Ким и Джаред....

«Меня зовут Ким, и мне больно…» Ручка судорожно елозит по бумаге, зачёркивая только что написанное. Как же глупо! И кто только написал ту статью. «Чтобы избавиться от сильных негативных эмоций, нужно выразить это на бумаге.» Чушь. Мало того, что не избавилась, так и легче не стало. Ким хочется броситься со скалы прямиком в океан. Может, хотя бы там будет не так больно… Какая же слабая. Прошла только неделя, а она уже уничтожена изнутри. Целых семь дней без Джареда, наедине с болью и разочарованием. Коннвеллер откидывает в сторону блокнот на кольцах и ручку и сильнее стискивает подушку, раскачиваясь вперёд-назад. — Пожалуйста, хватит, — бормочет девушка и вгрызается зубами в собственное запястье. Боль слегка отрезвляет, но не сильно. Ужасно осознавать собственную глупость и беспомощность. Поверить человеку и поучить подобный удар… Ещё ужаснее осознавать, что всё это время ты был этакой батарейкой или энергетиком. Если бы она знала… То что? Отказалась бы от своих чувств? Не позволила бы к себе приблизиться? Что? Даже сейчас она не может найти ответа. Наверное, прошло слишком мало времени, и скоро ей станет лучше. По крайней мере, она надеется. Внезапный стук прерывает все размышления. — Только попробуй мне снова не открыть. Я выбью эту чёртову дверь, — раздражённо говорит Грэйс и стучит по деревянной преграде с удвоенной силой. Понимая, что долго убегать не получится, Ким неуверенно встаёт на ноги и шаркая проходит к двери. Ещё один вздох, и раздаётся щелчок двери. Ещё минуту Грэйс рассматривает подругу и поджимает губы, как только замечает осунувшийся вид девушки, заплаканные глаза, опухшее лицо и искусанные губы. — Не скажу, что ты выглядишь прекрасно, — недовольно бормочет девушка и проходит в комнату. — Ты собираешься просиживать в собственной комнате всю жизнь? — Ты такая милая, — Ким приподнимает уголки губ и идёт вслед за девушкой, усаживаясь на кровать. Гостья деловито уселась на стул и с явным беспокойством начала рассматривать владелицу комнаты. — Ты в этом сомневалась? — Нисколько, — Коннвеллер стойко переносит пристальный взгляд и садится на разворошённую кровать. — Мне кажется, ты даже через окно пролезла бы. — Так, уже прогресс. Ты хотя бы свой мозг окончательно не отключила. А теперь объясни мне, пожалуйста, что за ерунда с тобой происходит? — Что ты имеешь ввиду? — брюнетка напряжённо сжала в кулаках край своей футболки. — Прекрати, — шипит Грэйс. — Что сделал Кэмерон? Дрожь. — Это не он, — голос бесстыдно сорвался, обнажая правду, и Грэйс была бы дурой, если бы этого не поняла. — Врёшь, — опасно скалится подруга и откидывается на спинку стула. Да, она ощущает себя абсолютной хозяйкой положения и вполне обоснованно, потому что сама Ким слишком истощена для борьбы. — Ты пропустила почти неделю учёбы, а это уже о многом говорит. А если учесть, что не появлялся и Джаред… — Простое совпадение, — находится с ответом Коннвеллер, хотя в этот момент в голове лишь мысли о нём и его отсутствии. Ему также больно? Конечно, он же лишился своей батарейки… Шумно вдыхает воздух. — Ой ли? — звучит как-то издевательски. — Ладно. Ты можешь дальше молчать о случившемся и копаться в своей голове, но не самоуничтожаться. Сегодня я ещё дам тебе время подумать, но завтра мы обе прогуливаем школу и едем вместе куда-нибудь на дальнее побережье. — Побег? — слегка приподнимает губы Ким. — Он самый. *** Ким зябко ёжится, удобнее перехватывая тяжёлый рюкзак. Пять утра и темнота на улице. Природа и всё вокруг как-то опасно замерли, словно, ожидая чего-то важного, как, например, близкие преданно сидят под дверью больничной палаты своего родственника. Густые деревья как-то мрачно и грузно нависли на противоположной стороне гравийной дороги, а промозглый ветер пробирал до дрожи. Брюнетка скованно съёживается и шмыгает носом, с недовольством подмечая густой туман. Впрочем, ничего удивительного для тех местностей. Ким хоть и испытывает страх перед мраком, но храбро идёт к относительно новому форду подруги, потому что знает, что сейчас как раз тот самый момент, когда лучше всего уезжать. Она надеется, что Джаред и остальные сейчас спят или хотя бы находятся далеко. Ничто не должно помешать. И нет ни одной мысли, что всё неправильно. Коннвеллер не убегает, она просто даёт себе возможность всё обдумать. Грейс выходит из машины и открывает багажник, чтобы загрузить сумку с едой на весь день, с заботой собранную миссис Коннвеллер. Женщина хоть и с недоверием, но отпустила свою дочь с подругой, надеясь на скорую поправку дочери. — Садись на переднее, — командует подруга, и девушки залезают в машину. Машина трогается, тихо шурша по гравию. Итак, у Ким есть двадцать четыре часа, чтобы изменить что-то внутри или, наконец, разобраться в собственных мыслях. ***час первый*** Как только машина беспрепятственно выезжает за границы Форкса, напряжение покидает Ким, и тело даже расслабляется. Грэйс, заметившая состояние подруги, приободряется и включает радио. — Можешь поспать, если хочешь. — предлагает она Коннвеллер, но при этом внимательно всматривается в довольно-таки густой туман впереди. — Как ты относишься к предательству? — невпопад звучит ответ. — Смотря к какому, — осторожно отвечает девушка и бросает мимолётный взгляд на подругу. — Что бы ты сделала, если бы все твои отношения состояли из вранья? — Попыталась бы разобраться, так ли это на самом деле, — задумчиво отвечает Грэйс, и брюнетка устало откинула голову на оконное стекло. В голову тем временем закрадываются первые лёгкие сомнения. ***час шестой*** Спустя какое-то время машина паркуется на стоянке перед супермаркетом. Грэйс предвкушающе улыбается и жестом говорит выходить. Ким послушно плетётся за ней. — Чтобы измениться внутри, нужно поверить в свои силы и готовность на это, — довольно говорит Грэйс и устремляется в глубь магазина. Мысль выражена слегка коряво, но Коннвеллер улавливает суть. — Что ты хочешь сделать? — девушка засеменила за подругой. Они целенаправленно идут в раздел с косметикой и остальными женскими штучками. — Фиолетовый или розовый? — доносится в ответ, и Ким недоуменно хмурится, но движения не прекращает. — Фиолетовый, — немного подумав отвечает Коннвеллер. Грэйс доходит до стеллажа с тониками и краской для волос и хватает тюбик. — Что ты делаешь? — Не бойся, это тоник, который смывается довольно-таки быстро. — Не понимаю. Зачем? — Чтобы тебя встряхнуть. Так, нам нужен лак для ногтей, — девушка стремительно несётся к тем самым лакам и выбирает нежно-голубой. — Не думаю, что хочу этого, — упрямо произносит Коннвеллер, с опаской рассматривая краску для волос. — А ты не думай — жить легче будет. ***час девятый*** Грэйс с удовольствием откладывает в сторону свою косметичку и пристально рассматривает лицо подруги. — Ну что? Всё готово? — нетерпеливо бормочет Ким в нетерпении болтая ногами. — Даа, отрывай глаза и иди смотрись. Ким неуверенно приоткрывает глаза и неуверенно приподнимается с кровати. Зеркало шокировало… И хотя Коннвеллер мысленно настраивалась на перемены, пока Грэйс искала дом своего двоюродного брата (оказывается, девушка целенаправленно ехала в знакомое место, и затея с побегом не была такой рискованной), девушка всё же была не готова к увиденному. — Думаю, тебя бы сейчас даже миссис Коннвеллер не узнала, — что-то на фоне лепетала подруга, пока Ким неуверенно ощупывала цветную прядку волос. Ощущения были… странными и чужеродными. Отличница, тихоня и примерная дочь превратилась в кого-то другого. Более уверенного и… красивого? Девушка рассматривала себя и не верила собственным глазам. — Это да… — выдохнула Коннвеллер, и повернулась в сторону подруги. — Что теперь? — Сейчас мы пообедаем с братцем и отправимся в парк аттракционов.