***
— Насть, — хитро прищурившись, протянула Света, — в последнее время ты сияешь как новогодняя ëлка. Колись, твои отношения с тем парнем вышли на новый уровень? Остановившись у окна школьного коридора, я бросила рюкзак на окно и облокотилась спиной о подоконник. Самая длинная перемена между третьим и четвëртым уроком, когда все ученики могут отправиться в столовую на обед. Света в этот раз отказалась идти обедать и осталась со мной, так и стремясь выяснить все подробности моей личной жизни. — Да, — слегка покраснев, призналась я. Хотелось хоть с кем-то поделиться своим счастьем. Но еще больше хотелось заявить свои права на Кирилла Владимировича, чтобы другие девочки перестали липнуть к нему на переменах и заигрывать с ним на каждом уроке. Никогда бы не подумала, что я окажусь такой собственницей. — Целовались, да? — восторженно спросила Света, вырывая меня из мыслей. Ее чуть ли не разрывало от любопытства. На мой кивок Света подпрыгнула на месте, но тут же нахмурилась и, глубоко вздохнув, облокотилась о подоконник рядом со мной. — Как же я тебе завидую… Видимо, вы и вправду друг друга любите. Этот парень делает тебя невероятно счастливой. Эх, мне бы такую любовь… — мечтательно протянула она. — А кстати, сколько ему? — опомнилась она. — Он всего на пару лет старше меня… — ляпнула я первое, что пришло в голову. Не признаюсь же я в том, что он на целых одиннадцать лет старше, да и к тому же, является моим учителем и классным руководителем нашего класса. Всё-таки, это тяжело, скрывать от всех чуть ли не главное. — В институте или технаре учится? — не унималась подруга. — И на кого, если не секрет? — В институте. На экономиста, — неуверенность проскользнула в моём голосе, но Света этого не заметила. — Хорошая профессия, — кивнула она, над чем-то задумавшись. — а как его хоть зовут? Мы о нëм больше месяца говорим, а я до сих пор не знаю имени твоего любимого. До этого момента я как могла спокойно и уверенно отвечала на вопросы, но на последнем я просто растерялась, не в силах что-либо произнести. Выдумывать другое имя совершенно не было желания. Я любила имя учителя и произносить его для меня одно удовольствие. Уже собираясь переступить через себя и назвать парня каким-нибудь Сашей или Вадимом, я вдруг почувствовала лëгкое прикосновение к руке, от которого невольно вздрогнула и отшатнулась в сторону. Мы со Светой так увлеклись разговором, что не заметили, как к нам подошёл Дима. Было видно, что моя реакция на прикосновение зацепила его, но он старался не подавать виду, что его это расстроило, хоть и получалось у парня это не очень. Карие глаза, цвета горького шоколада, наполненные печалью, выдавали Диму с потрохами. Спустя минуту он всё же оторвал от меня взгляд и посмотрел на Свету. — Свет, ты не могла бы… — Я всё поняла, — улыбнулась Света и повернулась ко мне. — жду тебя в классе, — сказала она мне и, забрав с подоконника свой рюкзак, направилась в сторону нужного класса. С уходом подруги я ощутила себя слабой, неспособной что-либо сделать в одиночку. Оставаться с Димой наедине было не лучшей идеей. После нашего с ним последнего разговора я, в какой-то мере, стала его побаиваться. Не по-наслышке все знают, на что он способен в порыве гнева. — Я могу тебя сегодня проводить? — на удивление тихо заговорил Дима и сразу же добавил: — Прежде чем ты снова мне откажешь, не забывай, что у меня есть то, что может сделать тебя самой популярной девчонкой в школе. Популярней самой Виктории Николаевны, — дружелюбный, как мне изначально показалось, тон, сменился на издевательский, чему я нисколько не удивилась. — Если ты способен опуститься до такого, мне тебя искренне жаль, — с едва ли уловимым сожалением в голосе прошептала я. — То есть, я правильно понял, тебе плевать, если твои фотки из клуба увидит вся школа? — Да, — неожиданно жёстко бросила я и, окинув его недовольным взглядом, схватила свой рюкзак и развернулась, не желая больше разговаривать с ним. — На Кирилла тебе тоже плевать? — прилетело мне в спину. — Что? — я остановилась и повернулась к нему, натыкаясь на взгляд полный превосходства. Парень явно наслаждался тем, что теперь у него имелся козырь, который позволит ему манипулировать мной, как ему вздумается. — У меня нет доказательств, что вы крутите роман за пределами школы, но я в любой момент могу их достать. Например, вывести его из себя при всей школе. Как думаешь, сдержит он себя в руках, если я ударю тебя? — губы парня расползлись в кривой улыбке. — Или лучше и эффективнее будет, если я поцелую тебя у него на глазах? — Оставь Кирилла Владимировича в покое, — не выдержав, прошипела я. — Я согласна на твоё предложение проводить меня, но только до садика, потом мы разойдемся. — Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, Настëна, но так уж и быть, разрешишь мне погулять с Ромой полчасика и мы разойдемся на автобусной остановке. — Если я соглашусь выполнять все твои условия, ты перестанешь донимать Кирилла Владимировича на уроках? — От тебя зависит, — неопределенно повёл он плечом. — Каждая наша встреча после уроков — минус один день без язвительных комментов в адрес Кирилла. — Это шантаж, Дима. — Нет, милая, это попытки тебя завоевать, — поправил он, оставаясь невозмутимым. — Ты не хочешь со мной общаться, не даёшь мне и малейшего шанса доказать тебе, что я ничем не хуже Кирилла. Приходится идти на крайности. — Какой смысл завоёвывать девушку, которая ничего к тебе не чувствует? — с искренним непониманием спросила я. — Разве ты будешь счастлив, зная, что твоя любимая встречается с тобой, но любит другого? Дима как-то странно взглянул на меня, о чем-то задумавшись. Он долго молчал, а я терпеливо ждала от него ответа. Я могла бы сейчас воспользоваться его заминкой и побежать в класс, но я точно бы стала корить себя, не узнав ответа. — Я буду счастлив просто от того, что она рядом, — тихо признался парень, на секунду отводя взгляд в сторону. — А любовь, — он усмехнулся и снова посмотрел на меня, — любовь придёт со временем и ты взглянешь на когда-то нелюбимого человека совершенно другими глазами.***
— Ну что, Насть, идём? Не успела я выйти во двор школы, как Дима преградил мне путь на ступеньках, довольно улыбаясь. — А есть варианты? — вздохнула я, озираясь по сторонам. Меньше всего хотелось, чтобы Кирилл Владимирович увидел меня с Димой. И скрывать было не лучшим решением, но и позволить ему узнать, что я стала объектом шантажа, также не предвещало ничего хорошего. Из двух зол всегда выберешь наименьшее, и прогулка с Димой тот самый случай. Парень как и раньше вежливо предложил понести мой рюкзак, но я лишь махнула головой и мысленно поблагодарила его хотя бы за то, что он не стал настаивать и оставил мне хоть где-то право выбирать. Дойдя до ворот школы, перед нами затормозил чёрный джип, а слева от меня послышался раздраженный вздох одноклассника. Окно с нашей стороны опустилось и мы увидели за рулём Павла Васильевича. — Привет, Настя, — поздоровался он со мной и тут же перевёл взгляд на сына. — садись в машину, — приказным тоном обратился он к нему. — Пап, ты издеваешься? — закатил парень глаза. — Когда надо, ты хрен встретишь со школы, как не надо, ты тут как тут. — Садись в машину, Дмитрий, мне надо с тобой поговорить, — повторил мужчина. Парень недовольно поморщился то ли от того, как отец назвал его полным именем, то ли от требовательного тона, не терпящим какие-либо пререкания. — Разговор не может подождать до вечера? Павел Васильевич отрицательно махнул головой, в нетерпении постукивая пальцами по рулю. Тяжело вздохнув, Дима повернулся ко мне и вдруг расплылся в улыбке, а его глаза загорелись странным блеском. — Настя, давай мы подбросим тебя до садика? — предложил он. — Нет, не стоит, садик совсем рядом… — я попыталась отказаться, но парень ни в какую не хотел меня слушать. — Пап, ты же не против? — прибегнул Дима к помощи отцу. Павел Васильевич смотрел на меня с минуту, прежде чем дать свой ответ. Осмотревшись по сторонам, будто кого-то высматривая, он лишь вздохнул и жестом пригласил садиться в машину. Дима поблагодарил его и, удовлетворённый тем, что всё так складывается, открыл мне заднюю дверцу, а сам сел наперёд рядом с отцом. Мужчина уже намеревался тронуться с места, как его внимание переключилось на двор школы. Проследив за его взглядом, я заметила, что он смотрит на Викторию Николаевну, которая в этот момент вышла из школы. Павел Васильевич долго и пристально осматривал её, будто уже был знаком с ней и сейчас хотел удостовериться, что это именно она. — Дим, кто она? — кивнул он в сторону учительницы. — Наша новая англичанка, — без всякого энтузиазма отозвался парень. — Виктория Николаевна. А что, — усмехнулся он, в упор смотря на отца, — понравилась? — Не неси чепухи, — цокнул мужчина, поворачивая ключ зажигания. Дорога к садику пешим ходом занимал около пятнадцати минут, а на машине и вовсе за пять долетели. Весь путь в салоне джипа царила тишина. Дима пару раз пытался завести со мной беседу, но стоило ему посмотреть в сторону отца, как он тут же замолкал, так и не проронив ни слова. Павел Васильевич мельком поглядывал на меня в зеркало дальнего вида, и от этих пристальных взглядов я чувствовала себя не в своей тарелке и мечтала как можно быстрее доехать. — Спасибо, что подвезли, Павел Васильевич, — искренне поблагодарила я и перевела взгляд на слегка опечаленного одноклассника. — пока, Дим, завтра увидимся, — я старалась общаться с парнем как обычно, чтобы не вызвать у его отца какие-то подозрения. — до свидания, — последнее уже я сказала мужчине. — До встречи, — махнул он рукой на прощание. Я подождала, пока джип тронется с места и, тяжело вздохнув, смотря на то, как Дима машет мне рукой из окна, направилась в садик.***
Услышав звук открывающейся входной двери, я выключила плиту, на которой уже стоял приготовленный ужин, и кинулась в прихожую встречать Кирилла Владимировича. Стоило мне показаться в проëме дверей, как он резко прижал меня к себе и впился в мои губы своими в неистовом поцелуе, тем самым говоря, как сильно он успел соскучиться. — Как день прошёл? — поинтересовалась я, приводя в норму сбившиеся дыхание. — Как и обычно, — с улыбкой отозвался он, снимая с себя пальто. — а Рома? — тут же спросил он, как только заметил, что мой брат не выбежал его встречать. — И сегодня тоже самое… — вздохнула я. — Ходит как в воду опущенный, на вопросы отвечать не хочет, заперся в комнату и ни в какую на контакт со мной не идёт. — Я попробую с ним поговорить, — неуверенно вызвался учитель. Он пошёл по направлению нашей с Ромой комнаты, а я осталась стоять на месте, наблюдая из-за угла. Уж больно интересно, откроет ли брат дверь учителю, когда даже мне, родной сестре, не удалось этого добиться. Кирилл Владимирович постучал в дверь и пару раз назвал его по имени. Я нисколько не удивилась, когда Рома всё-таки открыл дверь, а вот то, что произошло дальше, поразило меня и заставило растаять от умиления. Завидев учителя, Рома кинулся к нему, обнимая за пояс и утыкаясь ему в живот. Кирилл Владимирович и сам растерялся от столь странной реакции моего брата, но быстро взял себя в руки и уже в следующую секунду заговорил с ним, как с родным сыном. — Что случилось, малыш? — заботливо поинтересовался он и, слегка отстранив его от себя, присел на корточки. — В садике кто-то обидел? Рома молчал и смотрел вниз, будто в чем-то провинился. По нему было видно, что он хочет рассказать, что его так тревожит, но не знал, как начать. — Один мальчик из моей группы постоянно смеётся надо мной из-за того, что я всегда прихожу и ухожу из садика со старшей сестрой, а другие, не зная, что мама умерла, говорят, что я не нужен ни папе, ни маме. И они правы, папе я не нужен, — Рома всхлипнул и сжал в руках плюшевого жирафа, которого ему подарил учитель. — Дети нынче жестокие пошли, — фыркнул Кирилл Владимирович. — но я не вижу в этом ничего такого, из-за чего стоило бы расстраиваться, — улыбнулся он, приподнимая голову Ромы, чтобы тот посмотрел на него. — скажи им, что у тебя есть папа, и он очень тебя любит. И не забудь добавить, что скоро он придёт к тебе в садик и они сами во всём убедятся. Слова Кирилла Владимировича лишили дара речи не только меня, но и самого Рому. Потому что брат быстро вытер покатившиеся по щекам слёзы и во все глаза уставился на учителя, в растерянности хлопая глазами. — Вы правда не против, если я буду всем говорить, что вы мой папа? — не до конца веря в то, что это возможно, переспросил он. — Я буду только рад, — прошептал учитель. — Спасибо, дядя Кирилл! — радостно воскликнул Рома, а недавней грусти и след простыл стоило учителю сказать то, о чём мечтал мой брат. — Вы самый лучший папа на свете! От переполнявших его эмоций Рома не сдержался и крепко обнял учителя за шею, перед этим не постеснявшись поцеловать его в щеку. Кирилл Владимирович рассмеялся и обнял его в ответ, одной рукой прижимая к себе, а другой поглаживая по голове. Я же продолжала стоять в своём укрытии, не решаясь раскрыть себя. Они так были поглощены друг другом, что просто не замечали меня, выглядывающую из-за угла. И всё-таки я не ошиблась в тот вечер, когда сказала, что Кирилл Владимирович будет замечательным отцом. Даже нет, самым лучшим. Пусть я сейчас покажусь эгоисткой, но я рада, что тогда у него ничего не получилось с Викторией Николаевной. Она не заслуживает Кирилла. — Больше не будешь грустить? — спросил учитель, когда они отстранились друг от друга. — Нет, — махнул брат головой, заливаясь краской. — ведь теперь у меня есть вы, дядя Кирилл. Рома вернулся в комнату заниматься своими делами. Учитель ещё пару минут наблюдал за ним, а после поднялся с пола и посмотрел на меня. Уловив в моих глазах беспокойство, он улыбнулся и поднял руку вверх в характерном жесте. — Спокойно, Настён, я знаю, что я делаю, — заявил он с такой уверенностью, какую я ещё не видела. — что на ужин? — сразу же перевёл он тему и, пройдя мимо меня, направился в сторону кухни.***
— Ну, и о чём таком срочном ты хотел со мной поговорить, — раздражëнно начал Дима, снимая с себя куртку, — что сорвал мою прогулку с Настей и её братом? — Она тебе не пара, — сказал как отрезал Павел Васильевич, засовывая руки в карманы штанов. — оставь девочку в покое и не морочь ей голову. Или ты думаешь, я не знаю, что девушки для тебя ничто иное, как развлечение? Повстречаешься ты с ней месяц-второй, а дальше? Найдешь себе новый объект увлечения, а её оставишь с разбитым сердцем. Серьёзно тебе говорю, Дим, не лезь к ней. — Я что-то не пойму… — нахмурился парень. — С чего ты такой категоричный, пап? Раньше ты никогда не интересовался девушками, с которыми я встречался. Тебе даже не было никакого дела, когда я приводил их к нам домой, а сейчас вдруг… Если ты беспокоишься за свою репутацию, то не волнуйся. Настя уже не танцует полуголая в клубе. — Дело не только в еë прошлом, неблагополучной семье и моей репутации. Настя занята другим парнем, и если она с ним счастлива, ты не имеешь право влезать в их отношения. — Другим?! — воскликнул Дима, едва ли не полыхнув от догадки, закравшейся в голову. — К тебе Кирилл что ли приходил? Да как… Невозможно… — мямлил он. Дима просто отказывался верить в то, что его классный руководитель мог прийти к его же отцу с одной очевидной целью — с помощью отца повлиять на него и заставить отступить от Насти. — И последняя просьба, — устало вздохнул мужчина. — прояви хоть каплю уважения к своему классному руководителю. Последнее лишь сильнее разозлило парня, и тот уже буквально был на грани. — С чего бы это? — прорычал он сквозь зубы. — И какого чёрта, отец, ты защищаешь абсолютно чужого тебе человека, а не встаëшь на сторону родного сына? — Потому что Кирилл в свое время спас меня от банкротства и поднял мою фирму на новый уровень… — И что теперь? — взмахнул Дима руками. — Мне ему в ноги кланяться? Не слишком ли много чести для человека, который извращает малолеток? — Выражения подбирай, — прошипел Павел Васильевич и, схватив сына за плечо, слегка встряхнул: — Если бы не Кирилл, у тебя бы сейчас ни черта не было из того, что ты имеешь. И если бы не он, неизвестно, что случилось бы с Настей и её братом в стенах дома! — Ты не просишь, ты требуешь, — процедил парень сквозь зубы, грубо скидывая руку отца со своего плеча. Парень настолько был поглощен обидой, что совершенно не вникал в слова отца. — Требуешь, чтобы я вёл себя уважительно по отношению к человеку, который связался с одной из своих учениц, наплевав на элементарные нормы морали?! — Если я начну требовать, Дима, это будет выглядеть совсем по-другому, — угрожающим тоном предупредил мужчина. — Значит, вот как, да? — усмехнулся Дима. — Раз ты отказываешься поддержать сына, то почему я должен поддерживать и выгораживать тебя, а, папа? — парень полез в карман джинс и вытянул телефон. — Маме будет очень интересно узнать, чем ты занимаешься вне рабочее время, и в каких именно местах проходят твои, так называемые, деловые встречи с бизнес-партнёрами. — Дерзай, — с невозмутимым спокойствием бросил Павел Васильевич, махнув рукой в сторону их с женой комнаты. — за двадцать лет брака с твоей матерью я не целовал других женщин даже в щеку, и ей об этом прекрасно известно, как и о том, что я никогда ей не изменял и не посмею изменить, где бы не проходили мои встречи. Но ты можешь пойти и всё рассказать, кто же против? Ведëшь себя как маленький, обиженный ребенок, у которого забрали любимую игрушку. Думаешь, Насте нужен такой маленький мальчик, как ты? Ошибаешься. Девушкам нужен уверенный в себе мужчина, способный защитить и дать уверенность в завтрашнем дне, — Павел Васильевич попытался достучаться до сына, но всё, о чём он сейчас говорил, будто прошло мимо парня. — И на что я только надеялся? — истерически рассмеялся Дима. — Ты никогда меня не понимал. Тебе всегда было плевать на меня, и единственное, до чего тебе всегда есть дело, это до компании. И знаешь, очень жаль, что ты встретил Кирилла. Было бы намного проще, если бы твоя компания пошла ко дну. Схватив с вешалки недавно повешенную куртку, Дима выскочил из квартиры, громко хлопнув входной дверью. Павел Васильевич лишь вздохнул, смотря на закрытую дверь. Дима не в первый раз уходил из дома после очередной ссоры, и отец точно знал, куда отправился его сын. Он вытянул телефон из кармана штанов и написал родителям Лёхи, чтобы те отписались сразу же, как Дима придёт к другу.***
После ужина Рома убежал обратно в комнату, а мы с учителем остались на кухне вдвоём. — Кирилл Владимирович, что-то случилось? — спросила я, наблюдая за тем, как он задумчиво помешивал сахар в чае, подперев щеку свободной рукой. — Это я у тебя бы спросить хотел? — оторвавшись от своего увлекательного занятия и подняв на меня взгляд, спросил он. — У меня? — указала я на себя. — Между прочим, это не я сижу вся серьёзная уже как полчаса, не замечая ничего и никого вокруг. — Сегодня со школы, — заговорил учитель, — ты собиралась уйти вместе со Стрельниковым. Он тебя шантажирует? — его глаза недобро потемнели. — Или угрожает? — Ничего такого, Кирилл Владимирович, — замахала я руками, торопясь его успокоить. — Просто я уже давно пообещала ему, что он проведёт меня к Роме в садик. И всё, — добавила я, видя, что учитель мне не верит. — У него так и не получилось меня проводить. За ним отец приехал и они подвезли меня к садику. — А, — вдруг осенило Кирилла Владимировича, — так вы были в присутствии Павла Васильевича? — получив кивок, он продолжил уже с улыбкой на лице. — Тогда я спокоен. На мой недоумевающий взгляд он только пожал плечами, не переставая улыбаться. — Вы ревнуете, Кирилл Владимирович, — хитро прищурилась я, склонившись над столом. — Но ты же ревнуешь, почему мне нельзя, — пожал он плечами. — Ревность одно из доказательств, как сильно дорожишь любимым человеком и как сильно боишься его потерять. Впрочем, — вздохнул учитель, сцепив пальцы в замок и опустив на них подбородок, — сильно ещё мягко сказано. Я улыбнулась и кивнула, целиком и полностью соглашаясь с ним, а сама в этот момент думала совершенно о другом. И почему я уверена, что это дело рук Виктории Николаевны? Она видела меня вместе с Димой и только она могла сообщить об этом учителю. Кому, как не ей, знать, как после её предательства Кирилл Владимирович теперь относился к подобного рода тайнам. Она даже не посчитала нужным упомянуть одну маленькую, но важную деталь, что с Димой я была в присутствии его отца. Уму непостижимо… Она просто пыталась меня скомпрометировать. — Помнишь, речь вчера зашла за чужих детей? — ни с того ни с сего вспомнил учитель. Задвинув мысли о Виктории Николаевны куда подальше, я медленно кивнула, не до конца понимая, к чему Кирилл Владимирович поднял эту тему. — Я хотел бы поговорить с тобой по поводу Ромы. У меня есть шанс… Он не договорил из-за раздавшегося звонка на телефон. Лицо тут же исказилось от раздражения, стоило ему только увидеть имя звонившего. Я же поджала губы, догадываясь, кто это мог быть. Когда Кирилл Владимирович сбросил вызов, ему вдогонку пришло сообщение и, быстро пройдясь по тексту, он мельком взглянул на окно. — Прости, Настён, — виновато прошептал он, вставая из-за стола и подходя ко мне. — Сама понимаешь, она не отвяжется. Я ненадолго выйду, а как вернусь, сразу же продолжим разговор. Я попыталась улыбнуться, хотя на душе почему-то скребли кошки, вгоняя в тоску. Кирилл Владимирович поцеловал меня в висок и, приказав идти расстилать постель в его комнате, отправился в коридор. Как только за учителем закрылась входная дверь, я подскочила со стула и кинулась к окну. Во дворе дома я увидела красную иномарку, а рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замëрзнуть, стояла Виктория Николаевна и неотрывно поглядывала на подъездную дверь, ожидая появления мужчины. Ревность накрыла с головой и я невольно сжала пальцами подоконник. Должно быть, случилось что-то действительно важное, раз она приехала к Кириллу Владимировичу в столь позднее время, да ещё и вытянула его в такой холод на улицу. Заметив, как к ней направляется учитель, я прислонилась лбом к стеклу, чтобы можно было получше рассмотреть и свет не так сильно отражался в окне. На протяжении десяти минут девушка ему о чем-то рассказывала, при этом её вид был взволнованный и в какой-то степени даже умоляющий. С каждой минутой, что Кирилл Владимирович находился рядом с ней, внутри всё готово было вспыхнуть ярким пламенем, уничтожающим всё на своем пути. Сердце отчего-то бешено колотилось, будто в предчувствии неминуемой угрозы, а терпение уже настолько сошло на нет, что ногти больно стали впиваться в ладони. Когда пришла очередь учителя ей что-то говорить, на лице Виктории Николаевны отразилось множество эмоций. Но самое яркое, что я запомнила, это как она нежно улыбнулась ему и шагнула ближе. В ту же секунду перед глазами всё поплыло, чувства захлестнули с такой силой, что я отшатнулась от окна и невольно сжала в руке кулон, висящий на шее. — Поверить не могу… Она… — всхлипнула я, только сейчас осознавая, что по щекам текли слёзы. — Она его поцеловала…