. — Я сейчас приду и мы с тобой поиграем перед сном. Хорошо? — Конечно, дядя Кирилл, — радостно воскликнул мальчик, слезая со стула. Он позвал Декстера за собой и они вместе отправились в сторону моей комнаты. — Ты не притронулась к еде, — сообщил я очевидную вещь, кивая на ее тарелку, полную еды. — Я так ужасно приготовил? Или ты не голодна? — я удивился тому, насколько грубо прозвучал мой вопрос. — Всё очень вкусно, Кирилл Владимирович, — мгновенно отозвалась она, отправляя в рот кусочек мяса. — Аппетита нет… — Обычно его не бывает, когда все мысли заняты понравившимся человеком, — хмыкнул я и, встав из-за стола, принялся убирать со стола пустые тарелки. Настя молчала и не торопилась соглашаться с моими словами или опровергать их. Неужели, ей и вправду понравился Стрельников? А сегодняшний поцелуй лишь убедил ее в собственных чувствах к нему? От этой мысли мне стало не по себе. Только сейчас, когда я был близок к тому, чтобы потерять Настю, я осознал одну очень важную вещь. Делить девушку я ни с кем не хотел. Особенно с кем-то, вроде Стрельникова. Я и дня не могу представить без ее голубых глаз, смотрящих на меня с нежностью и теплотой, милого лица, которое заливалось краской каждый раз, когда она ловила мой взгляд. Я настолько сильно привязался к ней, что теперь не мог представить свою дальнейшую жизнь, если в ней не будет Насти и Ромы. Я поставил тарелки в раковину и, взявшись пальцами за столешницу, опустил голову, борясь с собственным бессилием. Я по всем параметрам не подходил Насте. Мало того, что я ее учитель, связь с которым противоречила общепринятым стандартам и являлось строжайшим табу, так я еще и старше ее на одиннадцать лет. Не на пять или семь, а на целых одиннадцать. Не будь я учителем, люди бы всё равно осуждали нас за наши отношения. В первую очередь саму Настю. — Вы правы, — призналась девушка, а внутри меня всё разом оборвалось от ее такой короткой фразы. — Все мои мысли заняты одним очень важным и дорогим для меня человеком, но… Всё еще не подымая головы, я услышал тихий скрип стула, оповещающий о том, что Настя встала из-за стола, и тихие шаги в мою сторону. — Но этот человек далеко не Дима, — закончила она предложение, тем самым заставляя посмотреть ей в глаза. Она стояла совсем близко ко мне, ее губы тронула нежная улыбка, как только я взглянул на нее. Не постеснявшись, Настя шагнула еще ближе, оказываясь едва ли не в моих объятиях. — Кирилл Владимирович, — заговорила девушка, не отрывая от меня пристального взгляда, — пообещайте, что вы не бросите нас с Ромой, — ее голос дрожал, но она изо всех сил старалась не сорваться. — Что ни при каких обстоятельствах не оставите нас, как мама. Рома привязался к вам. Он называет вас папой и я не могу ему это запретить, потому что сама этого не хочу. Единственное мое желание — это быть с вами настолько долго, насколько это будет возможным, — девушка замолкла и, прикрыв глаза, уткнулась носиком мне в грудь. Порыв ее эмоций был мне понятен, но сами слова несли в себе тот смысл, который я боялся и одновременно счастлив был услышать. Улыбнувшись, я обхватил Настю за талию и крепко прижал к себе, стараясь удержать ее в своих объятиях как можно дольше. — Обещаю, — прошептал я ей на ушко, — что бы ни случилось, я никогда не оставлю вас, — не собираясь выбираться из объятий, девушка несмело подняла глаза на меня и я с улыбкой добавил: — Радость моя.