***
Когда Дилат погрузился в свои мысли, Виле встретилась взглядом с Ланиелем. «Думаю, задержать его до Дня Всех Богов будет несложно.» «Ну что вы, мать Виле! В такой день?» — Отец Марийс осуждающе качнул головой. «Я бы ни за что не нарушила священного перемирия! Но вот после…» «Вы так жестоки! Напасть на человека сразу после праздника…» «Я же не собираюсь его убивать. То, что я из Улсартсы, не значит, что я могу только мучить и убивать. Напоим его, расспросим поподробнее, а потом подсыпем ему вот этих листьев. Наш друг начисто забудет о своей миссии, а мы свершим то, что должно.»Глава 4
19 ноября 2020 г. в 22:55
Nightwish — Kuolema Tekee Taiteilijan
Вдали виднелся силуэт храма. Дилат никогда не видел ни одного кроме того, рядом с которым жил, и храма всех богов в Гагошпе, где проходил его День Выбора. Так что теперь даже первый снег, холодящий лысину, не мешал жрецу внимательно изучать представшее перед ним зрелище.
А посмотреть было на что. Храм Альфаренны, к которому они подъезжали, не отличался ни роскошью, ни монументальностью. Дилату показалось, что его составляли несколько снежинок, упавших друг на друга. Удивительно, каким невесомым выглядело здание. Но поразительно было и другое: обычно в любом храме довольно много скульптур и портретов бога, которому он посвящен. Этот же просвечивал насквозь и был… абсолютно пуст!
Брат Ланиель с хитрой ухмылкой наблюдал за вытянувшимися лицами спутников. Он выглядел мальчишкой, предвкушающим очередную проделку.
— Нравится? Не зря наш храм считается самым прекрасным в Дольции. Его построили заезжие горные эльфы. С этим здесь связана легенда. Рассказать?
— С удовольствием послушаем, — Виле казалась действительно заинтересованной. Да и Дилату стало любопытно послушать. Он даже задумался, не завести ли ему что-то вроде путевого дневника, чтобы записывать туда обычаи и легенды разных дольцийских городов. А потом он вернется домой, в родную обитель, приведет заметки в порядок и опубликует их. Сначала его труд станет известен среди жрецов, потом им заинтересуются и другие, и вот уже вся страна будет обсуждать путевой дневник. Может быть, тогда они поймут, что иногородние — такие же люди, как они сами. Может быть, в дольцийцах проснется сочувствие. А может, даже градоправитель Веефа не побрезгует прочесть его труд и осознает, что Дилат не так никчемен, как казалось, когда его отправляли в обитель. Но это вряд ли…
Очнувшись от грез, Дилат осознал, что Ланиель уже вовсю рассказывает:
— … направились в Северград за лучшей жизнью. Тогда это был еще совсем молодой, не до конца построенный город, и эльфы не сомневались, что без работы не останутся. Их было четверо, прямо как нас с вами. Только наши эльфы давно знали друг друга. Еще дома они поклялись Альфаренне, что ничто не разрушит их дружбу. Но один из них нажил могущественных врагов, и те выслали погоню. Проезжая здесь, эльфы устроили стоянку на том самом месте, где сейчас храм. Двое пошли за хворостом. Там-то их и настигли преследователи. Они обещали эльфам награду, если те заведут в лес своего товарища. Эльфы, верные клятве, отказались. Тогда им пригрозили. И тогда друзья не согласились. Враги пошли на крайние меры и прибегли к пыткам. Не выдержав, эльфы уступили. Они завели друга в чащу. Его убили, а предателей отпустили с наградой. Вернувшись в лагерь, они ничего не сказали четвертому товарищу, солгали, что и сами ищут друга.
Но как только было сказано последнее слово лжи, Альфаренна на своей ладье спустилась с небес.
«Вы нарушили клятву, и за это вы достойны кары!»
И, взмахнув рукой, богиня обратила предателей в статуи из не известного доселе камня. Он рассыпался вокруг богини мелкой крошкой. Позже его стали называть лунным камнем.
Ланиель достал из-за ворота тонкий кожаный шнурок. На нем болтался маленький шарик, оправленный в металлические листья. Дилат вздохнул от восхищения. Лунный камень — настоящая редкость, найти его очень сложно. О красоте лунного камня ходили легенды, но Дилат никогда не видел его вживую. И теперь жрец понимал восторги писцов: подвеска как будто светилась изнутри. Камень казался круглым от природы, словно его никогда не касались руки мастера. Впрочем, возможно, так оно и было.
— А четвертый эльф? — Вопрос отца Марийса вывел Дилата из оцепенения.
Брат Ланиель задумчиво покрутил шнурок и спрятал обратно.
— Четвертый эльф, горюя, наутро разыскал тело убитого и похоронил на месте лагеря. Уходя, он с помощью магии возвел на могиле друга храм и посвятил его Альфаренне. Легенда гласит, что он продолжил путь в Северград, а там его следы затерялись. Подойдем поближе?
Копыта коней застучали по смерзшейся почве. Неожиданно стройные деревья расступились, и жрецы оказались отданы на растерзание беспощадному ветру. Храм стоял почти на самом краю обрыва!
— Бр-р! И какому идиоту пришло бы в голову поставить лагерь здесь? — поежилась Виле, добавив пару крепких ругательств. — Не думаю, что легенда полностью правдива.
— Да нет, почему же, — откликнулся Марийс. — Мне однажды посчастливилось встретить горного эльфа. Они думают совсем не так, как мы, люди. Их народ привычен к открытым пространствам и к сильному ветру. Наверняка это место напомнило им родные края.
— Ладно, допустим. А костер? Как они разжигали здесь огонь? — Как истинная улсартсинка, Мать Виле не хотела сдаваться без боя.
— Магия, моя дорогая. Они же эльфы, почему бы им не воспользоваться магией?
— Ах, как удобно! Конечно, давайте любой казус оправдывать магией!
— Поймите же, мать Виле, для них это самый естественный способ решения проблем. Эльфы думают совсем иначе, чем мы.
Брату Дилату было абсолютно все равно, магия это или нет. Задержав дыхание, он любовался видом.
— Как все-таки красиво… И совершенно непохоже на на обитель при храме. По сравнению с людной, оживленной обителью Веефа это место казалось необитаемым. Храм выглядел одиноким чудом света в лесной глуши.
Следя за растерянным взглядом Дилата, пытающегося обнаружить других жрецов, брат Ланиель улыбнулся.
— Да, у нас не самая обычная обитель. Мы сделали все, чтобы не нарушать уединения этого места. Если хочешь увидеть кельи, вглядись в ветки повнимательнее.
Жрецы задрали головы. Брат Дилат не заметил разницы, но Виле указала на какие-то конструкции, напоминающие гнезда вивернов.
— Ну что, зайдем в храм, а потом представимся местному верховному жрецу? — предложил отец Марийс.
— А нам можно внутрь? — удивился Дилат. Отец Ласааф точно бы этого не одобрил.
— Мальчик, ты совсем дурачок или притворяешься? — Мать Виле насмешливо посмотрела на него. — В храм может заходить каждый. Понимаешь? Чему тебя в родной обители учили?
Преодолевая робость перед чужим храмом, брат Дилат засеменил за старшими жрецами. Брат Ланиель одобряюще похлопал его по спине. От этого Дилат почувствовал себя еще глупее, чем обычно.
Входом в храм служил довольно узкий ажурный проем. Человек среднего телосложения без труда прошел бы, но брат Дилат не был уверен, что своими попытками сохранит храм в целости.
По обеим сторонам арки застыли две статуи из лунного камня. Эльфы, те самые, из легенды. Мужчина и женщина. На лицах обоих застыл ужас. Женщина с собранными в хвост волосами держала лук наготове, задрав голову кверху. Мужчина успел наполовину вытащить меч из ножен.
Дилат, очень впечатленный, рассматривал статую, пока остальные по очереди входили в храм.
— Эй, ты идешь? — Проходя мимо, брат Ланиель задел Дилата плечом и обернулся.
— А я пролезу?
— Пролезешь, куда ж ты денешься! И не таких проталкивали.
— Проталкивали? — с беспокойством переспросил брат Дилат.
— Ланиель шутит, сын мой. Тут все обустроено по принципам пятого измерения — эльфы ведь делали.
Это не очень успокоило брата Дилата. О пятом измерении он не имел никакого понятия. Под уговоры спутников жрец, все равно втягивая объемный живот, бочком втиснулся в храм. И с облегчением осознал, что не встретил никаких препятствий. Дилат не удержался от восхищенного вздоха.
От ажурных стен не осталось и следа. Жрецы стояли посреди огромного зала в форме шестиконечной звезды — один из главных символов Альфаренны. Внутри было тепло и светло, совсем не так, как думал Дилат. По-прежнему создавалось ощущение, что храм создан из гигантских снежинок, горкой упавших на землю. Но теперь он вовсе не был пустым. Как и положено, в конце «луча» напротив входа стояла статуя богини. Только она была крайне нетипична для миролюбивой Альфаренны. Лицо богини выражало праведный гнев. Она стояла в своей белоснежной ладье, подняв одну руку, а другую по-хозяйски положив на борт. Вокруг фигуры богини мириадами брызг разлетался лунный камень. Осколки и глыбы зависли в воздухе. И снова у брата Дилата было полное ощущение, что они вот-вот обрушатся на него.
— Как они это сделали? — шепотом спросил жрец, тронув Виле за рукав.
— Эльфы. — неопределенно отозвался Марийс, как будто это что-то объясняло.
— У нас ходит суеверие, что по ночам осколки светятся. — рассказал Ланиель. — А еще они иногда летают вокруг лодки.
Обычно Альфаренну изображали в профиль. Но в этот раз, вопреки всем канонам, она смотрела прямо на зрителя. Ее косы, обычно расположенные так, чтобы образовывать полумесяц, здесь изгибались под совсем другим углом. И прическа богини казалась уменьшенной копией ладьи.
— Посмотреть на Альфаренну карающую съезжаются со всего света. — с гордостью прошептал брат Ланиель.
Кроме статуи в храме ничего не было.
— Ну что, помолимся?