***
Наблюдая за Кириллом Владимировичем из угла пристройки, я не смогла сдержать радостной улыбки. Он застегнул пальто. Послушался меня, а самое главное, таким, казалось, обычным действием он доказал, что я что-то, да значу для него. Иначе он бы не поступился своими принципами только потому, что его ученица перестала с ним разговаривать. С облегчением вздохнув, я прислонилась спиной к кирпичной стене и прикрыла глаза. Голову посетила довольно странная, но в то же время трепетная мысль. Если бы Кирилл Владимирович заболел, я могла бы заботиться о нем, быть с ним рядом без каких-либо подозрений, оставалась бы с ним на ночь, оправдывая это тем, что я просто боялась оставить его одного в таком состоянии. Заботиться об этом мужчине, и есть для меня самое настоящее счастье. — Боже, я схожу с ума, — выдохнула я, думая, что меня никто не услышит. — Все мы в какой-то мере сумасшедшие, — услышала я женский голос рядом с собой. Резко открыв глаза и повернув голову в сторону, я наткнулась на радостное лицо своей одноклассницы Инги. — Привет, — поздоровалась она, и я приветливо кивнула в ответ. С ней мы нечасто общались, точнее совсем не общались, даже словом не обмолвились за три месяца. А сейчас она сама подошла ко мне, поздоровалась, и явно не собиралась уходить. — Слушай, Насть, — с улыбкой заговорила девушка, кладя руку мне на плечо, — как ты смотришь на то, чтобы пойти ко мне в гости завтра после школы? Мать уехала в командировку и я все выходные предоставлена сама себе. Вот и хочу устроить вечеринку для всего нашего класса. Я так удивилась ее предложению, что вмиг растеряла все слова. — Знаю, ты удивлена, — будто прочитав мои мысли, продолжила она, убирая руку, — но мы с тобой одноклассницы вот уже как три месяца, и за всё это время даже номерами не обменялись и толком не познакомились. Надо это исправлять, — покачала она головой. — Ну так что, согласна? — У меня брат… — растерялась я, не ожидая от нее настолько дружелюбного отношения к себе. — Как я не посмотрю, ты постоянно с братом, неужели его не с кем оставить? Между нами повисло неловкое молчание. Я не стыдилась своего положения и того, что всё свое свободное время отдавала брату. Он единственное, что осталось у меня от мамы, и он всегда будет у меня на первом месте, что бы ни случилось. Но делиться этим с Ингой я не видела смысла. Она не поймет меня, вдобавок еще и осудит за то, что я заделалась в няньки младшему брату и забила на свои желания. — Хорошо, — сдалась Инга сразу же, как поняла, что ответа не дождется. — Давай сделаем так, — она вытянула из сумочки свой телефон. — Обменяемся номерами, а как только ты что-то решишь, то напишешь мне о своем решении, идет? — Идет, — немедля ответила я, желая как можно скорее закончить этот разговор и отправиться на урок. Инга улыбнулась и стала записывать мой номер, после я записала ее номер, и она, довольно взглянув куда-то в сторону, махнула мне и направилась обратно в школу. С одной стороны, принимать ее приглашение от слова совсем не хотелось, так как шумные вечеринки и компании, это не мое, и я не понимала, что другие подростки в этом находили. Но с другой, это была возможность подружиться еще с кем-то, а не только со Светой. Диму я в счет не брала, так как он явно видел во мне не своего друга, а девушку, с которой можно завести отношения. Проблема была в том, что я не видела в нем парня, а только друга. Замкнутый круг, не иначе. Вздохнув, я накинула рюкзак на плечо и, вся светящаяся от радости, помчалась на урок. Ведь сейчас у нас литература.***
Класс оживленно разбирал новую тему, а именно произведение «Война и мир». В дискуссии я не участвовал, так как данное произведение недолюбливал еще со времен своих школьных годов, когда учителя все поголовно навязывали нам его прочитать от корки до корки. Они видели в нем что-то захватывающее, увлекательное, что могло научить нынешних подростков всему, что им было бы полезно, а я не видел в этом творении чего-то поучительного. Для меня чтение этой книги было пустой тратой времени, но разве, как учитель литературы, должен я навязывать свою точку зрения ученикам? Они сами для себя решат, поучительное это произведение, или всё же нет. Впрочем, зря я сомневался в своих учениках. Многие только что высказались, что никогда не читали книгу и читать не собираются. В первую очередь из-за того, что их отталкивало количество томов. В классе нашлось всего три ученика из двадцати, которые прочли произведение, и, как ни странно, Настя и Света были не из их числа. Звонок с урока прозвенел и все начали стремительно собирать портфели. Увидев, как к парте Насти и Светы подошли Инга с Кариной, я не смог скрыть своего искреннего удивления. Девочки никогда не общались с другими своими одноклассницами. Они разбились по парам с начала учебного года, и никого не подпускали к себе, а сейчас вдруг сами подошли к парте Масловой и Каримовой. — Не забудь, Насть, мы ждем твоего ответа, — услышал я дружелюбный голос Инги. — И ты, Свет, приходи. Вместе веселее, да и Насте не так страшно будет, если ты пойдешь с ней, — последние слова принадлежали уже Карине. Света нахмурилась, но поблагодарила одноклассниц за приглашение, а Настя только кивнула им в ответ. — Вот пристали, — фыркнула Света, как только девушки покинули класс. — И не говори, — вздохнула Настя, подымаясь со стула вслед за подругой. Узнать, о чем они говорили и куда их приглашали, было жутко любопытно, но я решил оставить это вопрос на потом, когда мы с Настей останемся наедине в более безопасном месте, а именно дома. Проходя мимо моего стола, Настя краем глаза взглянула на меня и улыбнулась. А причина улыбаться мне после утреннего инцидента у нее определенно была. Ведь я застегнул пальто перед выходом из дома, как она того хотела. От ее бескорыстной заботы внутри меня словно оживало что-то давно забытое, хотя в глубине души я понимал, что никто в жизни не заботился обо мне так, как сейчас это делала Настя. Оставшийся день в школе прошел в относительном спокойствии. На моих учеников поступила только одна жалоба от учителя английского. Как оказалось, парни во главе со Стрельниковым не сделали домашнее задание и прогуляли половину урока не пойми где. Знали ведь, что Вера Александровна в положении и ей нельзя волноваться, но нет же, все заодно. Еще мужчинами себя называют. Недолго думая, я решил оставить Стрельникова и всю его компанию из пятерых парней после занятий и дать им по английскому то задание, которое они не выполнили дома, выполнять в моем присутствии. В английском я также немного понимал, так как моя прошлая должность требовала от меня еще и общения с иностранными партнерами. Узнав о моем познании в английском, Дима отчетливо показывал свое раздражение на протяжении всего урока. А один из его друзей, сидевший за партой позади него, дернул того за плечо и прошептал что-то вроде: — Видишь, вот поэтому он и популярный. Я вздохнул на замечание ученика и взял со стола телефон, чтобы отправить Насте сообщение, что немного задержусь. После того раза, когда меня избили, она стала очень волноваться, если я не возвращался домой в обычное время и не предупреждал об этом заранее. "Кирилл Владимирович, пожалуйста, если будете задерживаться, предупреждайте меня, не то я буду очень волноваться." Я невольно улыбнулся, вспомнив, как она просила меня предупреждать о непредвиденных задержках, если они всё-таки возникнут. Ну, точно радость моя. Только Насте под силу сделать меня счастливым, при этом не прилагая особых усилий для этого.***
Домой я вернулся около пяти вечера и застал Настю с Ромой в гостиной, полностью погруженных в собирание башни из кубиков. — Привет, — улыбнулся я. Настя вздрогнула в тот момент, когда ставила последний кубик на верхушку. Он упал, а следом за ним развалилась и вся башня. — Кирилл Владимирович! — воскликнула она. — Мы с этой башней около двадцати минут мучались и вот, — она недовольно обвела рукой кубики, — всё посыпалось. Рома смеялся, наблюдая за возмущенной сестрой, и я сам подхватил его радостный смех. — В следующий раз сообщать о своем возвращении не стану, — с наигранной обидой предупредил я, смотря на то, как выражение лица девушки смягчается. — Простите… — прошептала она. — Дядя Кирилл, поиграйте с нами! — не дал ей закончить Рома. — Мы еще ни разу не играли втроем. — С удовольствием, Ром, сейчас только разденусь. Мальчик радостно хлопнул в ладоши и стал собирать кубики, рассыпавшиеся по всей гостиной. Быстро сняв с себя верхнюю одежду и закатав рукава рубашки до локтей, я присел на пол рядом с Настей и решил попытать удачу в строении той самой большой башни, с которой они не справились. Да и это был отличный момент для разговора с девушкой. — Насть, можно вопрос? — Вам необязательно спрашивать разрешения, — улыбнулась она, ставя кубик сверху моего. — О чем вы сегодня с Ингой разговаривали после моего урока? — вопрос я постарался задать как можно обыденней, стараясь не выдать своего интереса. — Она меня на вечеринку к себе пригласила, — быстро отозвалась девушка. Не передать словами, как я был рад тому, что Настя так открыто отвечала и не скрывала от меня ничего. Конечно, про тот поцелуй Стрельникова она промолчала, и если бы не Рома, то я так и остался бы в неведении, но ее тоже можно было понять. Она перенервничала, растерялась, и сама не знала, как реагировать, не говоря уже о том, чтобы с кем-то этим поделиться. — Захотела со мной вдруг подружиться и найти общий язык, — тем временем продолжала Настя, а меня напрягло слово «вдруг». И вправду странно это всё казалось на первый взгляд, чтобы Инга пригласила к себе домой кого-то из тех, с кем толком не общалась. Она хоть и была самовлюбленной особой, многие ее даже стервой называли, но вряд ли бы она задумала что-то плохое по отношению к однокласснице. К тому же, радовал один момент. На вечеринке будет Света, а значит Настя не пропадет и за ней присмотрят. — Ты согласилась на ее предложение? — спросил я, ставя еще один кубик. — Нет. У меня брат. Девушка ни капли не расстроилась и за всё то время, что я ее знаю, даже призрачный намек не проскакивал, чтобы она считала Рому обузой. Другие подростки в ее возрасте ни за что бы не остались присматривать за младшими братьями и сестрами, если бы в это время намечалась какая-нибудь вечеринка. Впрочем, некоторые и без вечеринок, будучи абсолютно свободными, не согласились бы посидеть. — Если хочешь, — заговорил я, повернувшись к ней, — ты можешь пойти. Я посижу с Ромой. Мне не трудно. Настя удивленно взглянула на меня, явно не ожидая от меня такой доброты. — Тебе нужно развеяться, а то ты только и делаешь, что возле плиты стоишь и с Ромой возишься. Всё же, это неправильно, поэтому тебе лучше принять предложение Инги и на время забыть о домашних хлопотах. Мы справимся, да, Ром? — обратился я к мальчику, который в этот момент строил гараж для машины. — Да, — подтвердил он. — Мы с дядей Кириллом скучать не будем. Вот увидишь, Насть. Девушка немного замешкалась с ответом, но спустя минуты две сдалась и взяла в руки свой телефон, печатая короткое сообщение однокласснице. — Спасибо вам большое, Кирилл Владимирович, — искренно поблагодарила она меня, откладывая телефон в сторону. — Только домой ты должна вернуться к девяти, — строго приказал я. — Конечно, — улыбнулась она, вставая с пола. — Пойдемте ужинать, игрушки потом соберем.***
Как только я закрыл за Настей входную дверь, при этом не забыв ей в десятый раз напомнить, во сколько она должна быть дома, я вернулся в свою комнату, где меня ждал Рома. — Чем займемся? — спросил я, подходя ближе к кровати, на которой сидел мальчик и листал разукрашку. — А давайте мультик вместе посмотрим, — оживленно предложил он, на что я улыбнулся и кивнул. — Я не против. Какой смотреть будем? — Король Лев, — быстро ответил Рома и, встав с кровати, выбежал из комнаты в сторону гостиной. Я последовал за ним, а когда зашел в гостиную, завидел его уже на диване в ожидании мультика. Все интересные и познавательные мультики я записал на флешку специально для Ромы. Вставив флешку в приставку, я выбрал то, что он просил, включил и присел рядом с ним на диван. В детстве я часто смотрел этот мультик, и тогда он произвел на меня довольно эмоциональный эффект из-за смерти Муфасы, но сейчас подобное уже не могло расстроить меня и пробить на слезы. После всего того, что произошло в моей жизни пять лет назад, очень сильно сомневаюсь, что в этом мире найдется что-то еще, способное довести меня до слез. Когда мультик дошел до момента смерти Муфасы, я услышал рядом тихий всхлип мальчика. Как и ожидалось, Рома расплакался на самом душераздирающем моменте из всего мультика. Смотря на то, как по его щекам стекали дорожки слез и он безуспешно пытался вытирать их ручками, я испытал непередаваемую нежность к этому ребенку. Улыбнувшись, я погладил мальчика по голове и тут же притянул его к себе ближе. Рома уткнулся мне в грудь, продолжая бесшумно плакать и сжимать в кулачках ткань моей рубашки. — Ну, и почему слезы даром проливаем? — улыбнулся я, успокаивающе поглаживая его по голове. — Мне Симбу жалко, — тихо всхлипнул Рома. — Он папу потерял… Наверное, для ребенка самая страшная потеря — это смерть одного из родителей. Для родителей же самое страшное — это потерять собственного ребенка, свою частичку, свою кровь. В какой-то степени я был в силах понять боль утраты. Ведь пять лет назад и сам лишился своей частички. — Меня ты не потеряешь… — прошептал я, крепче прижимая Рому к себе. Он в последний раз всхлипнул и слегка поднял голову, смотря на меня своими детскими, наивными глазами. — Правда? — с надеждой в голосе спросил он. — Вы обещаете? — Обещаю, Ром, я не брошу тебя и никогда не оставлю, — с полной уверенностью своих слов заявил я. Хотя, прозвучало это довольно самонадеянно, но я нисколько не сомневался в собственном обещании. — Дядя Кирилл! — мальчик на эмоциях поцеловал меня в щеку и крепко, насколько у него это получалось, обнял за шею. Не будь она такой эгоисткой, помешанной на карьере и деньгах, и у нас сейчас был бы ребенок примерно того же возраста, что и Рома, но она предпочла семье работу за границей. Впрочем, как говорится, всё, что не делается, всё к лучшему. И в этот самый момент я был безмерно счастлив тому, что в моей жизни появился такой смышленый и очаровательный мальчик, как Рома.***
Рома так и заснул в моих объятиях, положив голову мне на грудь и ни на секунду не выпуская меня, будто боясь, что я куда-то денусь или исчезну. Я перенес его на кровать и, немного помедлив, поцеловал в лоб. Он шевельнулся во сне, но не проснулся. Декстер лежал на полу рядом с кроватью мальчика, охраняя его сон. В последнее время пес часто оставался на ночь в их с Настей комнате. И сколько раз я ни пытался его выгонять в гостиную, Декстер всё равно тайком проскакивал в комнату и спал там до утра. Настя с самого первого дня, как поселилась у меня, не закрывала дверь до конца, лишь немного прикрывала ее, поэтому Декстеру не составляло огромного труда проникнуть к ним в комнату. — И где ее черти носят… — раздраженно прошипел я, снимая с руки наручные часы и небрежно швыряя их на стол. Десятый час вечера, а Настя до сих пор не вернулась домой, да еще и на звонки с сообщениями не отвечала. Оказавшись на ее месте, я стал понимать, что она чувствовала, когда я не возвращался домой два с половиной часа, попав в передрягу. Стоило мне об этом вспомнить, как внутри всё сжалось от страха за девушку. Придурков на улице тьма тьмущая, и кто знает, что на них найдет, когда они увидят красивую девушку одну на улице посреди ночи. От этой мысли я весь напрягся и, схватив телефон, снова решил набрать номер Насти. Гудки, действующие на нервы до такой степени, что хотелось швырнуть телефон в стену, ни в какую не хотели обрываться и порадовать меня голосом Насти. Я отключил вызов, не имея больше никаких сил слушать эти гребаные гудки, и с силой бросил телефон на стол. За последний час я успел уже миллион раз пожалеть, что разрешил девушке отправиться на вечеринку. За всё время, что ее нет дома, она ни разу мне не позвонила и не отправила даже одного сообщения. Хоть бы два слова написала. Знает ведь, что я волнуюсь. Когда стрелки на часах показали одиннадцатый час, входная дверь со щелчком открылась и в прихожей послышался странный звук. Я испытал облегчение вперемешку с негодованием и, подорвавшись с кровати, на которой до этого сидел и ненавистным взглядом сверлил время на часах, поспешил в прихожую. Единственное, чего я сейчас хотел, это увидеть Настю и убедиться, что с ней всё в порядке. — Маслова, ты время вид… — я осекся, увидев, в каком состоянии она вернулась домой. Девушка едва ли держалась на ногах, пошатывалась, опиралась одной рукой о стену, чтобы не упасть. Курточка нараспашку, волосы растрепанные и больше не были завязаны в высокий хвост, как сегодня утром. Лицо покрасневшее, а глаза блестели то ли от количества выпитого алкоголя, то ли от радости, причина которой была мне неизвестна. — И как это понимать, а? Маслова? — я рукой махнул на ее внешний вид, на что она улыбнулась и стянула с себя курточку. — Вливалась в школьный коллектив, — призналась она, пытаясь повесить одежду на крючок. — Алкоголь ты в себя вливала, — не выдержав, я выхватил курточку с ее рук и сам повесил ее на вешалку. Настя обиженно фыркнула и, придерживаясь рукой стены, направилась в сторону своей комнаты. Я направился следом за ней, мысленно решая устроить ей разнос завтра утром. Сейчас, пока она в таком состоянии, это было бы пустой тратой моих и так потрепанных нервов. Проводив ее взглядом до комнаты и подождав, когда она скроется за дверью, я тяжело вздохнул и вернулся к себе. Внутри всё разрывало от любопытства, как она могла так напиться, с кем, и что, черт возьми, там произошло, что она вернулась домой в таком потрепанном виде. Девушки под алкоголем способны на всякого рода безумства. Они не контролируют себя, поддаются влиянию алкоголя в крови и теряют голову. Научно доказано, что девушки в опьяненном состоянии изменяют намного чаще, нежели парни. От одной мысли, что Настя могла совершить ошибку, хотелось крушить и проклинать всё на свете. Если на вечеринке Инги были парни, а они несомненно там были, то им ничего бы не стоило воспользоваться беззащитностью глупой девушки, которая и алкоголь в своей жизни попробовала впервые. И Стрельников, как бы они с Ингой недолюбливали друг друга, она не могла не пригласить его, а про его симпатию к Насте уже знала вся школа. Из мыслей меня вывел тихий скрип двери. Обернувшись на звук, я увидел в дверном проеме Настю. Она успела переодеться и теперь стояла в моей комнате в одном кружевном пеньюаре нежно-розового цвета. Щеки покрасневшие от смущения, глаза блестели и неотрывно смотрели на меня, отчего мне стало заметно не по себе. Настя явно что-то задумала, и это что-то, как она любит выражаться, противоречило нормам морали. — Я тут вспомнила кое-что, — тихо заговорила она, переминаясь с ноги на ногу. — Я ведь так и не выполнила свою часть… — Что ты… — запнувшись, я нахмурился, осознав, что именно она имела в виду. — По-моему, мы уже всё решили. — Нет, — возразила девушка, что-то нажимая на своем телефоне. — Вам ведь нравилось, как я танцевала? Вы заплатили деньги, огромные деньги за ночь со мной, а значит я вам понравилась. Понравилась больше остальных. И вы… — она понизила голос до шепота и опустила взгляд на экран телефона. — И вы мне очень понравились, Кирилл Владимирович. От ее слов я замер на месте, не в силах пошевелиться. Она же в это время включила легкую мелодию на телефоне, положила его на край моей кровати, закрыла глаза и принялась двигаться в такт музыке, словно мотылек, кружившейся над цветами. Ее движения были легкими, нежными, плавно переплетались со звучащей мелодией. И алкоголь нисколько не портил столь прекрасный танец. Казалось, что девушка полностью отдалась музыке, растворилась в ней и позабыла обо всем, что ее окружало. Но всё это в один миг рассеялось, стоило Насте открыть глаза, затуманенные страстью и желанием. Теперь ее пальцы всё озорнее касались лямок на пеньюаре, так и намереваясь их спустить. Другая ее рука задевала края кружева внизу, открывая взор на трусики. Догадавшись, что она хотела сделать следующим, а именно стянуть с себя пеньюар и остаться передо мной в одном нижнем белье, я не выдержал и, преодолев между нами расстояние за два шага, схватил ее за обе руки и резко дернул на себя. — Прекращай это безобразие, Маслова, — процедил я, злясь на нее за то, что она совершенно не понимала, как мне тяжело смотреть и сдерживаться, чтобы не схватить ее прямо здесь и не сделать навсегда своей. — Я твой учитель, что ты себе позволяешь?! — Учитель? — переспросила она, непонимающе хлопая глазами. — Вы же сами говорили, что учитель и ученица мы на территории школы, а дома мы хорошие знакомые. Вы что, забыли, Кирилл Владимирович? — она встала на носочки и потянулась к моему лицу. Горячее дыхание обожгло кожу, приоткрытые губы девушки манили, сводили с ума, заставляя желать большего. Если я сейчас это не остановлю, то всё зайдет слишком далеко. И пострадавшей в ситуации окажется в первую очередь Настя. С трудом переборов себя, я схватил ее за плечи, резко развернул и, кинув на свою расстеленную кровать, навис сверху. Глаза девушки всё еще горели огоньком желания, ее тело подрагивало от страсти и от предвкушения чего-то особенного. Она молча вцепилась пальцами в мою рубашку и стала медленно, словно растягивая удовольствие, расстегивать на ней пуговицы. Я позволил ей расстегнуть все и только тогда перехватил ее тонкие запястья и слегка сжал их в руках. — Маслова, — вздохнул я, на секунду прикрывая глаза, стараясь справиться с тем вихрем, что сейчас творился внутри меня, — если ты не остановишься, мы оба совершим ошибку. — Не совершим, — махнула она головой и твердо взглянула мне в глаза. — Я хочу этого. Безумно хочу. — За тебя говорит алкоголь в твоей крови, — с некой обреченностью в голосе заметил я. — Вы ошибаетесь, Кирилл Владимирович! Всё искренно, по-наст… — Настя резко осеклась, видя, что я не верю ее словам. — Я вам не нравлюсь… — едва ли слышно прошептала она, отворачиваясь в сторону и утыкаясь лицом в подушку. — Нет, Настён, ты мне очень нравишься, — поспешил я ее переубедить в том, что она там понапридумывала в своей глупой голове. — Нравишься, как девушка. Как самая лучшая, добрая, заботливая девушка. Именно поэтому я не могу, не имею права воспользоваться тобой, когда ты в таком состоянии. Твой первый раз должен быть особенным. С особенным и дорогим для тебя человеком. Не я этот человек, и я не хочу, чтобы наутро ты жалела о нашей связи. Для меня самое главное твое счастье, Настён. И ты сама. Высказав всё, что у меня лежало на душе в этот момент, я с облегчением вздохнул, но в ту же секунду меня постигло разочарование, когда я поднял взгляд на Настю и увидел ее спящей. Она сладко посапывала, сжимая мою руку в своей ладошке. Несколько прядей упало ей на лицо, и я потянулся к нему, свободной рукой убирая мешающие волосы. Я задержал руку на щеке девушки и кончиками пальцев провел по ней, наслаждаясь нежностью ее кожи. Взгляд заскользил по телу девушки, отмечая про себя, какой хрупкой была Настя. Казалось, одно грубое прикосновение, и на ее белоснежной коже останется синяк. Я осторожно освободил свою руку из ее и, укрыв одеялом, поспешил встать с кровати. Настя пусть спит в моей комнате, а я пойду в их с Ромой и посплю сегодня с ним. Мальчик может проснуться, если рядом не окажется его сестры. Не хотелось, чтобы он испугался и остаток ночи провел в слезах. Да и мне самому было приятно поспать рядом с Ромой. Каждый раз, когда мы с ним вместе, я невольно представлял себя в роли его отца. Несомненно, присутствие в моей жизни Насти и Ромы вернуло мне давно забытую мечту. Иметь любящую и счастливую семью.