***
Дилата разбудила царящая вокруг суматоха. Все тело ломило от проведенной на земле ночи. Дилату удалось заснуть только ближе к рассвету: несколько часов он проворочался, обдумывая ситуацию, в которой оказался. Если победит верзила, его наверняка убьют. Достаточно увидеть, с каким брезгливым удивлением она смотрит на его колышущийся живот. Но если даже жрецу сохранят жизнь и попытаются обменять на выкуп, отец Лассааф не простит поражения. В лучшем случае Дилат до конца своих дней будет драить конюшни, чувствуя себя никчемным слизняком. В худшем… на худшее у него не хватало воображения. Но по сравнению с наказанием, которое выдумает отец Лассааф, плен у разбойников покажется невиданной роскошью. Приподняв голову, Дилат пытался разобраться, что происходит. Спросонья соображал он туго, так что поначалу все вокруг казалось бессмысленной мешаниной звуков и запахов. Наконец, когда сознание чуть-чуть прояснилось, жрец вспомнил вчерашнюю сцену у костра. Какая нелепица! Насколько глупой должна быть эта верзила, чтобы думать, что она сможет одолеть самого главаря! Да, она выглядела опасной, один вид ее искривленных в усмешке губ вызывал у Дилата панический страх. Адара жрец боялся меньше, но тот выглядел как настоящий воин: серьезный, излучающий уверенность. Куда импульсивной вояке с таким тягаться? Но, тем не менее, суматоха поднялась знатная. Всем хотелось посмотреть, как будет драться дерзкая баба, метящая в главари. Разбойники громко обсуждали противников, кто-то даже делал ставки. Дилата посетила внезапная мысль: этим можно воспользоваться! Еще полгода назад Дилат не стал бы и пытаться спастись самостоятельно. Может быть, даже попросил разбойников помочь в поисках. Но после встречи с богиней-покровительницей в нем что-то изменилось. Теперь Дилат все чаще сравнивал себя с героями прочитанных в детстве легенд и сказаний. Он словно пытался «отработать» оказанное ему доверие. Да и разве можно сдаться, когда сама Брееда выказала расположение? Кряхтя от напряжения, он сел так, чтобы лучше видеть. В центре поляны расчистили круг, у которого уже толпились зрители. Неподалеку Дилат заметил невысокую фигурку. Рыцарский сын! Вот кто поможет ему выбраться. — Эй, — негромко позвал Дилат. Но мальчик не услышал: чуть ли не подпрыгивая, он пытался разглядеть, что происходит, из-за голов других разбойников. — Хиген! — сказал жрец погромче. На этот раз рыцарский сын обернулся. Увидев умоляющее лицо жреца, мальчик заколебался. Посмотреть на поединок ему явно хотелось больше, чем разговаривать со служителем богов. — Подойди, пожалуйста. Бросив еще один полный сожаления взгляд на круг, Хиген двинулся к Дилату. — Чего? Проведя всего день в разбойничьем лагере, он уже куда меньше напоминал того молчаливого и застенчивого паренька, которого знал брат Дилат в замке. Лицо скорее хмурое, чем задумчивое, во взгляде появился нехороший блеск. — Хиген, мне нужна твоя помощь. Развяжи меня. Мальчик выпучил глаза. — Ты с ума сошел? Да с меня за это шкуру спустят! — Пожалуйста, пожалей меня. — Дилат с трудом пытался подыскать нужные слова. Хиген еще раз с оглянулся на поединок и улюлюкающих разбойников. — Я… я тоже хочу посмотреть. Обещаю, я никуда не убегу! — «О боги, зачем я это говорю! Врать ребенку!..» Хиген еще колебался. Ему очень хотелось поверить жрецу и так же сильно хотелось вернуться к кругу. Дилат напряженно следил за выражением его лица. Наконец он принял решение. В руки Дилату легло что-то холодное. — Держи. Сможешь освободиться — смотри, сколько влезет. Только верни потом. И он понесся назад, к кругу. В пальцах у Дилата остался маленький ножик. А мальчишка — не промах! «О, боги, дайте сил!» Никогда еще Дилат так не боялся за свою шкуру. Если его поймают, можно забыть о возвращении в родную обитель. А если еще и узнают, что помог ему в этом рыцарский сын… Лучше даже не думать об этом. Дилату повезло: веревки оказались не очень толстыми, а ножик — хорошо наточенным. Пару раз Дилат порезался. Он вскрикивал от боли, но в нарастающем шуме никто его не слышал. И это еще с руками, связанными впереди. Подумать только, сколько бы он провозился, если бы руки ему заломили за спину… Размяв затекшие руки и переведя дух, жрец оглядел поляну. На него никто не смотрел. Все, даже те, кто должен был сторожить лагерь, увлеклись боем. Переведя дух, Дилат занялся ногами. С ними вышло гораздо проще. Кое-как встав с земли, жрец поковылял к окраине лагеря, туда, где разбойники держали немногих своих лошадей. Проходя мимо гикающей и топочущей толпы, Дилат не удержался и глянул в небольшой просвет между зрителями. Главарь несся на верзилу. В руке его блестел кинжал. Неужели Адар настолько уверен в себе, что вышел с коротким клинком против меча? Даже Дилат, помнивший основы боя по урокам в отцовском доме, понимал, как опасна такая стратегия. Разве что у Адара есть особый план… Дилат настолько увлекся поединком, что не сразу вспомнил о своем намерении бежать. А более подходящего момента могло и не представиться. Оторвавшись от зрелища, он продолжил путь. Хоть теперь детство в замке принесло пользу: Дилат немного разбирался в лошадях и сносно держался в седле. Но какую выбрать: посильнее или поспокойнее? Если норовистый скакун сбросит Дилата на первом же повороте, можно попрощаться с планом. К тому же, так можно легко что-нибудь сломать или удариться головой. Тогда останется только гадать, кто обнаружит Дилата первым: погоня или дикие звери. А еще есть лесная нечисть… С другой стороны, неизвестно, выдержит ли его вес квелая кобылка. Если он падет, не проехав и лиги, выбираться пешком будет тяжело. Опять же, слишком большой риск стать ходячей закуской. Обеспокоенный шумом, конь нервно застриг ушами и громко заржал. Дилат вздрогнул всем телом. Но разбойники все еще были поглощены поединком. Похоже, страсти накалялись: свист и крики становились все громче. Никто не обернулся. «Решено. Беру кобылу.» И Дилат успокаивающе погладил лошадь по шее. Рядом со стреноженными лошадьми валялся мешок. В нем Дилат нашел сваленное в кучу снаряжение, отобранное у прежних хозяев. Покопавшись там, он выбрал подходящее седло. Затянув подпругу, Дилат поднял голову и встретился взглядом с кем-то из задних рядов. Жрец еле удержался, чтобы не пуститься наутек. Хорош беглец! Не успел сделать и шагу, а его уже заметили. В незнакомце Дилат узнал пучеглазого из вчерашних. Его спутница сражается не на жизнь, а на смерть, а он даже не смотрит! Дилат застыл, как кролик при виде удава. Как ни странно, пучеглазый не сказал ни слова и никак не привлек внимания разбойников. Посмотрев на жреца с полминуты, он отвернулся. Под взглядом его рыбьих глаз Дилат снова почувствовал, как пот пропитывает рясу. «Он точно меня запомнил! Что же делать?» Живот ходил ходуном как желе, в которое ткнули вилкой. Дилату казалось, что сейчас он не выдержит и осядет бесформенной кучей у копыт лошади. Но тут в голову пришла другая мысль. Если бы пучеглазый хотел выдать жреца, он бы сделал это сразу. Да и если Дилата поймают за побегом, исход будет один и тот же, как бы далеко он ни успел уйти. Решившись, Дилат отвязал кобылу, вскарабкался в седло и тронул бока лошади пятками.Глава 4
31 июля 2021 г. в 21:00
Warlock — The Night of The Warlock
Новые пленники внушали Дилату настоящий ужас. Пучеглазый парень с окровавленным лицом явно имел дело с колдовством, а высоченная баба в штанах и вовсе вела себя как животное. Из всех троих только печальная девушка не вызывала у жреца желания забиться под куст. Кроме неподобающей одежды в ее внешности не было ничего угрожающего или непотребного. Но вот верзила… После упоминания Адара она перестала дергаться и рычать, но с лица ее не сходила воинственная гримаса.
Когда их усадили рядом с Дилатом, верзила окинула его пристальным взглядом, особенно задержавшись на выпирающем животе. В ее глазах было столько презрения, что Дилат снова почувствовал себя в родительском доме. Точно так же всегда смотрел отец.
Когда главарь банды наконец появился на поляне, пленники встрепенулись. Верзила вскинула голову так резко, что жрец вздрогнул: на миг ему показалось, что на него хотят напасть. Адар заметил новых пленников почти сразу. В глазах его мелькнуло узнавание. Неужели они тоже беглые преступники? Верзила и пучеглазый — очень похоже, но девушка?
— Развяжите их, — велел главарь. — И жреца тоже.
Брат Дилат с изумлением поднял голову. Развязать? Но зачем? Что он задумал? Пока разбойники возились с его путами, жрец облился потом. Все тело тряслось, как желе. Что с ними собираются делать?
Как оказалось, кормить. Троих новичков развязали полностью, Дилату оставили свободными только руки. Ему вручили жалкий кусок от туши, которую жарили на костре. Мясо оказалось сухим и передержанным, но Дилат набросился на него со всем энтузиазмом. Отекшие от веревок руки еще болели, но жрецу было все равно. За весь день ему не дали ни крошки. Другие пленники тоже ели с аппетитом, но их порции были заметно больше. Да и сидела троица куда ближе к костру, тогда как Дилат устроился на отшибе, чтобы не попадаться на глаза. Хотя бы главарю.
Тот жевал медленно, то и дело поглядывая на верзилу, иногда — на ее спутников. Похоже, у них завязался безмолвный диалог. Впервые в жизни Дилат пожалел, что не может подслушать чужой разговор. Насколько хорошо они знакомы? Откуда знают друг друга? Сидели в одной камере или что-то еще?
Потом переглядывания прекратились. Главарь уставился на свои руки, верзила — в огонь. Казалось, никто из разбойников не заметил перемен или не обратил на них внимания. Печальная девушка тоже никак не отреагировала: она пыталась промыть рану пучеглазому. Тот морщился, но терпел.
Насытившись, верзила неожиданно для всех поднялась на ноги. Несколько бандитов схватилось за оружие, но она жестом остановила их.
— В этом нет нужды.
Не объяснив ничего больше, верзила обвела поляну взглядом. На миг глаза ее остановились и на Дилате.
— Адар, предводитель лесных разбойников! Ты хороший воин, но твои люди заслуживают большего. Зачем прятаться в лесу, если с таким войском вы можете без труда захватить и разграбить деревню?
Разбойники опешили. Никто не ожидал этих слов, даже Адар. Все еще сидя на земле, он смотрел на верзилу. Лицо его было на удивление… потерянным. О чем бы ни шел их безмолвный разговор, тема лидерства в нем явно не поднималась.
— Только подумайте! Вам не придется сражаться камнями и палками, как тупой сброд. Вы станете, наконец, теми, кем вас считают в Гочеве: опасной бандой, способной на любое бесчинство. Вы даже… — Тут она понизила голос, так что все как один наклонились вперед, чтобы лучше расслышать. — Вы даже можете захватить город, если постараться. Не сразу, конечно, после подготовки и с хорошим оружием, но все же.
— Глупости, — оборвал ее Адар. — Чистое самоубийство. Все, кого послали нас ловить, тут же узнают, где мы находимся.
Его поддержали одобрительным ворчанием.
— Ты думаешь, никто не захочет присоединиться? Думаешь, кто-то нас еще ловит? Даже если так, нас поймают куда скорее, если мы будем прятаться по лесам с палками и камнями. А как только мы как следует вооружимся… Тогда с нами придется считаться.
Верзила снова обвела глазами толпу. На этот раз мнения разделились. На нее поглядывали заинтересованно, по лицам пробегали алчные ухмылки.
Теперь поднялся и Адар. Прищурившись, он вгляделся в лицо верзилы.
— Зачем тебе это надо? Зачем ты хочешь отправить на смерть десятки людей?
— Это лучше, чем ничего не делать. Да, кто-то умрет, но у всего есть цена.
Дилату ее слова показались фальшивыми: слишком много патетики. Но другим разбойникам понравилось. Раздались выкрики, кто-то даже затопал ногами в знак согласия. Услышав это, Адар скривился, словно съел что-то кислое.
— Я на это не пойду.
Глаза бабы вспыхнули. Дилату показалось, что он увидел в них… удовлетворение? Похоже, она на это и рассчитывала. Главарь тоже догадался. Сначала он распахнул глаза от удивления: все никак не мог поверить, что тупая головорезка провернула хоть сколь-нибудь сложную схему. Осознав, что верзила заманила его в ловушку, Адар в гневе сжал губы, но было поздно.
— Адар, предводитель лесных разбойников, я вызываю тебя на поединок! До смерти. Победишь ты — будет, как ты пожелаешь. Но если я одержу верх, будет по-моему. Я возглавлю банду и поведу разбойников за собой!
Тут мнения толпы разделились. Доселе верзилу поддерживали почти все: наживы хотелось каждому. Но чтобы женщина вела войско и возглавляла банду… К этому готовы были уже не все. То и дело раздавались выкрики: «Долой бабу!», «Твое место у котла или в койке!» и другие, от грубости которых у Дилата краснели уши.
Верзила принимала оскорбления спокойно, словно ожидала чего-то подобного. Адар, расслабил плечи, уловив переменившееся настроение толпы. До тех пор, пока из толпы не послышалось: «Да лучше сто баб во главе, чем труса!» Сдвинув брови, главарь посмотрел в глаза женщине.
— Завтра в полдень.