imagine with you

ㅤㅤ ㅤМы все умираем, когда приходит наше время, кто-то ждет этого с маниакальным предвкушением долгожданного освобождения, а другие с содроганием, с ощущением крадущегося позади них ужаса, мягко оплетающего легкие и врезающегося в сердце. ㅤㅤ ㅤЯ помню тот взгляд, что он подарил мне в последний день нашего знакомства: мягкий, с закрадывающейся грустью от осознания собственной никчемности, он будто желал продлить этот горький миг, чтобы боль от него въелась под кожу и осела в легких. И я любила его, любила до ломоты в ребрах и чувства тошноты, подкрадывающегося комом к горлу. Эта любовь была ужаснее всего на свете: убивающая, вездесущая, она находила меня повсюду, где бы я ни была, что бы ни делала, она убивала и воскрешала в одночасье. ㅤㅤ ㅤОн не терпел возражений, терзал каждый раз мою волю, меня, лишь бы я вновь не сбежала, оставив после только пепел былых разговоров; жалкую пригоршню пыли от поношенных чувств, изживших себя отношений. Он ломал мои ребра, сердце клялся мне выжечь, а я словно вихрь, убегала прочь, улыбаясь самой искренней улыбкой, да так, чтобы он потом волосы рвал и метался из угла в угол, боясь упустить мой след. ㅤㅤ ㅤМы играли с ним в кошки—мышки, а найдя, сжимали друг друга в объятьях, царапали кожу, кусали губы, пытались наполнить сердца любовью, что убивала, но давала надежду. И все ведь должно закончиться, но мы лишь расставались, чтобы сойтись опять, ненавидеть себя и терзать, сцепляя пальцы в крепкий замок. ㅤㅤ ㅤА потом, он умер. И помню, что тогда умерла и я. Локи был тьмой, поглощающей свет и убивающей все живое. Он позволял себя любить, отдавая в ответ лишь страдания и сладкую боль, исходящую из самой глубины души, но мы оба знали, что он лучше, чем есть на самом деле.